Кстати, если бы Видарт слышал разговор Крис и Дашки, то необычайно заинтересовался бы. Девушки живо обсуждали ни что иное, как примерный план похода на концерт в рок-клуб, придумывая отговорки для Дарьи, которые помогли бы ей улизнуть из дома. В голову им пока что лезла всякая тупая гадость, в которую могли бы поверить только наивные первоклассники и сосунки. У Крис проблем с тем, чтобы ее куда-либо отпускали, никогда не было. Кстати, девушка вдруг загорелась покрасить волосы. Причем в какой-нибудь дикий цвет. Катализатором исполнения этого желания была, как ни странно, та самая Юля. Когда девчонки ушли с лавочки и забежали в столовую, чтобы что-нибудь перехватить, они совершенно случайно встретили Шкоды в компании уже не Младлены, а ее подружек-неформалок.
— Привет!
— Привет. — Не было особенного желания у Крис общаться с Юлей после услышанного.
— Как дела, Крис? — улыбнулась ей та.
— Отлично, а у тебя как?
— Да тоже великолепно. В субботу ""Ночь Темной сцены" будет, пойдешь? Мы идем, — окинула озорным взглядом Шкода подруг.
— Мы тоже, — сообщила ей Дашка.
— Круто. Тогда, надеюсь, там пересечемся!
Кристина кивнула, отбросив за плечи прядь волос.
— Сколько я тебя помню, у тебя всегда такие волосы, — вдруг задумчиво сказала ей Шкода.
— Мне нравится, — пожала плечами Кристина, про себя называя Юльку не самим добрыми словечками. — Черный цвет вообще успокаивает
— А я люблю разнообразие, — тряхнула яркими, привлекающими внимание, красными дредами девушка и вдруг, явно не выдержав, добавила. — И Макс тоже.
— Какой еще Макс? — тут же обозлившаяся Кристина сделал вид, что не поняла, о ком говорит Юля.
— Да так, мой друг, — многозначительно ответила Шкода и подмигнула одной из приятельниц. — Ему нравится все необычное, поэтому я подумываю что-нибудь такое сделать, чтобы его удивить.
— Покрасить волосы в синий? — выпалила Дарья.
— Могу и в синий. А тебе, Крис, было бы слабо? — в голосе Юли не было злости, только одна дружеская усмешка, однако Крис напряглась еще больше.
— Неа, не слабо. Но мне больше идет зеленый цвет. Вот в него я и планирую покраситься. — С милой улыбочкой выдала Кристина, думая:
"О да, я из-за маньяка несу такую чушь! Рехнулась в конец! Где логика?!"
Еще чуть-чуть поболтав, девушки разошлись в разные стороны. Кристина и Дарья пошли в сторону остановки.
— Что, реально покрасишься?
— Реально.
— А тебе за это ничего не будет?
— От кого? От отца? Брось. Ну, подумаешь, скажут мне, что я ненормальная, так меня не удивишь такими фразочками.
— А что. — Захихикала Дарья, тоже обожавшая безумные идеи. — Покрасишься в зеленый, я оденусь по-идиотски, как вы одеваетесь, и попремся на концерт, нас там мать родная не узнает! Ой, слушай, давай активнее шевелить ходулями. Мне еще на свидание собираться.
— С Артемом?
— С ним. — Голос у девушки потеплел.
— Ммм, понятно. — Крис улыбнулась Дашке, подумав, что ее подружка Амфибия действительно счастлива, и что ей тоже хотелось бы ходить на свидание с парнем, от которого она без ума. Тут же, совсем нечаянно — честное слово, нечаянно — вдруг подумала, как проходило бы ее свидание с Максом.
И тут же Кристина сама испугалась своих мыслей. Нет уж, наверняка гот-полуманьячина потащил бы ее куда-нибудь в укромное местечко, чтобы выполнить свои самые извращенские фантазии с привкусом БДСМ.
Скотина, черт побери, он не имеет права так волнующе целоваться. Он вообще не имеет права находиться близко к ней, потому что тогда внутри появляются странные ощущения, настолько странные, что хочется им поддаться.
Человек-проблема с сожалением покрутил пальцем у виска, изобразил воздушный поцелуй и улетел вслед за ним куда-то к легким облакам. Девушки его, конечно же, не видели. Торопливо шагая к остановке, они продолжали смеяться и весело обсуждать предстоящий культпоход.
* * *
*
Дашка прибежала домой так, словно у нее на ногах трепетали крылатые сандалии из греческой мифологии. До свидания оставалось всего ничего, а девушка еще собиралась поесть, переодеться и попытаться хоть немного закрасить синяки под глазами — последствия ночных зубрежек.
Она уже завязывала шнурки на кроссовках, когда зазвонил телефон.
— Дашенька, кажется, свидание сегодня отменяется, — голос у Артема звучал как-то слишком хрипло. А когда парень еще и закашлялся, то девушка мигом заподозрила неладное.
— Ты что? — она аж замерла, со шнурками от кроссовок в руках. — Ты заболел что ли?
— Ну, как-то мне хреново. — Признался Артем тоскливо. — Сейчас до аптеки дойду и все.
— Пошли кого-нибудь!
— Кого? — не слишком весело спросил ее собеседник. — Братишка с ногой в больнице, предки с ночевкой на дачу укатили, а оттуда сразу на работу. Друзья бух... весело справляют день рождения одного типа, и до них вообще никак не дозвониться.
Девушка, слушая это, только хмыкала. Отговорки Артема явно говорили, что он не привык кого-либо о чем-то просить. Упрямый и гордый дурак! И ведь умудрился заболеть!
— Сиди, — приказала ему Дашка, прижимая мобильник плечом к уху. — То есть лежи, я сейчас приеду. Вместе с лекарствами. Понял?
— Дашенька, не надо.
— Надо! Все, жди! Кстати, Кен, ты где живешь-то?
— Оу, Барби, живу я далеко, — вновь закашлялся Артем.
— Ну явно не на Марсе. Адрес давай!
— Даю. — Отозвался парень и продиктовал название улицы, дом и квартиру. Не забыл назвать даже остановку и маршруты, ходившие от дома Дарьи до его района. Жил Артем действительно не слишком близко, в довольно новом районе с кучей многоэтажек, больше напоминающих башни, нежели жилые дома. Единственным минусом этого района, по мнению Дарьи, было наличие рядом с ним самого большого в городе кладбища.
— Скоро буду, — сообщила девушка.
Она отключилась, забежала на кухню и вывалила на пол содержимое нижнего ящика, где хранились лекарства. Дашка хорошо помнила, чем ее лечат от простуды и, разбросав по всему столу содержимое аптечки, вытащила пару коробочек и флаконов. Затем схватила корень имбиря, лимон, обулась и выскочила за дверь. Когда близкие девушки, которых, честно говоря, у нее было не много, попадали в какие-то неприятные ситуации, Дарья старалась помочь им всем, чем могла. Причем делала это бескорыстно и со всей своей бешеной энергией.
Через полчаса она уже торчала у Артема под дверью и нажимала на звонок до тех пор, пока парень не открыл ей дверь. Впрочем, он сделал это достаточно быстро.
— А ты быстрая, как ураган, — слабо улыбнулся он Даше, пропуская ее в полутемную квартиру, по которой витали странные запахи — чуть терпкие, но ароматные.
Из одежды на Артеме были только темно-синие джинсы с черным ремнем, на котором ярко выделялась необычная пряжка в виде металлического байка, с восседающем на нем мотоциклистом. Под колесами байка красовалась какая-то задорная надпись на английском.
— Ну как ты себя чувствуешь? — спросила Даша, уставившись сначала куда-то в район торса Артема, а потом перевела взгляд на его пояс и необычную пряжку.
— Ты пришла, и сразу же стало лучше, — признался парень.
— Правда?
— Ага. А куда ты все время смотришь, а?
— Туда, — ткнула пальцем девушка в пряжку. — Клевая.
Она, конечно, пялилась (по-другому и не скажешь) еще и на пресс парня, но не говорить же ему об этом! И вообще, чего он тут полураздетый ходит, если болеет? Еще и девушек смущает в ее лице. Дашка снова посмотрела на пряжку и незаметно сглотнула. Вот у Артема именно такая фигура, какие ей всегда нравились и нравятся: он худощавый, но подтянутый, мышцы прорисовываются на животе и руках. Короче, весь такой гармоничный парень.
"Ты его пришла лечить, а не расчленять взглядом".
— Слушай, а чего ты везде шторы-то завесил? — Обратила внимание девушка на тот факт, что в квартире сумерки, словно за окном не день, а поздний вечер.
— Создание эффекта, — загадочно отвечал Артем, беря Дашу за руку. — Барби моя, иди за мной.
— Какого эффекта? — поинтересовалась Дашка, послушно идя следом. — Эй, ты вроде нормально выглядишь.
— Я самый больной в мире человек, — немедленно изобразил парень Карлсона, продолжая вести Дарью за собой.
— А чего тогда без майки ходишь?
— А у меня температура.
Они пересекли небольшой зал со светлой мягкой мебелью и большим плоским телевизором на стене перед угловым диваном, а потом парень затащил девушку, судя по всему, в свою комнату.
И вот тут Даша онемела. И застыла, круглыми глазами разглядывая пейзаж.
Сразу было видно, что здесь живет парень: на стенах висели плакаты мотоциклов и сексуальных девчонок в купальниках, на компьютерном столе валялись какие-то железки и стопки дисков, в углу стояла зачехленная гитара. Все в комнате Артема, как и полагалось, было функциональным и нигде не наблюдалось милых прибамбасов, которые так любят девушки. Хотя нет, на двери висела мишень для дартса, в которой торчали дротки. На одном из них небрежно висела футболка.
Плотные, бронзового цвета шторы закрывали окно, а возле кровати стоял журнальный стол с какой-то едой, бутылкой вина и хрустальной вазочкой, из которой смотрела на мир большими глазами полураскрытая красная роза. А по всему периметру комнаты дрожали огоньки свечек. От них все вокруг и пропахло сладким запахом. Дашка не выдержала и чихнула. Ароматические свечи она на дух не переносила, особенно вот такие — с запахом ванили и кокоса. Сразу же ей вспоминалось детство и частые ангины, во время которых девочку поили какой-то гадостью с кокосовой отдушкой. С тех далеких пор, стоило девушке почувствовать этот приторный запах, как моментально перед ее глазами всплывали картинки из детства, и словно наяву начинало першить в горле.
— Болеешь, говоришь? — Дашка медленно начала закипать. Он что, дуру из нее делает? Захотелось взять лимон и запустить в голову Артему, который стоял позади и уже нагло облапал ее за талию. Ну ладно, не нагло, а вполне даже приятно и осторожно.
— Болею, — Артем зарылся лицом ей в волосы. — М-м-м, Дашенька, а что это за духи?
— Это мыло, — девушка завозилась. — Не дыши на меня своими микробами, я тебя лечить приехала.
— Клево, Даш! Мои микробы не опасные.
— Да? А чем ты болеешь, кстати?
— Тобой, Дашенька, я болею тобой, — с этими словами Артем развернул девушку лицом к себе и, прижав, начал целовать. Дашенька сначала начала отвечать, чувствуя, как мягко кружиться голова от восторга, но затем вдруг принялась отпихиваться. К тому же из-за сладкого запаха вновь хотелось чихать
— Так ты симулировал?
— Нет! Я же сказал, что болен! Меня надо лечить! Эндорфинами и побольше! — отозвался парень, понимая, что отпустить свою милую Барби он не может.
Зато она могла. Кое-как вырвавшись из его рук, Дарья подошла к окну. Артем следил за ним с легким недоумением. Что-то явно шло не по плану.
— Ты симулировал простуду, — Дашка открыла шторы, позволяя солнечному свету попасть в комнату и заиграть на стеклах шкафа и компьютерном мониторе. — Я тут летела к тебе, как идиотка, думала, ты больной лежишь. А оказывается весь этот спектакль только, чтобы в постель меня затащить?
Она прошлась по периметру комнаты, задувая свечи и чуть морщась от дымных струек, потом вернулась к окну и открыла его, чтобы проветрить помещение от слишком сладких запахов.
— Даш, я не понял!
— Артем, — девушка подошла к парню совсем близко. — Ты зачем меня позвал, симулянт фигов?
— Я не симулянт, — жалобно произнес тот. — Я, правда, тобой заболел. Хотел тебе красивую обстановку создать, романтику. Тебе не понравилось?
Дарье вдруг показалось, что перед ней сейчас другой Артем, который явно не привык кого-то уговаривать или чувствовать вину. Но чувствовал, вопреки всему. Дашка даже перестала злиться.
— Ладно, ты же не знал.
— Чего не знал?
Дарья села на кровать и обвела задумчивым взглядом комнату.
— Я ненавижу ароматические свечи, задернутые шторы нагоняют на меня тоску, а интимная обстановка ассоциируется с расставанием.
Артем выглядел несколько растерянным.
— Даш, девочка моя, я не хотел тебя обидеть. Но я не понимаю. Что я сделал не так? Почему тоска, почему расставание? Даш, я, правда, старался.
— Верю. Просто ты ведь не знал, что меня вот в такой обстановке кинули. Ну, в смысле парень, с которым я встречалась. Создал все такое романтическое и хорошенькое и мило сообщил, что нам пора расстаться, потому что он не готов к серьезным отношениям. И что он не готов к тому, чтобы у него была первая и единственная девушка, — Дашка побарабанила пальцами по коленке, глядя куда-то на противоположную стену. — Так что с некоторых пор на подобные вещи у меня аллергия.
Артем задумчиво посмотрел на девушку и с несвойственной ему нерешительностью коснулся ее руки.
— Прости, — произнес он. — Я хотел, как лучше. Я так раньше делал. Моя бывшая была без ума от романтики. Она сама была, как кукла, и требовала от меня кукольных отношений. Отношений с подарками, ресторанами, сюрпризами. — Парень на несколько мгновений прервался и продолжил. — С красивыми жестами и милыми фотографиями, сделанными и обработанными профи-фотографами. Ну, знаешь, такими фотографиями, которых полным полно в Интернете: он, она, а между ними офигенная неземная любовь. Ксюша все время выкладывала их на свою страничку и давала своим подружкам повод вновь и вновь ей позавидовать.
Удивленная откровенностью парня Дашка покивала: она тоже встречала в Интернете такие фотографии.
— А потом?
— А потом мы расстались. Точнее, она кинула меня. Встретила паренька богатого и все, пока малыш Темка! Ксюша, конечно, сказала, что любит и все такое, но ей нужен тот, кто сможет исполнять ее желания на все сто процентов, а не на пятьдесят, как я. Она была, как часто это говорят, гламурной стервочкой. Совершенно прямые черные волосы, аккуратная челочка, обалденные макияжик на милом личике, идеальные ноготки. Мы познакомились в клубе, и я на нее конкретно запал. Ксюша оказалась младше меня, да и я взрослым не считался. Короче, я у нее был первым, а она — у меня. И потом она частенько повторяла: "Ты мой первый, и ты должен нести ответственность!". Подразумевала, что я должен выполнять все ее желания. Как же я замучался с этой ответственностью! — с горечью воскликнул парень. — Кукла.
— Ты поэтому так назвал Барби в первый раз? — Дашка, сглотнув, осторожно коснулась плеча парня. — Я тоже выглядела как... стервочка?
— Ты выглядела, — Артем пожал плечами, — как девушка, привыкшая брать от жизни если не все, то свое — точно.
— Но зачем тогда позвал на свидание? — как-то шепотом поинтересовалась девушка, машинально беря со столика какую-то фигурку и начиная нервно вертеть в пальцах. — Порезвиться решил, да? Отомстить в моем лице всем стервочкам?
Артему уже с трудом удавалось сохранить спокойное лицо. В его глазах полыхало что-то, подозрительно похожее на пламя, которое старательно заливал крупный дождь. Он смотрел то на руки девушки, вертящие фигурку, то на ее лицо.
