Абсолютное равновесие

"Шаутбенахту" удалось перехватить переговоры. Радиостанции включались не на долго, сообщения отличались краткостью. Их источники находились в параллелепипедах. Анализаторы корабля быстро разобрались в нехитром языке. В передачах говорилось о вещах житейских, обыденных и скучных. Кто-то с кем-то договаривался о поставках фильтров взамен свежей рыбы. Другие интересовались, созрел ли урожай овощей. Если да, то когда можно забрать причитающуюся часть за поставки масла, молока и сыра.

Роботы, высланные на разведку, зафиксировали высокий уровень радиации. Это наводило на определённые размышления, хоть их сканеры и не обнаружили никакого оружия. "Шаутбенахт" попробовал вступить в контакт с населением. Его запрос, судя по приборам, достиг потребителя. И сразу же все передачи прекратились, и долгое время не возобновлялись. Наконец одна из радиостанций ожила. Через час всё стало ясно. Планета носила имя Страта. На ней жили жалкие остатки некогда могучей цивилизации. Они называли себя убиками. Двести лет назад на планете разразилась экологическая катастрофа. Борьба за остатки ресурсов, продукты питания приняла нешуточные масштабы. В ход пошло оружие: ядерное, бактериологическое и прочее, менее могучее, но в умелых руках способное натворить больших бед. Выучка вооружённых сил была высока, что позволяло использовать обширные арсеналы с максимальной эффективностью для нападающей стороны, и большим уроном — для атакуемой. Убики ухитрились всего за неделю выжечь 80% растительности, добить остатки пригодных для обработки земель и сделать из океанов тухлую лужу. За последующие два года вымерло, согласно переписи, 68,8% населения, в их число вошли военные и политики не пожелавшие прислушаться к голосу разума. Оставшиеся в живых совершили подвиг. Они, буквально по горсточке, спасали семена злаков и трав, в крытых помещениях прятали скот, в искусственных водоёмах сохраняли рыбу. Параллельно начали строить убежища. Всего их планировали воздвигнуть двадцать тысяч штук. В начале готовили бетонные площадки, затем их отсыпали тщательно обработанным, дезактивированным грунтом. В него высевали спасённые семена. Затем убежища антигравитационными установками поднимали на десятиметровую высоту и заключали в прозрачный высокой прочности футляр. Он не пропускал внутрь радиацию. Затем бурили скважины и подавали воду по гибким трубам наверх. Там её пропускали через каскады отстойников, сложнейших фильтров и распределяли среди населения по строго рассчитанным нормам.

Множество убиков погибло во время строительства, но никто не обращал на это внимания — тогда главным было достичь цели, спасти цивилизацию. Двадцать три года титанических усилий принесли свои плоды. Обществу удалось выжить! Только какой ценой!

Когда всё утряслось группа писателей, учёных, философов создали свод законов, и самый первый из них предусматривал смертную казнь без суда и следствия за разработку и применение любого вида оружия. С течением времени жизнь нормализовалась, развилась меновая торговля, удалось построить завод по изготовлению запасных частей для силовых установок, соорудить галереи для передвижения из одного убежища в другое.

Убики просили пришельцев об одном — найти им планету, подходящую для жизни и помочь с переездом. С остальными проблемами они справятся сами. Как выглядят жители Страты, выяснить не удалось. Они слёзно умоляли не садиться на планету во избежание лишних брожений среди населения. Стабильность, достигнутая ценой невероятных усилий, шаткое благополучие, напрямую зависящее от аскетического воздержания, необходимо сохранить любой ценой. Незнакомцев просили проявить понимание. Советник успокоил собеседников и пообещал обязательно прилететь с хорошо оснащённой экспедицией. А пока в качестве жеста доброй воли Юю, с одобрения экипажа, привёл "Шаутбенахт" в боевое состояние и расстрелял крупные объекты на орбите, а затем ушёл в поток времени.

Разведчики вернулись в исходную точку и без промедления навестили биосистемы. Необходимо было официально зафиксировать факт смерти, провести соответствующие замеры, взять пробы и сделать снимки. Пока команда занималась неприятелем, маяки, расположенные возле тоннеля доложили — поход открывается, началось движение материи в благоприятном направлении. Роботы без промедления сняли вторую оболочку, изготовили мину и вернулись на борт. Экипаж закончил все дела, развернул корабль и устремился к тоннелю. Бомба взорвалась и "Шаутбенахт", подхваченный потоком материи, устремился домой.

* * *

Монотонность движения убаюкивала. Говорить не хотелось. Разведчики устали. Тогда, на пятый день полёта Советник решил немного развеяться и срочно выдумал свой день рождения. В кают-компании накрыли праздничный стол, и гости шумною толпой появились на пороге.

Друзья много говорили о всяких пустяках, смеялись, вспоминали прошлое, валяли дурака, пересказывали давно забытые сплетни, не подтверждённые слухи и анекдоты о Князе Тьмы. Одним словом — все повеселились на славу. Стали расходиться, и тут корабль потряс страшной силы удар. Хансен, успевший выйти в коридор, в обнимку с Барбисолем, пролетел его и подобно мошке о лобовое стекло автомобиля, врезался в стену рубки. Она выдержала, хоть и сильно прогнулась. Ивна, вызвавшийся убрать со стола, протаранил установку климат контроля, проломил переборку и застрял в следующей. Советник шмякнулся о стену рубки рядом с Леонидом, растёкся по ней будто блин и так и остался висеть, став деталью интерьера. Лукмукто остался на месте. Ему ровным счётом ничего не сделалось. Хорошо всё же, что в своё время кто-то догадался отделить рубку от жилого отсека усиленной переборкой, потому, что носовую часть разнесло в щепки. С другой стороны, не будь двойной рубашки с составными элементами взрывчатки, которая приняла на себя основной удар, "Шаутбенахту" пришлось бы плохо.

В результате аварии вся аппаратура вышла из строя и как следствие — система жизнеобеспечения тоже. Её последствия поражали воображение. Хансен получил тяжелейшую травму позвоночника, внутренних органов и перелом обеих ног. Леонид лежал без сознания с дьявольской усмешкой на окровавленных губах. Рядом с ним суетился Барбисоль. Он, благодаря другу, совсем не пострадал и теперь не знал, каким образом поступить в столь не ординарной обстановке, куда кинуться, чтобы помочь раненым. У Ивны оказался арбузный перелом головы, из лопнувшей глазницы вытек задний глаз, и вывернуло строенную левую ключицу. Кроме того, статипику пробило живот куском пластика. Он лежал в луже крови и тихо стонал, медленно перебирая ногами. Господин Советник не подавал признаков жизни и даже отдалённо не походил на живое существо. Лукмукто кругами летал по салону и от отчаяния усиленно мигал звёздочками.

По прикидкам Барбисоля корабль врезался в плёнку перекрывающую выход из тоннеля. Протоматерия, неосязаемое вещество, при столкновении приобрело необыкновенную прочность. К счастью скорость "Шаутбенахта", явившаяся причиной столь трагических событий, одновременно спасла его. Корабль проломил выход и вышел в открытое пространство. Звездолёт без носовой части, вздувшийся в двух местах, местами, собравшийся в гармошку, в безобразных лохмотьях искорёженных рубашек, практически стоял на месте. Без энергии, медленно остывая, с тремя изуродованными членами экипажа на борту, без надежды на спасение, так как не было возможности дать о себе знать!

Лукмукто трезво оценил ситуацию и решил действовать. Он ничем не мог помочь на борту, а вот позвать на подмогу был в состоянии. Газ со звёздочками посоветовался с Барбисолем и для начала попробовал сориентироваться. По идее, возле тоннеля их должны были ждать, как минимум, три научных лаборатории в окружении солидной охраны...но Лукмукто никого не обнаружил и немедленно вернулся назад. Друзьям пришлось отложить все дела и устроить маленький военный совет.

— По всей видимости, тоннели имеют обыкновение сокращаться, — говорил потрясённый Барбисоль. Он успел оказать первую помощь Ивне, соскоблил со стены Советника и уложил на твёрдую поверхность Леонида. — С другой стороны — разве такое бывает? Аппаратура не лжёт! Все параметры совпали. Я ничего не понимаю! Почему бортовой компьютер не предупредил нас об надвигающейся опасности?

— Скорее всего, здесь поработал господин Советник. Он у нас великий эконом и сберегатель. Поэтому, уверен не без этого, Юю великолепный решил прикурковать некоторое количество энергии. На всякий случай. Поэтому он просто отключил основную массу радаров и сканеров. Корабль, а что ему ещё оставалось делать, полностью положился на данные по первому переходу, а почему бы и нет? Вот и всё!

— В любом случае у нас нет шансов выкарабкаться без посторонней помощи. Тепловая защита позволит продержаться не более двух месяцев. За это время ребята погибнут от переохлаждения. Я попробую оживить аварийную систему, только и это не выход из положения...

— Почему нас никто не встречает? — спросил сам у себя Лукмукто. — Зачем нас бросили на произвол судьбы? Сейчас мы находимся в районе старта. Плюс минус несущественная мелочь! Что стряслось за время нашего отсутствия? Даже маяков не выставлено. Странно...

— Скорее всего, нам не от кого ждать поддержки, — грустно констатировал Барбисоль. — А на свои силы не приходится особо надеяться. Попробуй вернуться назад.

— Зачем? Просить помощи у льялей? Мне не проникнуть в тоннель, да и лететь против течения никак не получится. Бесполезное это дело. Бесперспективное. Даже если (я озвучиваю самый фантастический вариант) мне удастся уговорить одну из противоборствующих сторон отправить спасательную экспедицию, то она, не располагая временными двигателями, безнадёжно запоздает. Брось заниматься ерундой, лучше я здесь полетаю...

— Тогда ступай скорей, не вертись под глазами. Без тебя тошно...

Газ со звёздочками выбрался наружу, сильно уплотнился и с невероятной скоростью умчался...

Барбисоль, не теряя ни секунды, занялся поиском запасных генераторов, автономных источников питания системы обогрева помещений, лекарств, перевязочных материалов и всего, что могло пригодиться в данной ситуации. К счастью те, кто проектировал "Шаутбенахт", постарались предусмотреть по возможности всё и натолкали уйму всякой всячины в самые неожиданные места.

Первым делом Барбисоль ввёл по пятьсот кубиков консерванта раненым. У них за последнее время резко понизились все жизненные функции, а потом занялся обустройством корабля. Он надёжно зафиксировал пострадавших, чуточку поколебался, а затем сделал дополнительные инъекции консерванта. Далее Барбисоль осмотрел корпус корабля, убедился — утечек нет, перевёл генераторы на минимальную мощности и медленно погрузил себя в гипнотический транс.

* * *

Прошло полтора месяца. Мощностей аварийной системы едва хватало для экранирования искорёженного корабля от жёстких космических излучений и поддержания минимума жизнедеятельности. К большому сожалению, аппаратура получившая серьёзные повреждения, стала сдавать позиции. Неминуемо приближалось то время, когда на сцене обязан был появиться случайный корабль или заблудившаяся команда спасателей, которые в последний момент вырвут терпящих бедствие разведчиков из костлявых лап смерти. Однако законы жанра не срабатывали...

За прошедшее время Лукмукто дважды поднимался на борт, тормошил Барбисоля, и товарищи долго совещались, что им следовало предпринять, куда кинуться для спасения раненых. Газ со звёздочками обшарил близлежащие районы, но так ничего и не нашел. Правда, не так далеко находилась не знакомая планетная система без признаков разумной жизни, но попасть туда не представлялось возможным. Страх не затуманил разум друзей. Они трезво смотрели на вещи и жалели лишь об одном — у них не было возможности передать бесценную информацию своим. Во время последнего пробуждения Барбисоль обследовал всё то немногое, что ещё ухитрялось работать, и сразу заметил падение мощности. Элементарные расчёты всего за две минуты дали ответ, вернее приговор, когда наступит конец. Триста сорок два дня отпустила судьба славному "Шаутбенахту", и ни часом больше. Лукмукто улетел в последний рейд, но обещал непременно прибыть к означенному сроку, дабы находиться подле друзей в их последние мгновения жизни. Барбисоль поблагодарил товарища за сочувствие и снова уснул...

ВТОРАЯ ЧАСТЬ.

Глава Љ 1.

Транспортно-пассажирский корабль медленно расстыковался со станцией. Первыми вышли из автоматических захватов кабельные линии и коммуникационные рукава системы жизнеобеспечения, и самым последним, выпустив по периметру тонкие струйки воздуха, переходной кессон. От толчка он изогнулся и принялся медленно втягиваться в бездонный трюм звездолёта. Капитан пожелал удачи, больших свершений, затем пульсирующая, бесформенная громада "Миража" окуталась энергетическим полем и растворилась в пустоте.

Вот и всё. Леонид Хансен впервые в жизни остался один на один с холодною пучиною на ближайшие полтора года. Леонид тяжело вздохнул и медленно удалился в кают-компанию. Если сказать честно на станцию со странным названием "Воортреккер" Хансен угодил помимо своей воли. Его едва ли не силой выковыряли из шахты и отправили, согласно настойчивому требованию врачей, поправлять пошатнувшееся, или готовое пошатнуться, здоровье в санаторий с минеральными водами, грязелечением и ежедневной медитацией под присмотром заботливых медиков. В санатории Леониду быстро наскучило валяться день-деньской на пляже, принимать водные процедуры, поглощать строго по расписанию диетические блюда, лежать в вонючей ёмкости с липкой, маслянистой жижей и сидеть перед сном среди медленно тлеющих ароматических палочек, размышляя о вечности, смысле жизни и бесконечности Вселенной. Он затосковал по товарищам, беспокойной работе и принялся придумывать, каким образом ему удастся покинуть лечебное заведение. Руководство долго оставляло его просьбы без внимания, а потом совершенно неожиданно отправило сюда, в недостижимые космические дали.

Таким образом, волею судьбы, Хансен оказался в странном положении: в должности вроде не понижен, а скорее наоборот — повышен. Обласкан начальством за великие и не меркнущие в веках подвиги на Линиепайе, и послан на "Воортреккер" на предмет интенсивного ничего неделанья и постоянного пребывания в полусонном состоянии.

В шахтах, не смотря ни на что, было гораздо интересней. Там сверлилки — сверлили, комбайны — добывали, дробилки — дробили, сортировщики — сортировали, обогатители — обогащали, спекатели — спекали, плавильные установки — отливали слитки, погрузчики — штабелировали, сухогрузы — грузились и доставляли готовый продукт в Солнечную Систему. В непрерывном грохоте и интенсивном движении техники в одну сторону, а готового продукта в другую, скучать было некогда. И ко всему прочему рядом находились верные друзья, с которыми Леонид проработал долгие годы. Тогда, как на "Воортреккере" царил вечный покой, тишина и было большой ошибкой предполагать, будто лично для Хансена разверзнутся хляби небесные и оттуда появится некто о семи головах и двенадцать хоботах, и попробует вступить с ним в контакт. Тогда Леонид мог послать сообщение руководству, которое его непременно оценит и... вернёт назад, на Линиепайе к беспокойной работе и друзьям. А раз так, то, скорее всего, придётся довольствоваться стандартным набором развлечений, содержащихся в недрах станции, который включал в себя множество голографических изысков. По большому счёту станция представляла собой сборище иллюзий. Они помогали справляться с одиночеством. Однако побороть грусть от расставания с товарищами было весьма трудно. Хоть она и давала силы с достоинством перенести все трудности и вселяла надежды на скорую встречу с теми, с кем делил напасти и стойко переносил невзгоды.