Легенды Ассиора. Война

— Что ты хо... — начал Азеф, и вдруг замолчал.

Все с интересом смотрели на венценосца, которому коньяк ударил в голову.

— Это питье? — вдруг спросил он.

— Нет, то обряд, — честно ответил Такор, а то, что мы пили, это просто, очень крепкое вино.

— Вы провели над королем обряд, не испросив его разрешения? — насупил брови Азеф.

— Ну, может ты Азеф, сперва узнаешь, с кем говоришь, или ты желаешь дальше корчить из себя великого владыку, — не выдержал Федор.

Будкарский король глубоко задумался, затем повернувшись к Иванко, произнес:

— Ну, раз уж ты тут за моего посла, представь мне этих людей.

Иванко вскочил с колен, поклонился королю и начал представление. Сначала он перечислил все титулы Федора, после чего тот встал с кресла и поклонился. Король, поняв кто перед ним, тоже встал. А когда Иванко глянув на Такора, произнес:

— Ректор темного факультета Южной Стеоны, эскад, Такор, сын Кларса.

Будкарский король, просто сел назад в кресло, и спросил:

— Меня, что убили.

— Нет, — ответил Федор, — просто взяли в плен.

* * *

Разговор с королем занял всю ночь, судя по глазам, Азеф просто им не верил. Тогда Федор решил пригласить людей, которых король мог либо знать, либо помнить. Своему официальному послу, король, тоже не верил. Но, где таких людей взять?

Он вышел покурить, и осмотрел лагерь. Огоньки костров, показывали огромное становище, тысячи людей оставаясь на одном месте третий день, преобразовали ночь. Миллиарды звуков, доносились со стороны лагеря, то фырканье лошади, то скрип тележного колеса, или просто чей-то храп. Великовато становище для бандитов, этого Азеф что не понял? Да понял, только не верит глазам своим.

Сзади кто-то кашлянул, Федор резко обернулся. Почти возле него стоял Опора и грустно смотрел на князя.

— Что случилось Коваль, не понял Федор, что с тобой.

— Да устал я княже, ответил тот, ты спишь днем, а я ночью, угадай, сплю? Прости дружище, обнял его Федор, давай сейчас тебе в шатре постелем, и заваливайся.

— Да я подожду еще чуток, хочу знать, что с Азефом решите, стал отнекиваться Коваль.

— Да, вот еще проблема, — и Федор поделился, с Опорой, своей бедой. Тот хмыкнул, и подняв глаза к небу сказал:

— Знаешь, княже, когда люди в панике бегут, они, порой теряют направление, и бегут в другую сторону.

— Ты хочешь сказать...

— Да, княже, есть пленные и немало, глядишь, и знакомцы королевские найдутся.

— А вот ты мне их и найди, только без шума, понял.

— Чего тут неясного, — ответил Коваль, уходя в темноту.

* * *

Трех офицеров, к утру, Коваль нашел. Все клялись и божились, что короля знают лично, и до болезни. На поверку, оказалось, король знает только одного, но, с детства. В данном случае, и этого оказалось достаточно. Это был тот самый офицер тыла, который дал сведения о присутствии королевской особы в войске.

Теперь они снова сидели в плетеных креслах, а стоящий на вытяжку офицер, подробно излагал, его величеству, что произошло, после падения его с лошади, во время охоты, пять лет назад.

Когда венценосец понял, что на протяжении пяти лет, был игрушкой в чужих руках, он побледнел, затем покраснел, затем, снова побледнел, и, вдруг, сказал:

— Князь, а не найдется у вас того чудесного напитка, которым вы меня потчевали вчера?

Федор молча, сотворил три бутылки 'Белый аист', в заводской упаковке, три стеклянных банки с солеными огурчиками, пяток лимонов, и две буханки 'Бородинского' хлеба. Без его заказа, видимо подсознательно, на столе появились четыре граненых стакана.

Затем, он открыл бутылку, и начал разливать пахучую жидкость по стаканам, налив один, что называется, по рубчик. Такор в это время нарезал ножом лимоны, так как секрета банок не знал. Федор открыл банку поворотом кисти, запустил в нее пальцы и вывалил на крышку несколько огурчиков.

Все, включая тыловика, взяли по стакану. Его величество, приготовился, выдохнул, зная уже, с чем имеет дело, и залпом выпил. Федор сунул в руку королю банку с рассолом, Азеф Грустный запил коньяк, поставил банку на стол и сказал:

— Жалко, что такие растения, не произрастают в нашем мире.

— Почему же не произрастают, — сказал тыловик, сухим от спирта голосом. Хватив, огненной воды, он держался крепко, стараясь не подавать виду, что ощущает. Федор сунул ему в руку банку с рассолом, тот отхлебнул, и уже нормальным голосом, продолжил.

— Растение это, называется огурец, Ваше величество, и произрастает оно на полудне вашего королевства. Его даже выращивают и употребляют в пищу, вот как сейчас.

— Так, что, у вас тут свои соленые огурцы есть? — заинтересовался Федор.

— Не знаю на счет соленых, но огурцы есть, а вот секрет приготовления....

— Ну, за этим дело не станет, — улыбнулся Федор, — это мы придумаем, как оформить.

А вы, воевода, простите не военный, как я погляжу?

— Я профессор естествознания Суринского университета, и имел честь обучать его величество, Азефа Борнга, основам природоведения и ботаники, — ответил воевода.

— А что вас в армию понесло?

— Призвали, в срочном порядке, в интендантский корпус. Я, знаете ли, специалист по ядовитым растениям, из которых нельзя делать пищу, путем заменительной магии.

— Нда, блин, специальность, а куда попрешь, военная, — задумчиво заметил Такор, наливая всем по немного, и по-братски. — Это надо додуматься, солдат сеном кормить. Ну, какие из них, после этого, вояки, мы видели, — бурчал он.

Постепенно, когда кончилась вторая бутылка, беседа перешла на, совсем не политические темы, затем вновь вернулась к политике. Просто через пару часов, Федор с Такором, оставили Будкарского венценосца, разбирать политику с профессором естествознания, а сами вышли покурить.

Такор, оказывается тоже курил, но до заключения, теперь он глядел на Федора с интересом.

— Слышь, племяш, а что это ты куришь?

— Эта гадость, называется сигарета, на сам попробуй, — и Федор протянул полубогу пачку. Такор достал сигареллу, понюхал, как опытный курильщик и вставив фильтром в рот, зажег от пальца, на котором, по его приказу вспыхнул огонек. Затянувшись, весьма крепкой сигареллой, он выдохнул дым носом, и сказал:

— В твоем мире все такое крепкое?

Федор хмыкнул, и протянул ему, сотворенную тут же пачку дамских сигарет Kiss.

— Это что? — не понял Такор.

— Легкие сигареты, по твоей просьбе, — ответил Федор.

— Да иди, ты...спать — огрызнулся полубог.

— А это мысль, пошли, или ты можешь вообще без сна?

— Нет, я хоть на половину, но человек, пошли.

* * *

Проснулся Федор, когда уже был вечер. Такая государева жизнь начинала надоедать, поэтому он тихо вышел из шатра, решив обдумать положение, и начать действовать.

Армия, стояла посреди поля пятый день, что было само по себе плохо, ее нужно было, либо вести в бой, либо распускать. Теперь, что там, в Дымине, прошла почти неделя, результат должен быть ясен. Так утром в Дымин, а армию домой, под командой Соля. Ух, блин, прибыло подкрепление, Опора говорил, там же принимать представления, от офицеров. Да, княже, в запой ушел, хранитель державы. Ладно, будем решать.

— Соля к князю, — бросил он приказ в темноту, прекрасно зная, что там стоит несколько вестовых, из специальной службы, которую и организовал Данила Соль, после того, как Федор, рассказал ему о такой нужде. Теперь все было просто, достаточно было громко отдать приказ, и специальные люди уже мчались его выполнять.

Правда Соль пришел через час, злой и хмурый.

— Чем занимается мой начальник разведки, в такое напряженное время? — задал вопрос Федор.

— Спит, ваше сиятельство, — гордо ответил воевода.

— Один?

— Нет.

— Так тебя что, за ноги стащили?

— Ну, почти.

Прости Данилушка, виноват, исправлюсь! — щелкнул каблуками Федор.

— Почто звал, княже, — улыбнулся начальник разведки.

— Да вот хочу кучу вопросов задать, накопилось, знаешь, за три пьяных дня.

— Ну, не такие уж и пьяные, прежние князья и по меньшим поводам месяцами гуляли, а ты вона, войну, можно сказать, в одиночку выиграл. Осадил Федора Данила.

— Вот ты мне скажи сподвижничек, — начал задавать вопросы Федор. — Сколько в Ростоке боярских родов.

— Было двадцать пять, осталось двадцать, а что?

— Как двадцать, да у меня одна дума четыре десятка бояр.

— Так это, по два голоса от рода, двадцать родов, сорок и будет.

— А остальные, ну которые ушли.

— Так они и не бояре теперь, да и нет их в Ростоке.

— А где они?

— Да кто их знает, как ты ушел, их из Ростока камнями и выгнали. Бросили они народ свой, в трудный час, стало быть, и не нужны они народу.

— А начальник полиции, что?

— А что, начальник полиции, если сами думные бояре, в вечевой колокол звонили.

— Опять интриги, политиканы мать вашу, ладно, что дальше?

— Да не горячись ты, княже, — начал увещевать его Данила, — сами они разберутся. А полезешь к бабе в печь, учить блины печь, так оно и ухватом получить не долго, не посмотрят, что Истинный.

— Ладно, а дворяне у меня есть?

— Да, почитай вся боярская конница, да в каждом городе служивый люд, да воеводы. А к чему ты спрашиваешь княже?

— Да думаю вот за сестрой идти, смотрю, на кого государство оставить.

— Ну, не на меня, я с тобой.

— Ты, когда котел на огне кипит, руками в костер лезешь?

— Надо будет, полезу, — опустил глаза Данила, — долг у меня перед ней, неоплатный, ты как хочешь, княже, а я с тобой.

— А башку, в делах богов да магов, не свернешь?

— Да я из-за увечий своих, руки на себя наложить хотел, чего теперь-то бояться.

— Ладно, втроем пойдем.

Ой, не торопись, княже, — улыбнулся Соль, — как узнают, куда ты собрался, большая толпа прейдет, с тобой проситься. Минимум семеро будет, так написано.

— Ладно, завтра, приму представления от офицеров, устрою пир, да поеду с охраной в Дымин, съезжу, гляну, как там Порток поживает. А ты с армией домой, в Росток, я нагоню по пути.

— Ага, отпустит тебя Рантер, одного, да он мне башку свернет, если ты, без двух сотен охраны, в кустах по делу сядешь. Так что, охрана будет большая, да ты не переживай, быстро провернешься. Да обещания своего, меня с собой взять, не забывай.

— Ладно, иди, горе мое, утро вечера мудренее, — отбоярился Федор, и пошел досыпать до утра.

* * *

Утром, он уже ехал в окружении подразделения охраны, состоящем из пятисот всадников, и более тысячи пехотинцев, на меньшее Соль не согласился, и вел мирную беседу с Азефом Грустным. Такор, шел пешком и о чем-то допрашивал, идущего рядом профессора.

— Вы, ваше величество всем своим видом, оправдываете свое прозвище, — говорил он, — может коньячку?

— Спасибо князь, — отвечал король, — только место, куда вы меня везете, не может внушать радость.

— Да почему, же, сохрани вас Ворож?

— Смеетесь, князь?

— Почему смеюсь?

— Ну, вы же должны казнить меня, на центральной площади Дымина.

— Кто вам такую глупость сказал?

— А зачем, вы везете меня туда?

— А вот это вопрос, конечно интересный, — улыбнулся Федор. — А везу я вас затем, что король Будкара, Азеф Грустный, будет набирать в Дымене армию.

— Какую армию?

— Как какую, для освобождения своей страны.

— От кого?

— Господи, ну что за наивный человек. Если вы хотите отречься от престола, и жить спокойно, скажите, я пойму, это я не имею такой возможности, просто долго после этого не проживу. А вы....

— Вы хотите сказать, что я уже не король?

— Вы, еще король, только за пять лет, многое изменилось. Власть в королевстве Будкар, принадлежит некоему, Иротону Пону, а не вам. Или это вы, привели под стены Дымина армию? Тогда вы, действительно мой пленник.

— То есть, вы понимаете, что произошло, и желаете помочь, собрату венценосцу?

— Вы очень хорошо сформулировали мою идею, ваше величество, — улыбнулся Федор.

— И сделаете это бескорыстно? — глядя в упор на Федора, спросил король.

— Ну, вот и нет, — честно ответил князь.

— А что хотите взамен, — области Помория, прямой проход к Воличу, или всю казну Будкара?

— Казна Будкара, меня мало волнует, — улыбнулся Федор, — тем более, что за последние пять лет, она несколько похудела. В Волич, я и так прямой проход имею, Волический тракт, а области Помория, это в основном скалы, без удобных бухт. Единственная удобная, самая удобная бухта, это бухта Волича, она и так моя.

— Тогда, что?

— Мне, нужен миролюбивый сосед, который при личной встрече, угостит коньячком и солеными огурчиками. А не пропрется завоевывать мои города, во главе необученной толпы мужиков.

— То есть, вы хотите сказать, что я должен принести вам вассальную присягу?

— С чего вы взяли?

Дальше они долго ехали, молча, потом Азеф спросил.

— Хорошо, а кроме заверений в личной дружбе, чего вы хотите еще?

Дальше Федор, более часа, излагал королю, принципы мирного сосуществования государств, сам того не подозревая, он изложил принципы построения ООН. Из его монолога Будкарский венценосец сделал странный вывод:

— Ты князь, хочешь создать на Роолинке, королевский совет, в который помимо королей, должны входить купцы и дворяне. И в который, на своего короля, может пожаловаться каждый свободный человек? Странно слышать такое предложение, от темного, не все так просто, как я понимаю?

— Да не все, тут работы для юристов и дипломатов, море. Ведь каждый вопрос, чаще всего, требует индивидуального подхода. Сложнее всего, не создать толпу чиновников, которые будут три года, решать вопрос о крестьянской меже, и орать, что занимаются важным делом.

— Для этого есть бароны, — отмахнулся Азеф.

— У тебя бароны? — не понял Федор.

— Да, этакая дикая, свободная вольница.

— А куда твои бароны смотрели, когда ты болел, мягко скажем, — не понял Федор. — Давай сюда твоего посла, пусть новостями поделится.

Через несколько минут, рядом с ними уже ехал Иванко и рассказывал:

— Сначала, никто и не заметил, что вместо законного короля, ими правит первый министр. Да он и не выделялся. Затем, когда стало ясно, что король слаб, кое-кто из баронов, решил, что платит слишком много налогов, и перестал платить.

— Это нормально, и часто случается, — улыбнулся Азеф, — но я знаю Пона, это хитрый дипломат.

— Ага, дипломат, — подтвердил Ивако, грустно улыбаясь, — отобрал за долги два замка, а баронов с семьями, продал в рабство, на остров Кит.

— А остальные?

— А, что остальные, не сильно попрыгаешь, когда по стране слоняются банды Сейров, стремящихся стянуть, что плохо лежит, и грабящие замки, как только, заметят, что хозяина дома нет.

— Знаю я эту напасть, еле вывел, — честно признался Федор.

— Так, что бароны? — настаивал король.

— Смирились, и стали платить, — ответил Ивако. — Дальше больше, у кого долги висят, у кого детей в Сурин увезли, к королевскому двору, а кого просто купили, возвысили, дали звания, почести. В общем, развалил Пон, баронскую вольницу, теперь они все его так боятся, что лапку лижут.