Опасная игрушка (завершено)

— Когда ехать? — больше Тэйтан не стал задавать ненужных вопросов.

Он не выглядел удивленным, что-то подобное и ожидал от изворотливого и рачительного Первого. Сильных магов слишком мало на планете и было бы глупостью разбрасываться жизнями сильнейших, пусть и врагов.

— Ты не спрашиваешь куда? — Тэйтану удалось удивить Первого. — Чем быстрее вы выедете тем лучше. Граница сама контролирует и не выпускает магов без особого на то разрешения. У тебя пропуск обратно будет, у остальных нет. Даже у конвоя. Незачем аллэрнам знать правду о казни. Поэтому довезти пленных до границы нужно как можно быстрее. Полная безопасность ждет всех конвоирующих только возле границы. Относительно полная безопасность, конечно. Не стоит забывать об участившихся прорывах у границы.

— Портал? — задал умный вопрос Тэйтан.

Второй, сидевший до этого молча, на деревянной скамье, дернулся, криво усмехнулся и вступил в разговор:

— Нельзя, — поморщился в ответ на недоуменный взгляд Тэйтана. — Нельзя открывать порталы рядом с границей. Существует определенная зона, безопасная для подобных перемещений. А вот если приблизить портал вплотную к границе... Ты откроешь прямой путь рронам в этот мир.

— Все верно, — кивнул Первый, снова прошелся по балкону, остановился у каменной балюстрады, нахмурился, глядя на свою резиденцию, располагающуюся на противоположной стороне площади. — Поэтому часть пути вам придется проделать на толотах. На ящерах долететь тоже не удастся, любое движение в воздухе у границы запрещено, по вполне обоснованным причинам. Были прецеденты. Обратишь еще внимание, что даже птицы у границы не летают, опасно. Почему рроны так яростно атакуют все, что имеет крылья, так и остается загадкой, но так же является и фактом. Безопасней будет на толотах, с опытным проводником, родом с Той Стороны. Сегодня он прибудет. Просьба выполнять его указания незамедлительно и, забыв про гордость. Ты будешь главным в отряде, но как только вопрос коснется особенностей выживания в приграничье, твое дело отойти в сторону и следовать за проводником след в след.

— Все так плохо? — снова вмешался молчаливый Второй.

— Иначе бы пленные умерли там, — махнул рукой на помост Первый. — И мы не мучились бы с перевозкой опасных врагов до границы. Мы в отчаянном положении и каждый день в приграничье хуже предыдущего.

— Я предлагаю погрузить их в сон, — Тэйтан не уточнил кого их, но его прекрасно поняли. — Буду поддерживать их в этом состоянии весь путь и часть проблем уйдет сама собой.

— Сможешь? — спросил Первый.

— Да.

— Тогда это имеет смысл. Путь не сильно длинный, но очень тяжелый, возможно не все дойдут, но у нас нет выбора. Любая кроха силы пригодится на границе. С памятью поработать сможешь?

— Да, смогу. Что именно нужно будет сделать? — Тэйтан ни секунды не сомневался в своих силах.

И в груди сладко заныло при мысли о том, что то же самое он сможет проделать и с Ариадной. Она забудет обо всем что было и можно будет лепить из нее все, что угодно. Но это следовало обдумать после, вмешательство в память дело тонкое и стоило решить что же оставлять, а что стирать. Все-таки девушка ему нравилась гордой, не сломленной. Безвольную куклу ему получить бы не хотелось. Но все это потом, не сейчас.

— Стереть нужно будет все воспоминания, кроме навыков владения магией, умения ходить, говорить, спать, есть. Понимаешь приблизительные границы?

— А это не опасно? Не получим ли мы на выходе пускающих слюни идиотов? — Второй поднялся со скамьи и приблизился к Первому.

— Возможно и опасно, — нахмурился Тэйтан. — Чем больше воздействие на память, тем более непредсказуем будет результат. Я слишком мало знаю о полученном даре, поэтому не стану делать все и сразу. Выверенное, ступенчатое воздействие даст более безопасный и верный результат. Я еще подумаю над этим. Но получится чистой воды экспромт, опыта подобных воздействий у меня нет.

— Нам нужны боеспособные единицы, которые не будут задавать лишних вопросов и не будут настроены к нам враждебно. Если детей удается воспитывать в правильном ключе, воздействие на взрослых у нас не опробовано, — задумчиво произнес Первый. — Поэтому этот навык нам придется осваивать на ходу. Нам нужны сильные воины, чем больше их, тем лучше.

Тэйтан хмуро смотрел на Первого и Второго и думал о том, что с одной стороны рад, что аллэрны не опустились до того, чтобы специально зачинать полукровок ради спасения и используют только результаты случайностей. Но с другой стороны рациональнее было бы отбирать здоровых торнчанок для вынашивания детей и использовать их не по одному разу, как бы не претил такой подход к вопросу.

— Иди, собирайся. Толотов подготовят, отряд тоже уже собран, ждут только тебя и проводника. В твоем распоряжении не так много времени, — Первый устало улыбнулся и открыл портал во дворец. — Пленников тоже подготовят.

— Мне необходимо будет время на то, чтобы начать воздействие. Глубокий сон и стирание памяти подразумевают не быстрые манипуляции с даром.

— Это время у тебя будет, — согласно кивнул Первый. — Иди.

Тэйтан шагнул в портал. Мужчина был погружен в свои мысли и в предвкушение того, что собирался проделать с девушкой. Ему не терпелось поэкспериментировать.

— Ты доверяешь ему? — задал сакраментальный вопрос Второй, после того как Тэйтан ушел.

— Нет. Он неблагонадежен. До конца доверять ему нельзя. Он принесет гораздо больше пользы на границе.

— Обратного пропуска не будет? — усмехнулся Второй. — Не слишком ли жестокое наказание для раз оступившегося?

— Он слишком сильно хочет перемен. Пока над нами висит опасность вторжения рронов, Тэйтан на нашей стороне, если же вторжения не состоится, а его не будет, поверь мне, он тут же начнет плести новые интриги для того, чтобы встряхнуть аллэрнов. Тэйтан идеалист, который никогда не приемлет всей правды об аллэрнах, а значит он опасен.

— А если он сможет прорваться сквозь заслон?

— Если уж рронам это тяжело сделать, ему и подавно не уйти оттуда.

Тэйтан стоял возле ложа, на котором лежала Ариадна. Перед тем как вернуться на балкон, к Первому и Второму, мужчина погрузил девушку в сон, беспокоился что она может снова сбежать или чего-нибудь учудить без присмотра. Сейчас Тэйтан бережно положил руку на белоснежный лоб, отрешенно уставился на бледные губы Ариадны и мысленно погрузился в подаренное могущество. Следовало действовать аккуратно, так чтобы не навредить. Через довольно большой промежуток времени, мужчина убрал руку и облизнул сухие губы. Очень хотелось пить, но еще больше хотелось убедиться в том, что все получилось. Поколебавшись немного, он все-таки разбудил девушку, с удовольствием наблюдая за сменой эмоций на ее лице.

— Где я? — тихо прошептала Ариадна.

— Дома, — выдохнул Тэйтан. — Поцелуй меня.

Склонился над прекрасным лицом, не веря тому, что девушка тянется навстречу, подставляя губы. Нежные руки обвили шею, серые глаза закрылись, только длинные ресницы подрагивали, выдавая волнение Ариадны и аллэрн перестал колебаться, полностью поддаваясь волшебству момента, волнующему ощущению того, что она больше не оттолкнет, не станет приносить себя в жертву ради другого, будет только ему принадлежать, только на его нежность откликаться.

Губы девушки были сладкими, нежными, волосы, в которые он зарылся пальцами, шелковыми, такими же податливыми как и танцовщица. Непроизвольно рука скользнула по ее спине, лаская, проникая под платье. Каким удовольствием было ощущать атласную кожу под пальцами, чувствовать как дрожь пробегает по телу девушки.

— Ри, ты прекрасна, — выдохнул, вырвавшись из сладкого плена ее рук.

И тут же снова окунулся в сладость прикосновений, не давая ей опомниться, оттолкнуть. Противный страх, что волшебство окажется бессильно, что она вспомнит, толкал на безумные поступки, советуя полностью насладиться моментом. Вдруг судьба снова повернется задом? И поддавшись на подлый шепоток, который советовал действовать и не ждать милостей судьбы, мужчина стянул с девушки платье. В этот раз не было жестокого желания наказать, причинить боль, ту же, которую причиняла Ариадна, когда предлагала себя не любя и не желая. Остались только нежность и любовь. Обманывать себя уже не получалось, да и не хотелось. Слишком сильным было сумасшествие от одной возможности увидеть в серых глазах не отвращение, а ответную страсть.

Дрожащие губы, умоляющие продлить сладкую пытку, слезы соскальзывающие с черных ресниц, в этот раз слезы наслаждения, он знал это точно, потому что чувствовал как ее тело подается навстречу, слышал жалобные стоны, ощущал ее убыстрившееся дыхание на своей коже. Он забыл о том, что такие травмы, какую она получила, присутствуя на казни, так легко не проходят. Забыл о том, что времени на сборы не остается. Забыл о том, что сейчас занят совсем не тем, чем должен был заняться. Забыл о том, что впереди ждет месть злопамятного бога. Весь мир сузился до этого мгновения торжества, украденного у судьбы счастья. Возможно завтра любимая и оттолкнет его, отвернется с отвращением, но то будет завтра, которое стоит сегодняшнего проступка.

— Ты останешься со мной, я никому тебя не отдам, — аллэрн прислушивался к успокаивающему дыханию девушки. — Никому. Мне нужно будет уехать ненадолго. Ты будешь ждать меня?

— Не знаю, — Ариадна ответила совсем не так, как рассчитывал Тэйтан. — Все так странно, я ничего не понимаю, ничего не помню... Что со мной? Объясни мне? Кто я тебе? Почему ты...

— Тихо, — Тэйтан приложил указательный палец к губам девушки. — Я объясню тебе все, когда вернусь. Ты только дождись меня. И помни, я люблю тебя.

— Любишь? — Ариадна нахмурилась и, отвернувшись, беспомощно произнесла. — Я ничего не понимаю.

— Это пройдет. Я больше не могу задерживаться, за мной в любой момент могут придти. Ты обещаешь дождаться меня? — мужчина пристально наблюдал за растерянной мордашкой девушки, которая снова повернула голову к нему. — Обещаешь?

— Не знаю, — закусила губу, нахмурилась, пытаясь справиться с неопределенностью и непонятностью вдруг навалившимися на нее. — Я ничего не знаю.

— Хорошо, тогда мои люди проследят за тем, чтобы ты меня дождалась, — чмокнул Ариадну в нос и поднялся с ложа. — Дождись меня, Ри. Обязательно дождись.

Застегнул штаны, поправил тунику, поднял с пола мятый серый плащ, но не смог сразу уйти. Вернулся к кровати, погладил по растрепавшимся волосам нахохлившуюся девушку, которая сидела обняв колени и спрятав в распущенных локонах лицо:

— Дождись меня, это очень важно. Слышишь. И прости, если сможешь.

Теперь он уже не стал задерживаться, удержался и от того, чтобы оглянуться и вышел быстрым шагом из комнаты, оставив Ри в растрепанных чувствах. Аллэрн очень сожалел, что не может остаться рядом и успокоить любимую, поддержать, помочь пережить, вложить нужные мысли в хорошенькую головку. Долг звал, не оставляя времени на то, чтобы сделать все как надо. Но он надеялся, что недолго пробудет на границе, скоро вернется и сможет склонить чувства девушки на свою сторону, тем более полпути проделано, она больше не отталкивает его, не ненавидит.

Когда пришла в себя, то ничего не понимала, не могла никак вспомнить где нахожусь и как здесь очутилась. Почему-то на душе было тяжело, но почему это так, я тоже не могла понять. Возле меня стоял блондин, который казался мне смутно знакомым. Он попросил поцеловать его и я почему-то откликнулась на эту просьбу. Сердце билось в груди пойманной птицей, странное волнение копилось где-то в районе солнечного сплетения, мне и хотелось поцелуя и в то же время мужчина казался абсолютно чужим и что-то внутри протестовало против него. Но поцелуй оказался таким головокружительным, что по настоящему задуматься над странностью того, что ничего не помню, смогла только после того, как мужчина ушел.

В мыслях был полный разброд, я не понимала ни того, почему так легко позволила ему проделать со мной все что он хотел, словно мы уже когда-то были близки, ни того, что до конца поверить ему не получалось. Меня кидало то в желание чтобы он вернулся и снова, и снова целовал меня, то в желание не видеть аллэрна никогда. Слово "аллэрн" само всплыло в памяти, как и имя мужчины. Тэйтан, кажется, его зовут Тэйтан.

То тоска волнами накатывала на меня, то беспричинная радость, то хотелось разрыдаться. Такое ощущение, что я чуточку сумасшедшая и поэтому мое настроение так неустойчиво. Долго обнаженной мне не захотелось оставаться и я натянула на себя платье, почему-то чувствуя отвращение к его красному цвету. Это ужасное "почему-то" меня раздражало. Я снова и снова пыталась понять причины, вспомнить все то, что было до моего пробуждения и сна, но память молчала, только изредка поднывало где-то в груди, словно напоминая о том, что нельзя было забывать. Но опять я натыкалась на стену из пустоты, сквозь которую не могла прорваться к своему прошлому.

Обошла комнату и снова мне показалась обстановка смутно знакомой, как и блондин-любовник. Как же злило то, что вроде бы ты что-то знаешь, что-то вспоминаешь, но довести этот процесс до конца никак не получается. Я прикасалась пальцами к стенам, мебели, пытаясь подстегнуть тактильными ощущениями свою память, но она так и молчала. Совсем отчаявшись, присела на ложе испытывая двойственное ощущение, по телу при воспоминании о любовнике растекалось приятное тепло и блаженная, дурацкая улыбка сама по себе расплывалась на лице. И в то же время было безумно стыдно из-за своей безнравственности и того, что так легко поддалась незнакомому, почти незнакомому мужчине. И опять эта недоговоренность, это почти, это почему-то. Как же это меня злит, как же расстраивает то, что не могу вспомнить.

— Пойдем! — в дверях стоял какой-то незнакомый мне блондин.

— Зачем? — недоверчиво сжалась в комок, плохое предчувствие полоснуло по нервам.

— Последний раз приказываю. Пойдем! — повысил голос блондин. — Иначе мне придется заставить тебя силой.

Немного подумав, неохотно поднялась с кровати, выражение лица аллэрна не обещало мне ничего хорошего. Не торопясь направилась к дверям.

— Возьми! — аллэрн швырнул в мою сторону плащ.

Поймала одежу, недоуменно пожала плечами, но плащ на себя накинула, догадавшись зачем мне его предоставили. Направилась к выходу и когда проходила мимо аллэрна, почувствовала легкое прикосновение к голове, после этого исчезло куда-то раздражение, нехорошее предчувствие и какие-либо эмоции. Равнодушно подчинилась приказанию следовать за мужчиной. Меня провели по каким-то коридорам, которые так же казались мне смутно знакомыми, но мне уже было все равно, видела ли я их когда-либо раньше. Когда мы вышли во двор, оказалось, что нас уже ждут верховые животные, не получалось вспомнить их названия сразу, но и это меня не злило.

— Действия заклинания хватит на час пути, — пожилой и усталый блондин смотрел на меня недобрым взглядом. — Потом понадобится глаз да глаз. Портал я вам открою, — мужчина подошел ко мне поближе. — И от тебя больше пользы будет на границе. Нашим героям там одиноко без женской ласки. Твоя красота придется как нельзя кстати, раз уж Лэксанелл больше не может мне поставлять лучшие экземпляры, — потом он снова обратился к моему провожатому. — Заклинание, связывающее ей руки и ноги, придется подновлять. Не забудь об этом, — и снова повернулся ко мне. — Ты приносишь слишком много проблем, рабыня. Тэйтан помочь тебе не сможет. Надеюсь, ты быстро сдохнешь.