— Дэн... у нас теперь есть общая неприятная тайна. Он хотел нагреть и нас и свою Гильдию на деньги. Мы же, со своей стороны, заставили представителя Гильдии... хоть и мелкого, выплатить нам лишку...
— То есть сами нагрели Гильдию на деньги! Что, по-моему, не есть гуд.
— Нет, — покачал головой Шэф, — Гильдия денег не потеряла, хмырь заплатит из своего кармана, мы просто заставили его потерять лицо... а Гильдия такое тоже не приветствует... сам понимаешь — хоть и сукин сын, но свой! Поэтому, ни ему, ни нам шум не нужен. И если нам понадобится какая-то информация... мелкая услуга, там... подчеркиваю! — мелкая... он нам ее окажет. Уяснил?
— Уяснить-то уяснил... — сомнения в голосе Дениса не уловил бы только глухой, — а почему бы ему, вместо сотрудничества, не отомстить нам? Причем, не дожидаясь когда мы к нему придем, а самому разыскать? Думаю, это не так трудно.
— Ну, разыщет, а дальше?
— Устроит пакость какую-нибудь...
— Официальную не станет — любое разбирательство ему не нужно, а неофициально... а что он может? — нанять хулиганов, чтобы нас побили? — командор усмехнулся.
— Чтоб убили.
— Во-первых, кишка тонка — я это чувствую... а во-вторых, убийство — это уже шум, опять-таки ему не нужный. Он противный, но умный — во вред себе ничего делать не будет.
Денис взял паузу, но ненадолго:
— Хорошо... А если бы нам попался не этот хлыщ, а нормальный человек... в смысле маг. Мы бы просто обменяли деньги, оставили сундук и ушли?
— Да.
— То есть... ты хочешь сказать, что придумал весь этот цирк на ходу, как только его увидел?!
— Как только увидел, как он на нас смотрит, — уточнил главком. — Ну-у... и тест со шкатулкой окончательно показал — клиент созрел... пора подавать дичь.
— Ладно... допустим... а откуда ты заранее знал, как пугать засранца этим... как его... ну-у... который присматривает... забыл как зовут.
— Ты имеешь в виду Бранга Касала, председателя комиссии по этике Гильдии магов?
— Да-да.
— Ну-у... Дэн, я же не первый раз на Сете, откуда-то запало в память... не помню уже. Не боись! — ухмыльнулся верховный главнокомандующий. — Гипс снимем без шума и пыли. Усё будет у порядке, шеф!
Больше аргументов у Дениса не осталось, а сомнения к делу не пришьешь, поэтому он был вынужден капитулировать. И хотя контраргументы главкома его до конца так и не убедили, но логических противоречий в них не было, да и принципа единоначалия в армии никто не отменял.
Выяснив у любимого руководителя все, что он хотел выяснить, Денис, как и по дороге в банк, до самого конца поездки бездумно любовался видами Бакара, открывавшимися из окна "кареты": разноэтажными белоснежными домиками — в массе одноэтажными, но встречались и двух и даже трехэтажные; узкими улочками, источавшими всю гамму ароматов: от изысков средиземноморской кухни, до запаха свежих фекалий; крикливыми домохозяйками и их чумазыми детьми, игравшими прямо посреди улицы черт знает во что, черт знает чем; маленькими площадями, все, как одна, являвшимися базарными; великолепными виллами, наподобие древнеримских, укрывавшимися в глубине тенистых садов; праздношатающимися и занятыми разнообразными делами людьми, в легких светлых одеждах, и еще многим, многим и многим, что встречалось по пути...
— Глава
Знатоком и ценителем бани Денис никогда не был. Как-то так получилось, что мылся он всегда под душем, или в худшем случае, когда отключали горячую воду, поливался в ванной из чайника. Сравнивать местные "Сандуны" ему было не с чем, и может быть поэтому, а может из-за высокого качества местного банно-прачечного обслуживания, Бальские бани ему понравились. Бани — потому что это было не одиночное здание, а целый архитектурный комплекс, окружавший большое озеро с пресной и относительно чистой водой. В озеро впадала средних размеров речка, обеспечивая приток, а за сток отвечали аж целых три водотока, идентифицировать которые было бы затруднительно: до рек они не дотягивали, а для ручьев были великоваты. Относительная чистота воды обуславливалась тем обстоятельством, что Бальские бани располагались на южной окраине Бакара и все крупные канализационные стоки находились ниже по течению. Конечно, до чистоты альпийских ручьев вода не дотягивала — встречались и островки навоза и дохлые крысы, но именно что — встречались, а если сравнивать речку Баль, откуда и пошло название бань, с Невой, или там Москва-рекой, то она была, как выкупавшаяся перед первой брачной ночью невеста, по сравнению с бомжихой.
Внутренняя структура комплекса напоминала стадион с его секторами, каждый из которых имел свой, закрытый доступ к озеру. Каждый "сектор" представлял собой отдельно стоящее здание, стены которого продолжались и в воде, надежно отгораживая обитателей различных секторов друг от друга и давая возможность тем, кто этого хотел, поплескаться на открытой воде без помех, в виде назойливого внимания окружающих. Общего архитектурного решения у комплекса не было, а была замечательная эклектика. Замечательная тем, что все было разнообразно и красиво. Денис представление об архитектурных стилях имел самое поверхностное — что-то он знал, как любой культурный человек, но так как его жизненные интересы и направленность образование были далеки от архитектуры, он просто отметил, что все здания построены в разных стилях, и что ему это нравится. Никакой гендерной дискриминации не наблюдалось — все сектора делились внутри на мужские и женские отделения, как принято у нас. А вот сами сектора сильно дифференцировались по цене, в зависимости от близости к устью реки, впадающей в озеро — чем ближе, тем дороже.
Горячая вода готовилась в закопченном здании котельной, находящейся за пределами банного комплекса. Из реки туда поступала холодная вода, которую водоподъемным колесом, вращаемым осликами, подавали в огромный железный котел, под которым горел огонь. После того, как управляющий процессом технический специалист считал, что вода достаточно нагрелась, открывался кран и часть горячей воды сливалась в другой котел, откуда уже она по подземным трубам доводилась до конечных потребителей во всех секторах, а в нагревательный котел доливалась холодная.
Кроме обеспечения клиента горячей и холодной водой, а также моющими средствами и полотенцами, что являлось как бы базовым пакетом, Бальские бани предоставляли целый спектр дополнительных услуг. Скажем, для улучшения качества мытья, ну-у... чтобы там спинку потереть или еще чего, можно было заказать банщика, или банщицу — кому что нравится. И в этом нет ничего странного, ведь помывочными услугами пользовались не только почтенные отцы семейств и их сыновья, братья, племянники и все прочие особи мужского пола, но и их не менее почтенные жены, дочери... ну и так далее. Так вот согласитесь, было бы странно, и даже можно сказать — противоестественно, если бы почтенная вдовствующая матрона захотела бы воспользоваться услугами банщицы, если она, за практически те же деньги, могла подставить свою нежную спину крупному, волосатому банщику, который, вне всякого сомнения, гораздо лучше справился бы с поставленной задачей, надраивания вышеупомянутой спины.
Правда, среди горожан упорно циркулировали лишенные всяких оснований слухи, что услугами банщиков пользуются не только вдовы, а банщиц не только вдовцы, но оставим этот вздор на совести распространителей подобных нелепиц.
Всю эту, в высшей степени, познавательную информацию сообщил компаньонам Авлос. Кстати, он и был одним из распространителей этих нелепых слухов про банщиков и банщиц, причем он пошел гораздо дальше в своих домыслах, уверяя что услугами банщиков пользуются не только почтенные матроны, но даже их юные дочери... если их конечно оставить без присмотра. Оставив все эти россказни на его совести, а его самого дремать на облучке, компаньоны направились ко входу в здание, расположенное непосредственно около устья, и омываемого, по этой причине, наиболее чистой речной водой.
— Счастлив приветствовать досточтимых пиров в Царской Купальне! — На пороге здания, чем-то напоминавшем сказочный теремок, перед компаньонами предстал крупный, черноволосый и чернобородый человек в белом хитоне, или в простыне обмотанной вокруг тела... иди знай — ни Шэф, ни Денис не были экспертами в области высокой моды и однозначно определить простыня это, или хитон, им было затруднительно. Для себя, Денис решил считать это — хитоном.
— А уж как пиры-то счастливы! — осклабился в ответ Шэф. — Любезный...
— Ставрас, я, — ласково улыбаясь на удивление белозубой улыбкой представился чернобородый, — распорядитель...
... ишь зубища какие... прямо Голливуд...
... а в основном народец гнилозубый...
... что и неудивительно — средневековье-с...
... дефицит стоматологов... мать их!..
— Это замечательно, уважаемый Ставрас! — не менее ласково улыбнулся верховный главнокомандующий. — Что ты можешь предложить двум усталым, грязным путешественникам? Северным... — он сделал паузу, — так сказать... варварам.
— Не испытывающим материальных затруднений? — вкрадчиво поинтересовался бородатый.
— А это зависит от расценок... — не менее вкрадчиво отозвался главком. После этого ответа, командор и распорядитель уважительно улыбнулись друг другу, словно два профессионала, обменявшихся подачами, или ударами, или уколами, — не важно чем. Важно, что каждый почувствовал руку такого же мастера.
— Прошу! — Ставрас сделал широкий жест сеятеля, приглашая северных варваров проследовать внутрь купальни.
После осмотра "местных достопримечательностей", Шэф выбрал один из "люксов". Главным его достоинством было, кроме двух огромных мраморных ванн, наличие выхода к реке. Без этой дополнительной опции было бы невозможно качественно вымыть шкиры — непременным условием для этого была проточная пресная вода.
— Стирать сами будете? — полюбопытствовал Ставрас, окидывая опытным взглядом запыленные камзолы и штаны путешественников, а так же выразительно поводя носом — что правда, то правда фиалками они не благоухали. Вины компаньонов в этом не было, — судя по всему, одежда не стиралась с момента пошива, а особой тяги к чистоте прежний владелец, скорее всего не испытывал, и уж болезненно чистоплотным точно не был. И опять же, можно ли поставить это ему в вину? — Вряд ли. Средневековье в целом, а уж быт моряка в частности, даже такого высокопоставленного, как капитан "Арлекина", особых возможностей, а если говорить прямо — то никаких, для соблюдения современных гигиенических норм, не предоставлял. Правда, капитан не пренебрегал парфюмерией, — для того она и была создана, — чтобы перешибать неприятные запахи, но как справедливо заметил мудрый руководитель, когда они с Денисом впервые извлекли "парадные мундиры" на свет Божий: "если говно полить духами, то будет не запах духов, а запах говна политого духами... а это еще хуже..."
— Не сопрут? — с интеллигентной улыбкой поинтересовался Шэф, на что управляющий сделал лицо типа: "Раньше небо упадет в Дунай, чем русские возьмут Измаил!" — Ну-ну... отвечаешь! — продолжил верховный главнокомандующий уже серьезно, и видимо он на секунду показал чернобородому свое истинное лицо, потому что тот сразу как-то подобрался, и если раньше его почтительность была какая-то несерьезная — театральная что ли... чувствовалось, что он играл в почтительного управляющего заведением, то теперь он глядел на Шэфа с полным уважением, безо всякой игры.
"У меня так не получится..." — с завистью подумал Денис.
"Учись, студент!" — то ли подколол, то ли всерьез посоветовал внутренний голос.
— Банщицы?.. — то ли спросил, то ли предложил Ставрас. Причем спросил таким нейтральным тоном, чтобы в любое мгновение можно было как обратить предложение в шутку, если клиент знатный пуританин и спит только с законной супругой и то в кальсонной паре, так и услышать в ответ: "Банщики!"
— А как же! — подмигнул ему Шэф, как бы говоря, что не стоит принимать его так уж всерьез, но бородатый, судя по всему, был человек опытный, повидавший виды, и взглянув на мгновение в глаза командора чуть глубже, твердо решил что этого клиента надо принимать именно, что всерьез... целее будешь.
— Каких предпочитаете: толстых, худых, рыжих, брюнеток...
— Приводи всех, на месте разберемся. — На секунду у Ставраса возникло желание сказать, что так не делается... не положено мол... не принято так в Царской Купальне, но взглянув в улыбчивое лицо главкома, он только молча кивнул.
Как только чернобородый распорядитель скрылся за дверью, компаньоны достали денежки из карманов своих камзолов и убрали в рюкзаки, а верховный главнокомандующий достал свое "волшебное" нанотехнологическое колечко.
— За каким?.. — удивился Денис, увидев что Шэф натягивает на палец перстенек из светлого металла, украшенный невзрачным черным камнем.
— За таким! Сейчас повожу у них между ног... у которой будет синий цвет — можно! Красный — нельзя! Ясно?
— Клево! — восхитился Денис. — Где взял?
— Ларз подарил.
В ответ, Денис только завистливо покачал головой.
Ставрас привел восемь молодых, достаточно привлекательных, девиц, одетых в пресловутые простыни-хитоны. Шэф, ничтожно сумняшеся, произвел незаконный осмотр, под хихиканье вышеупомянутых тружениц банно-прачечного треста. Результаты тестирования были неутешительными — восемь красных "карточек".
— Ты что, заразить нас решил? — нехорошо прищурившись, спросил командор у побледневшего распорядителя Царской Купальни, после того, как ласковыми шлепками выпроводил девиц за дверь. А побледнел Ставрас вот от чего... Он не был коренным горожанином, происходил из маленького клана, — скорее даже просто большой семьи, кочевавшей среди множества себе подобных в Великой Степи.
Горожанином он стал уже в юности, но это другая история, к нам отношения не имеющая. Так вот... будучи совсем еще мальчишкой, лет шести — семи отроду, за каким-то дьяволом, то ли пописать-покакать, то ли внимание его что-то привлекло, — короче говоря: отошел он от стоянки метров на сто — сто пятьдесят... и наткнулся на отдыхающего степного льва, а степной лев — это хищник из породы кошачьих, в холке метра полтора, — безжалостный убийца. Лев отдыхал в низинке, в высокой траве и увидеть его заранее не было решительно никакой возможности. Маленький Ставрас, можно сказать, чуть не наступил на него. Лев поднял голову и взглянул прямо в глаза застывшему метрах в четырех мальчишке.
Сколько продолжалась эта игра в гляделки, Ставрас не знал, — время остановилось. Он не мог точно сказать, что отошел от отцовской кибитки именно по нужде, но то что справил ее, причем как маленькую, так и большую, не снимая штанов, — в этом он был уверен. С жизнью он простился сразу же, как только поймал этот отрешенный, лишенный любых эмоций взгляд желтых глаз. А затем произошло странное... Ставрас часто думал потом, как такое могло произойти, но ответа не находил: лев, вместо того, чтобы растерзать добычу, явившуюся к нему своим ходом, добычу, за которой не нужно было не то что бежать, или даже идти — к ней можно было не торопясь подползти, положил голову на могучие лапы и закрыл глаза, а он вышел из оцепенения и начал пятиться... пятиться... пятиться... Когда лежащий лев исчез из поля зрения, Ставрас развернулся и припустился бежать. В стойбище он никому про Хозяина не сказал. Получил от матери розг за испачканные штаны и, не проронив ни слезинки, улегся спать, вернее думать с закрытыми глазами.
