Одиночество

Сашка перестал озираться по сторонам и ко мне постоянно испуганно прижиматься, на своем горьком опыте он научился и понял, как должен обращаться к любимой инопланетянке Регента Империи. Он продолжил свой доклад по состоявшимся и не состоявшимся имперским делам. В первых строках адъютант сообщил, что генералиссимус Мольт выписывается из медицинского центра академика Ратько ровно через неделю. Тяжелый ракетный крейсер "Ударный" уже вышел за ним в океан.

Генерал майор Грит Йорк где-то в горах протектората Кальция окружил большую партизанскую дивизию, после недели голода партизаны сдались и теперь молодой генерал не знает, что делать с таким количеством прожорливых пленных. По словам Сашки, пленный партизан съедает не меньше, а даже больше, чем наш армейский десантник. В голове у меня всплыла одна информацию о том, что какой-то компании срочно требуется большое количество рабочих для строительства рокадных дорог в какой-то пустынной местности. Я подсказал Сашке, как найти эту компанию, чтобы с ней оформить договор о найме за определенную сумму, разумеется, наших пленных партизан на строительство этих дорог. Но также потребовал, чтобы Сашка при оформлении этого договора специально обратил внимание на то, чтобы подрядчики с пленными кальцийскими партизанами работали бы как бы с настоящими рабочими и выплачивали бы им достойную зарплату.

Дальше Сашка говорил о всяких всячинах, но главном в этом была информация о том, что сенатор Рексоул уже практически не поднимается с постели, что Ари приударил за Анастасией, и та перестала встречаться со своим капитаном Митчеллом. Я по разговорнику связался с майором Кохлером и сообщил о том, что в ближайшее время мне надо будет со всеми его ребятами слетать в один провинциальный городок и навести там порядок. Майор аж побелел и стиснул зубы, Кохлер почувствовал какую-то непривычную нотку в этом моем к нему обращении и попытался выяснить, что я конкретно имею в виду под словами "навести порядок в имперском провинциальном городке", ведь его парни умеют только хорошо драться и стрелять.

Я возьми и брякни, что именно это и имею в виду.

Моментально замолчали Сашка и майор Кохлер, видимо, в их памяти еще сохранились воспоминания о том, как я с убийцами Кохлера наводил порядки в некоторых провинциальных имперских городах в года Гражданской войны. Сашка растерянно перебирал свои бумажки и никак не мог вспомнить, на чем же остановился. Но я не стал его дальше слушать, отпустил и тут же связался с маршалом Романовым, которого поймал на каком-то обеде.

Маршал возник передо мной начищенный, напомаженный и вылизанный до последней ниточки. В одной руке он держал нож, а в другой — вилку, конец салфетки, белоснежной и накрахмаленной до хруста, был засунут за шейный воротник военного кителя. Вокруг слышался веселые голоса, да и маршала я поймал во время разговора с какой-то дамой, но ее мне не было видно. Увидев, что прислушиваюсь к голосам и что-то пытаюсь рассмотреть за его спиной, маршал замер и через секунду громко и отчетливо произнес:

— Прошу извинить, но попрошу всех выйти вон, мне предстоит тяжелый и серьезный разговор с Регентом Империи!

Какие я только не предпринимал попытки сблизиться или подружиться с этим человеком, имперским маршалом от инфантерии, у меня ничего не получалось. Со мной маршал Романов всегда держался на как можно дальнем расстоянии, они никогда не переходил определенной черты, я всегда для него оставался Регентом Империи, да и только. Вот и сейчас мне хотелось по-дружески перекинуться парой слов и кратко обменяться мнением, но это его фраза, только что прозвучавшая о том, что он будет говорить с Регентом Империи все испортила. Я коротко проинформировал маршала о том, что хотел бы, чтобы наша завтрашняя встреча прошла бы в атмосфере полной секретности и чтобы даже информация о ней не получила бы огласки в средствах массовой информации.

Я совершенно этого не ожидал, но совершенно неожиданно маршал Романов поднялся на ноги, величаво склонил голову и коротко произнес, как самый последний лейтенант:

— Тат точно, Ваше Величество!

Жаль, что Сашки в этот момент на не было на месте,... взбешенный этим звонком и этим разговором, одним скачком я подлетел к дверям покоев. Открыл их и на весь дворцовый коридор проревел:

— Сашку, адъютанта ко мне!

Через секунду дрожащий Сашка стоял передо мной и пытался доложить, но он был настолько пьян, что этим идиотским ромом от него несло на версту. Отгоняя запах рома от своего носа, я подумал о том, что, может быть, мне размахнуться второй рукой и ее треснуть Сашку по затылку для вразумления. Не каждый сумеет в мгновения ока противным ромом набраться до белой горячки. Но тут вспомнил, что это не Сашка, а я сам виноват в том, что не могу подружиться с этим лощеным маршалом Романовым.

Только в эту минуту я вспомнил о том, что до настоящего времени пока еще не открыл ни одной папки, которые мне недавно передал Рексоул, когда проинформировал меня о том, что это я своим безответственным поведением выдал противнику, разведке клана Медведей, истинное месторасположение секретной имперской резиденции-укрытия для членов имперского семейства.

Я посмотрел на Сашку и спросил:

— Где серые сенатские папки?

— Как вы положили на свой письменный стол в спальне, так они и по сию пору там лежат.

Я поднялся на ноги и прошелся в глубину своих покоев, дошел до спальни и, нехотя, заглянул в комнату. Серые папочки, по-прежнему, аккуратной стопочкой лежали на столе, но я боялся к ним подходить и знакомиться с содержанием листочков, которые хранились в папках. Это всегда очень больно самому читать о тех ошибках в жизни, которые же сам натворил, из-за которых погибает твоя жена и сын. Я стоял в проеме двери спальни и боялся, да именно боялся, идти к этому столу и брать в руки сенатские документы. А в этот момент в моем сознании вновь и вновь появлялась Лиана, которая продолжала задумчиво смотреть на меня, она, видимо, все еще надеялась, что я проявлю смелость и узнаю, кто же именно убил ее мать с нашим ребенком.

— Да, она была очень красивой женщиной, твоя первая жена! — Вдруг в моей голове прозвучали два женских голоса.

Рядом со мной появились две женские фигуры в восточных платьях и с паранджами на лицах. Они обе ловко подхватили меня под локотки и, легко приподняв меня над полом, протащили пронесли к столу, на котором продолжали пылиться сенатские папки. Некоторое время мы все трое, я и две мои незаконные жены, простояли перед столом и смотрели на эти жиденькие папочки. Затем рыбачки Лиана сказала:

— Ты мне ни разу не рассказывал о своей прошлой жизни, Барк. Я, конечно, слышала о том, что ты был женат и имел детей, но не знала, что они все погибли. Наверное, это страшно терять любимых людей, но еще страшней потерять своего ребенка. А сейчас я просто не верю в то, что они погибли из-за тебя, ты их слишком любил.

С невозмутимой женской логикой пришла к выводу моя первая наложница. А инопланетянка Аэли стояла рядом с нами и не задавала ни каких вопросов. Затем она повернулась к рыбачке Лиане и между ними произошел мгновенный обмен мыслеобразами. Этот обмен был настолько быстр, что я успел только уловить, что одна из женщин интересовалась тем, что это такое любовь, семья и дети?! А затем Аэли вполне спокойно посоветовала мне, вызвать своего главного человека по безопасности и перед отходом семьи на ночной отдых провести совещание по этой теме.

Совет мне показался очень дельным, я хотел по разговорнику найти своего адъютанта или секретаря, чтобы попросить их, направить соответствующее приглашение генерал полковнику Снегу, руководителю имперской Службы безопасности, майору Кохлеру, руководителю сил специального назначения и маршалу Романову, который сейчас замещал нашего генералиссимуса Мольта. Но во время вспомнил о том, что сейчас Сашка находится в гостиной моих покоев. Я извинился перед дамами и направился в гостиную, в которой Сашка был уже не один. Рядом с ним находилась молодая леди в черном мундире майора службы безопасности. В принципе, это была Анастасия, но я ведь не присваивал ей звания "майора госбезопасности", но сделав вид, что не заметил ее новых погон, грозным голосом потребовал срочно созвать совещание с участием вышеперечисленных лиц. А от себя в этот список добавил фамилии Хлыщ и Де Готье, а то некому было бы вести протокол совещания.

— 2 -

Совещание закончилось далеко за полночь, оно получилось весьма продуктивным. Служба генерал полковника Снега подняла из архивов всю имевшуюся информацию по делу об уничтожении секретного имперского убежища. По рукам участников совещания заходили аналитические справки, выводы следователей и множество фотографий до и после нападения с места события. Мои обе жены настолько увлеклись рассматривание фотографий Лианы, Императриссы, Артура, Ланы и Августа, что Аэли чуть-чуть не пропустила фотографию воронки, оставшуюся после взрыва императорской резиденции.

Инопланетянка Аэли, которая присутствовала на совещании в качестве официального лица, второй наложницы Регента Империи, под паранджой уже не прятала своего лица. Из-за чего участники совещания, взглянув один раз на мою новую наложницу, ужасно бледнели лицами, и старались больше не смотреть в ее сторону. А лица, на которых выражалось одно сплошное уважение, уже не отрывали от меня, правда, они почему-то Аэли ни в чем не перечили, а внимательно вслушивались в каждое сказанное ею слово.

Так, вот Аэли, увидев эту фотографию, вдруг заявила, что такая воронка возникает в результате импульса какого-то там двигателя. Но для этого космический корабль с таким двигателем должен будет зависнуть на высоте шести километров над этой точкой, хорошенько прицелиться и дать мощный импульс своим двигателем.

Я не совсем хорошо понял этого заявление Аэли.

Хотя моя память отлично сохранила воспоминания о том, что ни один опрошенный человек из окружающих резиденцию место имперских провинциальных городов и населенных пунктов, ни словом не упомянул о появлении в этом районе какого-то космического корабля. Только люди, проживавшие на северо-западе от имперской резиденции, говорили о появлении мощного луча, который скользнул из-за туч и ударил в землю.

Когда я поделился этой информацией, к нашему разговору подключился маршал Романов, который рассказал об аналогичном случае, который произошел на одном из фронтов Гражданской войны.

В то время он был полковником и командовал пехотной дивизией второй линии. В тылу противника его разведчики случайно столкнулись с выдвигающейся к фронту ударно-штурмовой вражеской дивизией. Их обнаружили, но они с большим трудом ушли-таки от вражеского преследования и с большим трудом обратно перешли линию фронта. Так, вот командир этих разведчиков, совсем молоденький лейтенант, рапортуя командиру дивизии о поиске, в деталях ему рассказал о том, что основной задачей этой дивизии было сопровождение и обеспечение безопасности какого-то совсем небольшого вражеского подразделения. Но, что это было за вражеское подразделение разведчикам так и не удалось выяснить. Как только они к нему приблизились, чтобы рассмотреть из биноклей, то мгновенно подверглись нападению опытных егерей противника. Егеря преследовали разведчиков до тех пор, пока они не прекратить своего поиска и не вернулись домой, через линию фронта.

Почему Романов так подробно рассказал об этом эпизоде Гражданской войны, да по простой причине. Ровно через два дня войска маршала Саланы нанесли удар по соседней дивизии полковника Романова, полностью ее уничтожили и прорвали фронт. Отступая, дивизия полковника Романова вынуждено, из-за постоянных контратак противника, переместиться на позиции своего соседа, это уничтоженной дивизии, но ничего, кроме громадной воронки с остекленевшими склонами, в том районе не обнаружили. Я ничего не знал о деталях этого вражеского прорыва, но хорошо помнил о том времени, и сколько сил нам стоило остановить войска маршала Саланы, не дать им выйти на оперативный простор.

Одним словом, тот вражеский прорыв, который осуществила вражеская дивизия, которая в основном состояла из добровольцев клана Медведей, как хорошо я помнил, произошел за пару месяцев до уничтожения имперской резиденции.

Когда эту информацию я донес до ушей участников совещания, сопроводив ее словами сенатора Рексоула о возможных замыслах клана Медведей, то за столом совещания воцарилась тишина на некоторое время. Но слово вновь взяла Аэли и сказала, что мы в самое ближайшее время должны посетить место уничтожения секретной имперской резиденции убежища, снова о случившимся опросить местных жителей, чтобы найти и строго наказать виновных. Снова смертельно побледнел майор Кохлер, который давно уже был не майор, а генералом армии, но майор стала кличкой генерала армии Кохлера. В глубине души у меня возникли подозрения в отношении этого майора в том, что он-то хорошо знал, кто именно предал и кто именно должен заплатить за смерть имперского семейства.

Об этом догадывался и я сам, поэтому так боялся притрагиваться к этим сенатским папкам.

Когда совещание завершилось, то наша семейная тройка угостила выпивкой и хорошей закуской гостей и участников совещания, прежде чем с ними распрощалась. Мы стояли и, тесно обнявшись втроем, наблюдали за тем, как разъезжаются наши гости. Все они предпочли воспользоваться новейшими флаерами, производства клана гномов, которые бесшумно один за другим взлетали с внутреннего дворика дворца, стремительно и бесшумно набирали высоту, скрываясь в ночной темноте. Я сильно вздрогнул, когда один из флаеров, уже скрывшийся из глаз, вдруг дал зеленую вспышку света, которая родилась в черноте ночи и умерла в этой же черноте земли. На долю секунды в моем сознании возникло понимание того, что же конкретно увидела Лиана, ее мать и Лана и их гномы охранники за секунду до своей смерти.

Утром, когда я принимал контрастный душ, ко мне в душевую бесцеремонно ввалилась Аэли и, слегка потеснив, встала рядом под сильные струи душа. Она все время старалась повернуться ко мне так, чтобы я все-таки заметил, обратил внимание на то, что ее грудь, пока еще не такая большая, скажем, как у рыбачки Лианы, но под действием моих руками и губ изменилась, увеличившись на два миллиметра.

Одновременно, Аэли старательно поддерживала со мной успокаивающий женский разговор:

— Хозяин, тебе нечего бояться того, что написано в тех серых папках.

— А я и не боюсь, Аэли. Я хорошо знаю, что там написано.

— Тогда, почему ты не принимаешь мер и не накажешь тех людей, которые в этом виноваты? Которые виноваты в том, что погибли твоя жена и дочь, твоя теща, а главное — восемьсот твоих солдат. Ты можешь этим людям простить гибель своих родственников, они гражданские лица, но, главнокомандующий, ты не имеешь права прощать виновных за гибель своих солдат, своих воинов. Они подло убиты из-за угла, когда они воевали во славу и во имя победы своей родины. Пока они не отомщены, они не найдут успокоения на небесах.

— Извини, Аэли, но этого я не знал и не принимал во внимание. Но клянусь, что наступит время, когда я отомщу и за смерть своей дочки Ланочки, которая так и не успела стать мудрой целительницей. Отомщу за Императриссу, матери своей жены, которая заранее знала, когда и из-за чего она и семья ее дочери погибнет. Она хотела об этом предупредить меня, но я так и не нашел времени для того, чтобы ее выслушать. Я отомщу за жену Лиану, которая вынашивала нашего третьего ребенка, но погибла...