Силк присела на край стола, скрестив колени под формой, явно ошеломленная. — Зачем кому-то так рисковать?
— Просто они достаточно умны, чтобы быть ослепленными собственным блеском, но не настолько умны, чтобы представить себе неудачу.
— Я поговорю с нашими спонсорами, — сказала Силк, просияв, когда увидела выход из положения. — Мы проведем полный аудит, установим виновных и примем меры для предотвращения злоупотреблений со стороны Абакуса. Законная работа может быть продолжена.
— Боюсь, что это невозможно, — сказал Дрейфус, когда появился доктор Салазар. — Для этого уже слишком поздно. Эти корабли были посланы в вашу сторону Авророй, одним из разумов, в качестве последней отчаянной попытки помешать Абакусу втянуть ее в свои дела.
— Я ничего не понимаю из того, что вы говорите, — сказал Салазар.
Дрейфус повернулся к седовласому мужчине, демонстрируя, как он надеялся, готовность найти общий язык. — Вас одурачили, Аристарх. Я знаю, что вы что-то скрываете от мисс Силк. Предполагаю, что вас попросили заставить Абакус вести себя так, чтобы это не совсем соответствовало бизнес-модели Мидас Аналитикс.
— Я не знаю... — начал он.
Дрейфус понизил голос. — Вы отвечаете перед подчиненным, возможно, не перед одним. Это нарушители, те, кто заманивал вас на скалы. Верно?
Салазар выглядел измученным. Его челюсть двигалась. Он посмотрел на Силк, Дрейфуса, затем снова на Силк. Дрейфус видел, как он напряжен, это было заметно по пульсирующим венам на его виске. — Я... я не имею права обсуждать эти вопросы с мисс Силк.
— О чем вы говорите? — потребовала Силк. — Вы отвечаете передо мной!
— Он думает, что имеет дело с еще одной изолированной ячейкой в этом параноидальном зеркальном зале, который вы называете компанией, — сказал Дрейфус. — Полагаю, они напугали его — дали ему понять, насколько плохими будут последствия, если он признается в правде.
— Говорите откровенно, доктор Салазар, — настаивала Силк.
Дрейфус вынул ищейку. — Сделайте это.
Салазар огляделся, в его голове проносились какие-то отчаянные расчеты, он обдумывал возможные варианты, пока — как и предполагал Дрейфус — каждый раз не получал один и тот же печальный результат.
— Они пришли ко мне как раз перед последней волной найма. Сказали, что мы запустим новую инициативу, нечто в высшей степени инновационное и, следовательно, секретное. — Он с трудом сглотнул, и его кадык дернулся, как камешек в реке. — Они сказали, что я буду высокооплачиваемым посредником. Сказали, что меня щедро вознаградят, когда работа окупится. Золотая окантовка на этой униформе. Бонусы, дивиденды по акциям, пенсионный план с позолоченной каймой. И что я не должен обсуждать эту инициативу со своим начальством из-за опасений, что в высших эшелонах может оказаться промышленный крот. — Он колебался. — Прости меня, Мирна. Они никогда не говорили напрямую, что это была ты, но делали все намеки.
— Аристарх... — начала она.
— Его использовали, — вставил Дрейфус. — Как и вас, Мирна. Единственная разница в том, что вы ничего не знали, а Аристарх знал совсем немного. И теперь Абакус должен быть немедленно закрыт.
— То, что говорит Дрейфус... об искусственном интеллекте, запертом внутри Абакуса? Это правда?
— Меня заверили, что выгоды намного перевешивают...
Это было все, что Силк нужно было услышать. — Тогда уничтожь это! Возьми топор и Абакус, если это то, что нужно. Разбей эту чертову штуку! Если она такая умная, как мне говорили, мы всегда сможем построить еще одну.
Салазар выдохнул: — Уничтожить его?
— Это единственный способ, — сказал Дрейфус. — Можно ли это сделать в одиночку, доктор?
Салазар приложил палец ко лбу, подсчитывая. — Да, — сказал он, сначала робко, затем с растущей убежденностью. — Да, это можно сделать, при условии, что у меня будет доступ к нужному рабочему месту. Некоторые из них настроены для запуска симуляций, другие — для управления исполнительными функциями. Их можно переназначить, хотя на это потребуется время.
Дрейфус энергично кивнул. — Ну же, Аристарх. Давай посмотрим, из чего ты сделан.
— Я тоже пойду, — сказала Силк. Затем с каким-то виноватым видом, словно сожалея о своей недавней грубости, добавила: — Заместитель начальника, что вы собираетесь делать?
— Кренкель уйдет и сам позаботится о себе и своей семье, — твердо сказал Дрейфус. Он повернулся к мужчине и повелительно кивнул. — Броня благодарит вас за сотрудничество, заместитель начальника. Вы оказали нам большую помощь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Корабль детектива-маршала был белого цвета, больше черного катера Талии, и с агрессивными линиями транспортного средства, пригодного для различных условий эксплуатации. Обычно Талия, по крайней мере, пользовалась техническим превосходством при исполнении служебных обязанностей, а также моральной храбростью, которая вытекала из юрисдикционных полномочий Брони. Сейчас ни то, ни другое не действовало. Ее полномочия были равны нулю, она находилась в воздушном пространстве Йеллоустоуна, в потенциальной власти более быстрого, мощного и, несомненно, лучше вооруженного противника.
Хорошо, что они были в дружеских отношениях с Гестией Дель Мар.
— Мне жаль, что Дрейфус не смог прийти, детектив-маршал. Заверяю вас, я одна из его ближайших коллег, и вы можете быть уверены, доверяя пакет с доказательствами моим заботам.
— Все в порядке, Нг, — пришел ответ с приближающегося корабля. — Джейн Омонье уже объяснила, почему Дрейфус отсутствует. Мы следили за развитием событий. С этими грузовозами все было очень сложно. Вам повезло, что их было не так много.
Талия попыталась рассказать о чрезвычайной ситуации по пути из Вальско-Венева в Йеллоустоун.
— Мы бы соответствующим образом расширили наши действия, мэм, — ответила она, чувствуя, что ей необходимо хорошо отзываться о своей организации. Затем, проявив дипломатический инстинкт, которого ей так не хватало с лемурами: — Как и вы, мэм, столкнувшись с такой же серьезной угрозой.
— Вам не нужно подлизываться ко мне, Нг. Я передаю вам посылку, нравится вам это или нет. Приготовьтесь к стыковке. Я люблю подходить жестко и быстро, так что постарайтесь не подстрелить меня, пока я это делаю.
— Оружие в безопасном режиме, мэм. Подходите, когда захотите.
— Хотите отдохнуть? — Ее презрение прожигало корпус, как гамма-луч. — Неужели Дрейфус ничему вас не научил? Я не люблю отдыхать, Нг.
Корабль детектива-маршала подрулил к борту с внезапностью, которая у любого другого выдала бы воинственные намерения. Стыковочные поверхности лязгнули друг о друга, как пара таранов. Катер издал протестующий вопль в ответ на такое недостойное обращение.
Талия направилась к шлюзу, предчувствие билось в ее груди, как барабан войны. Не из-за Гестии Дель Мар, а из-за того, что, как она знала, та несла с собой. Как и советовала Джейн Омонье, Талия соединила несколько точек.
Она знала, чего ожидать, но не знала, как это принять.
Шлюз открылся. Детектив-маршал ждала с другой стороны, на ее белой униформе не было никаких украшений, кроме черной отделки на манжетах и воротнике, и не было оружия или других знаков отличия. Это была полная, широкоплечая женщина, суровость выражения лица которой лишь в малой степени смягчалась ее кудрями и россыпью веснушек. Талия, похоже, не произвела на нее впечатления.
В невесомости было трудно выпрямиться, но Талия все равно попыталась.
— Префект Нг, — обратилась ее посетительница.
— Спасибо вам за это, детектив-маршал Дель Мар. Не хотели бы вы подняться на борт моего катера? Здесь не так много места, но...
— Все в порядке, префект Нг. Если бы я хотела проверить свою восприимчивость к клаустрофобии, я бы сделала это в свободное время. У меня с собой этот предмет.
Талия старалась не смотреть на предмет, который несла Дель Мар, но он был тут: белая кубическая коробка, исписанная инструкциями и предупреждениями, которые были ей знакомы, но не совсем.
Талия взяла коробку для хранения вещественных доказательств. Несмотря на невесомость, она все равно ощущала торжественную тяжесть того, что находилось внутри.
— Передайте Дрейфусу, что я сдержала свое слово. Что бы ни было на этой записи, это касается только его. Или вас, поскольку вам, похоже, это доверили. — Дель Мар кивнула за спину Талии, в красный полумрак ее катера. — Полагаю, у вас есть средства доступа к содержимому?
— Есть, детектив-маршал, но я не буду ими пользоваться. Это будет правом префекта Дрейфуса, когда я передам ему коробку.
— Значит, он вам доверяет.
— Я надеюсь на это.
В какой-то момент она подумала, что Дель Мар может развернуться, закрыть шлюз и без лишних слов отсоединить свой корабль. Однако Талия ошибалась.
— Я знаю о смерти вашего коллеги, Нг. Знаю, что находится в этой коробке. Я... сожалею. Хотя это не может служить утешением, надеюсь, что информация, содержащаяся в этой записи, каким-то образом прояснит его смерть.
— Я не знаю, что это нам скажет, детектив-маршал. Только то, что Спарвер верил, что за это стоит умереть. — Талия отступила, спрятала коробку в сумку для хранения, а затем вернулась к порогу шлюза.
— Этот Спарвер был известен и вам, и Дрейфусу? Он был уважаемым коллегой?
— Мы его уважали.
— Тогда я уверена, что он знал, что делал. — Главный детектив Дель Мар взяла Талию за руку и слегка сжала ее. — Этого никогда не было, — добавила она.
В какой-то момент они обе пришли в себя.
— Когда все закончится, — сказала Талия, с трудом сдерживая эмоции, — я уверена, они захотят, чтобы вы узнали всю картину.
— Несомненно, захотят. И если все зависит от Дрейфуса, мне, возможно, придется подождать всего пять или шесть лет, чтобы узнать это. — Затем резкий, повелительный кивок. — Продолжайте, префект Нг. Я не хочу задерживать ни себя, ни вас при исполнении наших обязанностей.
Они расстыковались. Талия наблюдала, как гладкий белый космический корабль прокладывал себе путь обратно в атмосферу Йеллоустоуна, следуя по траектории возвращения, пока его полностью не поглотили клубящиеся охряные облака.
Она извлекла коробку из чехла, открыла ее, сломав фольгированные печати Палаты городской безопасности, и осмотрела темную реликвию размером с кулак, лежавшую внутри. Это было все, что осталось от массы вещества, костей и мяса размером со скафандр; все, что осталось от Спарвера Банкала.
Из-за невесомости у нее навернулись слезы на глаза.
После того, как Кренкель ушел, повинуясь приказу заботиться о себе и своей семье, Дрейфус, Салазар и Силк прошли в галерею, опоясывающую Мидас Аналитикс. Дрейфус наблюдал за происходящим внизу, начиная с пятнистого золотого шара Абакуса, установленного на своем чудовищном постаменте, и заканчивая концентрическими узорами рабочих станций, расположенных вокруг него, и спокойной, но сосредоточенной деятельностью одетых в желтое аналитиков, склонившихся над своими приборами.
Здесь было не менее оживленно, чем во время его последнего посещения. Если кто-то из персонала и собирался уйти, то его либо заменили, либо он вернулся к своим обязанностям, как только непосредственная опасность миновала. Молодой человек, которого он видел раньше, был среди работающих, но теперь находился поодаль, за другим рабочим местом. Как обычно, он уверенно справлялся со своей работой и, казалось, не замечал ничего, что происходило в галерее.
На стенах продолжали нервно мерцать рыночные графики.
Дрейфус тихо обратился к Салазару. — Это ваше место там, внизу, все еще не занято?
— Да.
— Вы можете отсюда сделать то, что вам нужно?
— Могу. С моего места возможно управление.
Дрейфус оперся руками о поручень. Он наклонился и крикнул: — Внимание, пожалуйста. Вы находитесь под наблюдением Брони. Каждый из вас должен отойти от своего рабочего места. Никто не должен ни к чему прикасаться или отдавать какие-либо команды, ни в коем случае.
Какое-то время никто не двигался, пока Силк не перегнулась через перила рядом с Дрейфусом. — Делайте, как он говорит! Мы полностью сотрудничаем с Броней. Никто не должен отдавать жестикуляционные, субголосовые или нейронные команды. Проверка покажет, нарушите ли вы этот приказ, так что не будьте настолько глупы, чтобы пытаться.
— Разумно, — пробормотал Дрейфус, когда работающие со скрипом повернулись, а затем поднялись и встали рядом со своими рабочими местами. Затем, обращаясь к Салазару: — Ваш ход. Я прямо за вами.
Дрейфус вытащил из кобуры свою ищейку, но продолжал сжимать ее в руке, как дубинку. Он последовал за Салазаром вниз по грохочущим ступеням винтовой лестницы, которая соединяла галерею с этажом. Работающие смотрели на него с выражениями, варьирующимися от легкой озабоченности до откровенного негодования, и со всеми оттенками, находящимися между ними. Если не считать подозрений в отношении молодого человека, было трудно сказать, кто из них был невиновен, а кто — злоумышленником.
Салазар прошел между ними. Он добрался до своего места и сел. Положил руки на пульт, который был переведен в неактивное состояние, когда его вызвали в приемную. По команде Салазара на консоли появились дисплеи и сетки элементов управления, которые Дрейфусу были совершенно непонятны.
Пальцы Салазара заплясали по пиктограммам, и при каждом движении консоль загоралась в какой-то другой, но одинаково непонятной конфигурации символов, диаграмм и массивов ввода.
Дрейфус оглянулся через плечо. — Вы в деле?
Салазар повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я пытаюсь, префект. Кажется, какая-то функция заблокирована. Но этого не может быть. Никто не мог обновить эту консоль с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Салазар продолжил свои усилия.
Дрейфус бросил взгляд на светящийся шар перед ними. Он пульсировал, то разгораясь, то тускнея в соответствии с каким-то неустойчивым ритмом, который его мозг никак не мог уловить.
— Есть какие-нибудь успехи?
Салазар откинулся от консоли, уставившись на кончики своих пальцев так, словно их окунули в металл.
— Нет. Еще нет. Я пытаюсь переназначить рабочее место. Я сказал, что это займет много времени. Это должно сработать, но... это не так.
— У него ничего не получится, Дрейфус, сколько бы времени ты ему ни дал.
Он повернулся на голос, не особо удивившись, что тот исходил от молодого человека. Он был лишь немного удивлен, увидев, что этот человек достал небольшое, но, вероятно, смертоносное оружие, наведенное теперь на Дрейфуса и Салазара.
Дрейфус посмотрел на молодого человека. Он и раньше пытался вспомнить имя, но не находил ничего, кроме ноющего чувства, что должен был бы его знать. Теперь он потянулся снова и нашел то, что было там всегда.
— Как ты думаешь, Хейглер, чего собираешься добиться?
Молодой человек моргнул, но сохранил самообладание и прицелился снова.
— Его зовут Толли, а не Хейглер, — сказала Силк, глядя вниз с галереи. Она пристально посмотрела на Салазара. — Не так ли?
— Я знаю его только как Толли, — защищаясь, сказал Салазар, отодвигая свое кресло от консоли, понимая, что все его усилия тщетны. — Он один из моих лучших специалистов по теории данных!
