— У них нет разума, — сказал Грилье, как будто это оправдывало его действия. — В любом случае, что именно ты предлагаешь — шантаж?
— Нет, просто стимул. Помоги мне избавиться от Жасмины, помоги мне с другими делами, и я позабочусь о том, чтобы никто никогда не узнал о фабрике.
Грилье тихо спросил: — А как насчет моих потребностей?
— Мы что-нибудь придумаем, если это то, что нужно, чтобы ты продолжал работать на меня.
— Почему я должен предпочесть тебя в качестве своего хозяина вместо Жасмины? Ты такой же безумец, как и все остальные.
— Возможно, — сказал Куэйхи. — Разница в том, что я не склонен к убийству. Подумай об этом.
Грилье подумал и очень скоро решил, что его краткосрочные интересы лежат за пределами "Гностического вознесения". Он будет сотрудничать с Куэйхи в ближайшем будущем, а затем найдет что-нибудь получше — что-нибудь менее покорное — при первой же возможности.
И все же он был здесь, более века спустя. Он до смешного недооценил свою собственную слабость. Поскольку в рядах ультра, чьи корабли были битком набиты древними, неисправными гробами для холодного сна, Куэйхи нашел идеальный способ удержать Грилье на службе.
Но Грилье ничего не знал об этом будущем в первые дни их связи.
Их первым шагом было подстроить падение Жасмины. Их план состоял из трех этапов, каждый из которых следовало выполнять с большой осторожностью. Цена разоблачения была бы огромной, но — теперь Грилье был уверен — за все это время она ни разу не заподозрила, что два бывших соперника замышляют что-то против нее.
Однако это не означало, что все шло совсем по плану.
Сначала на Хеле разбили лагерь. Там были жилые модули, датчики и наземные вездеходы. Несколько ультра прибыли на землю, но, как обычно, их инстинктивная неприязнь к планетной среде заставила их нервничать и стремиться вернуться на свой корабль. Грилье и Куэйхи, напротив, сочли его идеальным местом для укрепления своего непростого союза. И они даже сделали замечательное открытие, которое только помогло их делу. Именно во время своих первых разведывательных вылазок за пределы базы, под присмотром Жасмины, они нашли самые первые реликвии скаттлеров. Теперь, наконец, у них было некоторое представление о том, кто или что построило мост.
Второй частью их плана было сделать так, чтобы Жасмине стало плохо. Для Грилье, как для мастера фабрики тел, это было тривиальным делом. Он воздействовал на клоны, замедляя их развитие, вызывая новые аномалии и дефекты. Не в силах привязаться к реальности с помощью регулярных порций причиняемой себе боли, Жасмина замкнулась в себе. Ее суждения ухудшились, а восприятие событий стало неопределенным.
Именно тогда они предприняли третью фазу: восстание. Они намеревались организовать мятеж, захватив "Гностическое восхождение" в своих собственных целях. Там были ультра — бывшие друзья Морвенны, — которые проявляли некоторую симпатию к Куэйхи. Во время своих первоначальных исследований Хелы Куэйхи и Грилье обнаружили четвертого полностью работоспособного часового того же типа, который сбил "Дочь мусорщика". Идея состояла в том, чтобы воспользоваться ошибочным суждением Жасмины и перетащить "Гностическое восхождение" в зону досягаемости оставшегося сторожевого орудия. В обычной ситуации она бы воспротивилась приближению своего корабля на расстояние световых часов к такому месту, как Хела, но зрелище моста и находка реликвий скаттлеров взяли верх над ее лучшими инстинктами.
Учитывая ожидаемые повреждения от нападения часового — в конечном счете, незначительные, но достаточные, чтобы вызвать панику и замешательство среди экипажа, — корабль был готов к захвату.
Но это не сработало. Часовой атаковал с большей мощью, чем ожидал Куэйхи, нанеся смертельный урон "Гностическому восхождению". Он хотел вывести корабль из строя и использовать его в своих собственных целях, но вместо этого судно взорвалось, волны взрывов расходились от точек столкновения на его корпусе, пока фронт разрушительной волны не достиг двигателей конджойнеров. На небе Хелы вспыхнули два новых ярких солнца. Когда свет померк, ничего не осталось ни от Жасмины, ни от огромного субсветолета, который привел Куэйхи и Грилье в это место.
Куэйхи и Грилье оказались на мели.
Но они не были обречены. У них было все необходимое, чтобы в ближайшие годы выжить на Хеле, благодаря уже созданному наземному лагерю. Они начали исследовать планету, выезжая на роверах. Они собирали обломки, пытаясь собрать странные инопланетные окаменелости в некое единое целое, но безуспешно. Для Куэйхи это стало навязчивой идеей. Над ним возвышалась загадка Халдоры. Ниже — сводящая с ума таксономическая головоломка о скаттлерах. Он с головой погрузился в изучение обеих загадок, зная, что они каким-то образом связаны, зная, что, найдя ответ, он поймет, почему он был спасен, а Морвенна принесена в жертву. Он верил, что загадки были испытаниями от Бога. Он также верил, что только он по-настоящему способен их разгадать.
Прошел год, затем другой. Они совершили кругосветное путешествие по Хеле, используя роверы, чтобы проложить приблизительный маршрут. С каждым кругосветным путешествием маршрут становился все более четким. Они совершали экскурсии на север и юг, отклоняясь от экватора к местам наибольшего скопления реликвий скаттлеров. Здесь они совершали раскопки и прокладывали туннели, собирая новые фрагменты головоломки. Однако они всегда возвращались к экватору, чтобы поразмыслить над тем, что обнаружили.
И однажды, на второй или третий год, Куэйхи осознал нечто важное: он должен был стать свидетелем еще одного исчезновения.
— Если это повторится, я должен это увидеть, — сказал он Грилье.
— Но если это произойдет снова — без какой-либо особой причины — тогда ты поймешь, что это не чудо.
— Нет, — решительно заявил Куэйхи. — Если это произойдет дважды, я буду знать, что Бог хотел показать мне это снова по какой-то причине, что он хотел убедиться в отсутствии моих сомнений в том, что такое уже случалось.
Грилье решил подыграть. — Но у тебя есть телеметрия от "Доминатрикса". Это подтверждает, что Халдора исчезла. Тебе этого недостаточно?
Куэйхи отмахнулся от этого замечания. — Цифры в электронных реестрах. Я не видел этого своими глазами. Для меня это кое-что значит.
— Тогда тебе придется наблюдать за Халдорой вечно. — Грилье поспешно исправился. — Я имею в виду, пока она не исчезнет снова. Но как долго она исчезала в прошлый раз? Меньше, чем на секунду? Меньше, чем на мгновение ока? Что, если ты пропустишь это?
— Мне придется постараться этого не пропустить.
— Полгода ты даже не сможешь увидеть Халдору, — заметил Грилье, взмахнув рукой над головой. — Она то поднимается, то опускается.
— Только если не следовать за ней. В первый раз мы обошли вокруг Хелы меньше чем за три месяца, во второй раз — меньше чем за два. Было бы еще проще путешествовать медленно, не отставая от Халдоры. Треть метра в секунду — вот и все, что для этого потребуется. Продолжайте в том же духе, держитесь ближе к экватору, и Халдора всегда будет над головой. Изменится только ландшафт.
Грилье в изумлении покачал головой. — Ты уже все продумал.
— Это было несложно. Мы свяжем роверы, сделаем передвижную смотровую площадку.
— И будем спать? И моргать?
— Ты же врач, — сказал Куэйхи. — Ты сам во всем разберешься.
И он разобрался с этим. От сна можно избавиться с помощью лекарств и нейрохирургии, а также небольшого диализа, чтобы избавиться от яда усталости. Он позаботился и о том, чтобы не моргать.
— Ирония судьбы, — заметил Грилье Куэйхи. — Вот чем она угрожала тебе в резном скафандре: отсутствием сна и неизменным взглядом на реальность. Но теперь ты этому рад.
— Все изменилось, — сказал Куэйхи.
Теперь, когда он стоял в мансарде, годы словно канули в лету. Для Грилье время проходило в виде серии эпизодических снимков, потому что он пробуждался от глубокого сна только тогда, когда был срочно нужен Куэйхи. Он вспомнил то первое медленное кругосветное путешествие, когда роверы, не отставая от Халдоры, плыли вместе, как на плоту. Год или два спустя прибыл еще один корабль: еще больше ультра, привлеченных слабой вспышкой энергии умирающего "Гностического восхождения". Они были любопытны и по природе своей осторожны. Они держали свой корабль на безопасном расстоянии и отправили вниз эмиссаров на малых корабликах. Куэйхи выменял у них запчасти и услуги, в свою очередь предлагая реликвии скаттлеров.
Десятилетие или два спустя после торгового обмена с первым кораблем прибыл другой. Они были так же осторожны, так же стремились торговать. Реликвии скаттлеров были именно тем, что требовалось рынку. И на этот раз корабль был готов предложить не только запчасти: в его чреве находились спящие, недовольные эмигранты из какой-то колонии, о которой ни Куэйхи, ни Грилье никогда не слышали. Тайна Хелы — слухи о чудесах — заставила их преодолеть световые годы.
У Куэйхи появились первые ученики.
Прибыли еще тысячи человек. Десятки тысяч, затем сотни. Для ультра Хела стала прибыльной остановкой в разветвленной, хрупкой сети межзвездной торговли. Центральные миры, старые торговые центры, теперь были недоступны, затронутые чумой и войной. В последнее время, возможно, произошло что-то похуже того и другого. Трудно было сказать наверняка: очень немногие корабли добирались до Хелы из этих мест. Когда они это делали, то приносили с собой сбивчивые истории о существах, появляющихся из межзвездного пространства, свирепых механических созданиях, неумолимых и древних, которые проносились сквозь миры, питаясь органической жизнью, но которые сами по себе были не более живыми, чем часы или механизмы. Те, кто теперь приезжал на Хелу, приходили не только для того, чтобы стать свидетелями чудесных исчезновений, но и потому, что верили, что живут в конце времен и что Хела — это кульминационная точка, место последнего паломничества.
Ультра привозили их на своих кораблях как платный груз и делали вид, что их не интересует местная ситуация, кроме ее непосредственной коммерческой ценности. Для кого-то это, вероятно, было правдой, но Грилье знал ультра лучше, чем большинство, и ему казалось, что в последнее время он что-то увидел в их глазах — страх, который не имел ничего общего с размером их прибыли и был связан исключительно с их собственным выживанием. Он предположил, что они тоже кое-что видели. Возможно, проблески: призраки, крадущиеся по краю обитаемого пространства. В течение многих лет они, должно быть, считали это россказнями путешественников, но теперь, когда перестали поступать новости из центральных колоний, они начали сомневаться.
На Хеле теперь были ультра. Согласно условиям торговли, их субсветовым звездолетам не разрешалось приближаться ни к Халдоре, ни к ее обитаемому спутнику. Они собирались на стоянке на окраине системы, отправляя небольшие шаттлы на Хелу. Представители церквей осматривали эти шаттлы, убеждаясь, что на них нет записывающего или сканирующего оборудования, направленного на Халдору. Это был жест, который можно было легко обойти, но ультра оказались на удивление сговорчивыми. Они хотели подыграть, потому что им нужен был бизнес.
Когда Грилье появился в мансарде, Куэйхи заканчивал переговоры с ультра. — Спасибо, капитан, что уделили мне время, — сказал он, его призрачный голос поднимался серыми спиралями с кушетки жизнеобеспечения.
— Мне жаль, что мы не смогли прийти к соглашению, — ответил ультра, — но вы понимаете, что безопасность моего корабля должна быть моим главным приоритетом. Мы все знаем о том, что случилось с "Гностическим вознесением".
Куэйхи развел тонкими пальцами в знак сочувствия. — Ужасное дело. Мне повезло, что я выжил.
— Итак, мы пришли к выводу.
Кушетка повернулась к Грилье. — Главный хирург Грилье... Могу я представить капитана Баския с субсветолета "Невеста ветра"?
Грилье вежливо склонил голову перед новым гостем Куэйхи. Ультра был не таким экстремальным, как те, с которыми раньше сталкивался Грилье, но все равно странным и вызывающим беспокойство по базовым стандартам. Он был очень худым и бесцветным, как какое-то высохшее, обесцвеченное непогодой насекомое, но держался вертикально на кроваво-красном каркасе, украшенном серебряными лилиями. Ультра сопровождал очень крупный мотылек: он порхал перед его лицом, обмахивая его как веером.
— С удовольствием, — сказал Грилье, ставя на стол аптечку со шприцами, наполненными кровью. — Надеюсь, вы приятно провели время на Хеле.
— Наш визит был плодотворным, главный хирург. Выполнить последнее пожелание настоятеля Куэйхи невозможно, но в остальном, я полагаю, обе стороны удовлетворены ходом встречи.
— А другой небольшой вопрос, который мы обсуждали? — спросил Куэйхи.
— Смертельные случаи во время холодного сна? Да, у нас около двух десятков случаев гибели мозга. В лучшие времена мы, возможно, смогли бы восстановить нервную структуру при правильном медицинском вмешательстве. Однако не сейчас.
— Мы были бы рады избавить вас от них, — сказал Грилье. — Освободите места в гробах для живых.
Ультра смахнул мотылька со своих губ. — У вас есть какое-то особое применение этим овощам?
— Главный хирург интересуется их случаями, — сказал Куэйхи, прерывая Грилье прежде, чем тот успел что-либо сказать. — Ему нравится проводить экспериментальные процедуры нейронной перезаписи, не так ли, Грилье? — Он резко отвернулся, не дожидаясь ответа. — Итак, капитан, нужна ли вам какая-либо особая помощь для возвращения на ваш корабль?
— Насколько мне известно, никакой, спасибо.
Грилье выглянул из выходящего на восток окна мансарды. На другом конце остроконечной крыши главного зала находилась посадочная площадка, на которой был припаркован небольшой шаттл. Он был ярко-желто-зеленым, как палочник.
— С богом, возвращайтесь на стоянку, капитан. Мы ждем отправки этих несчастных жертв в гробах. И я с нетерпением жду возможности иметь с вами дело в другой раз.
Капитан повернулся, чтобы уйти, но помедлил. Грилье подумал, что он впервые обратил внимание на этот скафандр. Он всегда был здесь, стоял в углу комнаты, как молчаливый лишний гость. Капитан уставился на него, мотылек, порхая, закружился вокруг его головы, а затем продолжил свой путь. Он и представить себе не мог, какое ужасное значение это имело для Куэйхи: место последнего упокоения Морвенны и постоянное напоминание о том, чего ему стоило первое исчезновение.
Грилье подождал, пока не убедился, что ультра не вернется. — Что все это значило? — спросил он. — Дополнительные вещи, которые он "не смог выполнить"?
— Обычные переговоры, — сказал Куэйхи, как будто этот вопрос был ниже его достоинства. — Считай, тебе повезло, что ты получишь свои овощи. Теперь — анализ крови, да? Как все прошло?
— Подожди минутку. — Грилье подошел к стене и нажал на рычаг с медной ручкой. Жалюзи опустились, пропуская лишь узкие полоски света. Затем он наклонился над Куэйхи и снял с него темные очки. Куэйхи обычно не снимал их во время переговоров: отчасти для того, чтобы защитить глаза от яркого света, но также и потому, что без них он представлял собой неприглядное зрелище. Конечно, именно по этой причине он иногда предпочитал их не надевать.
