Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— Ну, Топа... но он жив. А Маленя и Курпач... Маленьку-то жалко...

— Их не твари убили. И все?

— Все. Ну, скотину подчистую всю извели...

— Потихоньку будете котелок с кашицей использовать — ты дядьке своему скажи, чтоб не зажиливал, оно общественное. Но не часто и пока заново скотину не разведете, а потом — убрать, на случай, если твари надолго в убежище загонят.

— Так гленков настреляем.

— Не факт, что хоть какая-то живность в здешнем лесу осталась.

— Это да... пойду я — голова гудит, поспать надо.

— К Римину сходи, он тебе боль снимет и на руку заживлялку прилепит — чтоб кость быстрее сраслась.

— Ох, и не люблю я это заклинание... Зудит, и не почешешься.

— А надо. Неизвестно, что дальше будет, ежели что — ты нам нужен здоровым.

Не успела одного спровадить — новый собеседник нарисовался. Но такого я точно не ждала. Ант.

Ант. Мертвый прогер. Не призраком, а в странном мерцающем (или мне так кажется?) теле. Присмотрелась — светится оно, очень слабо, потому что потерь энергии почти нет, но именно они создают этакое мерцание. Искусственное эфирное тело, по плотности сравнимое с физическим, очень сложный и многосвязанный глиф, моноэнергетическое наполнение. И такой родной и знакомый вкусозапах у этой силы... Ее настоящий цвет — бледно-зеленый с нюансами, но лицо и кисти рук Ант умудрился довести до светло-кремового. Неестественно выглядит, зато все в видимом диапазоне.

— Привет подрывникам! — смеется, что ли?

— Салют умникам, — отвечаю.

— Да, салют был знатный — лес положило не на один километр.

— Тунгусский метеорит вызывали?

— Какой?

— А, все забываю, что ты не с моей Земли.

— Тссс! — приложил палец к губам. — Нечего корпоративные тайны разглашать.

— Вот именно. В моей параллели сказали бы — «государственные».

— Ты говорила о плотном теле? Мы это сделали! — он провел ладонями вдоль своего торса. — Сила — та же, что в источнике Эйде...

— То есть, моя... А у меня комбез видишь? Из нее же, только белый и пушистый.

— Ну, с фактурой и цветом сейчас работаем, а функционал развернули полностью. Даже кто магом не был — магичит, — и сформировал огненный шарик на кончике пальца. — В этом теле доступно. Хотя, учиться все равно надо... Но я не о бренных шмотках. Во-первых, сеть видишь?

— А то. Я опасалась, что это «привет с той стороны».

— Это и есть привет, только от нас. Понимаешь, Анвелад и Эрмино так ухватились за идею телесного присутствия не от нечего делать. В общем-то, в астрале жить гораздо удобней. Питание из твоего источника, ни о еде, ни о крыше над головой думать не надо, радости — какие хочешь себе изобрази, и живи долго и счастливо, все задаром, а уж общение по душам найти — не проблема. Но скучно — это раз. Настоящая материя сопротивляется. Настоящий мир окутывает тайна! И чем больше ты о нем знаешь, тем большего не знаешь. А тут что? Детский сад без воспитателя. Хотя, конечно, учиться, а потом возгонять знания — это кто-то придумал здорово. Кто-то, кто в играх качал атлетику, прыгая с крыши на сарай, а скрыт — подкрадываясь к мирным жителям. Только тут его придумка более эффективной вышла. Не знаешь, кто? — и выразительно на меня смотрит.

— Ну, я, но сам принцип мне Яга подсказала.

— То-то и оно... Так вот, факты надо добывать, а для этого следует выйти в реальность. Потом, конечно, осмысливать, но реальный эксперимент астральным моделированием не заменишь. Кстати, мы с Эрмино в Эйде лаборатории создали, для моделирования. Самое сложное было — после задания начальных условий не позволять наблюдению влиять на наблюдаемое. Неплохое место для обкатки идей, которые невозможно обсчитать. Если результат соответствует желаемому — можно попробовать воплотить в реальность. Кстати, мы так глифы для плотных тел создавали. С восьмой попытки получили нечто удобоваримое, а то, что ты видишь — где-то тысячная модель, точнее не скажу, из обретших эфирную плоть. Не всегда результат астрального моделирования повторим в реальности, а многие эфирные «костюмчики» были просто слабее своих астральных моделей. А вторая причина того, что в Эйде отсидеться не вышло — ваши твари.

— Не наши, они вообще из другого мира просачиваются.

— Именно! Чужеродные. И эту чужеродность проще всего отследить в астрале. Но в том, который вы называете «ближним» — там, где находятся астральные тела бодрствующих живых, клише неживых, а также стабильные мыслеформы и следы разрушенных вещей.

— Когда я бодрствую, астральное тело со мной.

— Не придирайся к словам, я знаю вашу систему.

— Ладно, хорошо, знаешь. Так что с сетью?

— А то, что мы можем без особого напряга опутать ею вообще всю планету. В перспективе можно добавить еще и функцию реагирования, сейчас разрабатываем.

— То есть, уничтожения тварей? Да и...

— Вообще кого угодно. Ну, разве против тебя ее сложно обернуть. Сила скорее подчинится тебе, чем кому-то другому.

— Но ведь это...

— Да. Это полностью меняет расклад. Поэтому к тебе направили меня, а на совещании будет Анвэлад. Он, конечно, военспец, но Эрмино ценнее.

— А ты?

— А мои таланты тоже не шесть пенсов стоят. Я вернусь в Эйде, а потом... ты хотела показать мне ментал?

— Хорошо. В ближайшие дни.

— Тебя обязательно пригласят на совещание, Анвэлад настоял. Он не будет наглеть, да и ты постарайся сгладить шероховатости.

— Бесполезно, Дерек — плетельщик, он видит ВСЕ перспективы.

— Тогда думай сама.

Вот так и возвращай умерших магов, программеров в том числе... С одной стороны — здорово! наконец-то найдется управа на гостей из соседнего мира, может, и восток континента отвоюем со временем, а с другой — конфликт назревает нешуточный. Ант прозрачно намекнул, что Анвэлад рискует не вернуться с совещания. Совсем. Наш альв — дядька рисковый, и еще до создания Эйде показал, что не боится потерять даже не жизнь, а посмертие ради того, что считает правильным и необходимым. А мне надо постараться уберечь его от самого худшего. Богиня я или хвост собачий? Ну и пусть — мелкая. Силушки-то... и прибывает. К ней бы еще умения пользоваться, а то чем дальше — тем меньше подходят мне стандартные приемы имперской академической школы. Безопаснее всего пользоваться магией состояний — тут я, хотя бы, могу контролировать мощность, но кто научит меня сложным воздействиям на ее основе? Кто помнит утерянное в той войне? Те маги, которые на ней погибли, следовательно — Эрмино и Бирюза мне в помощь. Что ж, попробую провернуть одну трехходовую комбинацию. Вспомню Средьмаш и незабываемые времена неплатежей, векселей и взаимозачетов.

Ну, наконец-то Топа очнулся.

— Ребят, — ищу взглядом кого-нибудь подходящего на роль подай-принеси. — Дайте попить.

Мастерскую более-менее разобрали, это уже не проходной двор, которым она была час назад, когда народ вылезал из убежища: кого развели, кого разогнали по домам, но мы в одиночестве не остались. Худенькая девушка и парнишка лет семи, только что оттиравшие пол и стены, бросили свое занятие и через минуту притащили мне кувшин воды и кружку теплого тей-фре. Ого! А я думала, тут этого напитка не знают. Вообще-то, он невкусный, вроде настоя левзеи, но как биостимулятор хорош. Протягиваю Топе:

— Пить хочешь?

— Аха... — и потом, пролив половину на простыню, которой его маговы ученицы укрыли. — Теть Хю, мы отбились?

— Конечно. Ты у нас — герой, трое здоровых мужиков, не считая охотничков, пятерых тварей прощелкали, а ты этих тварей убил.

— А там же были еще. Я, когда поднялся, их много учуял, но они к Ламейне летели.

— Всех уничтожили, ну, разве одна-две где-нибудь спрятались. Но не беспокойся, маги из Эйде развернули следящую сеть, пусть хоть одна гадина сунется — ее засекут.

— Засекут насмерть, — сострил Топа. — Я умираю?

— А сам-то что чувствуешь?

— Мне лучше, и... почти не больно. Говорят, так бывает перед смертью.

— Чадушко-чудушко! — осторожно прижимаю горячее тело к себе. — На ранах сильные обезболивающие заклинания, а вот аура у тебя теперь моя, твоя собственная — разрушилась.

— Значит, мы теперь как сросшиеся близнецы?

— Фу, гадость, как такое на язык-то пришло? Вот закончу инициацию, и будешь из моего источника сам пополняться.

— И где он? — недоверчиво.

— Везде! — отвечаю с интонацией Аль Пачино. — Условие одно: способствовать прогрессу, прежде всего, своему собственному — думать, учиться, открывать, изобретать. Сможешь?

— И что тогда?

— А тогда будешь жить и магичить. Как только перестанешь — умрешь. Это у других жизнь от этого не зависит, а у нас с тобой — напрямую.

— А еще твоя сила зависит от того, сколько вокруг таких... изобретателей.

— Да. Как догадался?

— Ну, я же теперь твой жрец... если выживу.

— Топа!

— Что — Топа? Уже пятнадцать лет — Топа. Я давно догадался о твоей настоящей сути, еще когда ты голышом летала. Только богиня может быть настолько... бесстыдной и при этом совсем не возбуждать желание.

— Может, тебя просто на орок не тянет, мы же по хуманским меркам совсем не красавицы.

— А то я себя не знаю, тетя Хю. Да и препод рассказывал. Он сюда попал уже взрослым, из мира, где таких, как ты — много. Очень сильный и очень недобрый мир. А его диким порталом сюда кинуло, когда они от погони удирали, и он еще это за счастье считает. Потому что дикие обычно открываются в совсем нежилые места, а то еще бывает в Хаос или Пустоту...

— Интересный у тебя препод. Не Барнаб Жук?

— Нет, другой. Если получится — я вас познакомлю.

— Чего-нибудь хочешь?

— Вяленой слачи, наверно. И еще тей-фре, можно?

— Ребят, как, найдете? — не зря ж эти двое тут уши греют, пусть побегают, поищут.

Принесли все спрошенное, и кроме слачи горсть других сушеных ягод — сладких, горьковатых и пронзительно кислых, душистых, как летний день. Потом кусок горячего пирога — и как тут, сразу после такого раздрая, кто-то пироги печет? Из чего и на чем, спрашивается? Хотя, конечно, неживое не пострадало. Ягоды Топа съел, запил стимулятором, а вот пирог попробовал и отдал мне. Потом голову на мое плечо уложил и опять заснул. Температура высокая, но пока так и должно быть, положение свое понял и принял без истерики, и надежда на выздоровление есть. А ноги... ну, поторгуемся с Дереком, его сынка же целители восстанавливают — чем мой ученик хуже?

Не прошло и получаса, как за мной заявились ребятки в черном — хм, интересно, сколько менталистов сюда нагнали и откуда? Выяснилось, что много, а ребят в хаки — на порядок больше. Вот она — живительная сила большого бемца, как населению опасность грозила — не чухались, а как кто-то непонятно что взорвал — так пригнали сотню зелененьких. Зелененьких в самом прямом смысле, больше половины — орки. Пока шла по улице, они не то, чтобы ели меня глазами, но старались оказаться поближе или попасться нам на пути. А, поняла... «пути богов». Это поговорка из памяти названной сестры, Мертвой Хюльды, только она-то употребляла ее в отрицательном смысле: «на путях богов смертным не выжить, но они ведут к славе». Вот мои сородичи и пытались встать в след хоть такой мелкой богиньки, как я, надеясь потом чем-то прославиться. Бедолаги. Я подавила смех. На моем пути им придется старательно и со скрипом шевелить усохшими от службы извилинами. Мысленно благословила их со словами: «А пусть... вам на пользу». Ибо нефиг верить старым сказкам, которые «не врут, но о многом умалчивают».

Добрели до двухэтажного дома с крытым двором — то ли местного толстосума, то ли старосты, если последнее — я бы с удовольствием поинтересовалась его хозяйственными книгами. На всякий случай, не подумайте чего плохого. Впрочем, мне некогда, и с раненым учеником на руках — несподручно.

Зашли.

Там уже относительный порядок: выбитые стекла заменены плетениями теплового экрана, пол чистый, стол голый... видимо, заранее обговорили с хозяевами, ибо в местных традициях накрывать застолье по любому поводу, да так, чтоб под пирогами столешницы не было видно. Пришла туда одной из первых, кроме меня только менталист во главе стола сидел, как я поняла, увидев его отрешенный взгляд, быстро сменившийся знакомым выражением — «голос» Дерека. В Конторе своя мгновенная связь, особенно у которых «полное подключение», а конкретно у этого еще время от времени собственная личность устраняется от руководства телом.

Посмотрел на меня, кивнул.

— Это — твой ученик?

— Да. А откуда дровишки, в смысле — информация?

— Местные на допросе сказали. Кузнец и его родственники.

— Что с ними?

— А чего ты ждала? Отпустили. Глава рода сейчас будет здесь, сама спросишь.

— Это хорошо... Он будет на совещании?

— Да.

— Кого еще ждем?

— Клийд Саргийский — уже телепортировался, скоро придет; местный порядочник, э... Дакват из Саалеза, куда ж без него; парочка армейских чинов, тебе нужны их имена? нет? послужной список? хорошо, не буду; мертвый альв из Эйде; ну, и несколько наших — надеюсь, ты не будешь против? — ага, попробовала бы возразить... на каждых двух присутствующих по одному менталисту, не считая самого «голоса», чтобы оперативно проверять правдивость и всплывающие по ходу обсуждения мысли.

— Чего бы мне возражать? Ваше совещание — ваши порядки.

— «Ваше»... зря ты так. На что-то обидилась — твое право, но отделять себя от государства не советую.

— Не то, чтобы обидилась, только смотри, кто у меня на руках и какое у него состояние. Всего этого можно было бы избежать, если бы ваш человек в Мшане адекватно среагировал на информацию.

— С «нашим человеком в Мшане» уже разобрались. Дамочка слишком много на себя взяла и надорвалась, увы... Урок остальным, — подчеркнуто любезная улыбка. — Но ты ведь тоже тут самодеятельность устроила?

— Передохли бы все без моей самодеятельности.

— В Мшане не передохли.

— Половина Мшаны в наших убежищах друг у друга на головах сидела.

— А вторая половина пряталась под заводом, там тоже подземелья защищены хорошо.

— Но ты же понимаешь, что просто так пересидеть это не удастся?

— Да понимаю я, — тяжкий вздох. — И ты меня пойми. У меня сейчас о другом голова болит, а тут эти твари. Совсем не вовремя, понимаешь?

— Не буду уточнять, о чем у тебя болит голова, но в этом случае моя самодеятельность как нельзя кстати.

— Именно твоя. Не этих кузнецов и не мертвецов из Эйде.

— Ты их хоть мертвецами-то в глаза не называй.

— А что, они живые?

И тут я случайно сделала гениальный ход. Честно, хотела бы нарочно придумать — не смогла бы.

— Они — мои ангелы, — смеюсь.

«Голос» Дерека поднял бровь.

— Ну, если ангелы... тогда понятно. Только я бы древнего мага туда записывать поостерегся. У них, знаешь ли, такие завихрения бывают, что нам, сирым, не понять. Один миг — и полмира в руинах.

— А куда они с подводной лодки денутся? — говорю. — Все на моей силе сидят. Так что руины устраивать ему нет никакого смысла.