Твое... величество!

В этот раз было похоже.

Так же картенский сторожевик заметил суденышко.

Так же в рупор заорали приказ — остановиться. И так же корабли встали бок о бок, для проведения досмотра. Хотя что там смотреть на рыбачьем суденышке?

А потом...

Они вылетели из трюма, словно молчаливые ночные тени.

Словно демоны бездны.

Словно руки самой Смерти.

Вылетели, с клинками наперевес, и палубы кораблей окрасились кровью. Один за другим, картенцы падали бездыханными на грязные просоленные доски. И кровь смывала рыбью чешую....

Десяти минут не прошло, как все было кончено.

Рэн Тори, главный в десятке Чернозубых, смотрел на трупы без малейшего сожаления или сомнения. Все просто.

Тела — раздеть и за борт. Одежду отстирать, она им еще пригодится. Ишуро Тори, командующий войсками Шагрена и его кузен, между прочим, выдал им деньги, но лучше сэкономить. Кто знает, сколько им еще искать этого потомка? И везти, и... мало ли будет расходов?

Жаль, что не попался хороший корабль, на этом можно дойти только в Картен. И там еще идти, по полям, перелескам, уединенным местам, стараясь не попасться на глаза картенцам. Не убьют. Но проблем они причинить могут много.

Десять Чернозубых — это не все войско Шагрена, сотню врагов они положат, но не две и не три... и краску с зубов придется стереть. Все ради Шагрена!

Им надо привести туда первое за столько лет Дитя Многоликого! И если они справятся...

Никаких — если! Они обязательно справятся!

* * *

Мария как раз завтракала.

С недавних пор еда перестала ей приносить удовольствие. И так-то средневековая кухня — дело крайне своеобразное. Специи и пряности тут добавляют во все, причем иногда ориентируются на цену, а не на сочетание. К примеру, мясо с корицей — без проблем! Или рыба с шафраном и розмарином.

Часто еще думают, как забить легкий привкус тухлятины... увы! С продуктами мухлевали во все века, и не всегда это удавалось распознать. На кухне-то понятно, вскрывается, но обратно уже продукт не отправишь, и надо его скормить людям.

Ладно.

Мария и сама себе готовила бы с удовольствием, но — нельзя. Королева-с. Не поймут! Не положено!

Хоть ты себе отдельную жаровню в покоях устанавливай, и на ней кашеварь! Место позволит, а вот этикет — нет. Если она так поступит, ее муж спокойно в психушку сдаст.

Вот и приходится тщательно принюхиваться к блюдам на столе.

С момента змейства Мария обнаружила, что обоняние у нее улучшилось, и вовсю этим пользовалась. А что? Если люди не чувствуют, что рыбка-то не слишком свежая, а она чувствует? Вот, она и сама не съест, и ребенку не даст. А остальные пусть кушают, ей еще придворных жалеть?

Перебьются!

Но специи-то полбеды, а вот придворные!

Муженек, который смотрит так, словно не знает, что с ней делать. Вот, как с той рыбой. Съесть? А если лучше не надо? Или не съесть? Заинтересовала, на свою голову!

Красотка-Дианочка, которая из кожи и платья вон лезет, абы король на нее смотрел. Он и смотрит, но и на Марию тоже. А у Дианы вырезы все больше, манеры все смелее.... Интересно, когда она все-таки перейдет границу и вывалится из платья?

Весь остальной коллектив, который разделяет трапезу с королем,. И смотрит то туда, то сюда. Тот же канцлер, тот же казначей... если бы не шут, Мария вообще бы взвыла и перекусала всех окружающих. Хоть эрр Демьен как-то ей жизнь скрашивает!

Тут шуточку отпустит, здесь съязвит...

Мария с ним шутила в свое удовольствие. Видно же, что шут — вот и шутит, работа у него такая, и ее он сильно поддеть не хочет. Иногда границу переходит, но осторожно, и тут же откатывается назад. Это можно простить.

Вот и сейчас они с Рене гадали, на что похожа поставленная на стол пышная оранжевая роза. Пришли к выводу про хомяка... Дианочке правда, что-то не нравилось, но наверное, она просто не любит хомяков. Анна слушала, тихо хихикая в салфетку. Привыкнув к тому, что мама любого за нее распустит на клочья, она постепенно оттаивала. Шуту это тоже нравилось, и он почти незаметно втягивал принцессу в беседу. Не издевался над ней, а делал так, чтобы Анна могла сама выбрать ответ на его вопрос. Да, высокое искусство беседы!

— Отец мой!!!

Трапеза была нарушена залетом (а как тут скажешь иначе, если он летит, словно на крыльях любви) в зал симпатичного парня лет семнадцати.

Иоанн невольно расплылся в улыбке, оно и понятно. Мальчишка — явно его копия. Те же светлые волосы, те же глаза, фигура... ладно, у супруга она скрыта под толстым слоем ссала, этот еще столько нажрать не успел. Но фамильное сходство налицо.

— О, отец!!!

И парень отлично этим пользуется!

Вот, упал перед отцом на колени, поцеловал его руку, повернулся к королеве.

— Ваше величество!

Поклон по всей форме. И взгляд... таким на лютого врага смотреть. С презрением, злобой... но папаша-то этого не видит! Сыночек к нему тылом стоит! А Мария, наверное, нервничала!

Хорошо еще, чуточку успела местных сплетен нахвататься, так что кое-как сообразила. Это, наверное, побочный сын короля... так, ему родили двое. Эрра Ирена и эрра Маргарита.

Этот постарше, значит — от Ирены.

— Ваше высочество! — и такой же взгляд, только еще с нотками похоти, словно облизывающий фигурку девочки... ах ты ж ёж!

Анна напряглась. Мария мгновенно озверела.

Ее ребенка терроризировать?

Я тебе сейчас выпишу путевку в жизнь! Взгляд на Рене Демьена — и полученный ответный взгляд стал спусковым крючком. Мария улыбнулась и встала из-за стола.

— Мой дорогой эрр Флориан! То есть не-вполне-Флориан! Как я рада вас видеть! Ваш батюшка так тосковал, так грустил... я надеюсь, вы к нам надолго?

Эрр, который был не Флориан, а вовсе даже Фиц-Эрланд, подавился воздухом.

— Я... я... Фиц-Эрланд! Ваше величество!

Ну какой же предсказуемый мальчик! Зацепился за первое, что в голову пришло!

Каблучки Марии простучали по плиткам пола.

— Да-да, конечно! Ах, оставим эти грехи прошлому! Иоанн, милый, я так рада, что приехал ваш сынок! А где же ваша матушка?

— Она дома...

— Иоанн, вы просто обязаны пригласить милую эрру Ирену ко двору! Я скоро уеду, а вы будете жить одной чудесной дружной семьей... вот, мальчик, погляди. Это твой новая мамочка!

Мария ловко развернула мальчику, который не привык к такому напору, да так, что ему открылся вид на декольте Дианы. А что?

Снизу вверх не видно было, да и все внимание шло на короля. А сейчас-то...

Илес отчетливо сглотнул.

Мария его понимала. Лежит тут на столе такое богатство... мечта каннибала!

— М-мамочка?

— Да-да, эрра Диана! Не сомневаюсь, она отнесется к тебе с надлежащей любовью и заботой!

Иоанн грохнул кулаком по столу.

— Ваше величество!

— Ой, а я что-то не так сказала? — захлопала ресницами Мария. — Но Диана любит вас, мой дражайший пока-супруг, полюбит и вашего сыночка! Наверное. Опять же, они почти ровесники, легко найдут общие темы для беседы.

— Вы на что намекаете!!!? — взвилась Диана.

Эрр Виталис едва лбом об тарелку биться не начал. Почему, почему на завтрак не подают нугу? Она так восхитительно склеивает челюсти, и так помогает! Ясно же!

Теперь и Иоанну ясно...

Вон как у короля желваки на скулах заходили.

— Я прямо говорю, что будете вы жить-поживать одной большой счастливой семьей! — удивилась Мария.

Все понимающая Анна прикрылась букетом роз, и откровенно посмеивалась за ним. Придворные сидели как мышки, боясь пропустить хоть кусочек спектакля.

— Я сыт! — рявкнул Иоанн, вылетая из-за стола.

— Вот и замечательно, — согласилась Мария. — Какие тут шикарные блюда подают... два кусочка съела и уже сыта по горло!

И так оглядела Диану и Илеса, что те аж поежились.

— Ваше величество, — подкатился шут. — Отравитесь!

Благо, Иоанн вышел, а попадаться ему под горячую руку, бегать и умолять как-то никому не хотелось! Вон, и в коридоре что-то загремело!

— А если поварить подольше? — Мария с гастрономическим интересом оглядела Илеса. — Говорят, при длительном вываривании яд разрушается?

— Тогда лучше поджарить, моя королева.

Мария погрозила шуту пальцем. Вот это уже недопустимая фамильярность, но ругаться на него не хочется. Совсем не хочется. Она вообще человек не скандальный, просто нельзя же было позволять при всех вытереть о себя ноги?

— Эрр Рене, знаете историю? Подходит мальчик к маме и спрашивает: мама, а что за рыба такая — фрейлина? Мама говорит, нет такой рыбы. А мальчик и удивляется. Как так, папа говорил, всю ночь фрейлину жарил!

Выразительный взгляд на Диану показал, кто там и кого собирается жарить. Рене захохотал первым.

Ну да, анекдот конца двадцатого века здесь не просто новаторство — взрыв! Здесь до такого еще не додумались.

Первым не выдержал шут. За ним расхохотался и эрр Виталис, решив, что это самое лучшее. Пусть посмеются, и забудут про скандал.

Мария легкомысленно подмигнула Диане, развернулась на каблучках и направилась к дочке.

— Идем, мой храбрый мелкий заяц?

— Мама, я уже большая!

— Идем, о мой большой пушистый серый волк?

— Идем!

На сводного братца Анна посмотрела с такой насмешкой, что Илес даже икнул. С другой стороны... сам нарвался. Сидел бы тихо — ушел бы на своих двоих и нестриженным. А так...

Кто к нам с мечом придет, от него и погибнет. Так предки сказали, и не Марии оспаривать их мудрость.