| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Командующий орбитальными платформами Хоркан в оцепенении смотрел на экран в ужасе.
Его двоюродный брат Сегмар был далеко не самым выдающимся мужчиной, которого Хоркан когда-либо знал, и у него была склонность выпаливать ответы, прежде чем он по-настоящему обдумывал вопрос. Но он заслуживал лучшего.
Он еще несколько мгновений смотрел на экран, затем заставил себя отвести взгляд, когда эти демонические звездолеты людей выпустили еще больше ракет.
Его подруга по выводку и ее команды наблюдения собрали, по крайней мере, некоторые данные о возможностях оружия людей. Его офицеры-тактики уже лихорадочно вводили эти данные в свои компьютеры, на лету планируя огневые решения для точечной обороны, а оборонительное вооружение его орбитальных боевых платформ было намного мощнее, чем у любого дредноута. Он знал, что они гораздо лучше справятся с уничтожением человеческого огня, особенно с учетом новых данных.
Этого было бы недостаточно.
Он наблюдал, как нарастает новая волна ракет, вылетающих из пусковых установок инопланетных кораблей. Как и в случае с залпом, убившим Сегмара, включение двигателей новых ракет было произведено в несколько этапов, так что все они — а на этот раз их было почти в два раза больше — полетели единым, непреодолимым потоком. Его противоракеты могут немного ослабить их силу, немного сократить их численность. Но этот огненный таран пробил бы любой хрупкий щит, который он смог бы воздвигнуть на своем пути, и он знал — знал наверняка — что каждая из этих ракет будет нацелена на одну-единственную боевую платформу.
Каждая из его платформ была почти в сорок раз больше, чем один из дредноутов Сегмара. Так что была небольшая вероятность, что одна из них выдержит один залп даже такого размера.
Она вряд ли смогла бы выдержать два таких залпа.
Он наблюдал, как, наконец, включаются двигатели человеческих ракет, которые с ускорением пересекают огромную пропасть, все еще простиравшуюся между ними и Тейрисом. Его пусковые установки уже начали подготовку к следующему массированному ракетному удару, и он задумался, сколько силталов жизни у него еще осталось.
Командный бункер планеты,
Дворец правительства,
Город Итира,
Планета Тейрис,
Система Тейрион,
419,9 светогода от земли,
26 декабря 42 г. Земной империи
Первая министр Ширак смотрела на главный дисплей и разбитые вдребезги обломки защитных систем своей звездной системы больными, полными ненависти глазами.
На трех орбитальных платформах Хоркана отображались технически неповрежденные объекты, но это было ложью. Ни один из этих летящих в атмосфере обломков не обладал и следом наступательной огневой мощи. Разведывательные платформы людей, припаркованные практически над Тейрисом, больше даже не пытаясь скрывать свое присутствие, очевидно, находились достаточно близко, чтобы определить это.
В любом случае, каждая из орбитальных крепостей, как бы сильно она ни была повреждена, которая все еще имела работоспособное вооружение, была систематически уничтожена гораздо меньшими, точно скоординированными ракетными ударами. Люди, очевидно, добивались своего, не добивая остатки трех, которые больше не могли причинить им вреда.
Хотя, горькая мысль напомнила ей, никто из остальных все равно не смог бы "навредить" им.
Люди даже не входили в зону действия оружия Хоркана.
Орбитальное командование все равно выпустило в ответ тысячи своих ракет. На самом деле, оно смогло произвести залпы даже более масштабные, чем те, что выпустили люди. Но инопланетные звездолеты маневрировали с элегантной точностью, заставляя тактических офицеров Хоркана тратить драгоценное время на то, чтобы нацелиться на них. К тому времени, когда любая из этих сотен тысяч ракет действительно попадала в зону поражения, они были немногим лучше баллистических мишеней для противоракетной обороны людей, которая была намного эффективнее всего, что когда-либо могли создать силы командующего военно-космическим флотом Сегмара.
Защитники системы Тейрион не нанесли ни одного удара по людям.
Ни одного.
И теперь эти совершенно неповрежденные военные корабли людей выходили на орбиту вокруг ее планеты.
— Первая министр.
Ширак перевела взгляд с дисплея на адъюнкта Юрсака.
— Дай-ка я угадаю, — с горечью произнесла она. — Хауэлл на связи.
— Я... боюсь, что так, госпожа. — Шкура Юрсака представляла собой интересную смесь оранжево-красного цвета гнева, серого цвета тревоги и зеленого цвета печали, но он спокойно встретил ее взгляд.
— Соедините его, — резко сказала она, и ненавистное лицо человека сменило горькие значки на тактическом дисплее.
— Первая министр, — произнес он.
Она все еще понятия не имела, как читать выражения лиц людей, но программное обеспечение-переводчик безошибочно уловило удовлетворение и уверенность в его тоне. Она молча посмотрела на него, и его плечи дернулись.
— По нашим подсчетам, ваше решение не сдаваться уже стоило жизни более чем четыремстам тысячам лиату. Действительно ли потребуется, чтобы погибло еще больше ваших людей, прежде чем вы согласитесь с неизбежным и признаете наш контроль над этой звездной системой?
— Делайте что хотите с остальной системой, — ядовито сказала ему Ширак. — Но ни один представитель вашего отвратительного, безумного вида никогда не ступит на эту планету!
— Действительно? — Хауэлл склонил голову набок, и смешные полоски шерсти над его глубоко посаженными глазами изогнулись дугой. — А почему я должен думать что-то подобное, госпожа первая министр?
— Потому что я предприняла шаги, чтобы вы этого не сделали.
— И эти шаги были бы... чем именно? — Мягкий интерес, прозвучавший в голосе инопланетянина, задел ярость Ширак за живое.
— Вы говорите, что вас так беспокоят надоедливые животные, — парировала она. — Это и есть главная причина, по которой вы здесь, не так ли? Или, по крайней мере, вы так утверждаете. Лично я думаю, что вы лжете. На самом деле вы заботитесь о назойливых животных не больше, чем любой другой разумный вид. Но, если предположить, что в вашем притворном беспокойстве есть доля правды, знайте — если вы попытаетесь высадиться на моей планете, посол Хауэлл, все до единого из этих существ ... будут мертвы в течение четырех планетных дней!
— Действительно? — Хауэлл повел головой из стороны в сторону в одном из тех гротескно гибких человеческих жестов. — Я не удивлен, что подобная угроза может прийти в голову кому-то — чему-то — вроде вас. — Презрение, прозвучавшее в его переведенном тоне, резануло, как нож. — Вы действительно думали, что мы не предусмотрели такую возможность, первая министр? Я полагаю, вы поручили своим научным сотрудникам разработать подходящее биологическое оружие? Похоже, это стандартное решение для вашего вида, не так ли?
Ширак внутренне напряглась из-за очевидного отсутствия удивления у инопланетянина. Если предположить, что он действительно не был удивлен, напомнила она себе. Она все еще не могла прочитать выражения его лица или язык тела, и он мог бы дать команду своему программному переводу вводить любые эмоции, которые он выбрал, в слова лиату, которые он произносил.
— Именно это я и сделала, — сказала она ему, не обращая внимания на презрительный тон последнего предложения.
— Я не удивлен. Это то, что планировали шонгейри, когда нас оказалось слишком трудно завоевать. Нам это не очень понравилось. На самом деле, боюсь, первая министр, мы довольно близко к сердцу воспринимаем такие вещи, как биологическое оружие и генетические бомбы. Так что, если вы решите применить любое подобное оружие против тейрионцев, это будет очень плохим решением с вашей стороны.
— Почему? — выплюнула в ответ Ширак. — Что мне терять? Что вы, твари, оставили мне терять? Итак, теперь ваша очередь решать, как все это будет происходить. Либо вы уходите из внутренней системы и позволяете мне отправить сообщение на Ирквойд и проинформировать Совет Гегемонии о происходящем здесь, а затем ждете ответа ... в противном случае я применяю оружие.
— Действительно?
— Попробуйте посадить шаттл на этой планете и выясните, — решительно сказал Ширак.
— Если бы вам удалось сделать что-нибудь в этом роде, — ровным голосом произнес Хауэлл, — я бы полностью уничтожил все орбитальные поселения в звездной системе. А затем я бы провел систематическую кинетическую бомбардировку ваших планетных анклавов с населением.
— О, неужели вы бы так поступили? — Ширак презрительно усмехнулась, глядя на него с оранжевым оттенком. — Вы действительно настолько глупы, чтобы ожидать, что я поверю, будто вы совершите подобное злодеяние ради менее чем двух миллионов примитивных существ, которым едва хватает ума закапывать собственные экскременты, когда знаете, как Гегемония неизбежно отреагирует в свое время?! Вы действительно думаете, что я такая доверчивая и глупая?
— На самом деле, я давно понял, что вы гораздо глупее, чем, по моему изначальному мнению, это физически возможно, — сказал ей Хауэлл. — В действительности, учитывая ваше постоянное заблуждение, что есть какая-то причина, по которой мне или любому другому человеку не следует плевать на "неизбежную реакцию" Гегемонии на все, что здесь происходит, я ожидаю, что любой из тейрионцев, которых вы презираете, умнее вас. Но с вашей стороны — и когда я говорю "с вашей", я имею в виду именно вас, как личность, — было бы крайне опрометчиво даже пытаться привести в исполнение вашу угрозу.
— И с чего бы это? — презрительно спросила Ширак.
— Потому что, если вы не прикажете своим подчиненным уничтожить ваше биологическое оружие, не причинив вреда ни одному тейрионцу, в течение следующих пяти земных минут — ах, это, должно быть, один из ваших силталов, первая министр, — вы умрете, а я продолжу этот разговор со второй министром Хайрак, которая, как я подозреваю, проявит больше разума после вашей смерти. А если она этого не сделает, всегда найдется третья министр Лиралк. Или четвертая министр Гортуни. В конце концов, я уверен, кто-нибудь — даже лиату — поймет причину.
— Я нахожусь в скрытом месте, и...
— Вы находитесь в командном бункере в семистах пятидесяти метрах — в четырех ваших силджешах — под дворцом правительства, — перебил Хауэлл.
На мгновение у Ширак отвисла челюсть. Затем она стряхнула с себя удивление, увидев новое, небрежно выставленное свидетельство того, что человек слишком много знал о ее планете.
— Да, это так, — сказала она. — И это значит, что я нахожусь прямо под самым большим городом на этой планете. Думаете, я поверю, что вы убьете три с половиной миллиона лиату только для того, чтобы убить меня? Что произойдет с вашими высокими "моральными" возражениями против нашего обращения с надоедливыми животными, если вы это сделаете?
— Честно говоря, какая-то часть меня вполне могла бы смириться с тем, что я убиваю много лиату, — холодно ответил человек. — Но мне это не очень нравится. Это слишком напоминает мне вас, первая министр. К счастью, такой проблемы не возникает. Я могу убить вас в любой момент, когда захочу, не причинив вреда никому из других лиату. Полагаю, мне не следует этого говорить, но факт в том, что я был бы очень признателен за возможность продемонстрировать это. И сделаю это, если вы немедленно не отдадите приказ уничтожить ваше биологическое оружие.
— О, так вы сделаете это? — Ширак усмехнулась. — Тогда вам лучше сделать это сейчас, потому что, если вы не начнете уходить с орбиты планеты в тот же силтал, который вы мне только что дали, я применю оружие. Так что, если вы действительно думаете, что можете убить меня, чтобы остановить это, давайте попробуйте!
— Поступай как знаешь, — произнес другой человеческий голос, и первая министр Ширак, вторая из ее выводка, дочь Урсал из рода Серком, в шоке вскочила с кресла.
Этот голос доносился не по коммуникатору. Он доносился из бункера, прямо у нее за спиной, и она начала поворачиваться в его сторону, ее глаза расширились от шока.
Она все еще поднималась с кресла, когда пятипалая рука — человеческая рука, кончики пальцев которой были вооружены изогнутыми, острыми как бритва когтями длиной по меньшей мере в сорджеш — обхватила ее и разорвала горло.
Адъюнкт Юрсак вскочил на ноги, в ужасе уставившись на человека, который каким-то образом проник в командный бункер, не подняв ни единого сигнала тревоги, а затем материализовался из воздуха, как демон из какой-нибудь сказки крепту, чтобы убить первую министра у него на глазах.
— Думаю, адъюнкт, вам лучше связаться со второй министром Хайрак, — сказал Петр Ушаков поверх все еще дрожащего тела Ширак.
Он стряхнул ее кровь со своей руки, когда когти, перерезавшие ей горло, втянулись в его пальцы, и его голубые глаза превратились в застывший лед.
— Я почти уверен, что она захочет поговорить с послом Хауэллом.
КФПС "Безжалостный",
Система Тейрион,
419,9 светогода от Земли,
2 января 43 г. Земной империи
— Итак, ситуация на земле определенно под контролем, господин президент, — сказал генерал-лейтенант Палаццола, заканчивая свой доклад. — Я не говорю, что кто-то из лягушек рад этому, потому что это не так. — Он пожал плечами. — С другой стороны, они мало что могут с этим поделать.
— В этом Алеандро прав, господин президент, — вставила адмирал Свенсон. — И благодаря моим абордажным командам и техническим специалистам Роджа мы также контролируем всю их орбитальную инфраструктуру.
— Это и ваша оценка, Родж? — Джадсон Хауэлл посмотрел через стол в конференц-зале на директора по промышленным операциям Роджера Маккуори.
Он и Маккуори были друзьями со времен колледжа. Более того, для целей этого разговора Маккуори был человеком, которого он назначил ответственным за создание гигантских промышленных мощностей, которые человечество построило вокруг исходного ядра платформ, захваченных у командующего флотом Тикейра.
И он также был тем человеком, который сопровождал миссию на Тейрион с конкретной целью — поставить промышленную инфраструктуру лиату на службу Земному альянсу.
— Да, — сказал он и пожал плечами. — Мы все еще разбираемся с некоторыми командными интерфейсами нижнего уровня, но у нас есть полный контроль над узлами верхнего уровня. Пройдет еще пара недель — наших недель, а не недель лиату — прежде чем мои люди почувствуют себя достаточно комфортно, чтобы начать устранять все проклятые программные излишки Гегемонии и внедрять в них что-то похожее на реальную эффективность, но на данный момент все это в значительной степени рутинно. В конце концов, это не значит, что мы не делали этого раньше! И мы уже запускаем платформы, которые привели с собой. Дайте мне несколько месяцев, и мы практически утроим текущую производительность системы.
— Хорошо, — Хауэлл ехидно улыбнулся. — И у вас будет такая хорошая цель, ради которой вы сможете все это осуществить!
По кабинету пронесся неприятный смешок, и Хауэлл улыбнулся еще шире.
Он предположил, что, к сожалению, вторая министр Хайрак оказалась не более благоразумной, чем ее старая — и недавно умершая — подруга Ширак, когда адъюнкт Юрсак соединил Петра с ней в резервном командном бункере.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
