Нетерпеливо дожидаясь конца обеда, Силлана ёрзала на стуле, вся в предвкушении предстоящей процедуры перемещения научного оборудования в новую лабораторию. Рур же, словно не замечая её состояния, спокойно ел, тщательно пережёвывая каждый кусок. Кошак, обычно быстро доедающий свою порцию и рвущийся гулять на улицу, сейчас, будто издеваясь, медленно слизывал своё мясо с миски, явно копируя манеру еды хозяина. В конце концов Силлана не выдержала:
— Ру, ты когда закончишь есть?
— Как только, так сразу же и закончу. А ты куда-то торопишься?
— Да, я хочу перевезти в лабораторию оборудование.
— Хочешь — перевози. Я разве тебе запрещаю?
Силлана аж открыла рот от удивления, не зная, что сказать... Потом, опомнившись, возмущённо выдала:
— Я думала, что оборудование перевезёшь ты.
— Молодец, хвалю. В первую очередь за то, что ты всё же думаешь. Иногда... Действительно, оборудование буду перевозить я, ты его просто не поднимешь. Да и подключать придётся тоже мне.
— А чего же ты тогда сидишь?
— Странно, что ты этого не видишь. Поясню — я сижу потому, что в настоящий момент я ем.
— Ты издеваешься?!
— Хорошо, что ты это заметила. Силлана, успокойся. Я вижу, что ты нервничаешь и тебе хочется побыстрее продолжить свою работу, но поверь — от твоего нетерпения ничего не изменится. Ты сломала свой прибор больше куна назад, а сейчас переживаешь из-за нескольких нун. Всё равно до темноты оборудование перетащить не успеем, а его ведь ещё надо подключать....
— Как не успеем? А я думала...
— Что думала — молодец. Что думала плохо — совсем не молодец. Лана, ты хотя бы представляешь, сколько времени надо потратить, чтобы перетащить и подключить хотя бы один прибор?
— И сколько?
— Думаю, достаточно много, если работать аккуратно, не спеша и соблюдая все правила техники безопасности. А если работать быстро — можно повредить оборудование. Оно тебе надо?
Силлана огорчённо замолчала. Рур, тем временем, доев свой обед, не спеша оделся и, протянув женщине её рабочую куртку, сказал:
— Пошли, покажешь один, но самый важный прибор. Начнём с него. Перетащим, подключим, ты будешь работать, а я займусь перетаскиванием остальных приборов.
— Почему один?
— А потому, что затаскивать оборудование надо в определённом порядке, так, чтобы устанавливать его, начиная от дальней от грузового люка стены. Один прибор ещё можно установить где угодно, но если в центре зала будут стоять несколько приборов, они будут мешать установке остальных. Поэтому не спорь и слушайся старших!
— Ты — старше? Да я... Да мне... Да ты знаешь, сколько мне лет!
— Странно... Неужели такая старая? А выглядишь моложе.
Силлана сначала хотела возмутиться, но потом, заметив на обезображенном шрамами, но ставшем таким милым и родным лице добрую улыбку, переспросила:
— Опять издеваешься?
— Есть немного, — признал Рур, — но ты же, как понимаю, вместо установки оборудования решила немного поговорить?
— Ах ты... — от возмущения женщина не нашла ничего лучше, чем начать колотить мужчину по спине своим кулачком. Рур, засмеявшись, поймал её за руку и, подтянув к себе, обнял, прижав к сильной, мускулистой, слегка пахнущей потом груди. Силлана немного побилась в железных объятьях, но быстро успокоилась — быть обнимаемой сильным уверенным мужчиной оказалось до невозможности приятно, с ним было спокойно и все проблемы казались далёкими и несерьёзными. Почему-то подумалось, что вот сейчас Рур разожмёт, как и обещал, свои объятия, а Силлане совсем этого не хотелось. Напротив, женщине хотелось, чтобы её продолжали обнимать, нежно дыша в затылок, а потом подняли на руки, донесли до кровати, где раздели, нежно целуя...
Неохотно вынырнув из омута мечтаний, Силлана тихо прошептала:
— Ру, пошли перетащим один прибор... Я покажу какой... А после ужина ты меня ещё раз обнимешь...
— Хорошо, моя маленькая, пошли, поработаем. Но твоё предложение я запомню...
В результате до ужина они перетащили и подключили не один, а целых три прибора. Правда, самым нужным был только один, первый, и на нём Силлана уже запустила очередную так необходимую ей для окончания научной работы программу. Ужин прошёл в тишине и безмолвии, а после ужина Силлана получила всё, о чем мечтала после обеда — и объятия, и поцелуи с транспортировкой на руках до кровати, и нежные руки, и даже намного больше... Уже потом, глубокой ночью, вынырнув из сладких грёз, женщина вспомнила, что, погрязнув в своей научной работе, она совсем забыла о приёме противозачаточных препаратов. Так что намеченный в перспективном плане ребёнок вполне мог оказаться скорой реальностью...
Глава 8
Весна подобралась незаметно. Стал заметно длиннее день, тёплое весеннее солнышко постепенно растопило почти весь снег на территории станции. Весёлые ручейки, сбегающие с горы и от повсеместно тающих сугробов, утекали вниз по специально вырытым Руром канавкам. Затем земля на станции подсохла и, несмотря на то, что вокруг станции ещё оставались снежные сугробы, а с северного склона горы снег ещё даже не начинал сходить, тут и там из-под прогревающейся на весеннем высокогорном солнце земли стали пробиваться первые ростки весенней травы. Станция начинала приобретать уютный обжитой вид.
Силлана закончила свою работу, систематизировала и оформила в доклад полученные результаты, отослала на проверку и даже получила предварительный положительный результат вкупе с открытием финансирования на текущий сол и обещанием новой должности. Работа настолько понравилась руководству, что ей даже пообещали прикрепить молодого перспективного помощника — а это первая ступень к должности руководителя научной группы. На подобную перспективу Силлана даже не надеялась, рассчитывая максимум на повышение с младшего научного сотрудника до сотрудника, возможно — даже старшего научного сотрудника. Прыжок не через одну, а аж через две ступени был выше всех её мечтаний, осталось оправдать оказанное авансом доверие. А вот тут могли возникнуть определённые сложности...
Сложности могли возникнуть по причине, которая с утра занималась спортивными упражнениями под тёплым весенним солнышком на глазах у пригревшейся рядом женщины. Сложность носила имя Рур и представляла из себя здорового, покрытого шрамами, атлетически сложенного мужчину примерно сорока пяти лет, в которого Силлана была влюблена и от которого ждала ребёнка. Срок был небольшой, чуть более двух кун, поэтому пока ничего не было заметно. Однако в дальнейшем беременность могла помешать стремительному взлёту её карьеры. Впрочем, если ей дадут помощника — будет значительно проще, работать можно и беременной, тем более что ребёнок должен родиться ближе к зиме, уже после завершения очередного этапа исследований. Следующую зиму можно посвятить грудничку, а к весне ребёнок уже достаточно окрепнет, чтобы не проводить около него целые ло, и будет отдан, как и все клановые дети, в специальную школу для малышей. Да и с Руром надо определяться... Женщина твёрдо вознамерилась оставить его себе. С самим мужчиной об этом она пока не разговаривала, но надеялась, что Рур примет её предложение — Силлана обоснованно считала себя достаточно выгодной партией для многих мужчин. Предстоящая престижная должность, особенно в свете последних обстоятельств, доход, высокий даже для обеспеченных семей, принадлежность к клану — таких женщин надо ещё поискать... Рур с радостью должен согласиться на официальный брак, тем более что они друг другу не безразличны. Она окружит своего мужчину любовью и заботой — так, что ему не нужна будет вторая жена. Ну, или в крайнем случае — командировки Силланы могли затянуться надолго, — она сама подберёт ему вторую жену из числа свободных женщин своего клана. Они с Руром будут прекрасной парой. Шрамы она ему уберёт, когда накопит денег на необходимую операцию. Кстати, и саму операцию лучше совместить с омоложением. Таких денег, правда, у Силланы пока не было, но в свете предстоящих доходов вопрос тоже становился решаемым. Да и Рур может устроиться работать — руки у него, как оказалось, золотые, да и голова работает не хуже рук. Лабораторию для неё вообще собрал за несколько ло, даже не имея необходимого оборудования, тогда как толпа строителей за всё лето смогла только фундаменты возвести...
Силлана, пригревшись на солнышке, продолжала строить в своей голове предстоящую счастливую семейную жизнь, пока обливающийся потом Рур продолжал тренировку. Имя Рур, кстати, красиво звучит вместе с названием клана... Рур Лерой... Женщина покатала на языке оба этих слова, и сочетание ей определённо понравилось. Хотя с клановым именем могут возникнуть определённые проблемы. Для официального вступления в брак потребуется согласие матриарха клана, госпожи Литэйлы, а она своего согласия на брак с неклановым не даст. Нет, исключения, конечно же, бывали, но настолько редкие и вызванные столь исключительными обстоятельствами, что только подтверждали правило — Силлана не настолько важна клану, чтобы ради неё от этих правил отступать. Кланы в империи являлись достаточно закрытыми сообществами, официальные брачные отношения вне клана не приветствовались. Евгеника внутри кланов была широко распространённым явлением, матриарх не только утверждала кандидатуры вступающих в брак, но и могла лично выбирать их. Нередко супруги определялись специальным клановым советом чуть ли не самого рождения на основании генетической карты. Силлану эта сторона клановой жизни пока обходила стороной, но всё когда-то случается в первый раз. В крайнем случае, Рур, конечно, может остаться гражданским мужем Силланы, но тогда он, не связанный брачным контрактом, в любое время по своему желанию сможет уйти к другой женщине...
Выход из создавшейся ситуации Силлана видела только один — обратиться к матриарху, чтобы Рура приняли в клан, для чего попытаться за оставшееся время доказать, что мужчина может быть для клана полезен. Вариант самой выйти из клана и законно выйти замуж женщина даже не рассматривала — клан в империи давал человеку высокий социальный статус. Вне клана у человека значительно меньше возможностей обеспечить себе достойный уровень жизни, он не только практически теряет шансы устроиться на престижную высокооплачиваемую работу, но и остаётся один на один против целого мира.
Тем временем, даже не предполагая, какие планы бродят в голове Силланы, мужчина закончил тренировку и сейчас усиленно обтирался снегом, разворошив для этой цели ещё сохранившийся сугроб недалеко от территории станции. Женщина дождалась, когда подошедший после водных процедур мужчина, склонившись, поцелует её, и, улыбнувшись, пригласила его на обед.
Обед проходил под весёлые разговоры ни о чём — а что ещё нужно двоим влюблённым? Кота не было — в последнее время он всё чаще уходил на охоту один, и всё реже возвращался с охоты голодным. Всю зиму мужчина учил кота охотиться — как он это делал, неизвестно, то ли мысленно показывал рурху способы охоты, то ли сам прыгал на данхоев из засады, но факт остаётся фактом — охотиться рурх научился. Рур был доволен — он по-прежнему утверждал, что кот является диким животным (с чем Силлана была в корне несогласна — дикие животные не живут в одном доме с людьми и не едят с ними из миски одну и ту же еду) и ему надо уметь выживать в горах самому. Возможно, хорошо, что рурх стал чаще уходить из дома — у него как раз начался период линьки, и по всем углам, а особенно вокруг здания, где кот чесал свои бока, валялись белые, с подпалинами клочья шерсти.
Новая окраска кота была светло-серой с чёрными пятнами, хвост — полосатый, серо-чёрный, с абсолютно чёрным кончиком, и только крупные зелёные глаза и влажный розовый нос не изменились. За зиму кот вымахал в размерах раза в два и мог, подняв голову и не вставая на задние лапы, лизнуть Силлану в нос. Былой страх перед рурхом у женщины исчез, и при его появлении она всё чаще, присев, ласково чесала его за ушами, на что блаженствующий зверь, закрыв от удовольствия глаза, громко утробно урчал, а иногда, совсем разомлев, опрокидывался на спину, задирал лапы и давал почесать своё брюхо. Рур говорил, что это с его стороны высшая степень доверия, и что Силлана принята в его прайд. Незнакомым словом прайд Рур называл звериную стаю — как профессиональный зоолог, Силлана знала, что дикие коты одиночки, способные, отстаивая территорию своих охотничьих владений, убить чужака, но иногда сбиваются в небольшие стаи, в которых отсутствуют враждебные отношения. Обычно такие стаи рурхи создавали для продолжения рода. Интересно, в качестве кого в свою стаю принял Силлану рурх? А кем для самого рурха являетя Рур? Силлана как-то спросила об этом мужчину, на что тот, не задумываясь, ответил:
— Ну, я вожак, альфа-самец, да и просто друг...
— Хозяин?
— Нет, хозяина у него нет. Друг. Вожак. По аналогии с людьми считай, что я для него старший брат.
— А я?
— Ну, в качестве самки...
Получив лёгкий тычок кулачком в бок, Рур сделал вид, что ничего не заметил и невозмутимо продолжил:
— В качестве самки он тебя не рассматривает. Скорее, в качестве маленького котёнка, принадлежащего старшему брату. Он не воспринимает тебя всерьёз и не считает угрозой, однако будет защищать, как ребёнка своего старшего брата.
— Ребёнка или подругу?
— Да кто ж его знает? Спроси у Барсика сама.
— Ты полагаешь, он ответит?
— Ответить то может и ответит, а вот поймёшь ли ты его?
— То есть ты считаешь, что у меня недостаточно мозгов, чтобы понять какого-то кота?
— Обрати внимание, не я, а ты сама об этом сказала!
— Ах, так? Ну, сейчас я покажу тебе всю глубину моего интеллекта и твоих заблуждений!
Догнать Рура Силлане удалось только у кровати, на которую они, смеясь, повалились вместе. Их дальнейшие совместные действия на кровати мало походили на раскрытие интеллектуальных глубин...
* * *
— Тан Сил, а почему вы пришли один? — Айлинэри строго посмотрела на мнущегося в дверях её кабинета мужчину лет тридцати на вид. Сама женщина сидела в роскошном кресле во главе вытянутого вдоль кабинета по направлению к двери стола, по обоим сторонам которого двумя рядами аккуратно расположились несколько десятков кресел попроще.
— Госпожа... Матриарх...
— Я пока ещё не матриарх, если вообще когда-нибудь ей стану. Официально я пока лишь преемница госпожи Иллэри с правом принятия решения от имени матриарха. И у меня есть имя.
— Да, госпожа... Айлинэри... — мужчина побелел и сцепил между собой дрожащие пальцы рук, — но положено... обращаться к госпоже матриарху по должности...
— Буду матриархом — обращайтесь, а сейчас будьте добры помнить моё имя. И не тряситесь так, смотреть противно.
Мужчина, кажется, побелел ещё больше, продолжая трястись около входной двери.
— Тан Сил, отойдите от двери и сядьте, давайте займёмся делом.
Мужчина облегчённо выдохнул и присел на краешек самого дальнего кресла.
— Встаньте!
От тихого, но твёрдого голоса Айлинэри мужчина подпрыгнул и затравленным взглядом посмотрел на женщину.
