Я Остаюсь

Настасья тоже стала кобениться, мотивируя тем, что она хирург и может оказаться полезной. И таки добилась своего, с Ольгой поехала Марица, она хоть и была врачом, но с банальной, немного не профиль-ной специализацией педиатра.

Вася вооружился пулеметом. Я ему еще выдал десяток гранат, а Кевин подбросил патронов и ящик с коктейлями Молотова. После чего он убыл на горку с левой стороны, откуда, с его-то кондициями, мог сойти за артустановку, метая свои снаряды на добрую сотню метров, да и пулемет подметал без препят-ствий всю дорогу.

А, я... а, я бешено борясь с жабой, нацепил на себя бандольеро с выстрелами к подствольнику, по-следние все-таки, взял М-4, забил ранец до отказа магазинами и гранатами, вложил баллистические плиты в плейт-керриер, надел шлем с ночником и занял место на баррикаде. Фактически по боевому расписанию я занял должность заместителя Кевина и командира отдельного отряда, который состоял из моих людей. Полански оказался мужиком толковым, военным пенсионером. Служил в маринс, отметился в Панаме. Гренаде и Заливе. Дослужился до мастер-сержанта и ушел на пенсию со Звездой Конгресса на груди. По-сле этого занял пост командира отделения парковых рейнджеров в национальном парке Анджелес.

В итоге нас набралось сорок человек. Треть из них вооружена была охотничьими болтовыми винтовками с оптикой. Я, скрепя сердце, выдал из своих запасов им еще два "Имбела". Надеюсь, взаимообразно... не то, что я жадный такой, совсем нет, просто... просто это же оружие, отдам последний кусок хлеба без сожаления... стволы могу тоже дать, но жаба будет душить однозначно. Единственное, что патронов было много, в стрелковом клубе из Ослиного каньона оказались впечатляющие запасы. Таким образом, у нас оказалось три пулемета, один еще с собой привезло подкрепление, и древняя гаубица. На которую, несмотря на заверения канонира, Роба Кеннеди, я не надеялся совсем и на всякий случай выбрал себе позицию подальше. Что? Вы бы увидели пушку времен чуть ли не Наполеона, да еще стреляющую снарядами шестиугольного сечения, да еще дымным порохом, так же бы поступили.

Теоретически, мы могли плюнуть на все и свалить подальше... но это мерзко, совсем погано, покоя мне потом не будет до конца дней... лучше сейчас со всем разобраться... и разберемся.

Смеркалось. В Азусе сразу в нескольких местах разгорались пожары, к счастью, не сильные. Банда... или кто они там были... расположились на ночлег за городом. В бинокль отлично просматривалось, как они поставили технику в круг возле коммюнити Робертс Каньон. Примерно с милю от нас. Оттуда иногда ветерок приносил ревевшую рок-музыку.

Шансы в случае конфликта, а в том, что он будет, я не сомневался, были довольно призрачные. Про-тив нас выступало человек сто. При двух броневиках М-113А3 с крупнокалиберными "браунингами", при еще двух бронемашинах неизвестной мне модификации, немного смахивающих на нашу БРДМ-2, кажется, на таких военная полиция ездит. А на них тот же крупняк, плюс автоматические гранатометы М-19. Да еще три "Хамви" с теми же "браунингами", это я еще не считаю остальные машины... и огнеметы... все очень печально... если, конечно...

— Кевин, а что за бомбы на вертушке?

— Какие там бомбы... две бочки с бензином и привязанными толовыми шашками. Да еще в них Джуда намешал всякой хрени, говорит, напалм получился, — Кевин критически, с сомнением покривился.

— Джуда, это пилот? — уточнил я.

— Брат долбаного пилота. Химик долбаный. Пилот Исайя. Летает как бог. А с дисциплиной пробле-мы, я как раз перед песцом собирался выфиздить его из отделения рейнджеров.

— А если...

— Накрыть их ночью? — закончил фразу за меня Полански. — Нет.

— Почему?

— Ты уверен, что они плохие парни?

— Да.

— А я — нет. В этой богом забытой стране, если еще забыть закон, стрелять в людей на свое усмотре-ние, то вообще получится вселенский бардак. Так, пока я живой, не будет.

Америка... мать твою. Бомбить арабов им ничего не мешает, а внутри... внутри закон мать твою.

— О"Кей... Кевин. Скажи мне, когда вы бомбили арабов, вы объявляли им открытку с указанием места и времени? Вы предупредили ниггеров на Гренаде, что собираетесь установить там порядок и демократию дядюшки Сэма, в конце концов, мать вашу, вы уведомили гребанного Норьегу в Панаме, что собираетесь приехать к нему в гости?

— Это другое дело, — мрачно насупившись, ответил Кевин.

— А хочешь, я тебе расскажу, как завтра пойдут у нас дела? Все очень просто. Эти уроды едут сюда. Дамба лакомый кусочек и думаешь, они собираются влиться в твою общину, как добропорядочные сама-ритяне? У них на машинах бошки человеческие отрезанные на штырях торчат. Они подъедут, поговорят с тобой, потом пристрелят тебя же, откатятся на километр и будут садить по блокпосту из гранатометов и крупняка, пока не разнесут здесь все к чертям. Потом добьют оставшихся.... подкатят на броне поближе и выжгут огнеметами..., а потом трахнут всех наших баб и детей... красивая картинка. И что ты сделаешь? Сколько мы продержимся? Час? Самое большее...

— Вертолет...

— Стрекозу твою они собьют еще на подлете, это не "Харриер" и не "Апач"... весело тебе будет на том свете, мать твою... — я нешуточно завелся, какие, нахрен, законы... их больше чем нас, они лучше вооружены, чем мы, они только поэтому плохие и подлежат уничтожению или приведению к подчинению, любыми способами, даже самыми мерзкими и подлыми. Сейчас идиот предложит пойти познакомиться и пива с ними выпить, как же меня это бесит...

— Что ты предлагаешь? — нервно спросил рэйнджер.

— Сбросить бочки на них сейчас и или рано утром, без предупреждения, а потом пусть атакуют с тем, что осталось...

— И кто сбросит гребанные бомбы, на возможно, ни в чем, не повинных, людей, а если с ними женщины и дети... ты понимаешь, что предлагаешь? Ты в России так поступил бы? Со своими, не американцами?

— Мне все равно, кто там — американцы или русские... папуасы или эскимосы. Мне по хрену. Я знаю только одно. Если эти уроды соберутся завтра взять дамбу, они ее возьмут, а нам придет конец, быстро и качественно, и тогда играть в демократию и либерализм будет поздно. Детей с ними нет, ты это прекрас-но знаешь, а если есть девки, то они такие же отмороженные, как эти уроды. И если надо, я сам сброшу эти гребаные бочки...

— Ладно... проехали, сегодня у нас все равно ничего не получится, уже темно и вертолет не вылетит, — Полански махнул рукой и вызвал по рации наблюдателя. — Кантри-два, доклад.

— Здесь Кантри-два. Насчитал до сорока человек. Четыре броневика, два "Хамви", четыре пикапа. Минимум два автоматических гранатомета и шесть полтинников. У меня сложилось впечатление, что это еще не все, понимаешь, без грузового транспорта у них нет смысла раскатывать, куда трофеи складывать? Они однозначно остановились подождать остальную часть отряда. Да... еще они кого-то пристрелили... били, трахнули и пристрелили...

— Женщину?

— Не уверен... это разный сброд, но кажется, большая часть наемники, мать их...

— Принял, докладывай каждый час. Отбой, — рейнджер вложил рацию в карман и обратился ко мне. — Похоже ты, Алекс, прав. Они нас завтра с дерьмом смешают. Я к утру мобилизую всех остальных мужчин. Только от многих толку совсем мало...

— Адвокаты? Буддисты?

— Разной швали хватает... но есть и пара адвокатов. Буддисты — как раз полезный народ. В основном потомственные безработные, привыкли всю жизнь на пособиях сидеть, долбанные иждивенцы. Пробова-ли права качать, требовали, чтобы их защищали, они, видите ли, налогоплательщики, завели песню про демократические выборы главы общины, а адвокаты запевалами были...

— И как ты решил проблему с ними?

— Наш Кевин большой оригинал. Держите, — к нам присоединился Роб Кеннеди и передал по банке пива с сэндвичами. — Спорю, Алекс, ты не угадаешь, что он выдумал.

— Утопил в водохранилище? — предположил я и поинтересовался. — На посты еду отнесли?

— Да, Фил потащил, — успокоил меня Роб. — Для твоих девочек я еще термос кофе передал. Не беспо-койся.

— Благодарю. Так что он придумал? Расстрелял перед строем на рассвете?

— Нет в тебе оригинальности. У нас на Каменном ручье исправительный центр есть. Ну, там встав-ших на путь исправления реабилитируют, трудом и лекциями. Многие парни из зеков действительно, по-честному исправлялись, но не об этом речь. Когда эта чертовщина началась, некоторые зеки попытались взять ситуацию в свои руки, подняли бунт, нескольких охранников и персонал взяли в заложники, так вот остальные их не поддержали, бунтарей сами передавили и честно помогали нам пережить первые дни, хорошо помогали. Осталось их всего пятнадцать человек. Хорошие парни. Но народ, честно скажу специфический. Так вот Кевин собрал всю бесполезную шваль и отдал им на перевоспитание и наделил всеми нужными полномочиями. Так появился трудовой отряд имени Авраама Линкольна. Не знаю, что там произошло, но уродцы наши теперь не то что голос поднять и не дай бог выразить недовольство, в глаза остальным посмотреть боятся. Корчуют пни каждый день, готовят поля под посадку. Думаю, через месяц станут людьми и полноценно вольются в общество. — Роб расхохотался и хлопнул Полански по плечу.

— Сначала пускай перевоспитаются, — буркнул Кевин. — А потом община решит. А пока оружие им давать в руки рано. Не они проблема. Женщин и детей будем с утра эвакуировать.

— Есть куда?

— Есть, высоко в горах старая армейская база, там был раньше бункер связи, утром уйдут туда, базы на картах нет и если что, их не найдут. Еще я приказал неделю назад заложить в склоны возле дороги в нескольких местах взрывчатку, Если будем отступать, взорвем, дорогу завалит качественно, последний пункт обороны будет сама дамба, там есть хорошие позиции. Но это все на крайний случай...

— Дай мне поговорить с твоим пилотом. Далеко он?

— Четыре мили отсюда...

— Поехали, здесь до утра ничего не случится.

Я предупредил девочек, что отлучусь, сел в его машину и мы по довольно узкой дороге поехали к вертолетной площадке. Возле небольшой станции охраны парка стоял очень хорошо мне знакомый "Ро-бинсон" с надписью на борту"Park Ranger". К каждому боку вертолета были приторочено по бочке. Свет в кабине горел и из нее доносилась отчаянная ругань.

— Долбаные неформалы, — Кевин хлопнул ладонью по стеклу. Ругань моментально смолкла и из ка-бины выскочили два абсолютно одинаковых парнишки. Отличие было только в том, что один был в форме рейнджеров, а второй в бермудах и заляпанной футболке. Оба белобрысые, щуплые, полностью покрытые веснушками и с испуганными лицами.

— Оружие где, мать вашу? — рявкнул Полански.

Парни мигом нырнули в кабину и нацепили на себя пояса с револьверами в кобурах, дробовики по-весили на шею.

— Что вы за люди... нет, вы долбаные уроды. Вас любой дохлый койот сожрет, вы и не заметите. Все... с меня хватит, завтра отправитесь охранять трудовой отряд. К вертолету я вас больше не подпущу. Уроды гребаные...

— Босс... не надо, ты же знаешь...

— Мы все сделали, как ты сказал, Кевин. Бомбы и вертолет готовы к взлету... куда летим... мы просто поспорили...

— Алекс, общайся... — Полански плюнул и пошел в здание.

— Привет, парни, я Алекс, — я пожал близнецам руки. — Нам предстоит небольшое дельце...

Через пятнадцать минут общения я понял, что не все так плохо, как показалось на первый взгляд. Джуда оказался действительно химиком, учился в университете по этой специальности, не буду в даваться в технические подробности, но бомбы, которые он соорудил, взорвутся обязательно, причем с ужасающими последствиями и на месте взрыва не только не останется ничего живого, но и расти никогда уже ничего не будет. Перспектива извести с этого света полсотни людей его, кажется, не волновала совсем, главное, что они были плохими парнями. Больше его интересовал сам взрыв. То есть, подтверждение какой-то там теории, которую он разрабатывал.

Его брат Исайя обещался доставить нас и груз, куда требуется хоть ночью, на площадке были поса-дочные огни и сам вертолет был оборудован прожекторами. Имел, по его словам впечатляющий налет и вообще показался мне довольно толковым пилотом.

Ну что же... другого шанса у нас не будет. Даже если мы отгоним бандитов без применения вертоле-та, то они не успокоятся. Перебить всех однозначно не получится, придет к ним подмога, а она придёт точно. Вася говорил, что мародёров гораздо больше. Просочатся к нам в тыл по тропкам и все закончится очень быстро. Наемники в основном имеют опыт боевых действий, моральных препятствий у них тоже, как я догадываюсь, нет абсолютно, а дамба, как приз, более чем впечатляюща. У нас, конечно, позиция имеет преимущество, но современное оружие, которым они вооружены, особенно автоматические грана-тометы, сводят это преимущество на ноль. А опыт боевой у нас имеют считанные единицы, в основном обычные мужики, умеющие держать в руках оружие... так что выхода другого нет. Твою мать... ну почему опять я... больше всех, что ли, нужно? Есть же обязательно и другие поселения, к которым мы можем при-мкнуть. Опять же Кевин говорит, на озере Когсуэлл большая община. Сука... сколько я уже человек отпра-вил на тот свет... мало мне гребанной армии, зарекался же не брать в руки оружие, так нет, мало оказыва-ется мне, теперь собираюсь заняться вообще геноцидом с помощью этих гребанных бомб... хватит... исте-рики еще не хватало. Кто, если не я... я все делаю ради будущего своих женщин...

— Ну что? — подошел Полански. — Нашел общий язык?

— Нашел. Наверное, мы сделаем это прямо сейчас.

— Ночью?

— Сэр... — вступил в разговор Исайя. — Вам придется остаться здесь, завести генератор и включить по-садочные огни. Я нормально сяду. Местность, как свои пять пальцев знаю, луна дает нормальное освеще-ние. Все получится.

— Вы все психи, — убежденно заявил рейнджер. — Хотя, что я говорю, эти двое всегда были придурками, а ты русский, то есть больше псих, чем даже они.

— Ладно, Кевин. Мы с тобой еще хлебнем виски и ты мне расскажешь про моих земляков. Как их кстати звали?

— Prof и diadya Mitya. Нормальные имена, да? Такие же психи, как и ты, хотя, по большому счету, они нас и вытянули из большой задницы... скажи, что за войска в российской армии, которым даже оружия не дают?

— Есть такие... потом, все потом. Все, парни, грузимся и на взлет, — скомандовал я. Ну прямо заинтриговал меня мужик, что за войска такие? Стройбат? Причем здесь они? Нее... надо постараться остаться в живых и заставить его рассказать всю историю полностью. Тьфу... придурок, постараться остаться в живых... вот это сказанул, останусь однозначно. Фуле там, слетать ночью на вертолете и скинуть на людей пару бомбочек... пустяки, легкий тотальный геноцид с применением оружия массового поражения и домой, баиньки. Нет... однозначно придурок, однозначно...

16 апреля, ночь. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. США.

Когда взлетали, я даже закрыл глаза, слишком свежа в памяти потеря друзей, связанная с гребаным вертолетом. У меня скоро фобия начнется, если уже не началась. Когда открыл глаза, мы были уже в воз-духе, на горизонте догорали пожары в Азусе. Исайя уверенно, без лишних понтов вел вертолет, Джуда возился с креплениями бочек. Через несколько минут под нами оказались огни стоянки мародеров. Джуда пристегнулся страховочным тросом и, высунувшись в открытую дверь, командовал братом по внутренней связи.