Воскресное утро

— Вот тут, — он ткнул пальцем в озеро, — на северном берегу приземлилась на вынужденную "спарка". Будем вывозить и летчика и самолет. Ты со своими — в прикрытии, идут 2 МИ-8 с двумя взводами батальона охраны и МИ-6 с подвеской для транспортировки самолета и техниками. Вас будет сопровождать эскадрилья МиГов. Старший — ты. Обратный маршрут проложи сам, постарайся держаться болот и не населенной местности. Вопросы есть?

— Никак нет!

— Выполняй! Взлетаете сразу после эскадрильи МиГов.

Вернувшись в кабину вертолета, Павел вызвал по УКВ связи летчиков своего звена и поставил им задачу. Взлетели все через 15 минут. Сразу заняли положение походного ордера, чтобы немного освоиться. Установили связь с командиром эскадрильи прикрытия. Звенья МиГов разошлись на несколько километров, образовав треугольник, внутри которого находились вертолеты. Пашино звено образовало ромб, в центре которого шел МИ-6 и два МИ-8. Не успели дойти до линии фронта, когда его вызвал Красавин, сообщив, что в районе вынужденной идет бой и сейчас выполнить задачу невозможно. Поэтому сейчас вертолетам нужно сесть на восточной окраине Мозыря и на МИ-6 посадить роту морской пехоты Пинской Флотилии, которую распорядился выделить Ком. Фронта. Вылет оттуда — по команде. МиГи прикрытия сейчас пойдут на помощь нашей пехоте у места вынужденной посадки. Для их прикрытия придет другая эскадрилья. Когда Красавин ему это все говорил, Баранов уже видел, что МиГи, набирая скорость, уходили на юго-запад. Он отдал приказ командирам экипажей, и они тем же строем повернули на юг.

11 июля 1941 года. Мозырь. Временная база Пинской Флотилии.

Владимир Шупейкин был уже опытным морпехом. Участвовал в Освободительном походе в Польшу. Но тогда, как он понял за эти 3 недели, это была прогулка. Но и сейчас, воюя беспрерывно, он умудрился не получить ни одного ранения. Хотя личный состав роты уменьшился уже на Ў от штата. Находясь почти все время на левой оконечности фронта и 2 ТГр Гудериана, флотилия беспрерывно совершала набеги на объекты противника. Мониторы и канонерки громили наплавные понтонные мосты и опорные пункты, катера, пользуясь своей малой осадкой и скоростью, забрасывали в тыл разведывательные и диверсионные группы, атаковали немцев с фланга и тыла, помогая пехоте удерживать рубежи, опирающиеся флангом на Припять и притоки. И сейчас рота готовилась к боевому выходу, когда внезапно им объявили, что задача изменилась. Приказано было брать только боеприпасы и побольше. И особенно противотанковые гранаты. И еще сказали, что на операцию пойдут не на катерах. Будет другой транспорт.

Володя усмехнувшись, про себя подумал, что наверно это будет 11-й номер. Однако через 10 минут, он понял, что ошибся и жизнь становится все интереснее.

В расположение примчались, как ошалевшие, особисты. Самое интересное, что Владимиру показалось, что и они не совсем в курсе, что будет дальше. Еще через 10 минут все разъяснилось. Сначала над базой Флотилии, срывая потоками воздуха с матросов бескозырки, на бреющем прошла пара странных аппаратов. Эта и вторая пара таких же "незнакомцев" стали в большой круг, пропустив и контролируя посадку аппаратов другого типа, но столь же странных. Один из них просто поражал размерами. После чего села и первая четверка. Рота была построена, и пока командиры получали и уясняли задачу, морпехи перешептывались между собой, обсуждая увиденное и теряясь в догадках о предстоящем деле.

До Владимира и остальных морпехов доходили слухи о странных частях на правом фланге фронта. Говорили, что они начисто разгромили 3ТГр и взяли самого Гота в одних подштанниках. Всему Владимир не верил. Наверняка приврали, даже вранья больше чем правды. Однако и он в газете читал сводку и политрук на политинформации доводил, что 3 ТГр действительно разгромлена и ее командующий взят в плен. А сегодня целый день через Мозырь шли части корпусов, участвующих в контрударе. Владимир их видел и не нашел в их солдатах, командирах и техники ничего странного и необычного. Единственное, что его удивило — это разношерстность войск. Там были и армейцы, и казаки, и пограничники, и солдаты внутренних войск НКВД. А техника и оружие — все было знакомо. Правда иногда над местами боев пролетали быстрые самолеты со скошенными крыльями и странным звуком мотора. Может и правда что-то есть то, чего он не знает? К строю подошел высокий рыжий летчик — на нем был специфический комбинезон — и представившись, объявил: "Майор Баранов. Командир звена вертолетов МИ-24. Ваша рота передается мне в подчинение для проведения спасательной спецоперации. Наша общая задача: прибыть в район падения самолета, забрать самолет и летчиков и доставить их на базовый аэродром. Теперь конкретно ваша задача: высадившись в районе падения самолета обеспечить безопасность при подготовке и эвакуации самолета. Мое звено будет оказывать вам огневую поддержку, и осуществлять охрану транспортных вертолетов на маршруте эвакуации. Так же нам будет помогать эскадрилья МиГов. Сейчас там, куда нам предстоит идти — идет бой. Немцы пытаются захватить самолет. Защищают самолет, как мне сообщили, пограничники одной из застав, выходившие из окружения и взвод десантников, случайно оказавшихся в этом районе. Сверху им поддержку оказывает наша авиация. Ваша рота и два взвода батальона охраны НКВД должны будут усилить их, отодвинув рубеж обороны настолько, чтобы мы могли поднять самолет. Выход из района операции — будет определен позже по ситуации. В одном заверяю вас — раненых мы заберем. Вопросы есть?" Рота молчала. "Нет? Тогда вот ваша повозка" — и он указал на самый большой аппарат. "Рота!! — подал голос ротный, — На пра-во! Шагом! Марш!". И рота, бодро ударив сапогами по земле, зашагала к неизвестности.

11 июля 1941 года. Северный берег озера Червонного.

Сам полет Володя не запомнил. Сначала его и всех ошарашил размер салона вертолета. Рота вошла в него через опустившийся трап и открытый огромный люк. Где-то далеко впереди сидело с десяток авиатехников. Разместились все. И, похоже, немного потеснившись, вошла бы еще одна такая же рота. И это были еще не все чудеса! С ними летел на операцию лично Начальник Особого отдела Флотилии! Такого не было еще ни разу. Потом, сначала тонко, потом все громче и громче, что-то засвистело, зашипело, отдаваясь вибрацией остова вертолета и когда грохот, свист и шум, казалось, достиг предела, пол под ногами качнулся, потом накренился вперед и тут кто-то сидящий у иллюминатора сказал: "Летим!". Так продолжалось с полчаса, потом Шупейкин почувствовал, как его желудок перемещается вверх. Наверно это чувство было общим, судя по выражению лиц своих товарищей. Но все прошло быстро. Вертолет как бы присел, качнувшись и сзади начал открываться люк. Морпехи с непривычки замешкались, но тут подал голос один из техников: "Вперед! На выход!". И рота побежала к открывающемуся люку.

Выбежав из вертолета, Шупейкин зажмурился от яркого солнца, но тут его ноздри уловили запах сгоревшего тротила, пороха, резины, топлива и мяса и его организм перешел в боевой режим. Тут шел бой. Горели танки. Наши и немецкие. По полю холмиками лежали трупы, и, как заметил Володя — в основном немецкие. Морпехи, выбегая из вертолета, плюхались на землю и, подыскивая укрытия на земле, расползались в стороны. Метрах в ста по обе стороны их вертолета сели два поменьше, и из них, через двери в борту, выпрыгивали солдаты НКВД. Похоже, этот элемент они уже отрабатывали, потому как заученно и сноровисто занимали позиции вокруг своих вертолетов. Из вертолета выбежали техники, часть из них бросилась к лежащему на мелководье самолету, а часть стала что-то делать у большого вертолета. Из стоявшего неподалеку танка БТ выскочил лейтенант и, найдя глазами их ротного, подбежал к нему, что-то крича и показывая на лес и подлесок. Ротный кивнул и подал команду — "Рота! К бою! Противник в лесу! Развернуться в цепь! Вперед!", — и перехватив поудобнее ППШ, побежал в сторону леса. Рота бросилась за ним, привычно развертываясь в цепь. Особист, размахивая ТТ, бежал рядом с ротным. Туда же к лесу, бежали и взвода НКВД. Только отбежав от ревущих вертолетов, которые стали подниматься в небо, все услышали хаотичную стрельбу, доносившуюся из подлеска и леса севернее них. Там шел бой. Взвода НКВД оказались к лесу ближе и когда они скрылись в зарослях, там раздалось " Ура!"

Морпехи ускорились, догнав ротного. Вдруг немцев побьют и без них?

А то, что побьют — Володька был уверен. Он успел понять, что тут за последние час-два прошло несколько боев и то, что самолет был наш, говорило, что наши победили во всех. Победим и сейчас. Вон как красиво горят немецкие танки! И только когда рота ворвалась в кустарник и схватилась с первыми же встречными немцами, над лесом грянуло — "Полундра!". А дальше была суматоха боя на коротких дистанциях и рукопашные схватки. Перед глазами мелькали немцы всех мастей и родов войск, озверевшие пограничники, с осунувшимися и небритыми лицами, которые как бы мстили за свое отступление; чистенькие НКВДшники все как на подбор с ППД в руках; другие НКВДшники — грязные, оборванные, в бинтах, с немецкими автоматами; странные солдаты в камуфляжных костюмах, голубых беретах и незнакомым оружием. И вот во все это врезалась черная масса морской пехоты.

Прибытие подкрепления с вертолетов окончательно сломило немцев, и они начали сдаваться. Но команды брать их в плен не было. Через 20 минут командиры вывели из леса остатки своих подразделений. Команду над всеми принял лейтенант-десантник. Правда, перед этим он подошел к особисту Флотилии, который был выше по званию взводного и вообще всех тут присутствующих командиров, и дал что-то послушать ему по рации. Тот, выслушав, отдал честь лейтенанту и отошел в сторону. По лицу было видно, что подчиняться неизвестному лейтенанту ему не нравилось, но очевидно с ним разговаривал по рации человек, ослушаться которого он не решился. Лейтенант приказал собрать оружие, боеприпасы. Раненых и убитых сносили к вертолетам. Потом к лейтенанту — десантнику подбежал летчик с большого вертолета и что-то ему сказал. Тот выслушал и кивнул головой. Через 10 минут все увидели, как зависший над подбитым самолетом большой вертолет поднял его. Тут же взлетели два других транспортных с ранеными и убитыми и они под охраной боевых вертолетов и самолетов полетели на восток. Это была вторая ошибка Гудериана — у русских было чудо. Это чудо называлось МИ-6.

Когда смолк шум улетающих вертолетов, лейтенант-десантник приказал построиться. На правом фланге стояли пограничники. Их лейтенант, с перебинтованной головой, но в зеленой фуражке стоял во главе оставшихся 18 живых бойцов и двух служебных собак. Левее их стояли десантники. Сплошь тоже в бинтах, но все живые и потерявшие ранеными меньше всех. Потом — остатки роты 23 МСП и 7 оставшихся экипажей БТ при 5 танках. По виду — им тоже досталось. На левом фланге стояли морпехи и два взвода НКВД. Среди этих подразделений потери были минимальны. Личного состава набралось на потрепанный батальон. Большинство уже было вооружено немецким оружием, к которому боеприпасов было достаточно. Лейтенант Борисов перед строем рассказал всем о бое, который только, что закончился их победой. Рассказал, почему победа в нем была так важна. И помолчав, сообщил всем, что по сведениям авиаразведки сюда от Житковичей двигается еще одна мотоколонна врага. И командованием поставлена задача подразделениям, обеспечившим эвакуацию подбитого самолета, связать эту колонну боем до подхода подкреплений. И приказ командования они выполнят. После этого подозвал к себе командиров подразделений и начал им ставить задачу, показывая что-то на карте.

Через 20 минут подразделения занимали позиции на восточном берегу озера, там, где из него вытекала маленькая, с болотистыми берегами, речушка Бобрик, через которую можно было переправиться танкам только в одном месте. Вот напротив этого места, в метрах 300, и окапывались подразделения. За их позициями стали оставшиеся 5 БТшек. Лейтенант Смирнов и его экипаж выжили в бою с немецкими "тройками". Удачно он выбрал позицию! И успел сжечь 4 танка немцев, прежде чем они попали под удар вертолетов. Ротный был ранен и обгорел немного, его отправили вертолетом в тыл вместе с другими ранеными. Таким образом, лейтенант Смирнов стал командиром роты из 5 оставшихся БТ. И сейчас он сам лично расставлял танки перед единственным бродом через маленькую речушку. На этой позиции спрятаться было не за что. Поэтому танки он расположил в кустарнике, указав каждому основную и запасную позиции. Три танка поставил прямо против брода, а два отвел левее, и поставил их для стрельбы во фланг немцам. Два пограничника с собаками ушли через брод навстречу немцам в дозор. Смирнов знал то, чего не сказал десантник Борисов. По всем прикидкам, по времени должен был подойти сюда разведбат. И, судя по их позиции, он выйдет на дорогу в тылу у немцев. Впереди они, сзади — разведбат, слева у немцев будет озеро, справа — непроходимый лес. Ждет их маленький котел. Хотя почему маленький? Ведь никто не сказал, сколько их идет. Поэтому нужно готовиться по полной программе.

Минут через 30 в той стороне, куда ушли пограничники, в небо взметнулась красная ракета. Все! Что успели, то успели. Смирнов занял свое место в танке, проверив наводку орудия и присоединив штекер шлемофона к рации, внезапно услышал позывные их роты. Причем запрашивал их позывной знакомый голос. Паша Бойков! Сергей ответил ему, тот сообщил, что с ним будет говорить "Первый". Смирнов понял, что это командир разведбата. Комбата интересовало, в каком квадрате карты они находятся и вышли ли на них немцы? Уяснив диспозицию, передал, чтоб не дрейфили — все будет нормально. Ничего лишнего не сказал, но лейтенант понял, что западня готова и ждут жертву. Быстренько выбрался из башни и побежал к лейтенанту Борисову. Услышав о наличии связи с разведбатом, лейтенант повеселел: " Я в курсе, что они должны были быть на подходе, но не знал где и когда точно. Держи с ними связь. Если что — сразу сообщи. Вот тебе посыльный, — и он кивнул на невысокого десантника, — будь рядом с танком". Из леса за речушкой затарахтело, и на поляну выкатились три мотоцикла с колясками. "Ну! Немцы в 41 году и чтоб без мотоциклов? Куда ж без них? — пробормотал Борисов и подал команду. — Снайпера!". После его команды защелкали выстрелы и менее чем через минуту немецкий дозор, не успев сделать ни одного выстрела, прекратил свое существование. "Давай! Сейчас появятся!" — обернувшись к Смирнову, обронил Борисов. Не успел Смирнов и посыльный-десантник добежать до замаскированного танка, как на опушку леса выкатился немецкий Т-4. "Вот черт! С ним придется повозиться!" — подумал он, залезая в башню. И тут же стал вызывать по рации два своих танка во фланговой засаде. "Четверку видите? Это ваша цель. Остальным — четверке в лоб не стрелять!". Т-4, шевеля своим обрубком ствола, медленно двигался к броду. Расстрелянный дозор они, конечно видели, и понимали где находятся русские. Но пока еще не определили конкретные цели. Сзади "четверки" из леса выползали другие танки и разворачивались в линию, прикрывая броней, спешивающуюся с БТРов мотопехоту. Не доходя метров 100 до брода, танки встали. Вперед выдвинулась пехота, а позади танков в интервалах между ними развертывались спаренные 20 мм зенитки. На опушке леса устанавливались минометы. "Мда... Вечер перестает быть томным" — разглядывая в щель между козырьком каски и бруствером свежевырытого окопа приготовления немцев, подумал морпех Шупейкин.