Мы пожали друг другу руки и разошлись. Прежде, чем выйти, я натянул на лицо новую маску, подаренную мне жителями Драконьего Клыка в благодарность за спасение. Чёрная воронёная сталь изображала череп какой-то длинномордой твари, лишь отдалённо похожей на человека. Сталь заговорил сам Старейший. Но я надевал её не ради защиты, просто не хотел пугать детей на улицах своим видом. Старейший пошёл со мной.
— Хочешь попрощаться с Фиалкой? — спросил он.
— Хочу забрать своего пса.
Мы шли по засыпанным свежим снегом улицам. Беженцев меньше не стало, но у них было совершенно другое настроение. Они готовились зимовать — укрепляли временные постройки, очищали улицы от мусора и снега. В их глазах читалась надежда. И не было ненависти во взглядах, обращённых ко мне. Я слышал о разговорах местных. Мы были другими, говорили они, мы сражались за них и умирали, мы победили врага. Цветов к моим ногам, конечно, не клал — где их найти зимой? — но даже отсутствие агрессии было приятным изменением. Остатки клана перезимуют нормально, и это для меня главное.
Но не всё должно складываться хорошо.
Мой пёс валялся в куче помоев, хотя ещё вчера вечером он был жив. Видимо, не пережил ночь. Я осторожно поднял щенка. Ещё тёплый.
— Подавился едой, — сказала появившаяся на пороге Фиалка. — Я сделала всё, что могла. Удивительно, как оно вообще так долго прожил. Он хорошо цеплялся за жизнь. Ты ко мне?
— Нет, я за ним.
Я осторожно сжал щенка в ладонях. Воспалённые раны на морде, перебитая лапка, переломанные рёбра. Прямо как у меня три дня назад. Его глаза уже затронул туман смерти, они слабо поблёскивали на ярком зимнем солнце.
Я не знал, что произошло потом. Мою правую руку окутала тень, а внутри меня — где-то в груди — что-то как будто шевельнулось. Тело щенка свела судорога, он резко выпрямился, будто его током ударило. И я почувствовал, как забилось его сердце. Щенок тихо пискнул и уставился на меня левым глазом, всё ещё затуманенным смертью. И эта пелена вовсе не собиралась никуда пропадать.
Фиалка ахнула, а Старейший смачно выматерился.
— Теперь ты мне тоже не нравишься, — сказал он. — Я так и не узнал, что ты, а ты ещё и такие фокусы выкидываешь.
Я пожал плечами.
— Тогда можете не провожать, я выйду сам...
... Я отпустил Оскала в снег. Тот утонул в нём по макушку, но принялся смешными прыжками прокладывать себе дорогу. Хотя ничего смешного или милого в Оскале не было — это была чертовски злобная и жестокая скотина, мои перчатки едва сдерживали его ярость, когда он решал поиграть со мной. Оскал мог убить какую-нибудь птичку и бросить, едва распробовав кровь. Эта тварь убивала не только ради пропитания, но и для удовольствия. Если не удастся подавить в нём эту привычку, придётся полностью подчинить зверюгу своей воле.
Оскал остановился, принюхиваясь (изуродованная морда кривилась, уши стояли торчком), а потом с тихим угрожающим рычанием рванул влево, к плотной полосе деревьев. Я последовал за псиной, готовя оружие для драки.
"Там что-то слишком опасное", — пробормотал Комок, но тут же как будто испарился. Я почувствовал, как реальность начинает привычно двоиться.
Мы вышли на заснеженную поляну. Там нас ждали двое — невероятно красивая девушка в зелёно-коричневом плаще, сделанном из кожи какой-то чешуйчатой твари, и громила в полном доспехе. Шлем без забрала громила держал в руках, так что я мог оценить длину его волос — чёрная грива буквально мела по снегу. Их не окружали ауры или что-то подобное, но я чувствовал их мощь, превосходящую даже силу Многоликого в разы.
— Пришёл-таки, — угрюмо проговорил мордоворот, неодобрительно глядя на меня.
— Я же говорила, — пожала плечами девушка. Она одарила меня ослепительной улыбкой и подмигнула. — Вот только прости, дальше мы тебя не пустим.
— И вообще я закрываю этот долбаный проход, — резко пробасил громила. — Давно пора было. Ходят тут всякие... убийцы.
— Вы кто такие? — поинтересовался я. — И зачем меня ждали?
— Чтобы не пустить сюда, — улыбка буквально не сходила с лица девушки. И тут я узнал её голос. Именно она в начале игры говорила мне о том, что я получил новую способность или новый уровень. И её голос действительно походил на голос Рилай.
— А ответ на первый вопрос дам я. Я — Игрок, а это моя дочь — Алая. Мы следим за игрой. Да что там уж говорить, именно я подкинул её идею Властелинам, так что считай, что мы им служим. Хочешь что-нибудь по этому поводу сказать? Я не вижу твоего лица, но знаю, что хочешь. Можешь попробовать, конечно, но я прихлопну тебя как муху.
Алая звонко рассмеялась.
— Не можешь, папочка, он — важная фигура. На него поставили, и поставили много. А ещё он не далее как пять дней назад убил другого ставленника, и наш благородный повелитель Свинорыл поплатился за это жизнью, растеряв остатки своей силы. Впрочем, ты тоже ничего сделать не сможешь, — обратилась она ко мне, — по крайней мере, пока. А теперь смотри, мой сладкий.
Я уставился в указанном направлении.
Из леса медленно вышла группа из дюжины человек. Одеты они были разношёрстно... впрочем, как и любая другая пати игроков. Вот только это явно были местные. И выглядели они тёртыми калачами.
— Это те, кто решит проблему, — с гордостью сказал Игрок. — Не то что вы, неженки.
— Эти неженки не плохо себя показали, — возразила Алая. — Посмотри на нашего друга. Настоящий герой.
Я стиснул в бешенстве зубы и, молниеносно выхватив арбалеты, разрядил их в Игрока. Тот отбил обе стрелы неуловимым движением левой руки, а вторым движением — более медленным и небрежным — отшвырнул меня к дереву, мой тесак полетел в другую сторону. И плевал этот ублюдок даже на работающий на полную катушку Плащ Тени.
— Она же сказала — ничего ты мне не сделаешь.
— Не попробуешь, не узнаешь, — прошипел я, вставая на ноги. Комок что-то лепетал, призывая меня быть благоразумней. Оскал скалился и бросался на Игрока, щёлкая мелкими зубами, но тоже не мог к нему даже приблизиться.
— Это вторая партия игроков, — сказала мне Алая. — Настоящие воины и маги, герои этого мира. Шесть тысяч двести пятьдесят четыре избранных. Мы держали некоторые лазейки в общий мир именно для того, чтобы пропустить их сюда, а сейчас закроем, чтобы они вместе с вами могли закончить игру.
Вслед за первой группой прошла вторая. В ней я различил несколько раненых. Значит, дорога сюда далась им не просто так.
Я сплюнул. Новая проблема, как будто старых не хватало.
— И что же теперь, ещё и с ними драться?
— А это уже как хотите, — ответил Игрок. — Лично ты можешь наброситься на них прямо сейчас, я с удовольствием посмотрю, как из тебя сделают котлету.
— Папа, не груби. — Алая подмигнула и, приблизившись ко мне, нежно поцеловала в губы. — Я за тебя болею. А теперь иди назад, мы будем закрывать портал.
Как во сне я развернулся и поплёлся назад. Оскал недовольно ворча прыгал следом за мной. Я едва различал слова Игрока, выговаривающего что-то дочери. "... и это при живом отце!", — было последним, что я услышал.
"Ещё шесть тысяч игроков, — присвистнул вновь появившийся Комок, — да, будет жарко. Но теперь надежда не только на ваших".
"Мне нужно новые каналы связи, — сказал я мысленно. — И как можно быстрее. Я должен убить этого ублюдка".
"А кишка не тонка? Он меня подавил своей силой так, что я слово вякнуть не мог".
"Не попробую, не узнаю".
"Ты уже попробовал".
"Буду пробовать, пока не убью его или сам не сдохну".
"Вот таким ты мне нравишься. Чуешь то дерево в паре километров впереди? Чуешь, как от него пахнет смертью? Ты должен выпить его силу".
Я сунул Оскала за пазуху и отправился к кривому чёрному дереву, возвышающемуся над всем остальным лесом на пару саженей.
Мы шли втроём по белому снегу, оставляя за собой полоску глубоких чёрных следов.
Безбожие. Злая Игра
Часть третья. По жестоким правилам
Канал I
Мир привычно выцвел. Здесь ему ни к чему цвета, нет места и для запахов. Деревья, скалы, земля под ногами превратились в белую пелену. Казалось, что я повис в пустоте, только над моей головой разворачивался чудовищный вихрь. Внутри вихря бушевала яростная энергетическая буря, переливающаяся всполохами всех цветов радуги и каждого из оттенков серого.
Выверенным движением я потянулся к буре и хапнул энергии столько, сколько позволял мой канал — после долгих размышлений мы с Комком решили не отказываться от такого мощного источника халявной энергии. К тому же, я оказался не слишком талантливым учеником, и налаживание связей с другими источниками энергии шло очень плохо. Не говоря уже о том, что каналы постоянно рвались, а большая часть местных источников силы перешла на своеобразное самообеспечение.
Но не в этом случае.
Посреди белой пелены торчало тёмно-серое размытое пятно. В реальном мире это был тёмный замшелый валун, на который обратил внимание Комок. Здесь же форма не нужна, да и не важна. Важна энергия, и её у того, что скрывалось в камне, было навалом. Я видел тонкие чёрные щупальца, едва подрагивающие и извивающиеся; они уходили в разные стороны, а их часть терялась за пределами зоны Игры. То, что пряталось в камне, сумело наладить канал с внешним миром. И я собирался этот канал у него забрать.
Хозяин с таким положением дел соглашаться не намеревался.
Я почувствовал мощный толчок в грудь. Прямое физическое воздействие?
Мир резко приобрёл цвета. В голове коротко вспыхнула боль, но Комок почти сразу её погасил. Я инстинктивно набросил Плащ Теней и принялся отступать, вытащив тесак. Телесное обличие Комка — та самая мерзкая пасть с языком-щупальцем в моей левой ладони — лениво раскрыла все ряды своих зубов.
Обстановку я оценил мгновенно. И в который раз понял, что если бы со мной не было Оскала, то я бы погиб. Пёс как обычно молча бросался на исковерканную фигуру с окаменевшей кожей и уродливой вросшей в плечи безротой головой. Хранитель канала мотал своей башкой, пытался дотянуться до пса длинными руками, но Оскал был слишком быстр — он нападал, клацал зубами и резко отступал. Не каждая атака пса оказывалась успешной, но кое-где на руках и ляжках хранителя виднелись раны, забитые каменной крошкой и истекающие бледной сукровицей. Обычная собака вряд ли смогла бы прокусить его шкуру, но Оскалу это оказалось вполне по силам — он каким-то образом умудрялся пить энергию из меня.
"У него есть разум", — сказал мне Комок.
Если существо разумно можно сначала попробовать с ним договориться, и только в случае неудачных переговоров — убить.
"Оскал!"
Пёс поджал хвост и метнулся в чащу. Медлительному хранителю осталось только мотать головой и смотреть вслед удирающему противнику. Но зато теперь он мог переключиться на меня.
Я разлепил губы и сиплым от долгого молчания голосом произнёс:
— Стой.
Стоять каменный хранитель не собирался. На долгое преследование он оказался не способен, но вот быстрый рывок вперёд дался ему легко. Я ушёл от удара, пнул хранителя под колено и резким толчком сбил на землю. По моему тесаку пробежало несколько завихрений Тени, но я не собирался добивать поверженного. Только прострелил ему колени, чтобы не дёргался.
— Видишь? Лучше поговорить. Или я убью тебя и заберу всю энергию, тем самым уничтожив канал. Хочешь, чтобы это произошло?
Хранитель не хотел. Но и сдаваться просто так не собирался. Он тяжело перевернулся на спину. И в тот же миг в меня выстрелил поток отравленного чёрного гравия. То место, где у хранителя должен был располагаться рот, раскрылось и из тонкой вертикальной щели вылезли три тончайших жала...
Окутывающая меня Тень сгустилась, гравий брызгами разлетелся в разные стороны. Поднимающийся над хранителем вихрь песка я разбил несколькими точечными ударами Теневых Плетей, а на рот просто наступил, ломая жала толстой подошвой.
— Я же говорил, что убью тебя, — сказал я, направляя тесак в грудь хранителю. — Ну? — Я надавил ногой на лицо своему противнику.
— Не надо... — едва различимо простонало существо.
— Вот и отлично.
Ко мне подбежал Оскал. Он уселся у моей правой руки, высунув чёрный язык, и пристально уставился своими мёртвыми глазами на каменное существо. Не знаю, может, у пса порода такая или на него влияет моя сила, но вымахал он, будь здоров — острые уши доставали мне до локтя. Его тёмно-серая короткая шерсть тускло поблёскивала на холодном мартовском солнце, уродливая изорванная рожа кривилась, а с гипертрофированных клыков свисала окровавленная слюна.
"Закусить успел, засранец, пока я тут разбираюсь?".
Оскал скосил на меня свой левый глаз, будто говоря, что раз уж мне помощь была не нужна, то ему ничто не мешало пообедать.
"Хороший пёсик. Ты мне опять жизнь спас".
Оскал еле слышно зарычал, принимая благодарность. Умный пёсик.
"А ты опять опасность просрал".
"Ты тоже, — невозмутимо ответил Комок. — Просто хранитель стал частью камня, вот я его и не разглядел. Судя по тому, что такая слабая сущность охраняет устоявший канал, единственное, на что он ставил — неожиданность".
"Или на скорую подмогу".
"Сомневаюсь. Давай уже с ним заканчивать".
Я наклонился к хранителю канала, не забывая угрожать ему тесаком.
— Я всего лишь присоединюсь к каналу, — сказал я. — А ты не будешь мне мешать. Мне очень надо, понимаешь?
— Мне тоже, — пробулькал хранитель. Рта он при этом не раскрывал. — И так большая часть энергии потеряна, а ты ещё предлагаешь остатками с тобой делиться.
— Я не собираюсь тянуть энергию просто так, только в крайних случаях.
— Знаю я вас таких. Сначала не собираетесь, а потом вытяните всё до суха, накапливай за вами потом...
— Вполне может быть, что произойдёт именно так. Придётся потерпеть. Или сдохни сейчас.
— А канал кто будет охранять? — фыркнул хранитель. — Придёт кто-нибудь и отрубит твой канал. Или выпьет...
— Я же сказал, что убью тебя и высосу из этого чёртова камня всю энергию на насущные нужды. Думаешь, других каналов кругом мало? Выбирай.
— Конечно, мало, — презрительно ответил хранитель. — Но так уж и быть, не буду тебе мешать. Но и ты всё не тяни, хорошо?
— Оскал, проследи.
Пёс поставил передние лапы на грудь хранителю и, приблизив свою клыкастую рожу к его плоскому лицу, тихо зарычал. Теперь за хранителя можно не беспокоиться.
Это был пятый пригодный независимый источник силы, который я нашёл. Третий, к которому я смог присоединиться. Второй, что я не уничтожил из-за неопытности. Нет, источников за последние месяцы я нашёл куда больше, вот только две трети из них мне не годились — от стихий мне проку нет.
Я этого не видел, но земля под моими ногами умирала. Трава пожухла, гумус превратился в ядовитую грязь.
Я опять витал в коконе пустоты, ограниченном потоками энергии. Канал (он напоминал сосуд, по которому текла Скверна) тянулся ко мне. Я протянул раскрытую левую ладонь к каналу и вцепился в него. По моему телу прошла дрожь, я почувствовал, как энергия наполняет меня.
