Через две недели тавт отправили на патрулирование одного из пересекающих горы трактов. Торстен был готов поклясться, что леди Гейрэ этому обрадовалась как-то слишком уж сильно, и его начали мучить плохие предчувствия. Но приказы не обсуждаются, и в положенное время отряд выдвинулся из расположения тысячи и направился в горы. Недалеко от лагеря опасности можно было не ждать, и норд, даже не понижая голоса, принялся расспрашивать более опытных солдат:
— Я вот чего не пойму. Почему нас на патрулирование посылают? Тут же рядом конная сотня стоит. Они бы куда лучше с этим справились. Да и караваны охранять им сподручнее.
— Э, не, не скажи. Патрулировать-то они иногда патрулируют, но в схватке от их лошадей больше вреда, чем пользы. Горцы нападают из засады, а в густой лес и горы ты верхом не полезешь. А если полезешь, то вместе со своим конем там и останешься. Так что пехота в этом деле незаменима, — усмехнулся в усы ветеран.
— А ну, тихо там! Мы на задании, а не на прогулке! — грозно прикрикнула на солдат леди Гейрэ.
— Опять из себя белую волчицу строит, — тихо прошептал Кель.
— Было бы перед кем. Мы ее все равно как бойца или как командира не воспринимаем, — согласно кивнул Торстен.
Дальнейший путь пришлось продолжить молча, опасаясь разозлить аристократку. На третьи сутки патрулирования тавт подошел к приметной скале, чем-то очень напоминавшей широкий наконечник копья. От основного тракта здесь отделялась едва заметная тропинка, уходящая в горы. К удивлению солдат, леди Гейрэ приказала им свернуть на нее.
— Октат, дозвольте обратиться, — на правах ветерана и заместителя командира решился задать вопрос Ритал. — Нам приказано патрулировать тракт, а эта тропинка протоптана горцами и уходит вглубь их территории.
— Вам приказываю я! Поэтому и выполняйте мои распоряжения! Ваше дело подчиняться, остальное солдат и простолюдинов не касается! — голос леди Гейрэ не предвещал ничего хорошего тому, кто осмелится ослушаться. Солдаты удивленно покачали головами, но не решились дальше возражать и стали подниматься по скалистой тропинке.
Через пару часов пути отряд вышел к небольшой ровной площадке, на которой их уже ждали. Солдаты с удивлением узнал того самого виконта, с которым ссорилась леди Гейрэ. Рядом с ним расположилось пятеро одетых в легкие кольчужные доспехи наемников, явно из его свиты. Один из них сидел без шлема, привалившись спиной к камню. На его голове красовалась холстяная повязка со свежими пятнами крови.
— О, моя дорогая Гейрэ! О, прекрасный свет луны, мешающий мне спать! О, небесное щебетанье птиц, будящее меня по утрам! О, солнце моей жизни, от которого слезятся глаза! — виконт был в хорошем настроении и даже отвесил девушке изящный поклон.
— Не демонстрируй нам свое скудоумие, бесхребетный слизняк, — голос аристократки, напротив, буквально звенел от переполнявшего его гнева. — Вижу, один из твоих псов получил отметину. Не так уж и беззащитна дичь оказалась?
— О, да, моя дорогая! Ты представляешь, эти вонючие дикари посмели выразить неудовольствие тем, что я на них напал. Один из моих верных телохранителей даже попрощался с жизнью, а второй был ранен. Как мило с твоей стороны проявить к нему сочувствие, — голос Виконта был сладок.
— Хватит устраивать здесь балаган! Пора закончить эту затянувшуюся историю! Прикажи своим псам отойти!
— Конечно, о, кошмар моих ночей, — виконт сделал своим охранникам знак, и они ушли на другой конец поляны.
— Отойдите к тропе, — громко сказала леди Гейрэ, повернувшись к бойцам тавта, а потом уже гораздо тише добавила: — И арбалеты наготове держите.
Виконт уже ждал противницу в центре поляны. Полный доспех он надевать не стал, ограничившись длинной подпоясанной кольчугой и поножами. Шлемом аристократ также пренебрег. В руках дворянин привычно сжимал ничем не примечательный прямой меч. С его губ не сходила уверенная усмешка.
Леди Гейрэ надела открытый шлем со стрелкой, защищающей переносицу, но без нащечников. Подойдя к противнику, девушка обнажила свое оружие. Солдаты тавта еще никогда не видели его вынутым из ножен и сейчас с любопытством уставились на клинок. Как и предполагал Торстен, это оказалась рапира. Но ее вид вызвал восхищенный вздох даже у виконта. Кузнец, сотворивший это оружие, безусловно, был мастером, но не это ошеломило всех присутствующих. По тонкому лезвию тянулась изящная вязь рун, и клинок то и дело вспыхивал тихим лазурным светом от вложенной в него магии.
— Великие Силы! Зачарованный клинок! Да эта рапира стоит больше, чем я денег видел за всю свою жизнь! — потрясенно прошептал Кель.
— Ну, что, не ожидал? — леди Гейрэ наслаждалась произведенным эффектом. — Думал, махнешь своей железкой, и мой клинок послушно переломится? Ха. Готовься к смерти и моли пощады!
— Тьфу на тебя. Убила все очарование момента. Даже сейчас не можешь без дешевого пафоса. Меньше читать героических баллад надо, — виконт не проявил и тени испуга, становясь в привычную стойку. Левая рука у обоих противников осталась пустой, по-видимому, это было заранее оговорено в условиях поединка.
Зашипев рассерженной кошкой, леди Гейрэ плавно шагнула вперед, нанося первый укол. Противник его отбил, но за ним последовал целая серия. Девушка двигалась легко, плавно перетекая из стойки в стойку. Ее рапира была длиннее меча виконта, и это давало преимущество. Дворянину часто приходилось отшатываться, спасаясь от нацеленного в него острия. Об атаках он и не помышлял, с трудом парируя уколы и пытаясь нащупать удобную дистанцию, но пока это ему не удавалось.
Рапира леди Гейрэ была великолепна. Зачарованный клинок оставлял глубокие зарубки на мече виконта. Каждый ее укол был стремителен и смертельно опасен. Никто из наблюдавших за этой схваткой ни на секунду не усомнился, что кольчуга не спасет от пропитанной магией стали. Вынужденный постоянно обороняться от более длинной, чем его меч, рапиры, виконт не мог использовать свое преимущество в силе, а тяжесть его оружия в такой схватке превратилась в помеху. Ему была необходима пауза, чтобы изменить рисунок боя и перейти из обороны в атаку, но леди Гейрэ не давала противнику ни секунды передышки, буквально гоняя аристократа по всей поляне.
На мгновение дворянин запнулся ногой о камень и не успел вовремя сделать шаг назад. Девушка не замедлила этим воспользоваться и нанесла великолепный удар из позиции имброкаты [25]. Острие прочертило на щеке виконта кровавую полосу, и он упал, но, перекатившись, тут же вскочил, выставив вперед меч. Однако леди Гейрэ не спешила опять на него нападать, лишь ее губы расплылись в довольной улыбке.
— Что, холодно, котик? — промурлыкала девушка.
— Шука, — с трудом проговорил виконт. Левая половина его лица мигом занемела от страшного холода. В рапиру девушки, помимо крепости и остроты, еще была вложена и магия льда.
— Ну, котик, не злись. Я с тобой всего лишь чуть-чуть поиграю, а потом ты останешься лежать на этой полянке кусочками изрубленного льда. Это же просто прелестнейшее место для того, чтобы умереть! — леди Гейрэ не атаковала, куражась над поверженным, как ей казалось, противником. И это стало роковой ошибкой.
Виконт был опытным рубакой и уже прекрасно понял все свои промахи. Он не ожидал, что у его несостоявшейся супруги есть магическое оружие, и согласился на такие условия поединка, которые почти не оставляли ему шансов. Дворянин с тоской подумал о щите и тяжелых доспехах, с которыми расправиться с этой стервой не составило бы труда. Но виконт был бойцом и не привык сдаваться. У него по-прежнему оставался шанс. Гейрэ слишком упивалась чувством своей власти над его жизнью и давала ему возможность атаковать первым, а значит, и сократить дистанцию.
Молниеносный рывок вперед, и виконт с размаху наносит простой, но очень сильный рубящий удар сверху. Не успевшая отшатнуться, девушка вынуждена просто подставить свою рапиру, не парируя, а блокируя клинок. Зачарованное лезвие не подвело, с легкостью выдержав страшный удар. Но вот рука леди Гейрэ была куда слабее пропитанной магией стали, и ее клинок легко подается вниз. Меч виконта достает девушку и оставляет отметину на ее шлеме. Ни на секунду не останавливаясь, дворянин левой рукой бьет кулаком в лицо, и оглушенная аристократка падает на землю. Виконт ногой отбрасывает в сторону рапиру и заносит меч для последнего удара.
— Не надо! Прошу, не надо! Мой отец будет мстить! Не делай этого! — в ужасе визжит леди Гейрэ, напрасно пытаясь отползти.
Но виконт не собирался тратить время на разговоры. В глазах его не было жалости и сомнений, только спокойствие и решимость довести дело до конца.
— Стреляйте, стреляйте! — визг девушки больно резанул по ушам. Секундная заминка, и бойцы тавта делают залп. Пробитый сразу тремя болтами виконт, хрипя, падает на землю. Его охранники с воплями ярости выхватывают оружие и кидаются на солдат. Даже раненый телохранитель с перевязанной головой несется к бойцам тавта, сжимая секиру. Новый залп из не разряженных ранее арбалетов, и люди виконта, оставшиеся ему верными до конца, разделяют судьбу дворянина.
Ритал подошел к октату и помог ей подняться. Он принюхался, почувствовав какое-то неопрятное зловоние. Когда ветеран понял, что это за запах, его губы, несмотря на все усилия, начали расплываться в усмешке. Похоже, доблестная леди Гейрэ успела обмочиться. Аристократка правильно поняла улыбку солдата и пришла в ярость. Выхватив кинжал, она наотмашь ударила ветерана в лицо коротким шипом на конце рукояти.
Торстен помог подняться злобно шипящему Риталу. Скула солдата была рассечена, и норд протянул ему тряпку, чтобы остановить кровь. Ветеран приложил холстину к лицу и посмотрел в спину аристократки тяжелым взглядом, словно примеряясь, куда бы вонзить клинок.
— Тварь. Обмочилась со страху, а теперь на нас будет отыгрываться! — тихий голос ветерана звенел от ярости.
— Октат, позвольте обыскать тела, — обратился к леди Гейрэ один из солдат.
— Этих смердов дозволяю. А к виконту не прикасаться! Он хоть был сволочью, но дворянином! Не по чину рукам жалких простолюдинов шарить в его одежде! — девушка стояла, гордо подбоченившись, и ее голос вновь был наполнен привычным презрением. Картину воплощенного высокомерия портили только наливавшийся на скуле внушительный синяк и подрагивающие от пережитого страха губы.
-Эй, ребята. Либо у меня уже едет крыша, либо вон из-за тех деревьев я слышал какие-то звуки, — обнажая оружие, кликнул остальных отошедший чуть в сторону Кель.
Когда несколько бойцов обошли указанные деревья, их взгляду предстал тщательно привязанный к одному из них горец. Ему зачем-то заткнули уши и рот, и он усиленно мычал, пытаясь привлечь к себе внимание.
— Оба, а нам покойнички-то подарок оставили! — довольно улыбнулся Кель и вынул кляп, а потом освободил пленнику и уши. Едва получив возможность говорить, горец скороговоркой выпалил:
— Вы не из этих. Вы имперские солдаты. Я и мои родичи шли в ваш лагерь. На нас напали. У меня есть важные сведения вашим командирам! Отведите меня к ним. Вас щедро наградят! — на новоимперском языке горец разговаривал неплохо и почти без акцента.
— Что-то сильно болтливые горцы пошли. Может, ему еще один рот нарисовать, на шее? — усмехнулся один из солдат.
— Да нет. Вряд ли врет. Если привезем это чучело в лагерь, а он никаких интересных сведений офицерам не сообщит, то решат, что горец их теперь не хочет выдавать. Его не просто убьют, а запытают, — хохотнул другой. — Ладно, пускай пока повисит.
Оставив пару бойцов сторожить пленного, остальные отправились, чтобы доложить о находке октату. Выслушав их объяснения, леди Гейрэ равнодушно обронила:
— Убейте его.
— Как убейте? — позволил себе высказать удивление Торстен. — А вдруг он действительно что-то важное знает? Мы же все равно в лагерь идем, раненых у нас нет. Сильно этот дикарь передвижение не замедлит.
— Я что, должна два раза повторять? — холодно обронила леди Гейрэ. — Мы сейчас вовсе не в лагерь возвращаемся, а идем дальше в горы! Так что перережьте горло этому горцу и выдвигаемся.
— Как это, дальше в горы? Мы и так уже очень далеко от тракта, который должны патрулировать. Скоро стемнеет, а у нас с собой мало провизии. Мы уже должны направляться назад в лагерь, — без всякого почтения влез Ритал.
— Молчать! Мои приказы не обсуждаются! — начала заводиться леди Гейрэ, в ее голосе стали проскальзывать истеричные нотки. — Провизию возьмем в первом же попавшемся поселении горцев, до того как его сожжем.
— Дозвольте сказать, октат, — обратился к командирше еще один из ветеранов. — Видится мне, что сейчас нападать на деревню горцев не мудро. А уж полностью ее жечь — это верную смерть искать. Вон те наймиты, что дохлыми валяются у деревьев, покрошили ихний отряд. Горцы теперь пуганые, и только Великим силам известно, не топают ли сюда еще дикари. Пойдем дальше в горы — нас передушат, как кутят, что в речке топят! Уходить надо отседова!
— Да мне плевать на ваши жалкие жизни! Много ли они стоят, что вы так за них трясетесь! Вы как были смердами, так ими и остались! Медяк цена вашим трусливым душонкам! Не сметь мне перечить! — леди Гейрэ уже кричала. Она не собиралась возвращаться в лагерь, не смыв свой позор кровью горцев и не сыскав себе славы.
— Но это же нарушение приказа! Мы и так сильно удалились от района патрулирования! За уничтожение поселения горцев нас не наградят, а в лучшем случае высекут плетьми! — это уже не выдержал и влез Кель.
— Действительно, мы готовы проливать кровь — за империю, отрабатывая наше жалованье. Но сейчас вы предлагаете нам идти на смерть, нарушив приказ!— вмешался Торстен, а остальные солдаты поддержали его ропотом одобрения.
— Приказ для вас один! Мое слово! Как вы смеете осуждать мои замыслы?! Если вы сейчас же не сделаете того, что я говорю, то по прибытии в лагерь вас казнят за невыполнение приказа командира в боевой обстановке! — завизжала леди Гейрэ, брызжа слюной и размахивая кинжалом. — Если немедленно не подчинитесь, я скажу, что отряд без моего приказа покинул тракт, убив мирно охотившегося дворянина и его свиту! Скаренные ублюдки! Я лично вас всех сечь буду! Грязнорожденные твари! Мой отец граф! Я вами командую! Вы все мои! Вы должны повиноваться!
Наблюдавший эту сцену с гримасой ярости и презрения на лице Ритал подошел к телу виконта и поднял его меч. Плавной походкой хищника, готового к прыжку, он приблизился к беснующейся аристократке и резко рванул ее за плечо, разворачивая лицом к себе. Не успела леди Гейрэ набрать в легкие воздуха, чтобы разразиться новой гневной тирадой и замахнуться кинжалом, как ветеран с силой вонзил меч виконта ей в грудь, пробив кольчугу и глубоко погрузив клинок в тело девушки. Аристократка в ужасе взвыла, схватившись руками за лезвие, но скоро захлебнулась кровью и закашлялась. Несколько секунд она еще стояла, словно пришпиленная бабочка, повиснув на клинке, а когда Ритал выпустил рукоять, рухнула на землю.
Замершие солдаты молча смотрели на агонию леди Гейрэ. Когда она последний раз дернулась и застыла навечно, тишину нарушил Кель:
