Особенно когда он был прав.
Она закрыла глаза, борясь с болезненной пустотой в животе, и глубоко вдохнула. Затем, каким-то образом, заставила себя потянуться за наушниками.
* * *
Сердцебиение и дыхание капитана Тревор быстро ускоряются. Ее огорчение очевидно, хотя я и не понимаю его причины. Однако ясно, что это в гораздо большей степени связано с ее нежеланием использовать нейронный интерфейс, чем с реальным боем между кораблями коммодора Лакшмании и врагом. И все же, несмотря на это нежелание, ее рука тверда, когда она берет гарнитуру и надевает ее, поправляя контактные площадки на висках.
Проходит еще 3,615 секунды, а затем интерфейс активируется.
* * *
Дверь в сердце худших кошмаров Мэйники Тревор распахнулась настежь.
Она почувствовала, как эта дверь открывается, и где-то глубоко внутри себя услышала плач испуганного ребенка, умоляющего пощадить его. Чтобы ей позволили продолжать прятаться. Вкус пережитого ужаса был таким густым, что она едва могла дышать, но все же заставила себя откинуться на удобной кушетке, сжать кулаки на коленях и терпеть.
Зеленые холмистые леса планеты Шартр снова раскинулись перед ней, когда она мчалась в командной рубке подразделения 28/G-862-BNJ в направлении зоны высадки мелконианского десанта. Вся мощь тридцать девятого батальона с грохотом обрушилась на врага, и лейтенант Тревор почувствовала, как вспотели ее ладони, а во рту пересохло, когда до них впервые донесся мелконианский огонь с дальней дистанции.
Разведка подсчитала, что Псы высадили целый корпус пехоты при поддержке полной бригады боевых роботов. Это было бы тяжелым испытанием для батальона современных Боло; для тридцать девятого оно было невозможным. По отдельности ничто из того, что было у мелкониан, не могло противостоять даже таким древним Боло, как Марк XXVIII тридцать девятого и прикрепленным к ним разведывательным Марк XXVII. Но Псы знали это так же хорошо, как и Конкордиат, и они не собирались проигрывать эту битву.
Вниз посыпались высоколетящие ракеты, выпущенные как с орбитальных военных кораблей, так и с наземных систем.
Их летные профили давали батальону легкие решения для перехвата, но они никогда не предназначались для того, чтобы прорваться. Их функция заключалась исключительно в том, чтобы ослабить оборону Боло, в то время как настоящие убийцы прорывались на меньших высотах.
— Удаленные платформы сообщают о запуске крылатых ракет по всему фронту противника, — сказал ей звучный баритон. — Текущая оценка: приблизительно четыре тысячи, плюс-минус пятнадцать процентов.
— Понятно, — проскрежетала более молодая Мэйника в глубинах памяти своего старшего "я".
— Полковник Чайковски сообщает нам, что вражеские крейсера и эсминцы меняют курс. Исходя из их нового курса и скорости, оцениваю вероятность в 96,72 процента того, что они попытаются войти в зону досягаемости батальона одновременно с началом ракетной атаки с малых высот.
— Сегодня днем вы просто переполнены хорошими новостями, не так ли? — ответила она, обнажая зубы в том, что, мягко говоря, можно было бы назвать улыбкой.
— Я бы не назвал их "хорошими", — ответил Бенджи с одним из своих электронных смешков. — С другой стороны, очевидное желание противника сосредоточить всю доступную огневую мощь в как можно более ранний момент действительно дает нам некоторые тактические преимущества, Мэйника.
— Да, конечно, это так.
Она покачала головой.
— Я серьезно, — сказал ей Боло, и она перестала качать головой и недоверчиво посмотрела на внутренний визуальный датчик.
— Как же их сосредоточение еще большей огневой мощи на нас повышает наши шансы на выживание? — спросила она.
— Я не говорил, что это повысит вероятность нашего выживания. Просто заметил, что это дает нам определенные тактические преимущества — или, по крайней мере, лазейки, — которые мы не могли создать сами, — ответил Боло, и в его голосе было больше, чем простая электронная уверенность. Был опыт. Личный опыт его ста двадцати шести лет службы против врагов человечества. — Если бы их военные корабли предпочли оставаться на увеличенной дальности полета ракет, вместо того, чтобы задействовать свои энергетические батареи, они остались бы за пределами досягаемости нашего собственного энергетического оружия. Как бы то ни было, анализ их новых траекторий полета показывает, что они войдут в зону действия энергетического оружия батальона за 16,53 секунды до прибытия крылатых ракет их сухопутных войск.
Голубые глаза Мэйники Тревор расширились от понимания, и Боло издал еще один смешок. Он был холодным, без тени юмора.
— Дают нам возможность выстрелить в них до того, как ракеты достигнут нас? — спросила она.
— Действительно. Они явно пытались скоординировать маневр, но их выбор времени, по-видимому, не соответствует их потребностям. Если они не скорректируют свои полетные профили в течение следующих тридцати восьми секунд, батальон сможет поразить каждый военный корабль по крайней мере один раз, прежде чем их крылатые ракеты выполнят свои конечные маневры. Если бы они были готовы подождать до окончания первоначальной ракетной атаки, прежде чем приблизиться, или даже постоянно оставаться за пределами досягаемости "Хеллборов", то в конечном итоге смогли бы уничтожить весь батальон одними ракетами.
— А так они дают нам возможность полностью уничтожить их орбитальную группу! — закончила она за него.
— Действительно, — повторил Бенджи, и она услышала одобрение — и гордость — в его глубоком голосе. Гордость за нее, поняла она. За ученицу, которой она стала, когда полковник дал ей ее первое командование Боло... и, тем самым, передал ее на попечение этого Боло для ее истинного обучения. Вот что придало гордости его голосу: тот факт, что эта ученица так быстро осознала чудовищность ошибки мелкониан.
Оглушительный гром приближающихся высоколетящих ракет обрушился с небес, как молнии обезумевших божеств, но атакующие бегемоты тридцать девятого батальона даже не замедлились. Может, они и были древними, но это были Боло. Батареи непрерывных репитеров с ионными разрядами и лазерные кластеры подняли свои дула к небесам и бушевали, бросая вызов, противоракетные батареи плевались огнем, и небеса пылали.
Батальон мчался вперед со скоростью более восьмидесяти километров в час по густому девственному лесу. Даже чудовищные громады Боло не могли оставаться устойчивыми на такой местности при столь высокой скорости, и амортизационная рама командирской кушетки Мэйники ударила по ней, когда Бенджи содрогнулся и покатился, как какой-нибудь древний парусник Старой Земли, огибающий мыс Горн. Но даже когда его мощные гусеницы перемалывали шестидесятиметровые стволы деревьев в измельченный хлорофилл, его оружие отслеживало приближающиеся ракеты со смертоносной точностью. Ракета за ракетой, десятки — многие десятки — их одновременно исчезали в разрывающих глаза огненных шарах, которые сводили свет солнца Шартра до незначимого.
Несмотря на свой ужас, несмотря на уверенность в том, что батальон не сможет победить, Мэйника Тревор смотрела на изображения на своем визуальном дисплее с чувством благоговения. Мелконианская ракетная атака была полусферой пламени, движущейся чашей над ней, где не существовало ничего, кроме огня и разрушений и ослепительной короны гнева целого батальона Боло.
— Вражеские крылатые ракеты входят в нашу оборонительную зону через 21,4 секунды, — спокойно объявил Бенджи, даже когда дисплей наполнился ослепительным светом. — Вражеские военные корабли входят в зону поражения через 4,61 секунды, — добавил он, и в его тоне было столько же голода, сколько и удовлетворения.
— Приготовьтесь вступить в бой, — сказала Мэйника, хотя они оба знали, что это была чистая формальность.
— Готов, — подтвердил Бенджи, и его главная башня развернулась с плавным мощным воем, поднимая "Хеллбор".
Взгляд Мэйники оторвался от визуального дисплея к тактической схеме, и ее кровь застыла в жилах, когда она увидела невероятно плотную россыпь пиктограмм ракет, несущихся к ней. Разведывательные беспилотники батальона находились достаточно высоко, чтобы смотреть вниз на ракеты, повторяющие рельеф местности, когда они пронзали атмосферу, всего в пятидесяти метрах над самыми высокими местными препятствиями, со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука. Атмосферные ударные волны, создаваемые тысячами ракет с такой скоростью, были подобны гигантскому молоту, разбивающему все на своем пути в щепки, и когда они достигнут батальона, будет еще хуже. При их скорости даже у Боло были бы лишь крошечные доли секунды, чтобы поразить их, а оборона батальона уже была эффективно насыщена продолжающейся бомбардировкой с высоких траекторий.
Между ракетным штормом и основными силами батальона находились четыре Марк XXVII 351-й разведывательной роты. На двадцать процентов легче и маневреннее, чем Марк XXVIII, Боло типа Инвиктус были гораздо лучше оснащены системами маскировки и радиоэлектронной борьбы, и вместо обширных ячеек крылатых ракет несли средства еще более активной противоракетной обороны. В их обязанности входило добывать информацию, если это было необходимо, и — с их более высокой скоростью — прощупывать впереди батальона ловушки и засады, которые врагу, возможно, удалось скрыть от разведывательных дронов. Но теперь их позиция означала, что они примут на себя первый удар крылатых ракет Псов, если только их сложные системы РЭБ не смогут убедить датчики этих ракет, что они находятся где-то в другом месте.
— Захвачены вражеские военные корабли, — объявил Бенджи. И затем, мгновенно, — вступаем в бой.
Дюжина 110-сантиметровых "Хеллборов" выстрелила как один, и атмосфера, уже измученная взрывами умирающих ракет, протестующе завизжала, когда мощные плазменные разряды взвились вверх.
Все девять мелконианских легких крейсеров и три эсминца погибли мгновенно, изрыгая пламя, когда эти невероятные разряды энергии презрительно пробили их боевые щиты и раскололи корпуса.
Сверхпроводящие конденсаторы лопнули, и поля сдерживания антивещества вышли из строя, добавив к разрушению свою собственную огромную энергию, и вакуум над Шартром покрылся рябью и сгорел. У охваченных ужасом экипажей оставшихся мелконианских эсминцев было четыре мимолетных секунды, чтобы осознать, что произошло. Это было время цикла "Хеллборов" Марк XXVIII... и ровно четыре секунды спустя новый, столь же сильный взрыв света и ярости ознаменовал гибель оставшихся вражеских военных кораблей.
Мэйника Тревор услышала свой собственный торжествующий вой сопрано-баньши, но как только башни батальона развернулись обратно, на него обрушился поток крылатых ракет.
Противоракеты, непрерывные репитеры, лазерные кластеры, автоматические пушки — даже противопехотные кластеры — изрыгали вызов, когда сверхскоростные снаряды проносились мимо. Они умирали десятками и десятками. Сотнями. Но приходили тысячами, и даже активная оборона Боло не могла перехватить их все.
Боевые щиты остановили некоторых из них. Некоторые из них промахнулись. Некоторые из них убивали друг друга, поглощая друг друга в своих огненных шарах смерти. Но слишком многие прошли через это.
Ближе находящиеся Марк XXVII пострадали первыми. Противоударная рама Мэйники жестоко грохнула по ней, в то время как массивный корпус Бенджи извивался в сложной схеме уклонения, его оборонительное оружие извергало огонь. Но даже несмотря на то, что в него вонзились десятки ракет, гораздо больше — вероятно, половина или даже две трети от общего числа мелконианских пусков — попали в квартет Mарк XXVII. Инвиктусы могли установить больше средств противоракетной обороны, чем Триумфаторы, но их было недостаточно, чтобы выдержать этот шторм. На мгновение она задумалась, что пошло не так с их системами РЭБ, почему так много ракет смогли нацелиться на них. И тут она поняла. Они не пытались помешать ракетам захватить их; напротив, намеренно усиливали свои сигнатуры для наведения, превращаясь в приманки и уводя ракеты на себя, подальше от батальона.
Ее сердце замерло, когда она поняла, что они делали, а затем холокост нахлынул на них.
Мощные взрывы обрушились на разведывательную роту, как сапог какого-то разъяренного титана, подкованного ядерным пламенем. Они были в сорока километрах впереди основных сил батальона, и боеголовки были стандартными, неуместно "чистыми" для того, что превратилось в геноцидную войну на взаимное истребление. И все же их были сотни, и смертоносные потоки радиации хлынули наружу вместе с тепловой вспышкой, за которой мгновениями позже последовал сам фронт взрыва.
Мэйника цеплялась за свое здравомыслие кровоточащими ногтями, когда в Бенджи врезался молот Тора. Огромный Боло накренился, как подброшенный штормом галеон, когда зеленый, живой лес вокруг них, уже разорванный и возмущенный проходом батальона и горсткой ракет с высокими траекториями, которые прошли сквозь него, вспыхнул мгновенным пламенем. Батальон устремился вперед, прямо сквозь этот раскаленный ад, дюраллоевая броня отбрасывала радиацию, взрыв и жар, которые мгновенно лишили бы жизни хрупких протоплазменных существ, сидящих на их командных палубах. Визуальный дисплей показывал только извивающийся океан огня и пыли, взрывов и воющего ветра, как какой-то непристойный предварительный просмотр Ада, но это был Ад, для которого Боло были созданы, чтобы выжить в нем... и победить.
Ни один из разведывательных Боло, находившихся на прямом пути ракетного удара, не выжил, но хаос и массивные всплески электромагнитного поля, вызванные ракетами, которые убили их, оказали катастрофическое воздействие на ракеты, которые нацеливались на тридцать девятый батальон. Те же самые условия препятствовали противоракетной обороне Боло, но решающим было снижение вероятности поражения ракетами.
Но затем, слишком внезапно, чтобы быть реальным, удары молота прекратились. Десять из шестнадцати Боло, ставших мишенью, устремились к дальней стороне холокоста, оставив позади все четыре Марк XXVII из 351-й роты. Два Марк XXVIII тридцать девятого батальона также были выведены из строя, и все выжившие в большей или меньшей степени получили повреждения, но перед этим они уничтожили всю оставшуюся мелконианскую эскадру флотской поддержки, и вражеская зона высадки была прямо впереди.
— Получены умеренные повреждения вторичных батарей и передних датчиков, — объявил Бенджи. — Основная батарея и системы непрямого огня работают на 87,65 процента от базового уровня. Третья гусеница обездвижена, но я все еще способен развивать нормальную скорость на 92,56 процента. При текущем темпе продвижения оценка дает 9,33 минуты до контакта с вражескими орудиями прямой наводки по периметру. Запрашиваю запуск ракет.
Запуск ракет должен был быть санкционирован полковником Чайковски, — подумала Мэйника. Но Грегг Чайковски был одним из Боло, которых они потеряли, а Пегги майора Фредерикс получила серьезные повреждения своих систем связи. Не было времени советоваться с кем-либо еще, а независимые решения были одной из тех вещей, которым обучали командиров Боло.
