— Глупая девчонка, — прохрипел Соучиро, стараясь как можно меньше шевелить обожженными губами. — Ты видимо действительно не понимаешь с кем именно столкнулась. Сожалей, ибо причиной твоей смерти станет лишь постыдная глупость.
Ответить Мей он не дал. В мгновение исчезнув из её поля зрения и за какой-то миг сократив с ней дистанцию, Соучиро вновь нанес сокрушительный удар своим странным мечом. Удар, скорость которого снова была выше сознательной реакции девушки. Короткий танто, удерживаемый уже другой рукой, вновь машинально взлетел, желая подставиться под приближающуюся смерть.
— Бесполезно, — прошипел Соучиро, буквально заглянув в глаза готовящейся к очередной порции боли девушке.
Клинки столкнулись... но вместо ожидаемого металлического лязга, прогремел оглушительный взрыв. Тело молодой девушки выгнулось от сминающей любые барьеры боли и поломанной куклой отбросило в сторону...
* * *
— О-о-о-а! — громкий зевок Ринго разнесся над повисшей в молчании поляной. — Как же скучно! Ребята, вы что такие тихие? Мы отдыхаем или сидим в плену?
"Ребята" решили не утруждать себя ответом и дружно проигнорировали девушку. Ринго это не устраивало. После длительного общества достаточно общительной Теруми, гнетущая тишина напарников порядком нервировала. В этом молчании, словно тумане висящем над их стоянкой, не чувствовалось ни командного духа, ни поддержки, ни обоюдного доверия каждого к каждому из членов отряда. Лишь отстраненность и подозрительность... а так быть не должно.
Ринго оглянулась вокруг, отмечая, чем занят каждый из её напарников и ища нужного ей человека. Долго искать не пришлось — Кушимару как всегда пребывал в компании своего закадычного друга.
— Эй, ребят! — улыбнулась она Джинпачи и показательно скривилась при виде Кушимару. — Вы чего какие кислые?
Джинпачи, к удивлению самой Ринго, отреагировал очень даже вяло. Бросив вымученный взгляд сначала на девушку, а потом и на своего напарника, он тяжело вздохнул, чувствуя приближение начинающейся перепалки .
— Что тебе надо, мелкая? — Кушимару же, оскорбившись продемонстрированным к нему отношением, ждать себя не заставил. — Вали к себе под тент и жди приказов!
— Ну вот, — показательно насупилась, довольная резким ответом мечника, Ринго. — Я к тебе за помощью, а ты сразу в штыки. Мы же команда!
— Хрен тебе, а не помо...— начал было Кушимару, но Ринго не обратила на его слова внимания.
— Как раз таки тент у меня и порвался. Не зашьешь? — гаденько ухмыльнувшись спросила девушка предвкушая встречную реакцию... и не прогадала.
Вскочив с земли, Кушимару вмиг достал свой Нуибари и, не мешкая, направил его на довольную девушку.
— Сучка, ты уже задрала! — прорычал долговязый мечник, уже порядком измотанный "шутками" Ринго. — Только вякни еще что-нибудь и жрать через рот уже не сможешь!
— Кушимару! — рявкнул на напарника молчавший до сих пор Джинпачи и, повернувшись к Ринго, спокойно поинтересовался: "Чего тебе, Амеюри-сан?"
Вновь посмотрев на все еще разозленного, но уже держащего себя в руках Кушимару, Ринго улыбнулась — раздражать этого нелепого "мечника" было неимоверно приятно. А будучи защищенной знанием собственного превосходства над ним, Амеюри могла делать это безбоязненно и почти ежедневно. Хоть какая-то услада во время этих морально изматывающих простоев.
— Да вот, была свободная минутка и я вспомнила одну историю о тебе и твоем учителе. Вот мне и стало интересно, как ты получил свой меч, при живом то наставнике? С ним-то — Ринго ткнула пальцем в Кушимару , — все понятно. Его экзаменом на обладание Нуибари наверняка была какая-нибудь особо сложная вышивка на куске ткани, но у тебя...
— Сучка... — как -то уже совсем устало сплюнул на пол Кушимару, впрочем за меч уже не хватаясь.
— ...Шибуки все-же не тот меч, что имеет привычку оставлять врагов в живых, — продолжила девушка, показательно игнорируя второго мечника.
Стоило только прозвучать этому, давно интересному ей, вопросу, как Ринго поняла, что задала его не зря — слишком уж были заметны изменения в услышавшем его Джинпачи. Скука и откровенная безразличность, царившие на его лице не только на таких небольших стоянках, но и в целом во время всей военной кампании, резко пропали, сменившись злым оскалом, смешанным с торжествующей ухмылкой. Джинпачи был доволен... доволен тем, что пришло ему на ум после вопроса Ринго.
— О-о, нет, — протянул он, отбросив легкую сонливость, — ты права, он далеко не такой меч. Шибуки передается только через смерть...
— Тогда почему... — начала было Ринго, но прервалась, лениво обрезая Кибой клубок чакронитей, тянущихся к ней со стороны Кушимару. — Тогда почему он все еще жив, а меч уже в твоих руках?
Джинпачи поднял на девушку свои глаза, с едва заметным в них сумасшествием, и с улыбкой, достойной самых кровавых маньяков, провозгласил:
— Я убил его. Вернее я убил его будущее!
Ринго обреченно вздохнула — как же её раздражали подобные высокопарные речи, зачастую не имеющие отношения к действительности. Что мешает некоторым из этих буйно помешанным на убийствам идиотам говорить нормально и прямо?
— Объяснить, не томи, — в мягкой форме озвучила Ринго собственные мысли, хотя, как показало время, этого можно было и не делать. Джинпачи понесло.
— Тупой, упрямый осел, считающий, что само владение Шибуки давало ему хоть какую-то личную силу! Представь себе, Ринго, — вскочил Джинпачи и одной рукой вскинул свой внушительных размеров меч, — этот идиот на полном серьезе считал, что любой навык по владению мечом будет абсолютно лишним, для человека, в чьих руках лежит Шибуки!
— И потому ты...
— Да... — оскалился Джинпачи, с наслаждением прикрыв глаза, — показал ему, что может сотворить обыкновенная катана в руках настоящего мастера, показал ему, что обладать мечом не значит владеть им. Я отрубил ему его хваленую руку "взорвавшую сотни тел и тысячу душ" и забрал Шибуки из мертвецкой хватки.
И даже так, услышав все своими ушами, Ринго все еще не понимала его мотивов. Зачем было оставлять за спиной живого врага, способного и желающего ударить в спину? К чему нужен был этот пустой риск, когда его можно было избежать всего лишь один раз взмахнув катаной уже над поверженным противником?
— Пусть теперь живет, осознавая собственную ничтожность, просыпаясь с напоминанием о собственной же ошибке!
"Идиот!" — про себя подумала Ринго, прекрасно понимая, что своими действиями он ничего подобного не достигнет. Вызовет ненависть — да, ополчит его против себя, тоже, но ни как не заставит этого старика отступиться от собственных идеалов.
— Отставить замашки маньяка и желание угробить своего напарника, — прогремел над их головами голос незаметно подошедшего командира. Командира, владеющего самым великим из всех их Великих мечей — Самехадой. — Орел прибыл. У нас новое задание.
— Задание? Что за задание? — мигом потеряв интерес к двум стоявшим рядом отморозкам, спросила Амеюри, смотря на Самехаду прикрепленную к широкой спине Фугуки Суйказана.
— Тебе понравится, Ринго-чан, — улыбнулся мощный мужчина, демонстрируя ряд острых как у акулы, зубов. — Доставить в Кири генина Конохи. Живого.
* * *
Боль... Жар... Прохлада... Ощущение свободного полета... Жесткий удар...
Чувства Мей, чередующиеся с бешенной скоростью, будто сошли с ума. Разобраться с ними, уследить за их постоянной сменой казалось невозможным — настолько невообразима была гонка неприятных ощущений. Гонка, которая начала казаться бесконечной. Гонка, у которой казалось не было ни начала, ни конца...
Нет... Обрывки воспоминаний, нагло вырванные из глубин беспамятства, заплясали перед глазами, внося крупицу ясности во всю эту сумятицу. Начало все же было...
Глубокий вдох наполнил легкие живительным воздухом, который еще секунду назад был выбит тяжелым ударом об дерево. Зрение, а вслед за ним и сознание, быстро прояснились, возвращая как чувство ориентации, так и жгучую боль по всей правой стороне тела, раньше воспринимаемую как-то отстраненно. Впрочем, к последней было уже не привыкать...
Мей, всеми силами стараясь отгородится от агонии половины тела, недовольно поморщилась — только теперь она осознала всю глубину своей глупости и задницы в которую попала. Только теперь она осознала, что все произошедшее было результатом её личного недосмотра, её самоуверенности.
— Фетхование? Глупое, а зачастую и бесполезное махание металлическими палками перед носом друг друга? — вновь раздался уже столь надоевший хрип Соучиро. — Я никогда и не претендовал на звание мастера по нему, глупая девочка! Оно мне не нужно!
"И ведь вправду не нужно, — подумала Мей, устало подняв глаза на старого нукенина. — Владелец Шибуки вполне мог обойтись и без этого".
Взрывной меч Шибуки. Великий меч, под завязку забитый взрывными печатями. Великий меч, чья убойная сила нивелировала разницу в мастерстве и опыте. Великий меч... о котором она знала и знание о котором не использовала. Почему, увидев обмотанное бинтами лезвие, у неё в голове не проскользнуло ни одной мысли о взрывных печатях, возможно скрывающихся под ними? Почему она не приняла во внимание, что бывший владелец такого потрясающего оружия как Шибуки, может попробовать его воссоздать? И вот теперь, смотря на сломанный клинок катаны в руках Соучиро, Мей понимала какую ошибку она совершила.
— Мастерство не может тягаться с грубой силой, девочка, — продолжал разглагольствовать медленно приближающийся нукенин, отбрасывая в сторону рукоять с бесполезным уже клинком, обломки которого ныне покоились у девушки в предплечье. — Теперь ты это понимаешь, да?
Мей, во все глаза глядя как Соучиро достает из-за спины еще одну перемотанную бинтами катану, не ответила. Она готовилась... готовилась к еще одной порции болезненных ощущений.
Две печати сложенные с такой скоростью, что казалось порвали обожженную кожу, насильно вырвали у неё из горла болезненный стон... Максимально легкий хлопок ладоней друг об друга ледяной иглой впился девушке в мозг, ломая болевые и волевые барьеры...Но Мей терпела. Терпела, сжав челюсти до зубного скрежета. Терпела, потому что знала — сорвись она сейчас и смерти можно было уже не избежать.
— Нинпо: Техника скрытого тумана! — прошептала она на вдохе, под завязку наполняя воздухом собственные легкие. Выдох ждать себя не заставил.
Соучиро дернулся, но даже предпринятый им резкий рывок в сторону Мей ему не помог. За одно лишь мгновение плотный туман наполз на ближайшие окрестности, железным занавесом встав между девушкой и нукенином, отрезая её от его органов чувств. Теруми в очередной раз смогла уйти от верной смерти.
— Не поможет, сучка! — послышался крик Соучиро, из глубин клубящейся белой завесы. — Я найду тебя и здесь!
"Здесь ты найдешь лишь собственную смерть, ублюдок!" — мысленно отвечала ему Мей, изо всех сил борясь с самой собой — складывать новые печати с каждым разом было все больнее и больнее. "Собака" далась легко, сложенный "тигр" стоил лишь слегка прокушенной губы, но вот последняя "крыса"... На потекшую по подбородку кровь Мей принципиально не обращала внимания — оно сейчас требовалось все без остатка.
С трудом удерживая сложенную "крысу", Мей полностью отгородилась от внешнего мира. Концентрация... концентрация... концентрация... Чакра, текущая вяло и неторопливо резко ускорила свой ход и, управляемая сложенной печатью, что есть мочи рванула в определенные тенкетцу тела девушки, просачиваясь сквозь них, растворяясь в окружающем тумане, меня свою природу на уникальную, подвластную только ей одной...
— Футтон: техника умелого тумана!
* * *
"Черт!" — успел подумать Соучиро, прежде чем его взор заполнил белый туман, созданный этой никак не желающей умирать шавкой.
— Не поможет, сучка! — крикнул он в пространство, злясь на себя за собственную болтливость. — Я найду тебя и здесь!
Найду... обязательно найду... Его уже достаточно безответно потрепала жизнь, чтобы упускать такую возможность поквитаться с обидчиками. Тем более после такого позорного недоразумения...
Соучиро крепко стиснул рукоять его самодельной копии Шибуки... Ну действительно, кто мог подумать, что столь нагло преследующая его две недели кряду девочка действительно была одна? Кто мог заподозрить в ней отдельную боевую единицу, а не превосходную приманку для зазевавшихся нукенинов? Откуда он мог знать, что за ней, скрываясь в тени, не ползут несколько отрядов АНБУ? Соучиро не знал... и потому глупо бегал от неё все это время. Более того, эта мелкая шалава умудрилась ранить его. Его — настоящего владельца Великого Взрывного меча Шибуки! Кому расскажешь — засмеют...
Соучиро вновь обвел взглядом окружающий его со всех сторон туман. Техника скрытого тумана — одна из базовых, которой в его время обучали учеников Академии на последнем году их учебы. Такое простое и зачастую действенное дзюцу никогда не была большой помехой для шиноби с его опытом ведения боя, но только с одним уточнением — только тогда, когда этот шиноби может применять эти самые дзюцу. Самому Соучиро же, оставшемуся без одной руки и посвятившему все доступное время на создание своей версии Шибуки, а не на развитие одноручных печатей, этот туман мог доставить проблем. Не смертельных, но все же...
Соучиро знал, что девчонка где-то рядом — с такими ранами, как у неё уйти далеко практически невозможно, а осколки клинка, в любом случае угодившие в неё после взрыва лезвия, так или иначе, но мешали даже оказанию первой помощи. Никуда ей от него не деться...
Уголок глаза неожиданно кольнуло болью. Ничего особенного — не сильнее обычного, когда в него случайно попадает какая-нибудь мелкая соринка. Соучиро на автомате, не отпуская меча, почесал глаз углом ладони, и вновь вернулся к своим мыслям. Но боль не думала отступать — наоборот она лишь многократно усилилась и в тот же миг охватила и второе око.
— Что за черт?! — недоумевал старик, смахивая катящиеся по щекам слезы. — Что за фи... А-а-а!!!
В один миг боль перешагнула рубеж его терпения и глаза вспыхнули так, будто в них воткнули раскаленные гвозди. Закрытые веки горели таким яростным огнем, что катящиеся, совершенно не стыдливые кровавые слезы не могли его потушить. Единственная рука не успевала к обоим глазам, но даже так никак не могла помочь ни одному из них. Яростная агония, поселившаяся под веками, не желала уходить и лишь нарастала с каждой секундой.
— А-а-а!!! — взревел Соучиро, уже собираясь выцарапать себе оба глаза, когда боль неожиданно распространилась на губы, а следом переползла и на язык... Творилось что-то непонятное...
Вдохи больше не были легкими и приятными — каждый грамм поступающего кислорода казалось, выжигал небольшой кусочек его легкого, а каждый выдох растворял нежную плоть гортани. Соучиро почувствовал металлический вкус собственной крови... и это было далеко не концом. Кожа на лице, обожженная техникой этой дрянной девчонки, так же резко напомнила о себе — подобно покрывшейся коркой ране, ожог вновь открылся, добавляя новые муки к итак уже имеющимися. Соучиро медленно и верно тонул в боли, усиливающейся с каждым мгновением...
