-К пониманию. К защите. К выживанию. Черный Маркер на ''Омеге'' уничтожен. Взрыв был полной аннигиляцией, но теперь у нас нет полноценного образца кроме пары фрагментов. Нет исходной матрицы для сравнения. А без неё мы слепы.

-Остались только ''голоса'' в эфире, — добавил Максим. — Рой данных. Они активны, шифруются, мутируют. ''Икар'' не справляется. Нам нужно... человеческое усиление.

Айзек поднял глаза на спиральный узор в воздухе. Он будто гипнотизировал. Вглядываясь в узор, инженер сказал:

-А если я не выдержу? Если Николь вернётся? Если я стану одним из этих... окончательно поехавших?

-Тогда ты уже бы им стал, — твёрдо сказал Максим. — Но ты всё ещё здесь. И это не случайность.

-У нас есть защита, — Мари активировала другой слой голограммы. — Частотный подавитель. Устройство подавляет определённые резонансные волны Маркера. Мы уже испытали его на добровольцах. Ты получишь личный оберег, скажем так.

-Защита на случай, если сигнал снаружи попытается воздействовать, — уточнила Анисса. — Но если вирус в вас самом...

-Тогда я прошу вас убить меня, — спокойно сказал Айзек.

Повисло молчание. Ни Равель, ни Рашид, ни Максим не стали возражать. Это было честно и правильно.

-Хорошо, — наконец сказал Кларк, отводя взгляд от спирали. — Я соглашусь. Но только потому, что... хуже уже вряд ли будет.

-Не зарекайся, — мрачно пошутил Максим.

Айзек слабо усмехнулся.

Когда разговор перешёл от конкретики к сущности происходящего, обстановка в офисе стала странно напряжённой. Мари Равель отключила проекцию и встала из-за стола, прошлась мимо панорамного окна.

-Вы, инженеры, — начала она негромко. -Склонны всё сводить к механике. Рычаг, реакция, восстановление, расчёт. Это правильно. Но у этого есть предел.

Айзек нахмурился.

-Вы хотите сказать, что я недостаточно понимаю?

-Хочу сказать, что вы понимаете... односторонне. Вы не задаете вопросы вне привычной парадигмы. Маркеры — это не просто машины. И не просто болезнь. Это идеология. Программа, вшитая в космос. И то, как вы с ней боретесь — достойно. Но недостаточно.

-Предлагаете поклоняться ей, как юнитологи? — отозвался Айзек с нажимом. -Нет уж, хватит.

-Я не предлагаю поклонение. Я предлагаю понимание. А здесь, — она кивнула в сторону Максима. -У нас, к счастью, есть человек, который спрашивает. Причём вопросы, которые многим даже в голову не приходят.

Кларк метнул взгляд в сторону Макса. Тот, в отличие от остальных, не выглядел победителем. Уставший, растрёпанный, но спокойный.

-Он дал нам гипотезу о фазовом сигнале. Он предложил разработку адаптивной системы для подавляющих резонаторов. Он догадался о паразитной структуре кода, которую мы даже не заметили, хотя все было очевидно. И он, чёрт побери, был прав, об этом говорили фрагменты лога с ''Омеги''.

Максим только пожал плечами.

-Просто я не боюсь допустить, что мы ничего не понимаем. И что, может быть, не стоит лезть в чёрную дыру с фонариком и скальпелем.

-Вот, — указала Мари. — Видите, Айзек? Вы умный, но зацикленный. Максим не так образован по меркам нашей эпохи, но открыт новому. И именно это делает его опасным. И ценным.

Кларк не ответил сразу. Он откинулся на спинку кресла, сцепив руки на груди.

-Вы хвалите его, чтобы надавить на меня?

-Нет, — отрезала Равель. — Я показываю, что даже без ваших дипломов и заслуг можно быть полезным. Он уже доказал это. А вы ещё нет.

Это укололось. Максим почувствовал, как у Кларка зачесались кулаки. Но тот сдержался. Подавил горечь.

-Значит, я должен стать полезным, да?

-Нет, — сказал Максим. — Ты можешь. Если хочешь.

-Ладно, — произнёс Айзек глухо. — Я в деле. Но не ждите, что буду верить в каждое слово. И уж точно не в то, что ваш друг заглянул в будущее.

-Это уже случилось, — спокойно ответил Максим. — Мы оба из другой линии времени. Другой реальности. Я и Женя. Мы... выжили в той мясорубке, отчасти потому что не отсюда. И да, я видел, что будет, если никто ничего не сделает.

Айзек отшатнулся как от пощёчины.

-Ты опять с этим... чёртовым бредом. Параллельные миры, вероятности, метапространства... Меня и так пытались свести с ума. А ты добавляешь ещё?

-Я не прошу верить, — пожал плечами Максим. — Но ты сам спрашивал, как я знал. Теперь знаешь.

-Как ты это увидел?

-Я не знаю. При перемещении через червоточину мы соприкоснулись с чем-то... немыслимым. Слой информации, который оставил в голове не воспоминания, скорее, предчувствие. Как будто я уже читал книгу, но не все главы.

Кларк замолчал. Он не верил. Не мог. Но, как бы ни парадоксально это звучало, именно его собственный опыт с Маркерами не позволял полностью отвергнуть и такой сценарий.

-Вот что. Если хоть половина из того, что ты говоришь, правда... тогда нам всем п...ец.

Максим кивнул.

-Именно. Вот почему ты нам нужен.

Айзек сидел, опершись локтями о колени, лицо опущено, взгляд в пол. Словно пытался собрать внутри себя последние осколки здравого смысла. Максим понимал это состояние, когда тебя держат на плаву только инерция и злость.

-Что конкретно вы от меня хотите? — наконец глухо спросил Кларк. — Не философию, не откровения. Чётко. По пунктам.

-Подключение, — коротко ответила Анисса. — Через интерфейс нейросети "Икар". Мы считываем фрагменты сигналов и сравниваем с текущими колебаниями Обелисков, чтобы найти слабые места. Вы — наш самый ценный носитель информации, связанной с исходным кодом. Особенно после уничтожения Черного Маркера.

-Подключение к машине, — пробормотал Айзек. — Снова. Уж не будет ли это ещё одной пыткой?

-Нет, — вмешалась Мари. — Мы не Тайдманн. Повторю: аппарат не внедряется в мозг. Он лишь сканирует в реальном времени. Калибруется под активность Маркеров, не нарушая когнитивных структур. Максим тестировал прототип на себе, без последствий.

-Ты тестировал ''Икар''? — удивился Айзек, подняв глаза.

-Тестировал, — подтвердил Максим. — Было неприятно, но в пределах нормы. У меня устойчивость к сигналу сильно выше среднего, и Равель это подтвердила. У тебя, вероятно, тоже. Или ты давно был бы... ну, другим.

Айзек провёл рукой по затылку.

-Ладно. Сколько это займёт?

-Час, может меньше. Безопасный кабинет, контроль со стороны врачей, частотный ''оберег''. При малейших нарушениях прерываем сессию.

Инженер мрачно кивнул. Видно было, всё это ему отвратительно. Но он уже не отказывался. Сопротивление сменилось тяжёлым, изнурённым принятием.

-Ты не обязан быть героем, Айзек, — сказал Максим. — Никто от тебя не требует спасения мира.

-Не обязан? — горько усмехнулся Кларк. — А зачем тогда я остался в живых? Просто чтобы наблюдать, как всё летит к чертям?

Он встал. Медленно, как старик. Подошёл к стене, положил ладонь на холодное стекло.

-Иногда мне кажется, я уже умер. Там, на ''Ишимуре''. Всё, что дальше — бред, симуляция, чьё-то извращённое наказание.

-Это не наказание, — произнесла Анисса. — Это шанс.

-Для кого?

-Для всех.

Он не ответил. Зато заговорил снова через минуту и голос его изменился. Мягче, тише.

-А Элли? Где она сейчас? Вы не знаете?

Равель осторожно посмотрела на него.

-Улетела. На Новый Пекин, устроилась на шахту. Наши агенты приглядывают за ней.

Айзек не сразу ответил. Затем, с трудом:

-Я... всё испортил. Своей зацикленностью на прошлом, на Николь, она не выдержала.

-Она простит. — Максим говорил спокойно. — Если ты сделаешь то, что должен. Если выживешь.

Айзек отвернулся от окна.

-Хорошо. Делайте свою чёртову синхронизацию. Только я хочу, чтобы вы знали: если я увижу Николь... я не обещаю, что останусь собой.

-Вы не один, — твёрдо сказала Анисса. -''Икар'' работает не в одну сторону. Мы будем внутри тоже. Мы увидим, что ты видишь.

-Прекрасно. Тогда надеюсь, вы выдержите это лучше, чем я.

Айзек молча кивнул и двинулся к выходу. За ним Максим. По коридору они шли почти синхронно, как люди, которые прошли слишком много, чтобы спорить. Пластик под ногами слегка пружинил, освещение мягко светилось белым, никаких сирен, никакого давления, только гул вентиляции и собственные мысли.

-Ты правда думаешь, что это поможет? — спросил Айзек, не оборачиваясь.

-Не знаю, — честно ответил Максим. — Но хуже точно не станет.

-Это ты так говоришь... — он на секунду остановился. — А если ваш ''Икар'' не справится?

-Тогда хотя бы попробуем. И, может быть, поймём, что делать дальше.

Кларк коротко кивнул. Подошли к гермодвери с надписью IKAR: Cognitive Sync Room. Внутри уже готовились специалисты, медики, один из технических операторов настраивал интерфейс.

-Дальше мне нельзя, — сказал Максим. — Но я буду рядом. Если что, сигнализируй. Если почувствуешь, что теряешь себя, просто скажи: "чистая линия". Это кодовая фраза. Мы вытащим тебя мгновенно.

Айзек усмехнулся.

-Кодовые фразы... Ну-ну.

Он сделал шаг к двери, но на мгновение задержался.

-Слушай... Если всё это правда, и ты действительно из другого мира... Почему ты не просто сбежал? У тебя, наверное, был шанс просто исчезнуть. Никому ничего не должен.

Максим пожал плечами.

-Не было шанса. И я тоже не хочу смотреть, как всё летит к чертям. Даже если это не моя реальность.

Кларк вздохнул.

-Другая реальность значит... — он слегка улыбнулся. — Ладно. Посмотрим, что у вас за игрушка.

Дверь мягко закрылась за его спиной. Максим остался стоять в коридоре. Несколько секунд он просто молчал, затем посмотрел в окно на покрытую инеем панель.

Он тихо сказал:

-Удачи, Айзек.

Глава 21

АГЕНТСТВО СПЕЦИАЛЬНЫХ ИНИЦИАТИВ (ASI)

ПРОЕКТ: ТЕЛОМЕР-2

УРОВЕНЬ ДОСТУПА: NOESIS-RED / CLASSIFIED

КАНАЛ: ДИРЕКТНАЯ ЛИНИЯ — ДЛЯ ГЛАЗ ДИРЕКТОРА

ОТПРАВИТЕЛЬ: Администратор проекта "Теломер-2", Леонид Шиф

АДРЕСАТ: Директор АСИ, Кадзэ Хаято

ДАТА: 22.06.2511

ТЕМА: Гипотезы по феномену Схождения и предполагаемым целям Обелисков

Господин директор, в свете последних наблюдений в изолированных отсеках комплекса "Локус" а также сопоставления полученных данных с ранее засекреченными материалами, я вынужден представить серию гипотез, которые, боюсь, способны изменить наш взгляд на саму природу Обелисков и на их истинную задачу.

Исследования последних месяцев всё настойчивее указывают, что Обелиски не являются просто ретрансляторами или устройствами локального заражения. Скорее, они функционируют как переходные узлы — резонансные конструкции, подстраивающие ткань реальности под специфическую, явно нечеловеческую частоту. Всё, что мы считали побочными эффектами — некроморфизация, вспышки психоза, генерация плотской массы, не цель, а побочный шум. Обелиск не убивает. Он перестраивает. Всё вокруг него — материю, разум, пространство.

Схождение, согласно полученным благодаря А-1 сведениям, не похоже на катастрофу в классическом смысле. Это не падение, а ритуал. Не уничтожение, а сборка. Биомасса не исчезает, она перекраивается в единую структуру, словно фрагменты органического паззла, собираемого по изначальному, внепланетному чертежу. Луна, рождающаяся в финале процесса, представляет собой не просто сверхорганизм, а, возможно, проявление высшего порядка разума, чья логика нам недоступна. Всё человечество — его материал. И не только плоть, но и разум, опыт, память.

Вопрос происхождения Обелисков более не вызывает сомнений. Они не созданы людьми. Их структура, их поведенческие аномалии и главное, их способность к самовоспроизводству по зашифрованному принципу, указывают напостгалактическую цивилизацию. Черный Обелиск — лишь симуляция. И всё же даже он спровоцировал неполный цикл Схождения. Это подтверждает, что функция закодирована не в материи артефакта, а в паттерне его присутствия — в волне, которую он вызывает в живом. Мы — не наблюдатели. Мы — кодируемый материал.

Отдельно стоит сказать о Юнитологии. Всё больше доказательств указывает, что эта религия — не просто случайный побочный продукт. Её доктрина — практически зеркальное отражение тех процессов, которые запускают Обелиски. Мы не знаем, как глубоко их идеология переплетена с истинной природой Обелисков, но возникает мрачное подозрение: церковь была не придумана людьми. Или, по крайней мере, не только ими. Возможно, она — ментальный инструмент, создающий соответствующий контур восприятия, нужный для полноценной активации артефактов. Через веру. Через принятие. Через отказ от "я" в пользу общего "мы".

Что касается проекта "Теломер-2", то я обязан предупредить: мы приближаемся к границе, за которой дальнейшее взаимодействие с Фрагментом может привести к запуску неуправляемых процессов. Уже сейчас мы зафиксировали аномальные резонансные всплески, сопровождающиеся приступами амнезии, агрессии и бреда у персонала. Один из сотрудников оставил на стене надпись собственной кровью: "Они уже внутри. Мы — семя." Через четыре минуты он погиб от массивного внутреннего кровоизлияния в мозг. Следов воздействия не обнаружено.

С тревогой сообщаю: структура паттерна, активированного Фрагментом, начинает резонировать с нейронной тканью наблюдателей. И это не инфекция в биологическом смысле. Это импульс. Приказ. Форма передачи намерения.

Я рекомендую полную приостановку всех внешних наблюдений и активаций, немедленную изоляцию комплекса, эвакуацию научного состава и подготовку к активации протокола N-Null — полной нейтрализации объекта и возможного уничтожения комплекса. Иначе следующей точкой сборки может стать планета Земля. А мы даже не поймём, что начало уже произошло.

С уважением, Леонид Шиф

Администратор проекта "Теломер-2"

Агентство специальных инициатив EarthGov

ПРИЛОЖЕНИЯ:

— Протоколы наблюдения за Фрагментом (уровень доп. допуска: Omega-Silent)

— Фонограмма аномального пульса в секторе L-9

— Отчёт "Эхо-культ" — об активности юнитологических групп в околонаучной среде

* * *

Айзек сидел на холодном кресле медкапсулы. Вокруг него тишина и стерильная подготовка. Простая с виду комната, скрывавшая за стенами всё, чего он так боялся: вход в зону контакта.

Максим стоял за прозрачной перегородкой, рядом — Анисса в защитном халатах, с планшетом. Мари Равель наблюдала удалённо, из верхнего блока, она не хотела нервировать Кларка своим присутствием, и, возможно, не хотела, чтобы он видел её реакцию на провал. Или на успех. В качестве дополнительных мер в каждом помещении дежурило по паре морпехов в тяжелой силовой броне

-Давление в норме, — отозвалась ассистентка. — Электропроводимость стабильна. Частотный щит активен.

-Подключение через тридцать секунд, — добавил техник. — Интерфейс ''Икара'' готов. Фрагмент Маркера помещён в изолированный приёмный блок. Уровень сигнала — минимальный, почти ноль.