Я в который раз вспомнила, как тонула в черных глазах, как становилось все безразлично, когда он говорил, и было важно только то, что говорит мой Лин. Даже не так, был важен только Лин, а все, что он говорил, был изначально верно и не подвергалось сомнению. Тогда мои родители и правда могли сделать все, что он пожелает. Он же сказал, что знает, как добиться их согласия на наш брак. Потому что моя родня никогда бы не согласились отдать меня ледийцу... Но разве это все не потому что он любит меня?
— Но ведь он любит меня, значит, хочет воспользоваться древней магией ради того, чтобы быть со мной.— тихо сказала я, не глядя на Дайнара.
— Да, малышка, любит. Но любовь— это сильная эмоция, которая встряхнула его кровь, пробудив то, что должно было спать и дальше.
— Он полгода боролся с собой, понимая, что может причинить мне вред,— я решила рассказать наставнику то немногое, что было у нас с Лином.— Он сказал мне об этом в ту нашу ночную встречу, когда ты почему-то оказался в нашей с Линкой комнате.
— Не напоминай,— хрипловато сказал Дайанар.— Я не знаю, как тогда сдержался, видя как он целует тебя...
— В следующую нашу встречу он уже захватил меня настолько, что я безропотно согласилась выйти за него замуж. Тогда же он первый раз вел меня по своему порталу. Я опомнилась только тогда, когда вернулась в школу. Ты тогда каким-то чудом оказался у меня за спиной.
— Я ждал тебя,— грустно улыбнулся наставник.— Полдня простоял под воротами, как дурак, прикрывшись пологом невидимости,— он усмехнулся. — Когда ты вошла, твоя аура была мутной, и я ее почистил немного. Наверное, это и стало моментом твоего озарения.
— И все-таки я не понимаю, почему ты сказал, что двигать Лином будет теперь не только его любовь ко мне,— снова заговорила я, прижимаясь к своему любимому.
— Потому что ты стала его ключиком. Его стабильное эмоциональное состояние дает плодотворную почву для усиления магии. Если он будет вдалеке от тебя, сила будет колебаться. От полного спада, до сумасшедшего всплеска, который может быть опасен для окружающих. Теперь ты необходима ему гораздо больше, чем просто любимая женщина. А чтобы не было отрицательных эмоций, способных спровоцировать боевую трансформацию, он просто закроет тебя от всех.
— Почему?
— Не понимаешь? Посмотри на меня, что происходит со мной, когда к тебе кто-то прикасается, но я более стабилен, чем ледиец и могу держать себя в руках, ну, хоть как-то. Представь, что было бы с твоим черноглазым в ситуации с тем же графом в ресторации. Тебе придется не дышать, чтобы не вызвать приступа агрессии, ледийцы страшные собственники. А твой бунтарский дух и любовь к противоречиям? Ты не сможешь вечно быть ласковой кошечкой, все равно произойдет срыв. Сначала твой, потом его. И я не уверен, что он сможет себя контролировать, как древние горги, потому что во вторую ипостась очень сильно вмешались в свое время, пытаясь уничтожить ее.
— Ты так уверенно говоришь...
— Я всего лишь рассматриваю самый вероятный вариант развития событий. Родная, ты все еще сомневаешься в том, что тебе делать дальше?— Дайанар приподнялся на локте, пристально глядя на меня.— Хорошо, представь, что ты со мной, а его рядом больше нет. А теперь, что ты со своим ненаглядным Лином, но без меня. Попробуй.
Я послушно представила первое, потом второе. Со мной мой нежный ледиец, я тону в его черных глазах, задыхаюсь от любви, как тогда, на озере, но совсем нет этих медовых насмешливых глаз, нет вкрадчивого голоса и теплых рук. Никто больше не называет меня курицей и тупоголовой, никто не заставляет меня через не хочу лезть под потолок в тренировочном зале, никто на командует "в стойку", никто не выводит меня, не достает, не издевается и не называет— моя халари... Нет! Не хочу! Не хочу я без ироничного и невыносимого Дайанара, не хочу я без своей ненаглядной желтоглазой сволочи. Должно быть мое порывистое движение к нему стало лучшим ответом, потому что объятья его стали такими крепкими, что я даже толком не могла вздохнуть.
— Я не разочарую тебя, халари, не обману,— прошептал он.— Ты никогда не пожалеешь, что выбрала меня. Поверь, для меня ты тоже единственная.
— Конечно, ты ведь держал меня на руках еще лет тринадцать назад, мой волшебник,— засмеялась я. Он непонимающе смотрел на меня, и я рассказала о нашей самой первой встрече.
Дайанар некоторое время напряженно вспомнил, а потом воскликнул:
— Ну, конечно! Та малышка с большими голубыми глазами и с куклой, которая требовала доказать, что я волшебник. Меня тогда отпустили из школы по просьбе отца на свадьбу моей сестры. Неужели и правда это была ты? И помнишь до сих пор?
— Вспомнила, когда ехали во дворец. Мне так смешно стало.— я хихикнула, опять сравнивая детские ассоциации и наше с ним общение до последнего времени.
— Действительно забавно,— тихо засмеялся Дайанар.— Вот видишь, Светлые еще тогда начертали наше будущее.
— Притянуто за уши, на мой взгляд,— хмыкнула я.
— Ты сомневаешься? Тогда давай разложим по полочки,— его глаза загорелись, и я расхохоталась, этот человек никогда и ни в чем не сдается.
— Любимый,— прошептала я и прижалась к его губам.
* * *
Солнце заливало спальню, умудрившись скользнуть под полуприкрытый полог и застыть на моих сомкнутых веках. Я сморщилась и вскинула руку, во что-то уткнувшись локтем. Это что-то недовольно заворчало и локоть скинуло. Я открыла глаза и обнаружила у себя под боком свою желтоглазую радость. Мы так и уснули поперек кровати. Я даже не могу вспомнить, когда отключились, но уже вовсю светало. Я начала осторожно вставать, боясь его разбудить, но стоило только сесть, как меня дернули обратно.
— Доброе утро, халари,— произнес хрипловатый со сна голос.
— Доброе утро, — улыбнулась я и попробовала снова встать.
На этот раз меня удерживать не стали. Ну, иначе же было никак не показать, что проснулся. Я усмехнулась и направилась умываться. В гостиной вовсю изнывали горничная Ани и наша Тэрин. Ани сразу отправилась готовить указанный наряд, а Тэрин проследовала за мной, недовольно шипя.
— Вы чем всю ночь занимались, что не добудиться было?
— Ничем, разговаривали,— ответила я, не глядя на нее.
— Нормальные люди по ночам не разговаривают. Они либо спят, либо тра... Простите, баронесса, предаются любовным уп оениям. А вы с вашим бароном чокнутые какие-то, то орете друг на друга, то лижетесь, то последними словами друг друга поливаете, а то вон, по ночам беседы ведете. Выйди ты уже за него и заканчивай терзать мужика, у него уже уши пухнут. Смотреть жалко. На него вон сколько баб голодными глазами глядит, а он на тебя надышаться не может. Пора уже пожалеть его, а то еще в карты начнете ночью играть на деньги.— ого, какая тирада от нашей Тэр.
— Зато не скучаем, — осклабилась я.— Всегда есть, чем заняться. Можно и в картишки перекинуться.
— Да вы не слышите меня что ли, госпожа Лонель? Я говорю, выходи за него, не тяни. И хватит этих твоих: не могу без благословения. Ничего, мужик достойный, примут. Знатный и не бедный. Смирятся.
— Тэр! Ты можешь потише?— зашипела я, озираясь на дверь.
— Не зови меня Тэр, а, впрочем, зови как хочешь, все одно лучше, чем то, что опять придумал эта рыжая гнида, крошка Ти, бр-р-р,— она передернулась.— Убью гада.
— Ты чего такая воинственная?— я обернулась к ней.
— Достал он меня!— взорвалась Тэрин.— Так и норовит свои ручонки загребущие распустить. То в углу зажмет, то цветы под дверь поставит, то записками со стихами закидывает. Что я ему, баба придворная? Я так в наглое рыло дам, мало не покажется!
— Я поговорю с ним, не переживай,— сказала я, пряча улыбку.
— Зачем?!— она так негодующе вскрикнула, что я опешила и добавила тише, подняв глаза к потолку.— Пусть пишет, стихи хорошие.
Я не выдержала и захохотала, Тэрин смущенно улыбнулась и быстро вышла из ванной комнаты, но тут же вернулась.
— Если до завтра сама не решишься, я тебя лично в храм отнесу,— и шумно захлопнула дверь.
Вот зараза! Она-то куда лезет? Ну, ладно, маман и папа переживут, братья одобрят, когда увидят Дани, а вот у деда случится истерика. А как в школе? Лорд Гринольвис свою жену обучать будет? А что скажут одноклассники? А магистр? Да он же нас убьет! Итак главного трясет от нашей парочки. Наша парочка... Но ведь мы можем не говорить ничего, уж два года-то потерпим, а на каникулах вместе. А даже зажмурилась от подобной мысли.
— Нель, вы там уснули, дорогая?— раздался голос барона вместе со настырным стуком.— Если не выйдете, то я войду.
— Выхожу,— откликнулась я и открыла дверь.
Благоверный стоял весь из себя собранный. Он скрестил руки на груди, насмешливо глядя на меня.
— К вам водяной приходил, жизнь моя? Мне начинать ревновать?— ах, так! Ну и пусть мучится дальше, у меня-то терпится.
— Вы только что лишились своего давнего желания,— спокойна сказала я и гордо удалилась одеваться.
— Какого желания?— подозрительно спросил барон. Я коварно улыбнулась и закрыла дверь будуара.
— Нель, ответьте! Я хочу знать, чего я лишился прежде, чем начну жалеть.
— Того, от чего ваши уши пухнут, дорогой,— ответила я из-за двери, мстительно улыбаясь.
— Чего?— озадаченно спросил Эржен, а Тэрин громко заржала.
Потом послышался невнятный шепот, и я поняла, что наша Тэр посвящает хозяина в тонкости его собственной физиологии. Он хмыкнул, что-то ответил своей помощнице и забарабанил в дверь:
— Нель, я требую пересмотра вашего решения, слышите? Я настоятельно требую!
— Ну, не знаю, сначала с водяным посовещаюсь и, да, можете ревновать.— ответила я. За дверью послышалась какая-то возня, писк, отчетливо слышный звук падения,злобный ропот и снова возня. Я открыла дверь и замерла, широко распахнув глаза.
Мне предстала следующая картина. Мое чудовище стояло на коленях, изобразив самую жалостливую физиономию, на которую только оказалось способно. Но ему этого было мало, потому одной рукой он удерживал трепыхающуюся и отчаянно ругающуюся на языке портовых грузчиков Тэрин, согнутую в три погибели. Что совершенно не мешало моему дражайшему практически не двигаться, преданно глядя мне в глаза. Он поднажал на Тэрин и прошипел уголком рта:
— Давай.
— Пошли вы, лорд паршивый, чтоб вам бабы не видать.
— Нет, надо, чтоб наоборот.
— Да я вас размажу по стенке, я ваш блудливый глаз на задницу натяну, да я вам все зубы пересчитаю, да я вам ваше достоинство...
— Вот ради него и говори, ты начала, ты и заканчивай.— и все такие же чистые невинные глаза.— Я же тебе обещал. Готова?
— Ладно,— сдалась Тэрин, видно вспомнив, что ей что-то там пообещали, и ей позволили распрямить спину.— Госпожа моя, вспомните то, о чем я говорила. Умоляю, измените свое решение и исполните нижайшую просьбу этого замечательного лорда, чтоб ему пусто было. Тьфу!— тут же рука барона опять легла ей на спину, придавливая к полу.
— Она так не прочувствует.— с укоризной сказал он своей жертве.
— Да сделайте вы уже, леди Нель, то, что он просит, или я все ваше семейство...
— Это лишнее,— уведомил ее барон, начавший было отпускать бедную девушку.
— Эржен, хватит издеваться над бедной Тэрин,— возмутилась я.— Отпустите ее.
— Сердца у вас нет, дорогая,— нагло ответил он.— Судьба Тэрин в ваших руках.
— Но это же шантаж!
— Вы не оставили мне выбора. Согласна?
— Ненавижу тебя!— воскликнула я и рассмеялась, глядя на озадаченную физиономию моего чудовища.— Отпустите Тэрин, я поменяю решение.
— Честно-честно?
— Да!— "но потом", -добавила я про себя.
Вспомнив о невольном свидетеле этого фарса и увидела, что Ани сжалась в комок и побледнела, стараясь сделать вид, что она ничего не видела и не слышала. К подобному поведению лорда она совершенно не привыкла. А моему благоверному такие мелочи были безразличны, у него была цель, и он упрямо шел к ней.
— Лорд Клосар с нетерпением ожидает вас,— пискнула Ани и сбежала, забыв даже сделать реверанс.
— Да, пойдемте, я голоден, как волк,— заявил барон, поднимаясь с колен.— А после в храм.
— Не спешите, дорогой, я не сказала, что готова, я лишь обещала передумать,— хмыкнула я и побыстрей вышла из наших покоев, подталкивая перед собой Тэрин.
Она и сама была рада исчезнуть из поля зрения "паршивого лорда", потому что на его лице сейчас была буря непередаваемых эмоций. Мы почти бегом добрались до лестницы и уже совершенно бегом бросились вниз.
— Не-ель!— донесся крик из нашей гостиной.
— Быстрее!— пискнула я, чуть не столкнув с лестницы собственную телохранительницу.
Князь Мертай еле успел отскочить с моего пути, когда я влетела в столовую, Тэрин так вообще им прикрылась, как щитом, потому что по лестнице уже неслась погоня.
— Что происходит?— опешил рыжий.— В чем дело, дорогой кузен?
— Дело в том, дорогой кузен,— ответил взвинченный барон,— что моя Нель маленькая беспринципная св...— потом глянул на опешивших лакеев.— Ведьма!— рявкнул Эржен, обличительно нацеливая на меня палец.
— Ничего не понял,— затряс огненными кудрями князь, но с явным удовольствием удерживая Тэрин, которая сейчас совершенно не обращала внимания на эту двусмысленную заботу.
Барон бухнулся на стул рядом со мной и сурово зыркнул, я постаралась сохранить самое невинное выражение на лице. Князь приказал принести еще один прибор для Тэр, все еще обнимая ее. Девушка, наконец, отмерла и возмущенно вскрикнула, отталкивая рыжего нахала. Князь с сожалением отошел, но взгляд у него был наглый... по дайанаровски. Вскоре четвертый прибор стоял на столе, и лакеи удалились. Мертай привычно отсек нас ото всех, и мы могли уже спокойно разговаривать. Когда первый голод был утолен, заговорил князь.
— За вами наблюдают,— сказал он, и я вздрогнула.
— Знаю,— удивил нас всех барон.— Я их еще два дня назад заметил. Ты бы тоже заметила, если бы училась лучше,— буркнул он так, что услышала его только я. Мне стало стыдно... немного.— Ночью пришлось сначала отсюда уходить незамеченным, они вылезли чуть ли не под ворота, а ограда под охраной. Да, кстати, дорогой кузен, я взломал вашу охранку, так что придется вам ставить новую. Если доверите, свою сделаю. Уж точно мало кто вскрыть сможет.
— А мою-то зачем?— опешил Мертай.
— А как иначе?— глубокомысленно ответил Эржен.
— Так, стоп, вы уже кого-то проверили?— живо заинтересовался князь, который не знал о планах на прошедшую ночь, впрочем, как и Тэрин.
— Да. Первого министра можно вычеркнуть. Я вообще сомневаюсь в том, что его посвятили во все тонкости. Характер у него осторожный.
— Ты обещал рассказать, как прошел,— нетерпеливо вмешалась я.— Там же столько степеней охраны.
— А с тобой, лицемерка, я разговаривать не хочу,— осталось только язык показать. Прямо, ребенок обиженный... хоро-оший мой.
На меня почему-то осуждающе посмотрели все присутствующие, даже предательница Тэрин, которая еще недавно обещала кое-кому кое-что кое-куда натянуть. Да ну их, обиделась.
— Ей не рассказывайте, а нам обязательно,— сказал Мертай.
