"Конец света" (Война стариков 6)

Двиведи закрыл рот, явно раздраженный.

— Равновесие обманывало каждое из ваших правительств, — продолжила Абумве и указала на Окаду. — Через минуту министр Окада подробно расскажет вам, как Равновесие обмануло его и его правительство и напало на корабль сил обороны колоний с намерением возложить вину — и наказание — на Хартум и его правительство, с целью побудить ваши правительства к действию. Не ради ваших целей, представители. Не ради свободы, к которой, как вы полагаете, стремитесь. Но ради своей собственной повестки дня, в которой ваши планеты и их судьбы — всего лишь ступеньки.

— Имея это в виду, Союз колоний обращается к каждому из вас с просьбой.

— Позвольте мне угадать, — сказала Кальдерон. — Вы не хотите, чтобы мы объявляли о своей независимости от Союза колоний.

Абумве улыбнулась одной из своих редких улыбок. — Напротив, представительница Кальдерон, мы очень хотим, чтобы вы это сделали.

Кальдерон на мгновение растерялась и оглянулась на других представителей, которые были в равной степени сбиты с толку. — Я не понимаю, — сказала она, наконец.

— Мы хотим, чтобы вы провозгласили независимость, — повторила Абумве.

— Вы хотите, чтобы мы вышли из Союза колоний, — сказал Двиведи.

— Нет.

— Но вы только что сказали, что хотите, чтобы мы провозгласили свою независимость.

— Да, — подтвердила Абумве и подняла руку, прежде чем Двиведи успел возразить дальше. — Мы не хотим, чтобы вы покидали Союз колоний. Это опасно для каждого из нас. Но мы просим каждого из вас выполнить свой план по провозглашению независимости. Нам нужно, чтобы Равновесие верило, что ваши планеты будут следовать плану, который вы уже разработали.

— И почему это так? — спросила Кальдерон.

— Я не могу вам сказать, — ответила Абумве. — Совершенно очевидно, что ваши правительства не защищены от утечки информации. Мы не можем рассказать вам всего.

— А что произойдет, когда мы провозгласим независимость?

— Союз колоний, вполне предсказуемо, отреагирует слишком остро и заполонит ваше небо кораблями, чтобы запугать вас.

— Не вижу выгоды для кого-либо из нас в этом плане, — криво усмехнулась Кальдерон. По какой-то причине она взяла на себя роль лидера среди собравшихся представителей.

— Мы хотим, чтобы вы провозгласили независимость, но не становились независимыми, — сказала Абумве. — Мы будем реагировать с помощью видимости применения силы, а не самой силы.

— Вы просите нас поверить, что СОК не раздавят нас в лепешку.

— Если бы мы хотели это сделать, нам не нужно было бы проводить эту встречу, — отметила Абумве. — Нет. Я предлагаю вам выход из этой ситуации. Не сомневайтесь, представители. Любая попытка реально покинуть Союз колоний будет встречена силой. Мы не можем допустить, чтобы ваши планеты покинули Союз, и, рискуя показаться снисходительными, абсолютно уверены, что вы не понимаете, какой опасности подвергаете себя. — Абумве снова указала на Окаду. — Присутствующий здесь министр Окада может подтвердить это по собственному опыту.

— Вы хотите, чтобы мы вам доверяли. Возможно, вы понимаете, почему нам трудно это сделать.

— Я не прошу вашего доверия, — сказала Абумве. — Я делаю вам предложение.

— Вы мало что можете нам предложить, посол, если уже отказываете нам в свободе.

— Представительница Кальдерон, позвольте мне предположить, что вы ищете не свободу.

— Это не так.

— Да.

— Тогда в чем же дело?

— Это контроль, — ответила Абумве. — Именно это я вам и предлагаю.

— Объясните, — сказала Кальдерон через мгновение.

— Вы все являетесь представителями планетных правительств Союза колоний, — начала Абумве. — Мне не нужно объяснять вам, как мало это на самом деле значит с точки зрения управления Союзом колоний и его отношений с вашими родными планетами. В лучшем случае вы отвечаете за самые незначительные задачи. В худшем случае вас полностью игнорируют.

Она замолчала, чтобы дать своему комментарию закрепиться. Представители кивнули.

— Это изменится. Это должно измениться. Союзу колоний нужно будет больше, чем когда-либо, полагаться на колониальные миры, в том числе в отношении солдат, чего он никогда раньше не делал. Он больше не может управлять сверху вниз. Откровенно говоря, для этого потребуется согласие тех, кем управляют. Им должны управлять те, кем управляют. Им должны управлять вы.

На мгновение воцарилась мертвая тишина. Затем:

— Вы шутите, — сказал Двиведи.

— Нет, — возразила Абумве, глядя скорее на Кальдерон, чем на представителя Гекльберри. — В принципе, это было согласовано. Наверху. Что нам сейчас нужно, так это группа представителей, готовых выполнить работу по созданию системы, отражающей реальность нашей ситуации с Конклавом и другими, а также по-настоящему представительного правительства.

— Вы хотите, чтобы мы разработали конституцию, — сказала Кальдерон, правда, немного недоверчиво.

— Да.

— В обмен на эту маленькую уловку с нашими декларациями независимости.

— Да, — подтвердила Абумве.

— Это действительно важно.

— Да.

— Нам нужно будет проконсультироваться с нашими правительствами, — сказал Двиведи.

— Нет, — ответила Абумве и огляделась по сторонам. — Я должна внести ясность в этот вопрос. У нас нет времени. Мы уже знаем, что вы планируете объявить о своей независимости всего через пару недель. Нам нужно сохранить этот график. Нам нужно, чтобы все шло так, как будто это уже решено. Не должно быть никаких пауз, никаких намеков на то, что что-то изменилось. Вы — представитель своей колонии. Представляете ее. Ваше решение, принятое здесь и сейчас, повлияет на вашу планету, и мы будем придерживаться вашего решения. И еще одно: это решение должно быть единогласным. Либо вы все участвуете, либо никто из вас не участвует.

— Вы ожидаете, что прямо сейчас мы создадим жизнеспособную систему межпланетного представительного правительства, — сказала Кальдерон.

Это вызвало слабую улыбку у Абумве. — Нет. Подробности подождут. Но сейчас вы должны принять решение.

— Сколько времени вы нам даете?

— У вас будет вечер, — ответила Абумве. — Я буду здесь, чтобы ответить на все вопросы, которые смогу. Окада здесь, чтобы рассказать вам об опыте Хартума в отношениях с Равновесием. Сейчас одиннадцать часов вечера. К восьми утра мне понадобится либо ваше единодушное согласие, либо ваш отказ.

— А если мы откажемся?

— Тогда вы отказываетесь, и все становится намного сложнее и опаснее. Для всех, — ответила Абумве. — Я собираюсь оставить вас на несколько минут. Я скоро вернусь, чтобы ответить на вопросы. — Она вышла через боковую дверь, через которую я привел Окаду. Я последовал за ней.

— Это было вдохновляюще, — заметил я.

— Из всех вещей, в которых я нуждаюсь в данный момент, Уилсон, ваш сарказм не входит в их число, — сказала она.

— Это лишь отчасти сарказм, — пояснил я. — Как вы думаете, они согласятся?

— Я верю, что Кальдерон убеждена. Думаю, она сможет убедить других.

— И вы думаете, что Союз колоний действительно согласится с изменениями, о которых вы только что заявили?

— Это по части Риньи и Иган, — ответила Абумве. — Но никто из нас не был бы здесь, если бы мы уже не видели надпись на стене [отсылка к легендарному предзнаменованию, таинственно появившемуся на стене во время пира вавилонского царя Валтасара].

— Совершенно верно, — согласился я.

— Мне нужно, чтобы вы позвали Харта Шмидта, — сказала Абумве. — Нужно, чтобы он занял ваше место в зале. Я проинформирую его обо всем.

— Хорошо, — согласился я. — Что еще вы хотите от меня?

— Мне нужно, чтобы вы сделали две вещи, — сказала Абумве. — Во-первых, чтобы поговорили с Окампо.

— По какому поводу?

— Местонахождение Равновесия. Они сбежали со своей базы, но это не помешало им продолжить свою деятельность. Нам нужно знать, где они сейчас.

— Он может и не знать, — заметил я.

— А может и знать. Вам нужно спросить его.

— Вы же босс, — сказал я. — Что еще?

— Чтобы вы отправились на Землю.

— Интересно, — сказал я. — Вы ведь знаете, что мы им не нравимся, верно? Например, если один из наших космических кораблей появится над планетой, они, скорее всего, расстреляют его в небе. Не говоря уже о том, что мне потребуется несколько дней, чтобы добраться туда, и, как только мой корабль собьют с неба, у меня не останется надежды вернуться.

— Надеюсь, что вы решите все эти проблемы до того, как погибнете.

— Я восхищен вашей уверенностью во мне.

— Тогда не разочаруйте меня, Уилсон.

* * *

Мы с Тайсоном Окампо стояли на пляже и смотрели, как набегают волны, а чайки кружат над головой.

— Здесь красиво, — сказал мне Окампо.

— Я подумал, что вам может понравиться, — ответил я.

— Что это за пляж?

— Пляж Коттслоу. Это недалеко от Перта, Австралия.

— А, — сказал Окампо. — Я никогда там не был.

— Ну, это на Земле, так что это понятно, — заметил я.

— А вы когда-нибудь там были?

— Однажды, — сказал я. — Я ездил в Перт по делам, и у меня выдался свободный день. Доехал туда на поезде и провел день, наблюдая за волнами и попивая пиво.

Окампо улыбнулся. — По крайней мере, мы наблюдаем за волнами.

— Извините за отсутствие пива.

— Лейтенант, когда вас здесь нет, я вижу симуляцию маленькой квадратной ячейки. В ней три книги, названия которых меняются после того, как я их прочитаю. Я не могу выбирать названия. Там есть единственный маленький экран, на который транслируется ровно столько развлекательного материала, чтобы я не сошел с ума окончательно. Раз в день они показывают какую-нибудь тропу, чтобы я мог создать видимость физической активности. Мой единственный посетитель — если не считать изредка заглядывающего следователя Колониального союза — это чат-бот, который запрограммирован недостаточно хорошо, чтобы походить на человека, и лишь напоминает мне, что я по правде говоря одинок в своем разуме. Поверьте мне. Этого пляжа вполне достаточно.

Мне нечего было на это сказать, поэтому мы продолжили наблюдать, как имитированные волны на имитированном пляже Коттслоу обрушиваются на имитированный берег, в то время как имитированные птицы кружатся в небе.

— Я полагаю, это награда, — заметил Окампо. — За наш последний сеанс.

— Как оказалось, вы были совершенно правы в том, что для корабля СОК в Хартуме была подготовлена ловушка, — сказал я. — Моему кораблю пришлось преодолевать дистанцию за опасно короткое время — мы едва не перегрузили двигатели — и броситься прямо в атаку. Это был удачный момент.

— СОК не отправили ни один из кораблей, находящихся у них наготове.

— При всем моем уважении, заместитель госсекретаря Окампо, вы убежденный предатель, и у вас есть опыт приведения кораблей к гибели. Они не прислали бы свой корабль, но не возражали, если бы мы сыграли в русскую рулетку с нашим.

— Рад, что вы доверяете мне, лейтенант.

— Я верю, что вам больше нечего терять, заместитель.

— Это не совсем одно и то же, не так ли?

— Да, — сказал я. — Это не одно и то же. Извините за это.

Окампо снова улыбнулся и провел пальцем по пляжному песку. Эта симуляция была настолько совершенной, насколько я мог ее создать, и с точки зрения программирования, на самом деле, была чем-то вроде чуда. Симуляция была детализирована только в той степени, в какой Окампо уделял ей внимание. Любая часть пляжа, на которую он не смотрел, была картой с низким разрешением. Любая часть песка, которая не была прямо у него под ногами, представляла собой коврик с недифференцированной текстурой. Пляж существовал как пузырь восприятия вокруг человека, который сам существовал как мозг в банке.

— Вы создали этот пляж для меня? — спросил Окампо. — В качестве награды?

— Это не награда, — ответил я. — Я просто подумал, что вам это может понравиться.

— Да.

— И, признаюсь, я готовил это не для вас, — сказал я. — У Рэйфа Дакена недавно был день рождения. Я смоделировал его для него.

— Вы все еще не дали ему тело? — спросил Окампо.

— Его новое тело готово, — ответил я. — И он может вселиться в него в любое удобное для него время. Сейчас он решил остаться в "Чандлере" и пилотировать им изнутри. Он действительно очень хорош в этом. Добился потрясающих результатов.

— Интересно, что бы он почувствовал, если бы узнал, что вы подарили подарок, который сделали для него, человеку, из-за которого его мозг вообще был извлечен из тела.

— На самом деле, именно он предложил мне это сделать. Он просил меня передать вам, что помнит, каким одиноким было и остается существование мозга в банке. Надеялся, что это поможет вам успокоиться.

— Это было очень любезно с его стороны.

— Так и было, — согласился я. Я специально опустил ту часть, где Дакен сказал мне, что при желании я мог бы запрограммировать большую белую акулу, которая разорвала бы имитированное тело Окампо на куски. В текущей ситуации это было бы неудобно. Рэйф, возможно, и простил, в своей манере, но он ничего не забыл.

— Лейтенант, — сказал Окампо. — Как бы я ни ценил поездку на пляж, у меня не сложилось впечатления, что вы здесь потому, что мы с вами друзья.

— Мне нужно немного больше информации от вас, заместитель госсекретаря. О Равновесии.

— Конечно.

— Вы ее дадите? — спросил я.

Окампо не ответил на это. Вместо этого он шагнул вперед, на пляж, в воду, которая окружила его ноги, и немного погрузил их в песок. Я невольно улыбнулся этому; это действительно была хорошая симуляция, которую я придумал.

— Я думал о том, почему стал частью Равновесия, — сказал Окампо. Говоря это, он оглянулся на меня и ухмыльнулся. — Не волнуйтесь, лейтенант, я не собираюсь превращать это в монолог разочарованного благородства, которому вам придется вежливо кивать. На данный момент могу признать, что во многом причиной моего поступка были амбиции и мания величия. Вот что это такое. Но была и другая сторона этого. Вера в то, что Союз колоний, каким бы путем он ни возник, стоит на пути выживания нашего вида. Что все остальные известные нам виды разумных существ ассоциируют нас с двуличием, дикостью, амбициозной хитростью и опасностью. Что это все, чем мы когда-либо были для них.

— Честно говоря, никто из них самих не является ангелами, — возразил я.

— Это верно, — согласился Окампо. — Хотя во многом такой ответ вызван тем, что они имеют дело с нами. Конклав объединил четыреста видов космических существ в единое правительство. Мы едва можем заставить кого-либо терпеть нас. Это наводит на мысль, что проблема не в них, а в нас, в Союзе колоний.

Я открыл рот, чтобы ответить, но Окампо поднял руку. — Я знаю, сейчас неподходящее время для обсуждения этого вопроса. Вот к чему я клоню, лейтенант. По каким-то причинам я присоединился к Равновесию, но независимо от этого, проблема Союза колоний остается. Это вредно для его самого. Вредно для человечества. И вредно для нашего выживания в этой вселенной. Я собираюсь помочь вам, Уилсон, если смогу. На данный момент нет причин этого не делать. Но вы должны понимать, что до тех пор, пока с Колониальным союзом что-то не случится — что-то крупное, что-то существенное, — все, что мы здесь делаем, — это лишь немного отодвигаем проблему на второй план. Проблема по-прежнему будет существовать. Чем дольше мы ждем, тем хуже становится. И это уже почти так плохо, как только может быть.