— Я искалечила тебя! Я сломала тебе жизнь! За что ты просишь прощения? Ненавидь меня, презирай меня, я заслужила это!
— К-курама-чан, из-за меня ты впала в кому... — лиса злобно зарычала и подняла парнишку с пола пушистыми хвостами.
— Я бы пришла в себя через пару месяцев! Ты мог погибнуть...
— Прости меня...
— А-А-А!!! — Девятихвостая схватилась за голову и зарыдала. Почему, почему он упорно считает себя виноватым? Неужели он будет жалеть ее даже когда падет от ее руки? Чем, чем она заслужила такое обращение?
Наруто осторожно приблизился к кицунэ и робко коснулся трясущихся плеч.
— Курама-чан, я люблю тебя, люблю больше жизни!
— Наруто-кун... — Кьюби выдавила весь воздух из легких паренька, прижав его к своей груди так, что ребра блондина затрещали.
— Спасибо тебе за то, что ты есть... — просидев так несколько минут, вспомнив все хорошее, что было между ними, парочка разорвала объятия. Крыша Наруто вернулась на место, и он тут же смерил лисицу обеспокоенным взглядом.
— Курама-чан, ты должна немедленно выпить мою чакру!
— Мне и так...
— Это не обсуждается! — блондин сорвался на крик, Девятихвостая вздрогнула и с непониманием уставилась в голубые глаза.
— С этого дня, ты будешь поглощать всю чакру, которую генерирует мое тело, слышишь?! Я не позволю тебе истощать себя!
— Но... — Наруто схватил протестующую биджуу на руки и понес ее к ручью, — кицунэ недоверчиво смотрела на каменное лицо блондина. Похоже, он от нее не отстанет, пока не добьется своего.
Джинчуурики трепетно опустил кицунэ на траву перед широким ручьем, глубиной около полутора метров.
— Пей.
— Что, прямо сейчас?
— Да! — Курама пожала плечами и опустила лицо в воду.
— В истинном облике! — кицунэ вздрогнула, тяжко вздохнула и превратилась в гигантскую лисицу.
Кьюби посмотрела через плечо, но столкнулась с не терпящим возражений взглядом и начала лакать обжигающе холодную чакру. Блондин медленно подошел к ней и прижался всем телом к мохнатой скуле. С трудом сдерживающая инстинкты лисица окончательно потеряла контроль и самозабвенно лакала чакру в поистине промышленных масштабах. Каждый взмах языком поднимал из ручейка целую бочку жидкости, исчезающей в клыкастой пасти и направляющейся в ненасытное лисье брюхо.
— Пей, моя лапочка, пей, — нежно шептал Наруто в пушистое ухо. Даже циклопическая СЦЧ джинчуурики не устояла под натиском рыжей махины — через десять минут вся чакра перекочевала в слегка раздувшийся живот Кьюби. Лисица смачно облизнулась и повернула голову, сбив джинчуурики с ног. Курама рухнула на спину и усадила парнишку себе на пузо.
— Аригато, Наруто-кун.
— Это мелочь. Тебе лучше? — джинчуурики медленно провел рукой по мохнатому брюху, поднялся на ноги и пошел к глядящей в небо морде.
— Да-а... — лисица открыла пасть и высунула язык, тут же свесившийся едва ли не до земли.
— Отныне, ты каждый вечер будешь выпивать всю мою чакру, — Девятихвостая вздрогнула, схватила парнишку лапой и поднесла его к своей морде.
— Наруто-кун, но это необязательно...
— Я не позволю тебе голодать, слышишь меня?
— Но это вредно для твоего здоровья! — этот аргумент заставил паренька задуматься. Джинчуурики тяжко вздохнул и посмотрел прямо в красный глаз.
— Курама-чан, прошу тебя, хотя-бы недельку...
— Ладно-ладно, убедил... — лиса сыто икнула и завалилась на бок, поставив блондина на землю.
Паренек подбежал к мохнатой морде и медленно провел рукой по угольно-черным губам.
— Моя прелесть, моя радость, мое счастье... — Курама легонько улыбнулась, Наруто потерся лицом о мохнатую щеку и по локоть запустил руки в рыжий мех, нежно почесывая пальцами толстенную шкуру. Джинчуурики медленно спустился до шеи, а затем и до брюха. Почувствовав довольно таки сильное давление изнутри, Наруто удивленно поднял бровь.
— Разве ты не мгновенно поглощаешь чакру? — кицунэ вынырнула из нирваны и лениво дернула ухом.
— Я сейчас очень мала, а твой запас очень велик.
— Моя маленькая прелесть, — джинчуурики прижался к шее Кьюби и медленно гладил ее скулу.
— Тебе хорошо в животике?
— Мр-р-р, — лисица с наслаждением потянулась и завиляла хвостами, вызвав у джинчуурики широкую улыбку. Ксо, да я душу свою отдам, чтобы она была счастлива!
— Курама-чан, у меня к тебе лишь одна просьба.
— М-м-м?
— Береги себя, — Кьюби не сдержала широкой улыбки, а увидев предельно серьезное лицо возлюбленного так сильно растянула губы, что показались кончики белоснежных клыков.
— Обязательно.
Курама свернулась клубочком, джинчуурики ерзал в мягком мехе между мордой и шеей лисы, словно в теплой постели, стараясь каждой клеточкой ощутить ее присутствие. ОНА снова была с ним. Все снова будет в порядке... Узумаки вспомнил, каково было жить без нее и с ужасом вжался всем телом в мягкий мех. Кьюби напряглась, ее уши встали торчком.
— Наруто-кун, что-то не так?
— Курама-чан, умоляю тебя, не бросай меня одного! Прошу! Это худшая пытка в моей жизни! — лиса хотела было заурчать от умиления, но потом она распознала интонации в голосе блондина, и они ей совсем не понравились.
— Не брошу. Клянусь, — предельно серьезно отчеканила Девятихвостая и осторожно прижала голову к груди, окружив блондина пушистой стеной со всех сторон.
— Аригато... — джинчуурики облегченно вздохнл и начал нежно гладить горячую шею лисицы, прислушиваясь к гулким ударам сердца, раздающимся из огромных сонных артерий. Курама расслабилась и заурчала. Она снова была со своим малышом и была готова порвать самого Дзюби, чтобы защитить его.
Через полчаса легкой дремы, лисица задала вопрос, на который ей было лучше не знать ответа.
— Наруто-кун, сколько я спала?
— Девять дней, — лисица вздрогнула — джинчуурики как раз отправлялся в путь, когда она вырубилась. С ним вполне могло что-нибудь случиться...
— Ты ведь на пути в Суну?
— Да.
— Что-нибудь интересное произошло? — джинчуурики хлопнул себя по лбу — у него было много чего интересного для его второй половинки.
— Да вот, доспехи прошли боевое крещение. Но сухим из воды выйти не удалось — один кунай все-таки влетел мне в ногу, а сюрикен пробил наплечник... — Узумаки увлеченно рассказывал о своих ратных подвигах, лишь под конец предложения заметив нарастающее рычание, больше похожее на горный обвал, от которого сотрясалось все его тело.
Лисица встала на лапы, глаза ее пылали алым огнем, хвосты бешено развевались по всей округе.
— КАКАШИ, Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! — Наруто чуть не оглох от звериного рева своей возлюбленной, но бесстрашно встал на ноги и подбежал к лапе бушующей лисицы. Кьюби прекратила рыть когтями землю, боясь нанести вред своему протеже.
— Нар-р-руто, пр-р-ризови меня!
— Но...
— НЕМЕДЛЕННО!!!
— Нет! — искаженная злобным оскалом морда нависла над пареньком, пузырящаяся тягучая слюна падала на его лицо. Джинчуурики вздрагивал, когда очередная порция пены падала на него, но не двигался с места.
— Курама-чан, успокойся, пожалуйста!
— Ус-с-спокойс-с-ся? Стоит мне на неделю оставить тебя в руках Какаши, как тебя кто-нибудь калечит!
— Курама-чан, с его смертью все станет только хуже! Он мой единственный друг среди взрослых, неужели ты хочешь, чтобы я остался один?
— Р-р-р... — лиса клацнула челюстями, обдав паренька ушатом пены, и прижалась к земле.
— Пожалуйста, прости его, прости... — Наруто было не по себе — Кьюби снова потеряла над собой контроль, но если бросить ее сейчас, то потом все будет только хуже.
Джинчуурики медленно приблизился к огромной морде и положил ладонь на трепещущие от бешенства ноздри. Губы Девятихвостой задрались, явив миру частокол огромных белоснежных клыков, из глотки ее вырвалось приглушенное рычание.
— Прошу тебя, Курама-чан, успокойся, пожалуйста... — обслюнявленный джинчуурики прижался всем телом к скалящейся морде и с мольбой смотрел в огромный алый глаз, вперившийся в него сузившимся черным зрачком.
Дыхание лисицы замедлялось, инстинкты отступали прочь, возвращая место разуму. Кьюби моргнула несколько раз и внимательно посмотрела на мокрого с ног до головы паренька.
— Я не причиню ему вреда, пока... Но если с тобой хоть что-нибудь случится, клянусь Шинигами, я проглочу его живьем и неделю буду переваривать, — Наруто облегченно вздохнул и сел на землю, опустив голову на скрещенные руки.
Лиса подползла поближе и начала его вылизывать, смывая хлопья пены. Джинчуурики расслабился и позволил мягкому языку обвивать все свое тело как тому было угодно. Через минуту, душ закончился, и лисица взяла паренька в лапу, прижав его к своей груди. Больше она никуда его не отпустит.
— Курама-чан, прошу, научись сдерживать гнев. Ты ведь убьешь меня! — лисица вздрогнула и пристыженно отвела взгляд.
— Мне очень тяжело бороться со своей природой, но ради тебя я попробую.
— Спасибо... — Наруто только было расслабился, когда его снова начали бесцеремонно вылизывать. Джинчуурики уже через несколько минут думать забыл о лисьем проступке и катался по мохнатой ладони смеясь от щекотки. Курама облегченно улыбнулась — какой же он все-таки добрый... Нет, он не способен сам позаботиться о себе. Тогда я возьму дело в свои лапы... Что-то щелкнуло в голове Девятихвостой, навсегда изменив судьбу седьмой команды.
Комментарий к Пробуждение
Любителям Курамы рекомендую прочесть мои поделия:
Наруто и Курама попадают в другой мир http://ficbook.net/readfic/1854789
Наруто и Кьюби — монстр, пожирающий деревни http://ficbook.net/readfic/1529069
Слэш-максик Кьюби/Наруто http://ficbook.net/readfic/2428786
Слэш-миник Кьюби/Наруто (зоофилия) http://ficbook.net/readfic/2327760
Наруто и потерявшая все силы фем!Кьюби мстят его сестре-близняшке и всей Конохе за "веселое" детство http://ficbook.net/readfic/2262795
Спидхак
В реальности забрезжил рассвет, с трудом пробивающийся через густую листву. Какаши открыл глаз и посмотрел на Наруто. Блондин широко улыбался во сне и извивался на земле, тихо хихикая. Неопределенно хмыкнув, джонин вылез из спальника и отвесил ученику легкий подсрачник.
Парнишка в подсознании вздрогнул, лисица отстранилась и недоуменно посмотрела на блондина, забыв спрятать длинный язык в пасти.
— Кто-то пнул меня под зад! Пора возвращаться... — Узумаки с сожалением глянул на поникшую морду и перенесся в реальность. Ему хотелось остаться с Курамой подольше, но еще больше хотелось поделиться со всей командой своим счастьем. Первый 'пациент' известию совсем не обрадовался.
— Наруто, с тобой все в порядке?
— Какаши-сенсей, она вернулась! — сияя как тысячи солнц пролепетал джинчуурики. Все тело джонина мгновенно покрылось испариной, видавший виды глаз задергался.
— Мне пиздец... — пропищал шиноби и попятился назад. Узумаки, не обратив внимания на реакцию сенсея, сложил печати, прокусил палец и призвал Кураму. Девятихвостая появилась в своем человеческом облике, что спасло джонина от разрыва сердца.
Узрев того, кого еще несколько минут назад мечтала разорвать на куски, Курама злобно зашипела и прижала ушки. Хатаке присел на корточки и попытался сбежать, но свора пушистых канатов тут же схватила его.
— Какаши... Ты первый в списке тех, кого я хотела бы видеть в своем желудке, — элитный джонин задрожал как осиновый лист, готовясь к худшему — на этот раз мангеке ему не поможет.
— Молись всем богам, чтобы ты и дальше оставался дорог Наруто, — с каменным лицом проговорила лисица. Хатаке испуганно сглотнул.
— Хай! — пушистые хвосты отпустили джонина, тут же отдалившегося от их обладательницы на несколько метров. В голове кицунэ в это время бушевала буря из самой разнообразной непечатной лексики, но она сдерживала себя, не желая расстраивать Наруто. Тем не менее, Курама решила, что как только они останутся наедине, она выбьет из Какаши всю дурь.
Обведя взглядом полянку, Кьюби увидела два подозрительно шевелящихся мешка. Молчащие в тряпочку Саске и Сакура показали носы из спальников, Курама плотоядно облизнулась, после чего генины вновь забились в свое убежище.
— Ксо, опять эта ненормальная вернулась, — прошептал брюнет на ухо своей спутнице. Прекрасно слышащая все происходящее на полсотни метров вокруг, лиса возмущенно фыркнула, схватила спальники хвостами и перевернула их вверх тормашками. Учиха и Харуно вывалились из них как мешки с картошкой.
Кьюби довольно оскалилась — как говорится — глаз за ухо, нос за зуб, зад за ... Перепуганные генины тут же вскочили на ноги и встали в боевую стойку. Лисе это очень не понравилось — да как эти антрекоты на ножках смеют даже помышлять о сопротивлении? Неужели до этих тупорылых кусков дерьма никак не дойдет, что они живы лишь потому, что она так хочет?! Курама оскалила зубы и зарычала, совсем как настоящий зверь.
Стараясь разрядить обстановку, Наруто подошел к лисице сзади и крепко обнял ее за пояс, потеревшись макушкой о ее мягкую спину.
— Тише, моя радость, успокойся... — демонесса непроизвольно заурчала и закрыла глаза. Скованные животным ужасом генины бочком приблизились к своему сенсею и замерли за его спиной. Кьюби тут же взяла волю в кулак, с трудом поборов желание схватить Наруто в охапку и утащить в ближайший куст, и задала давно мучающий ее вопрос.
— Ничтожные твари, неужели вам не хватает мозгов даже на то, чтобы защитить главное оружие своей деревни? — седьмая команда вздрогнула от неожиданности и сделала вид, что она задумалась. Заметив реакцию людей, Кьюби тяжко вздохнула — ну почему они такие тупые? Нет, им всем определенно нужно дать понять, кто здесь главный... Наруто, ну уйди ты куда-нибудь...
— Вы не шиноби, вы еда! — в слух продолжила лисица. Джинчуурики медленно обошел Девятихвостую и встал перед ней. Пышущая гневом лиса возвышалась над ним на целую голову, потому ей пришлось опустить взгляд, чтобы увидеть обеспокоенное полосато-пятнистое лицо. Кьюби мурлыкнула от умиления и крепко обняла паренька, продолжая сверлить затихшую команду ненавидящим взглядом.
— Сколько нам еще идти? — команда не ответила.
— Я спрашиваю, сколько нам еще идти? — с рычащими нотками в голосе повторила лисица. Подвисший джонин тряхнул головой и взял себя в руки.
— Неделю. Наруто сильно замедляет наше передвижение...
— В километрах сколько? — перебила джонина лисица.
— Около тысячи в ту сторону — джонин указал рукой направление на пустыню.
— Четыре часа.
— Что четыре часа? — недоумевающе спросил джонин.
— Я отнесу вас туда за четыре часа, дубина, — Какаши, да и все присутствующие шокировано уставились на биджуу. Она часом в коме лежала не из-за того, что головой ударилась?
Лисица отошла от Наруто, протянувшего руку ей вслед, и сменила облик, сломав десяток ни в чем не повинных деревьев. Увидев огромную клыкастую и когтистую тварь, чьи глаза светились красным светом, как жаркий костер, Сакура завизжала как резаная свинья и побежала прочь. Учиха рухнул на пятую точку и начал пятиться к дереву, побледнев как полотно. Какаши же остался на ногах, лишь дрожащие колени и безумно выпученный глаз выдавали его прединфарктное состояние. Да, он видел Девятихвостую раньше, и тогда она была намного больше, но сам джонин в это время был за пределами деревни и сражался с прихвостнями человека в маске. Видеть же огромное, злобное и очень голодное чудовище в десяти метрах от себя было до крайности тонизирующе.
