* * *
Быстрыми шагами я шел по замку короля оборотней, моего дяди, с докладом о выполнении его задания, надо было найти одного негодяя, что собирал мятежников против режима, что я, собственно говоря, и сделал. Оставив пленника в клетке, я спешил к дяде Фенроду с докладом.
— Бежишь, как собачонка к хозяину? — из угла фамильной галереи, через которую лежал мой путь, послышался знакомый голос.
— Какого черта тебе надо, Рафин? — зло отозвался я, замедлив шаг.
— Никакого, просто противно смотреть, как ты к моему папочке подлизываешься, — насмешливо бросил он, выйдя из тени. Высокий шатен с зелеными холодными глазами, что не могли передать всю степень его ненависти ко мне.
— Послушай, мы уже давно выяснили, кто из нас сильнее. Еще в детстве, помнишь? Тебе до сих пор неймется?
— Не зарывайся, — прорычал Рафин, а его глаза в темноте опасно сверкнули.
— Брат, успокойся. Я давно перерос юношеский максимализм, а вот в тебе все гормоны играют, — бросил я и, посчитав, что разговор окончен, пошел дальше. Король воспринял мою весть спокойно, сухо поблагодарив, и позволил уйти. Спустившись с лестницы, я увидел ее. Девушка, вошла в холл, позволяя слугам забрать ее теплый плащ, на дворе была поздняя осень. Последний раз я видел Майю, когда ей едва исполнилось шесть, а теперь... Она повзрослела и с маленькой девочки превратилась в девушку, идеальные черты лица, большие зеленые глаза, темные волосы, как у ее матери.
— Львица? — спросил я, зная вторую ипостась ее матери.
— Пантера, — наморщилась девушка. Она не любила вспоминать про своего биологического отца, от которого она и унаследовала Зверя.
— Черная кошка? — хмыкнул Рафин, бесшумно оказавшись рядом, а я недовольно на него посмотрел.
— Рафин. Вы все ссоритесь? — рассмеялась звонким смехом Майя, обнимая нас по очереди.
— Нет. Просто Нейт слабее меня и боится это признать, — хмыкнул Рафин.
— Успокойся, я ничего не доказываю и на свое место сильного не претендую.
— Майя, как мама? — спросил я о своей любимой няне, она заменила мне мать и отца, когда те умерли.
— Мама умерла в прошлом году, — грустно сказала Майя, смахнув маленькую слезинку, — она тебя очень любила.
— Жаль, — тихо сказал я. Заговорить больше никто не решался. Мы вместе с братом провели Майю к ее комнате, а затем разошлись в разные стороны. Мы тогда были молоды и вспыльчивы, но стоило мне покинуть дворец, как брат успокоился. Может, правда, обида осталась, но ему было не до того, все-таки у наследника престола есть чем заняться.
За ужином, на котором присутствовали все жители замка, король представил Майю и сказал, что девушка теперь будет жить при дворе. А я сидел не мог поверить, что маленькая девочка, которую я качал на руках, выросла. Долгое время Майя жила где-то на окраине страны, но когда ей исполнилось восемнадцать, вернулась ко двору. Милая и светлая — она сразу покорила сердце многих поклонников, а я лишь улыбался, глядя, как делегации этих самых поклонников собиралась под ее окнами. Сам же воспринимал девушку только как младшую сестренку, потакая многим ее капризам.
А сколько придворных дам плело против девушки интриги, опасаясь, что вскоре она станет любовницей наследника? Но Майя с честью все терпела, воспринимая Рафина лишь как брата. Девушка, кажется, в одно время пыталась заполучить меня, ходила хвостиком, делала непрозрачные намеки, но для меня продолжала оставаться лишь сестренкой и вскоре забыла об этом. Сердце девушки покорил один придворный поэт и она ему отдалась. Как ожидалось, поэт этот был лишь временным увлечением, поэтому вскоре его место занял другой. Через год по дворцу поползли слухи о появлении у Рафина молодой опытной любовницы, но я подумать не мог, что это была Майя!
Я понимал, что не имел права вмешиваться, но все же поговорил с девушкой, сказав, что всегда помогу, если ей понадобиться помощь. Девушка лишь отмахнулась, упорхнув к Рафину. Может, он действительно лучше, чем я о нем думаю...
Вскоре я уехал в свое поместье, когда мне надоели девицы, вешающиеся на шею. Да и видеть друга отца, подставившего его, было все сложнее. В родном имении мне не было, когда скучать. Дядя попросил возглавить небольшой отряд, чтоб уладить ситуацию с троллями, на что я согласился. Правильно, кто захочет рисковать наследником, если можно послать надежного племянника, которого не так жаль. Это я сейчас понимаю, а тогда... тогда я радовался оказанной мне чести, танцуя на острие меча. Одна из подобных авантюр едва не стоила мне жизни.
Однажды я вернулся с боя тяжело раненым. Мою руку проткнули копьем, смазанным какой-то смесью, что даже темный маг не смог помочь. У друга я отлежался пару недель, после чего вернулся домой. Рана заживала, но медленно, как человеческая рана и требовала постоянных перевязок. Когда я в очередной раз не смог уснуть, то достал бутылку коньяка и успокоился лишь, когда на дне бутылки осталось меньше, чем полстакана. И надо же было такому случиться, чтоб именно в это время ко мне в имение явилась Майя. Среди ночи. Одна.
— Нейт, ты жив! — Майя повисла у меня на шее, прижавшись ко мне в отчаянном поцелуе. Пошатнувшись от такого напора, я оперся спиной о стену, а здоровой рукой попытался отцепить от себя девушку, хотя тело хотело совершенно другого.
— Нейт, не прогоняй меня. Я так несчастна. Твой брат ужасен. Позволь мне провести эту ночь с тобой..., — видя, что я хочу что-то сказать, она закрыла рукой мне рот, — Я ничего больше не попрошу и навсегда исчезну! — сбивчиво шептала девушка, в то время, как ее маленькие пальчики пробрались под рубашку. Что я мог ответить? Прогнать? Отправить назад к брату? Заявить, что я не хочу? Затуманенный алкоголем мозг слабо сопротивлялся разгоряченному телу и ту ночь мы провели вместе.
Утром Майя заявила, что вчера сказала неправду про брата, что они поссорились, и она решила ему отомстить, но теперь раскаивается. Она долго заверяла, что ночь была ошибкой и про нее не стоит никому знать. На том и разошлись, она больше не приходила с подобными предложениями, я тоже не искал встреч. Это была наша последняя встреча, вскоре мне пришлось бежать из империи, ведь перспектива для моей головы стать украшением дворцовых ворот меня не радовала. И вот теперь Майя вновь появилась... Почему? Брат ее выгнал? Избил? За что? А может, ее подослали?
* * *
— Ты не о чем не хочешь мне рассказать? — из-за спины послышался голос Рины. Теряю форму — так задумался, что и не заметил, как девушка проснулась.
— А ты? — хмыкнул я, вспомнив, как слушал рассказ Рины о себе и пытался не смеяться от столь явной лжи.
— У каждого есть секреты... — пожала плечами девушка, став напротив меня и тоже выглянув в окно.
В серебристом свете луны она смотрелась еще более хрупкой и беззащитной. Ребенок, а тут я со своей похотью! Зверь недовольно зарычал, но я не обратил на него внимания. Я защищу ее. Обязательно, даже если понадобиться защищать Рину от меня самого. Еще бы как-то узнать, почему она в бегах. Кто посмел обидеть?
— Тогда почему ты от меня требуешь искренности, скрываясь? — грустно усмехнулся я.
— Ладно. Хочешь правду? Давай, — я видел, что девушка разозлилась, ее щеки покрылись румянцем, а глаза расширились. В злости Рина выглядит еще более привлекательно! Так, Нейт, не о том ты думаешь! Надо дать гормонам выход. Срочно!
Резко замолчав, собираясь с мыслями, Рина продолжила, — три любых вопроса, на которые мы ответим предельно честно. Только вопросы не должны касаться чувств и отношений. И они должны быть приличными!
— Отлично. И на какой-то один вопрос мы имеем право не отвечать, заменяя его другим, — сразу же провел я черту, — Ну и вопросы типу "Расскажи о себе" тоже не подходят. Они должны быть четкими.
— По рукам? — спросил я, подталкивая Рину к решению. Я видел, что девушка боится сказать лишнее, но любопытство победило, и она вложила свою маленькую ладошку в мою руку, легонько сжав. На языке так и крутилось предложение скрепить уговор поцелуем, но я сдержался в последний миг. Надо узнать больше про нее, а не пугать в очередной раз.
— Ладно, — вздохнула Рина, убирая руку, — все равно ведь найдешь, как выкрутится. Нейт — это твое настоящее имя?
— Да, как и Риэн, — пояснил я и продолжил в ответ на ее удивленный взгляд. — Мое полное имя Нэтэриэн. Можно сокращать как угодно. — Откровенно ответил я. Вряд ли она слышала мое имя, ведь девушка не оборотень.
— Ты знаешь Майю? Вы были близки? — продолжала любопытствовать Рина, не замечая, что задала два вопроса сразу, но чтоб удовлетворить любопытство малышки, я готов ответить и на два.
— А кто-то настаивал, что вопросов личного характера не будет... — хмыкнул я, отмечая про себя любознательность малышки. — Я знаю Майю достаточно долго. Вот только причина ее такого состояния мне неизвестна, как только я пытался расспросить девушку, вламывалась ты.
— Я не вламывалась! — громким шепотом сообщила Рина. Хорошо, что удалось сбить Рину с мыслей про Майю, но не уверен, что отвечу искренно, и не уверен, что девушка сможет увидеть ложь, а рисковать доверием этой малышки я не намерен.
— Угу, ты просто дверь держала, чтоб та не упала, — хмыкнул я.
— Не было такого. Я случайно, — ворчала Рина, пряча взгляд. Все же девушка совершенно не умеет врать. — А почему ты скрываешься? — спросила она, немного помолчал. Я ждал этот вопрос.
— Меня обвиняют в убийстве, поэтому я в бегах. Страшно? — ответил я совершенно искренне и ждал реакции девушки. Я ждал чего угодно: страха, недоверия, ужаса, но на лице Рины отразилось лишь любопытство.
— Нет. Расскажи подробнее. Я знаю, что это уже четвертый вопрос, но расскажи, пожалуйста. — Девушка подняла на меня серые глаза. Ну, разве можно этой чертовке сказать нет, если она так просит?
— Меня обвинили в убийстве дяди, поэтому мне пришлось бежать. Иначе... — замолчал я, возвращаясь мысленно в те времена, — Иначе мне бы отрубили голову.
— Но ты ведь этого не делал? — с надеждой посмотрела на меня девушка, а я начал рассказывать. Об этой истории раньше не знал никто. Настало время открыть девушке правду. Она имеет право знать. Знать, чтоб окончательно сделать выбор, сможет она быть со мной, или нет. Когда она все узнает, мне не надо будет задавать вопросы, я все увижу в ее глазах и, возможно, уйду навсегда.
— А кого это интересовало? — горько усмехнулся я, давая обиде вылезти наружу из того уголка души, который предпочитал прятать даже от себя самого. — Но начну, пожалуй, издалека. Империя оборотней одна из древнейших цивилизаций и уступает своим размером лишь Темной империи. Правитель оборотней, дядя Фенрод, правил страной довольно давно. Знаешь, как у нас наследуется престол?
— Я что-то читала... Там претендентами на трон являются все родственники правителя, что превосходят его по силе и самородки — сильные оборотни, которые не являются родственниками монарха, — немного подумав, ответила Рина.
— Запутанно? — усмехнулся я, вспомнив, как когда-то сам разбирался во всех придворных играх, — На самом деле все просто. Король правит себе и правит, пока не появляется кто-то сильнее его и доказывает свое право в смертельной схватке. Вот только желающих мало, кому ж захочется умереть от позорной смерти. Ведь вызвать короля на бой и проиграть — наибольший позор. Претендента, как правило, король побеждает, убив, а его родные и близкие изгоняются с печатью позора. Таков закон стаи. Так вот дядюшку по силе превосходил мой отец — его брат. Отец не любил все эти игры, предпочитал быть советником, сняв с себя часть ответственности. Вот только его прогрессивная политика не нравилась при дворе и человек, которому отец доверял больше всего, отравил его.
— Почему ты не отомстил? — спросила Рина.
— Я все же предпочитаю сначала думать, а потом делать. У меня до сих пор нет доказательств его вины. А вдруг все же это не он, а я убью невинного человека? — спросил я скорее у самого себя. Раньше я и не задумывался, почему до сих пор не убил убийцу своего отца. Жалость? Уважение? Нет, где-то в глубине души я продолжал надеяться, что это не он. Тяжело осознавать, что человек, которому доверял, может запросто подсыпать яд и поднести бокал другу.
— Но зачем ты убил дядю?
— После смерти отца я пару лет прожил при дворе, после чего уехал жить в свое имение, изредка выполняя поручения короля, возглавляя походы, — начал рассказывать я, но Рина меня перебила.
— А почему дядя сам не возглавлял их? Вон Александр всегда во главе армий ходил, поэтому Темная империя самая большая, — сказала девушка с гордостью в голосе. Так любит свою страну?
— Темная империя большая потому, что Алекс, — привычно я сократил имя друга, но сразу же исправился (не гоже обычному оборотню фамильярничать с правителем), — ...андр великий маг, а не потому, что возглавлял походы. Его боятся, а вот Фенрод... В то время дядя начал сдавать, даже придворные лекари не могли ничего сделать. Король увядал на глазах.
— И все решили, что ты его отравил?
— Нет, все решили, что я его убил кинжалом. Вот только я ни сном, ни духом не ведал об этом всем. Узнал позже, когда меня стража привела во дворец.
— Почему ты не сбежал?
— Да, тех десятерых, что приехали за мной, я с легкостью мог раскидать, вот только в тот момент не мог понять, за что меня убийцей и изменником родины зовут?
— Понял потом?
— Да, мне потом все объяснили, когда приложили чем-то по голове, а потом человек десять били палками, когда я висел прикованный к стене.
— Как они могли? Не разобравшись?
— Как? Вот твой расчудесный Александр сильно разбирался бы, если бы его супругу, или детей на тот свет отправили? — от моих слов глаза Рины шокировано расширились, но девушка лишь опустила голову, признавая мою правоту.
— Вот так. Побили, оставили на полдня, пока синяки и ссадины заживут и по новому. И ведь никто из воинов даже не вспомнил о том, что я не раз спасал из спины на поле боя, никто... Через неделю я был готов признаться в чем-угодно, но этого и не требовалось. Остатки яда нашли на моей одежде и в пузырьке, который изъяли из-под моего дивана. Наверное, все поместье перевернули, гады...
— Ты сбежал? — спросила Рина с жалостью глядя на меня. Только жалости ее мне не хватало...
— Да. Две недели я пробыл в полуживом состоянии, а затем пришел друг отца, Урвинт, и сказал, что через три дня меня убьют. Я был благодарен старику хотя бы за то, что с его приходом бить меня перестали. Бить и кормить, зачем будущему трупу еда? Чтоб не умереть раньше представления для всех оборотней?
— И никто тебе не помог?
— А никто почти не знал, — вздохнул я, возвращаясь мыслями в не самые приятные для меня события, — Мое чудесное разоблачение и смерть должны были произойти в один день, чтоб никто не мог помешать. И вот за пару часов до казни пришла та, кого я ждал меньше всего — мать Фенрода.
— Она выпустила пусть даже мнимого, но убийцу мужа?
— Да. Она сказала, что не верит в мою причастность, и помогла бежать тайным ходом из замка.
