— Я уже очень давно живу с болью. Каждый раз, когда я кашляю, у меня такое чувство, что мои лёгкие выпадут в мои же ладони. Для меня смерть, это конец страданий. А теперь, когда я вижу, какого чудесного друга обрёл мой брат. Я знаю, что он в надёжных руках. Мы оба его любим, и ради него, пойдём на всё. Я не ошибаюсь, так? Ты мне поможешь?
— Смешно. Я отверг твой первый план, чтобы не становиться лжецом и убийцей, а теперь, пришёл к тому, на чём остановился. Не знаю... Он же меня возненавидит. — Итачи сложил руки, словно он молится Богу о милости. — Пожалуйста! Он не узнает, если мы сделаем всё как надо. Я умоляю! — Узумаки увидел, как по щекам Учихи потекли слёзы, и, столь недавно появившаяся, крошечная стена морали дала трещину, а Итачи её окончательно уничтожил, сказав следующее: — Я больше не могу. Я хочу быть сильнее, но я на пределе. Прошу тебя, помоги мне, и помоги ему!
— ...Хорошо. Сейчас, тебя укусит змея, с нужным ядом. Не волнуйся, боли не будет. Через десять минут, тебе станет плохо, и я позову Саске. Скажу ему, что тебе стало намного хуже. У вас будет несколько минут, чтобы попрощаться.
— Спасибо. Ты действительно хороший друг.
— Я уже в этом сомневаюсь. — Из рукава Наруто, на постель Учихи заползла белая змея, совсем крошечная, которая заползла наследнику клана под плащ акацуки. Брюнет немного дёрнулся, после чего, расслабился, а глаза его впервые перестали выражать угнетение и напряжённость. Как только боль отступила, Учиха стал дышать полной грудью. Итачи поманил кого-то рукой, и ворона залетела в особняк через разбитое окно. Птица села на плечо джинчурики, сверкнув шаринганом, имплантированным в воронью глазницу. — Как я и обещал, глаз Шисуи ты получил... Он тебе понадобится.
— Зачем? Для активации пути стези смерти нужен Мангёкё Шаринган?
— Хуже. Две пары Мангёкё. После нашего с Саске обмена, ты получишь ещё и его глаза, так что, тебе останется добыть правый глаз Шисуи. Это будет... не просто. Его забрал Данзо, и без боя он его не отдаст. Старик привык держаться за своё имущество. Но, иначе никак.
— Что, опять в Коноху? Как же мне это надоело.
— На твоём месте, я бы поспешил. Обито с каждым днём становится всё сильнее... Он уже захватил пять биджу, время на исходе, и рано или поздно, очередь дойдёт до тебя. Обито нанесёт удар, и лучше тебе быть готовым, иначе, он тебя раздавит. Ты не представляешь, на что он способен. Его одержимость Вечным Цукуёми, жажда власти и годы планирования мести сделали его особенным чудовищем.
— Я знаю. Я — второй он. Мы с ним одинаковые, и Обито явно не хочет меня убивать. У нас с ним, своего рода отношения. Связь, я бы сказал. И, мы оба наслаждаемся нашей игрой.
— Дело не в том, в чём вы схожи, а чем отличаетесь. У него нет болевых точек, ему некого терять. А у тебя... болевых точек много. И Обито этим воспользуется, когда ты будешь этого меньше всего ожидать. Так что, надейся, что когда это случится, ты будешь готов... Впрочем... Я тебе доверяю. Ты смог стать для Саске замечательным братом... Будь же таким и впредь... — Итачи покрылся испариной, а веки стали опускаться на глаза. Настал момент. — Я схожу за Саске. Никуда не убегай!
— Хах... Шутка, для прикованного к постели...
* * *
Саске сидел возле брата и держал его за руку. Итачи был холодным как лёд, его трясло от озноба. Оставалось всего несколько минут, и Саске дал себе слово не плакать до тех пор, пока брат не закроет глаза в последний раз. Наруто стоял на заднем плане, и боялся, что Саске на него посмотрит, ведь, если это случится прямо сейчас, Узумаки не выдержит и начнёт на коленях просить прощения. "Всё это по моей вине!", эта мысль, похоже, никогда не даст ему покоя. Итачи словно прочитал мысли джинчурики: — Прости меня... Мне так жаль, так жаль... Саске, я так виноват перед тобой...
— Не надо...
— Нет, правда... Я должен хоть что-то значимое для тебя сделать... Позволь мне, в последний раз побыть эгоистом... И попросить тебя о том, что кажется тебе таким ужасным...
— Прошу тебя, прекрати! Сейчас не об этом надо думать. Давай... Подождём, пока тебе не станет лучше. Просто потерпи до завтра!
— У меня не будет завтра, глупыш... Пообещай мне сегодня, сейчас, что ты возьмёшь мои глаза... Пообещай!
— ...Обещаю. — Итачи расплылся в счастливой улыбке, и потянулся рукой к лицу младшего брата. Саске оцепенел от удивления, когда Итачи щёлкнул его по лбу указательным и средним пальцем. В этот момент, они улыбнулись друг другу, а секундой позже, рука старшего Учихи обездвижено упала на кровать. Итачи умер, с улыбкой на лице. После этого, Наруто словно попал в немое кино. Саске молчит и тупо смотрит на тело, закрывает лицо ладонями. Вот, он кричит, но не слышно звука, и Узумаки даже этому рад. Учиха заревел, уткнувшись лицом в плечо холодного брата, а джинчурики до смерти испугался, что его змея выползет из плаща Итачи и отравит не того брата. Узумаки оттащил Саске и притянул к себе. Тот не сопротивлялся и рухнул на новое плечо, а Наруто беззвучно просил прощения и поглаживал брюнета по спине. "Поплачь, Саске. Плачь, если это помогает, пока я буду надеяться, что смерть всё меняет".
Жертвы ненависти
Саске сидел без единого движения и смотрел на тело Итачи. Плакать он перестал после первого часа, и теперь, он просто смотрел, и это было в миллион раз хуже. Наруто чувствовал вину от того, что он уже сделал, и стыд от того, что ему предстоит сказать.
— Саске... Пора решать. Ты меня слышишь? Саске!
— А? — Учиха очнулся от ступора, и сделался смертельно уставшим.
— Мне ужасно жаль, что всё так обернулось но... Решай. Подумай хорошенько и скажи, что ты будешь с ним делать? Он правда хотел, чтобы ты согласился на пересадку.
— Наруто, мой брат ещё даже остыть не успел!
— В том-то и дело, что успел. Прошло почти два часа, ты не заметил?
— ...Не заметил... Хорошо, я согласен. Готовь операционную, или что там у тебя... — такой тихий голос, что Наруто пришлось напрячь уши до предела. — Хорошо, это правильно.
— Я не закончил. Ты сделаешь пересадку, но, у меня есть к тебе просьба. Это очень важно... И я могу доверить это только тебе...
— Конечно, проси что угодно.
— Я хочу, чтобы ты уничтожил тело моего брата. Так, чтобы ничего не осталось.
— Но... Зачем??? Я думал, что ты его простил... Так почему, ты хочешь это сделать?
— Я его простил... Чёрт возьми, я не просто простил, я не знаю, как жить дальше! Но, я не хочу, чтобы Итачи кто-то мог воскресить. Я не хочу, чтобы мысль о том, что кто-то может откопать его тело, и снова заставить страдать, посещала меня каждый раз, когда я закрываю глаза. Так что... Уничтожь тело. Сделай что угодно, кремируй, или... Нет, не хочу знать, просто сделай. Прошу тебя.
— Но, ты не хочешь сам в этом участвовать? Я понимаю твоё желание, но это будет последняя возможность с ним попрощаться... — брюнет грустно улыбнулся, — Наруто, мы с тобой долго жили с Орочимару... Может, ты и в одиночку изучал анатомию, но моя комната была совсем рядом с моргом. Через сколько часов трупы начинают гнить? Через шесть, так? А после операции, я весь день буду валяться в постели, не способный даже на ноги встать. Не хочу, чтобы брат лежал здесь, и дожидался меня. Он заслуживает уйти красиво, таким же, как сейчас... А не уже начавшим разлагаться куском мяса.
— ...Понимаю... Выйди, пожалуйста. Я возьму глаза Итачи, а потом, мы вместе переместимся в Рьючидо. Там всё стерильно, и у змей есть необходимые вещи. — Учиха пожал плечами и через силу протащил себя через всю комнату, после чего, исчез в коридоре. Наруто не медля снял с Итачи одеяло и расстегнул плащ акацуки. Оттуда выползла змея, но Узумаки искал не её. Во внутреннем кармане, джинчурики нашёл тот красный свёрток, что был предложен ему ранее, и нервным движением, вытряхнул из него хирургические инструменты. Нервы сдавали, тишина сводила с ума и становилось душно. Паника. Так это называется. Глубоко дыша, эмпат взял глазной расширитель и одной рукой раздвинул покойнику веки. Холодно, скользко и противно. А ведь когда-то, это даже доставляло удовольствие. Преодолев рвоту, Наруто всё же зафиксировал глаза и приготовился перейти к следующему шагу. "Насколько я понял, нужно перерезать глазные нервы, а при пересадке, всё срастётся само собой... Что за бред?!! Терпеть не могу рассчитывать на авось! Поэтому, наверное, и нервничаю...". Тремя пальцами, Наруто вытянул один глаз из глазницы ровно настолько, чтобы Узумаки смог увидеть ветви глазного нерва и поднёс к ним скальпель. Рука вдруг резко дёрнулась, и вместо того, добыть шаринган, Наруто вогнал лезвие себе в руку. — Ну что за чёрт! — парень вырвал скальпель из своей плоти, едва не перерезав сухожилия, и упал лицом в одеяло. Лежал, позволяя крови заливать всё вокруг, пока не вспомнил, что за дверью его ждёт убитый горем Учиха. Узумаки сжал раненную руку в кулак и зажмурил глаза, а когда открыл их, боль уже привела его в чувства и немного облегчила ход мыслей. Наруто уже более спокойно повторил прежние манипуляции с глазом, но на этот раз, завершил начатое.
Тем временем, Дейдара натолкнулся на Учиху, будучи в приподнятом настроении, что автоматически вызвало следующий диалог: — Саске, да на тебе лица нет! Кто-то умер?
— Мой брат.
— Оу... Итачи мёртв? Так ты всё же добрался до этого сноба? Ты отомстил за свою семью, и это здорово! Поздравляю!
— Не с чем. Итачи умер от болезни. И я бы всё отдал, чтобы он снова был жив, ведь, как выяснилось, в известной мне истории всё было совсем не так. Итачи действовал по приказу совершенно другого человека, о котором я никогда не думал.
— Прости. Я не знал...
— Ничего... Во мне всегда было столько ненависти к Итачи, и теперь, когда он умер, казалось, что она должна исчезнуть, но, стало хуже. Ненависти стало ещё больше, но теперь, она ни на кого не направлена. И поэтому, она меня гложет... Не знаю, что делать.
— А тот человек, что заставил твоего брата пойти на убийство... Он ещё жив?
— Более чем. Он Шестой Хокаге.
— Тогда, убей его.
— Но я не хочу... Я всю жизнь гнался за местью, и посмотри, куда это меня привело. Теперь, я понимаю, что месть никогда не даёт никакого облегчения. Так, к чему мне убивать какого-то старика?
— Мммм... Я когда-нибудь рассказывал о том, как я вступил в акацуки?
— Нет.
— Меня заставил Итачи. Он выдвинул мне ультиматум: смогу его победить, и буду волен делать, что захочу, а если проиграю, вступлю в ряды. Но сейчас, я невероятно ему благодарен.
— Почему?
— Когда мне было пять лет, моих родителей убили. Они были из разведывательной группы шиноби, и однажды, они узнали какой-то особенно ценный секрет. Секрет, который мог развязать войну. И тогда, один человек, из Скрытого Облака решил взять дело в свои руки прежде, чем они кому-то об этом расскажут. В день, когда всё случилось, мои родители решили отвести меня на ярмарку. Помню, после целого дня веселья, мы шли домой. Ели мороженное, смеялись. А у самого нашего дома, я увидел птичку. Красивую, с необычными, рубиновыми глазками, каких я в жизни не видел. Отвлёкся на неё, и немного задержался на улице. Папа с мамой позвали меня, и сами зашли в дом. И тут, дом взорвался. Человек, который убил моих родителей, весь день провёл у нас дома, пока мы развлекались, и всё это время, он минировал пол в прихожей. Как только они ступили за порог, всё уже было кончено. Так вот, мне повезло, меня взяли в семью Цучикаге, но, всю жизнь я думал о человеке, разрушившим мою жизнь. Когда я стал нукенином, пять лет я потратил на его поиски. Мне просто хотелось взорвать его так же, как он взорвал моих родителей. И вот, я нашёл его дом, пришёл туда, и встретил его сорокалетнюю дочь. Как выяснилось, этот мужчина, человек, которого я ненавидел всю жизнь, убил себя в тот же день, когда убил моих родителей. Взорвал себя. Как думаешь, что я сделал тогда?
— Не знаю.
— Я убил его дочь. А у неё был муж, и двое сыновей. И в момент, когда у меня был выбор, убить и их, или просто уйти, я думал всего полсекунды секунды, перед тем, как взорвал ещё трёх человек. На этом, я не остановился, и устроил бомбёжку этой деревни. Погибло больше ста человек. В тот день, мной овладело ощущение, которого я никак не мог понять. Чувство, которое я впервые, за невероятно долгое время, и которое я успел забыть. Я подумал, что это чувство вины, за загубленные, невинные жизни. И, в тот день, я вернулся в свою мастерскую, и решил, что с заходом солнца, я себя взорву. Я был готов на всё, лишь бы избавиться от до ужаса незнакомого чувства, и смерть, казалась единственным выходом. До захода оставалось меньше часа, и вдруг, ко мне явились акацуки. Кисаме, Сасори и Итачи. Мне захотелось жить, хотя бы ради того, чтобы стереть надменное выражение с его лица. Но, когда я проиграл, был такой особенный момент: Итачи стоял перед дырой в стене, и лучи солнца, за его спиной, казались золотом. Тогда, я вспомнил ту птичку, которую видел в пять лет. И я понял, что чувство, которое я испытывал весь день, было облегчением. Мне было очень хорошо, а я даже этого не понимал, так как из-за ненависти, я забыл, какого это, быть счастливым. Так вот, я хочу, чтобы ты понял одно — настоящая ненависть должна найти свою жертву. А смерть какого-то старика иногда может принести облегчение, не смотря на то, насколько омерзительно это звучит. — Наруто вышел из комнаты, заляпанный в своей и чужой крови, держа в руках баночку с жидкостью, внутри которой плавали два шарингана. Увидев, как Учиха морщится, Узумаки спрятал баночку в карман.
— Саске, ты готов?
— ...Да. Что нужно, чтобы отправиться в Рьючидо?
— Вобщем-то, ничего. Просто дай мне руку. — брюнет сделал то, что ему велели, и Наруто опустил свободную ладонь на пол. Коридор завертелся перед глазами, искривился, и двое нукенинов на несколько миллисекунд попали в синее пространство, через которое проходят все призванные существа. Оттуда — в огромную пещеру с округлыми стенами, постепенно переходящими в потолок, усеянными сотнями "этажей", на каждом из которых находились тысячи, если не миллионы змеиных нор, разных размеров. На первом этаже, у одной из таких нор, в пять метров в диаметре, парней ждала девушка. Ну, не совсем девушка. Это была самая настоящая ламия*. Проще всего её было описать сверху вниз. Светлые, вьющиеся волосы, заколотые в хвост, крошечные брови и большие зелёные глаза, с узким зрачком, которые казались ещё больше из-за больших круглых линз очков без ушек. Лучезарная улыбка, обнажающая маленькие пары клыков, выделявшихся среди нормальных зубов. Из одежды, на ней была лишь серая майка, но большего и не нужно, так как сразу после пупка начинался длинный змеиный хвост. Саске немного оторопел, когда увидел вот такое чудо в чешуе, но Наруто подтолкнул его вперёд, к блондинке. Приблизившись к ней, Учиха потёр глаза.
— Простите, зрение, кажется, меня снова подводит. Кто Вы?
— Я ассистентка... Вы же Саске-сан? Хочу, чтоб Вы знали, для меня огромная честь...
— Нель, чтоб тебя черти драли, мы спешим! Операционная готова?!
