Смерть за плечами

— Послушай, малыш! Черный колдун — старик, он немощен и слаб, мальчишка — его последняя надежда. А ведь он может так и не найти его... до самой своей смерти... И тогда разгорится война за власть! Я собираюсь победить в этой войне и хочу, чтобы ты был на моей стороне...

— Война за власть? Если не ошибаюсь, до сих пор власть в этой стране принадлежала королю.

— Забудь о королевской власти. Какое дело до управления государством нам, слугам Хаоса? Я говорю о другом. Кому будут подвластны Темные силы после смерти повелителя? Какому-то малолетке, несмышленышу, не сумевшему толком пройти испытание?

— Если хочешь знать, этот малолетка стоит вас всех, вместе взятых! — вступился я за Энди.

— Да, знаю, мальчишка силен и о нем говорилось в пророчестве, но как ты не понимаешь, его время еще не пришло, он слишком мал, к тому же... боюсь, его доброта неискоренима, а повелитель... Да он просто сошел с ума!

— Ты права, с рассудком у Черного колдуна явно не все в порядке. Почему бы ему просто не оставить Энди в покое?

— Все не так просто. Возможно, ты слышал пророчество...

— Какое пророчество?

— Предсказание Великого Провидца об этом мальчишке.

— А-а, — многозначительно протянул я. На самом деле никакого пророчества я не знал, помнил, конечно, что Энди что-то упоминал о том, что в Книге Пророчеств предсказан день его рождения, но, честно говоря, тогда мне было не до этого. Меня больше интересовали пророчества, которые касались лично меня — о драконе и Затерянном городе. А вот что там говорилось про Энди...

Судьбой назначено ему

Стать магом небывалой силы,

И после на его судьбу

Не смогут повлиять светила.

Кем станет он: владыкой Зла,

Что на колени всех поставит,

Или поборником Добра,

Что мир от Темных сил избавит? — подсказала ведьма. — Эти строки и свели повелителя с ума. Он задумал воспитать властителя Зла из этого мальчишки. Будь она проклята, эта Книга Пророчеств! Он никогда не воспринимал всерьез предсказания Великого Провидца, пока появление дракона не заставило его заняться изучением Книги.

— Откуда ты все это знаешь?

— Когда-то я была его ученицей. Вскоре после того, как дракон разрушил Эльмарионский замок, я, в числе других учеников, должна была пройти испытание. И я прошла бы его, одна из шестерых, как в свое время прошел его сам повелитель, ведь я была лучшей! Но проклятая Книга изменила судьбы многих. Учитель назначил нам другое испытание. Мы должны были разыскать ребенка, о котором говорится в пророчестве.

Из-за Драконьих островов,

Заклятьем матери гонимый,

По воле волн и всех ветров

Малыш прибудет невредимый.

В лесу он будет проживать,

Покуда не придет учитель,

Способный силу распознать,

И уведет в свою обитель, — это все, что мы знали о нем, если не считать точной даты рождения, которую сам он помнить, естественно, не мог. Невыполнимая задача, не правда ли? Но я нашла его, нашла, два года проскитавшись по лесам, а потом еще год жила в Западном оплоте, где нет ни одного приличного мага, кроме полоумной старухи. И все из-за повелителя. Он сказал, что, если хоть один волос упадет с головы этого мальчишки, я отвечу за это своей головой! И ты думаешь, за все свои заслуги я получила достойную награду? Как бы не так! Он хотел убить меня вместе с остальными учениками. Да, он убил их всех! Убил, чтобы оставить одного, этого треклятого мальчишку! — Рыжеволосая ведьма почти кричала. Похоже, я своим любопытством разбередил ее старую рану.

— И теперь ты собираешься восстановить справедливость? — участливо поинтересовался я.

— Вот именно! Как только я заполучу мальчишку...

— Ты что, знаешь, где он?

— Меня не волнует, где он сейчас. Я заставлю его пожаловать прямо в мой замок. Не зря я столько времени провела в этом захолустье. Мне столько известно об этом эльфийском подкидыше, что я легко смогу подстроить ему ловушку. Я уверена, что он клюнет!

— Но зачем он тебе, если ты не собираешься отдать его Черному колдуну?

— Я уничтожу этого щенка! — прошипела ведьма. Она больше не выглядела красивой. Злоба исказила ее черты до неузнаваемости. — Я тоже верю в пророчества, но я еще не сошла с ума, чтобы позволить и дальше расти угрозе для мирового равновесия! Причем не в нашу сторону, заметь.

— Ты не посмеешь! — с угрозой проговорил я, но женщина не испугалась.

— У тебя еще есть время подумать, мой мальчик, — сказала она с загадочной улыбкой, снова становясь миловидной и приветливой. — Уверена, не пройдет и года, как ты услышишь обо мне. Присоединяйся к моей армии, я буду ждать тебя. Вместе мы совершим великие деяния!

Но времени подумать у меня, как оказалось, не было. Я даже не успел сообразить, что же с ней делать, с этой странной женщиной, ни с того ни с сего вынесшей смертный приговор моему лучшему другу и собирающейся привести его в исполнение в самое ближайшее время. Рыжеволосая колдунья, оглушительно хохоча, метнулась к резвящимся у костра ведьмам и мгновенно затерялась среди них. Сколько я ни искал ее, на глаза попадались лишь беснующиеся старухи.

— Ты не видел здесь рыжеволосую красавицу, приятель? — обратился я к первому попавшемуся человеку, сохранявшему невозмутимость среди царившего вокруг хаоса, и снова угодил в неприятность. 'Приятель' оказался одним из Темных лордов, прекрасно знавших меня в лицо.

— Рикланд? — просипел он, опешив, и вдруг завопил во всю глотку, показывая на меня: — Держите Рикланда! Он знает, где Эндилорн! Он должен знать!

Слуги Тьмы кинулись ко мне, как стая бешеных псов.

— Надо схватить его и пытать! Пусть расскажет, где он прячет мальчишку! — неслось со всех сторон.

Несколькими ударами я расквасил пару-другую чародейских носов и, отскочив к зарослям, неплохо прикрывавшим спину, выхватил меч. С ним я был сильнее всех этих колдунов, ведь их магия была мне не страшна.

Насчет магии я погорячился. Меня самого, конечно, заколдовать не могли, но цветущие кусты вокруг вспыхнули, как сухой хворост, а за ними и мой плащ, который неплохо спасал от холода по ночам. К счастью, это была единственная моя потеря в этой битве. Зато многие колдуны недосчитались... нет, не голов. Я вообще не знаю, чего они недосчитались, потому что, едва мой меч настигал их, они пропадали. Не таяли, как призраки, а именно пропадали, как огонь, когда наступишь ногой на горящую ветку. 'Они просыпаются, — догадался я. — Ведь все это — и Черный колдун, и даже я — снится им по повелению этой старухи, Владычицы снов'.

Вскоре вокруг меня остались одни ведьмы. Хоть я и предполагал, что мой меч всего-навсего прогонит их сновидение, все же не смог поднять его на женщин.

— Уходите, — сказал я. — Все равно вам не одолеть меня.

— Это мы еще посмотрим! — прошипела Владычица снов. — Ты еще вспомнишь нашу встречу. Не сейчас, но вскоре. И тогда ты проклянешь день, когда появился на свет! — И в тот же миг все — и она, и костер, и ведьмы — исчезли.

С тех пор мне опять начали сниться кошмары. Стоило мне сомкнуть глаза, и я оказывался связанным в камере пыток то ли Черного замка, то ли замка Урманда, судя по обилию орудий и приспособлений для вытягивания полезной информации из молчаливых ртов.

— Отвечай, где Эндилорн? — задавал мне один и тот же вопрос дородный демон с огромными волосатыми лапами и бараньими рогами, закрученными вокруг мохнатых ушей с черными кисточками на концах.

Я молчал, и мне приходилось несладко. Пробуждался я, только когда умирал, а проснувшись, долго приходил в себя, недоуменно хлопая глазами и с удивлением обнаруживая, что все кости целы, а зубы, ногти и пальцы все еще находятся на отведенных им природой местах.

Долина Троллей представляла собой обширную зеленую поляну с голубым озером посередине. Со всех сторон ее окружали горы, поросшие низкорослыми лиственными деревьями, в основном кривыми, похожими на кусты дубками. Вершины, да и склоны гор до самой опушки этого так называемого леса были покрыты снегом, но листья в этой странной дубраве уже зеленели, как в середине лета.

Пещера, пройдя которую насквозь, мы должны были очутиться на другой стороне горной гряды под названием Блюстители Покоя, не пустовала на закате, как было написано в заметках к карте, и вовсе не была единственной, как на этой карте было нарисовано. Пещер было не меньше десятка, и тролли сновали вокруг них и на закате, и на рассвете, и даже ночью. Днем они прятались внутри. Троллей было много. Я насчитал не меньше полусотни.

— Будем драться? — без особого воодушевления предложил я, после того как мы сутки провели на склоне горы под прикрытием леса, наблюдая за этими огромными и сильными, но довольно бестолковыми и нерасторопными тварями. Учитывая их размеры, а тролль вдвое больше человека, битва предстояла нелегкая, но наш путь лежал через одно из их жилищ, и я совсем не был уверен, что его хозяева проявят радушие и сами пригласят нас зайти.

— Думаешь, справимся? — усомнился Гунарт.

— А мы пошлем вперед ветерана Гномьей войны, — с ухмылкой сказал Крайт. — Ты же, Гунарт, гномов сотнями убивал.

— Так то гномов, а не горных троллей.

— У кого-нибудь есть другие предложения? — уныло спросил я. Думать не хотелось. Едва я задумывался, меня начинало неодолимо клонить в сон.

— Может, выманить их оттуда? — предложил Стин.

— Всех? И как ты это себе представляешь?

— А вот так. — Стин приложил руки ко рту и издал звук, очень похожий на блеяние горных коз.

— Вряд ли они на это польстятся. Посмотри туда. — Я показал рукой на озеро, там в тени гор, уже почти целиком скрывших солнце, трава, казалось, была покрыта продолговатыми грязно-белыми пятнами. Я не сомневался, что Стин со своим эльфийским зрением разглядит, что это не разбросанные в беспорядке валуны, а стадо похожих на овец животных, на которых я обратил внимание еще днем.

— А может, устроим засаду где-нибудь у озера и перебьем по одному, когда пойдут за водой? — предложил Крайт.

— Так мы с ними до конца жизни провозимся, — возразил я, закипая. — А у меня нет времени ждать. Звезда Силы не стоит на месте, и я не собираюсь! Я, Рикланд Быстрый Клинок, пройду через эту треклятую пещеру сегодня, и вряд ли меня остановят неуклюжие великаны!

— Дождись утра. — Тяжелая рука Гунарта легла на мое плечо, заставив почувствовать, что прозвище Малыш мне подходит гораздо больше.

— И что будет?

— Свет. — Силач насмешливо посмотрел на мою злую физиономию с закрывающимися прямо на ходу глазами и добавил: — И отдохнувший герой.

Света тролли не любят, это знает каждый. Они скрываются от него в пещерах, а если не успевают спрятаться, превращаются в камень. Так рассказывается в сказках. Только это неправда. Ленсенд говорил, что днем они просто плохо видят, не знают, куда идти, поэтому могут замереть на месте и стоять, как каменные статуи, пока не стемнеет. Ленсенду я верил гораздо больше, чем всем сказкам и слухам, вместе взятым. Он знал повадки горных троллей. Он имел с ними дело, когда этим великанам, обитавшим к востоку от Орочьих скал, вздумалось прибрать к рукам мост у Кровавого перевала. Брикус даже сочинил балладу о том, как Ленсенд с десятком солдат одержал победу в битве с ними. Она так и называется: 'Баллада о горных троллях', и ее до сих пор поют бродячие менестрели Фаргорда.

Только нам-то что от того, что тролли не любят света? Мы ведь собираемся нанести визит в одну из их темных пещер. Все это я очень доступно изложил Гунарту, но тот неожиданно возразил:

— Мой дед Глитен тоже уйму троллей изничтожил. И об этом тоже есть песенка. 'О храбром портном и глупых троллях' называется. Мальчишкой я пел ее на ярмарках.

— Ты умеешь петь?

— Умел когда-то. Я ж в балагане рос, пока на войну не сбег.

— Может, и сейчас споешь?

— Я и слов-то не припомню, — усмехнулся Гунарт. — Хотя как там...

Был у портного ученик,

Один парнишка удалой.

Искусство кройки он постиг,

Умел орудовать иглой.

Но он работать не любил,

Все больше комаров давил.

Однажды жарким летним днем

Он семерых прибил зараз,

И вмиг на поясе своем

Он надпись вышил напоказ:

'Кто этот пояс надевает,

Тот семерых одним ударом убивает!'

И он бродить по свету стал.

Все было парню нипочем.

Ведь все, кто надпись прочитал,

Его считали силачом.

А те, кто грамоты не знал,

Его слова на веру брал...

Легко забывать об усталости, когда скачешь верхом, но путешествие по горам на собственных ногах отнимает куда больше сил. А если и во сне не отдыхать, а мучиться под страшными пытками, жизнь превращается в одну сплошную усталость, с которой приходится бороться днем и ночью. На этот раз усталость победила. Я уснул сидя, так и не узнав, как дед Гунарта победил троллей, а оказавшись вместо этого в страшном месте из моих сновидений, где за полтора десятка дней, прошедших с той поры, как мы покинули долину Вечного Лета, я успел побывать не однажды. Все было как прежде — знакомое подземелье и до боли знакомые орудия пыток и жаровня с раскаленными углями. И знакомый демон-палач все так же зловеще ухмылялся из-под своей маски.

— Знаешь, сегодня я не буду тебя мучить. — Он дружелюбно похлопал меня по плечу своей грубой волосатой лапищей. — От тебя все равно никакого толку. Даже крика из тебя не вытянешь. Займусь-ка я лучше твоими дружками. Ты ведь готов ради них жизнь отдать, верно? Посмотрим, готовы ли они на то же ради твоего упрямства.

И тут я заметил Гунарта Сильного, прикованного тяжелыми железными цепями к стене напротив.

— Ну что, Рикланд, скажешь, где скрывается ученик Черного колдуна, и я не трону этого человека, не скажешь — он умрет в мучениях! — с блаженной миной сытого кота промурлыкал демон прямо мне в ухо. Но Гунарт услышал.

— Еще чего! — невозмутимо заявил он. — Мало ли чего Рикланду во сне привидится. Что ж, умирать из-за этого?

— Из-за того, что снится принцам или королям, люди умирают довольно часто. — Палач расплылся в слащавой улыбке и многозначительно подмигнул. — И наш принц знает, что бывают сны, которые рано или поздно сбываются.

— Да пошел ты... — Гунарт презрительно сплюнул. — Не говори ничего этой рогатой скотине, Малыш.

Я не мог ничего поделать, оставалось лишь с ужасом смотреть, как плавно покачивается жирная, волосатая, как у орка, спина, медленно приближаясь к Гунарту, и выбирать между бессердечностью и малодушием. Но наш славный силач не стал дожидаться, пока я решу его судьбу. Рогатый палач так и не испробовал на нем действие своих зверских орудий. Он даже дойти не успел до своей предполагаемой жертвы, когда одна из цепей со звоном лопнула, предоставив в распоряжение Гунарта обрывок длиной почти в локоть.

— Только подойди, и вот этой самой цепочкой по башке схлопочешь, — многообещающе пригрозил Гунарт.

Демон в нерешительности замер.

— Силен ты, приятель, — пробормотал он. — Да только не спасет тебя твоя сила!