[Росту]: «А может, и… нет».
Ты…
[Росту]: «Ближе не подходи. Стоять! Я серьезно».
[Хоруун-кэльский журнал мастера Винду завершается не словами, а чем-то, напоминающим предупреждающий рык большого хищника].
[КОНЕЦ ЖУРНАЛА].
ГЛАВА 15
ЛОВУШКА
Ник замер в классической позе стрелка: пистолет в правой ладони, левое плечо немного выставлено, правая рука направлена четко вперед, левая ладонь обхватывает правую и рукоятку пистолету.
Целью его была еле заметная в трещине в глубине пещеры ухмылка из иголокзубов.
Мейс мягко и плавно, без лишних движений, поднялся на ноги.
— Не делай этого, Ник.
— Да я и не собираюсь, — признал Ник. — Но если придется, я выстрелю.
— Я видел, как он защищается от бластерных лучей. То же самое он способен сделать и против пуль. У тебя просто ничего не получится.
— Это ты так думаешь, — голос Ника был нехарактерно спокойным, а руки его напоминали по неподвижности горы. — Ты не видел, как я стреляю.
— Сейчас не время для демонстрации, — Мейс опустил ладонь на руку Ника и увел дуло пистолета вниз. — Выходи, Кар.
Из тьмы в трещине выступил лор пилек.
Виброщиты — на плечах.
В руках — два световых меча.
Мейс ощутил, как надежда и вера внутри окончательно иссякли. Осталась лишь безумная усталость/
Он так сильно, так долго старался верить в нее, и в себя, и в Силу. Он заставил себя поверить: он жесткой дисциплиной исключил из разума даже возможность провала. В конце концов, это же Депя, его падаван, почти его ребенок… Он знал ее всю ее жизнь…
Всю жизнь, за исключением нескольких месяцев: первых и последних.
Вэстор прошел мимо Ника, не обращая на молодого коруна никакого внимания, держа световые мечи на раскрытых ладонях.
Словно предлагая мир.
— Она попросила меня…
— Я знаю, — прошептал Мейс.
— Она сказала, что не хочет, чтобы твои потери здесь стали больше, чем уже есть.
— Я ничего не потерял.
И это было правдой: он не потерял ничего существенного. Не на Харуун-Кэле. Он потерял ее еще до того, как сделал первый шаг по трапу шаттла. Он потерял ее до кровавой резни в джунглях и до ее сообщения на диске-кристалле. Он потерял ее даже до того, как отправил сюда.
Депа Биллаба стала еще одной жертвой его ошибки на Джеонозисе.
Просто она умирала дольше.
На Харуун-Кэле он утерял лишь иллюзию. Сон. Надежду, столь священную, что он не решался признаться в ее существовании даже самому себе: фантазию о том, что когда-нибудь Галактика вновь будет в мире. Что все вновь станет на свои места.
— Может быть, тебе стоит присесть, догнало? — урчание Вэстора было настороженно-заинтересованным. — Ты не слишком хорошо выглядишь.
— Так это что, прощальный подарок, вроде как? — Ник убрал пистолет обратно в кобуру, но, казалось, теперь он пытается взглядом пробурить дыру в голове Вэстора. — Достаточно подлая шутка, если кому-то интересно мое мнение.
— Скажи своему мальчику, чтобы он следил за языком, когда говорит о Депе.
Мейс лишь молча покачал головой. У него не было слов.
— Я хочу сказать: это низко. А я в этом разбираюсь, уж поверь. Прощальный подарок — это и так уже жестоко, но отдать еще и световой меч, чтобы ты думал, что это она идет…
— Она отдала его не за этим, — мягко сказал Мейс. — Оба меча Кар отдает мне.
Рычание Вэстора в точности повторило мурлыкание лозной кошки: безжалостное, но, почему-то кажется, с долей симпатии.
— Она сказала, ты поймешь. Мейс отстраненно кивнул:
— Он ей больше не нужен. Ник нахмурился:
— — Не нужен?
— Это оружие джедая. — О,
— Да.
Мейс опустил голову.
— Она пытается сказать тебе… — Да Мейс закрыл глаза
У него больше не было сил видеть окружающее.
— Это убивает ее, — тихо сказал он. — Пребывание здесь. Те вещи, что она совершает. Если она останется, она умрет.
— Все умирают, дошало. Но Харуун-Кэл — это ее проблема. Здесь ее место. Она теперь знает это. Она принадлежит этой планете. Не джунгли убивают ее. Ты.
Мейс открыл глаза и встретился с неподвижным взглядом лор пилека.
— Она не перестает думать о тебе, — проворчал Бэс-тор. — Ей плохо, когда она представляет, что именно ты думаешь о ней. Как ты оцениваешь то, что она уже совершила и что еше совершит. Она меряет себя твоими стандартами. А то, что твои стандарты категорически не верны, не облегчает боль от того, что она не смогла жить по ним. Ты ее предок, Мэйс Винду. Понимаешь ли ты, насколько она любит тебя?
— Да, — ему так хотелось, чтобы она поняла, насколько он любит ее… Но если бы она и поняла, разве бы она поступила иначе? Или ей просто было бы еше больнее? — Да, я понимаю.
— Поэтому она попросила меня принести тебе это оружие и ее слова прощания. Она не нашла в себе сил встретиться с тобой лицом к лицу.
Мейс тяжело вздохнул и расправил плечи. — Ей, — медленно, грустно, неохотно произнес он, — ей придется это сделать.
— A?
— Мне жаль, что это причиняет ей боль. Для меня это тоже не развлечение. Ближе всего к понятию «развлечения» на этой планете подобралось то, как кое-кто избил меня до потери сознания, — сказал он. — Я сказал ей, что не покину этот мир без нее. И я не покину: Ничего не изменилось.
— Думаешь, нет? Иди сюда, дошало, — лор пилек вышел из кошачьей пещеры на травяной выступ утеса в сверкающий, окрашенный в красное день. — Это не единственная пещера на этой горе.
Мейс пошел за ним следом, и Кар указал световым мечом на огромный горный склон, покрытый тенью:
— В одной из них ждет мой человек. За прошедшие месяцы мы захватили несколько единиц тяжелого вооружения балаваев. В том числе протонную ракетницу, из которой можно стрелять с плеча,
— Угрозы не изменят моих намерений, Кар. Я уже говорил ей, что скорее умру здесь, чем оставлю ее позади.
— Ты неправильно понял. Ракета предназначена не тебе: если бы я хотел увидеть твой труп, я бы убил тебя сам.
— Это, — сказал Мейс Винду, — мы еше посмотрим
— Скоро прибудет шаттл, который заберет тебя отсюда. Если ты не улетишь на нем, мой человек уничтожит его. Твои пилоты, стрелки, солдаты и все прочие, кто придут забрать тебя, погибнут.
И в этот момент Мейс наконец посмотрел в небо. Бесконечная синева: единственными облачками были инверсионные следы где-то на самом горизонте.
— Видишь? Не ты один умеешь брать заложников.
— А ты понимаешь, — поинтересовался Мейс, — что я фактически благодарен тебе за это?
— Я понимаю: это делает проще то, что тебе все равно придется сделать.
— Да. Именно так. Ты сделал мой выбор за меня.
— Что-то не так? — спросил Ник из тени пещеры. — Что он говорит тебе? Мы ведь все равно уезжаем, да?
— Все не так, — ответил Мейс. — Он не сказал ничего важного, и нет, мы не уезжаем. Без Депы, по крайней мере.
Вэстор наклонил голову, в глазах его мелькнула угроза.
— Я не угрожаю попусту.
— То, что ты сейчас стоишь здесь, означает, что я знал Депу не так хорошо, как мне казалось. То, что вы оба считаете, что я склоню голову перед подобной угрозой, означает, что меня она знает еще хуже.
— Шаттл будет уничтожен. Получится, что ты фактически собственноручно убил их.
— Убить «фактически» невозможно, — Мейс обер-1гулся и откинул голову назад, чтобы заглянуть Кару Вэс-тору в глаза. — То, что ты совершишь, Кар Вэстор, будет восстанием против Республики.
— Республика не имеет к этому никакого отношения. Это личное. Ты не можешь утверждать…
— Я официально поместил Депу под арест три дня назад. Она дала мне клятву, слово чести джедая, что не будет пытаться скрыться или иным способом избежать ответа пред лицом Совета джедаев. Она отказалась от данного слова и от чести. Теперь я должен заключить ее под стражу. И тебя тоже.
— Меня? Ты с ума сошел.
— Кар Вэстор, — абсолютно спокойно произнес Мейс, — Вы обвиняетесь в убийстве Террела Нэкея.
— Ээ-э, мастер, м-м-м, генерал? Сэр? Вы точно осознаете, что делаете?
Вэстор смотрел на джедая в полном недоумении.
— Ведь твои люди погибнут.
— Они солдаты и находятся на войне. Они осознают, чем рискуют, — сказал Мейс. — А ты?
— Я?
— Когда твой человек выстрелит по шаттлу, ты со-вершишь предательство. Будучи вовлеченной в твое преступление, Депа ответит перед судом по тому же обвинению. Ты подвергаешь ее огромной опасности, по-тому что она будет казнена наравне с тобой.
В рыке Вэстора не было слов, лишь презрение и гнев.
— Возможно, тебе стоит приказать своему человеку не стрелять. Пока ты еще можешь это сделать.
— Депа права: джедаи безумны.
— С тех самых пор как я приехал на эту планету, люди раз за разом говорили мне, что я сумасшедший. Они сказали мне это столько раз, что я задумался, а не так ли это на самом деле? Но теперь я понимаю: вы говорите так не потому, что это правда. Даже не потому, что вы считаете это правдой. Вы говорите так, потому что надеетесь, что это правда. Потому что если я сумасшедший, то это означает, что вы не являетесь, =геми отвратительными паразитами со слизью вместо сердца, которыми даже вы сами глубоко внутри себя осознаете.
Но Вэстор, казалось, уже не слушал. Он скрестил огромные руки на груди, так что световые мечи, зажатые в ладонях, исчезли за ультрахромными щитами на бицепсах. Он задумчиво пошел от Мейса в сторону обрыва и, встав на самом краю, сйкинул взглядом джунгли внизу: мелькание металлических пятнышек и отдаленные вспышки лазерного огня наполняли их жизнью.
— Сегодня много патрулей, — прогудел он. — Больше, чем я когда-либо видел.
— Мейс, — прошипел Ник из пещеры позади, — помнишь плохое предчувствие, о котором я говорил? Оно усиливается.
— Да.
— Может быть, тебе лучше вернуться сюда? Здесь безопасно.
— Нигде не безопасно, — ответил Мейс и встал рядом с Вэстором на краю обрыва.
— Я пытался, — промурлыкал Вэстор. — Я сделал все возможное. Даже Депа не сможет сказать, что я не пытался пощадить твою жизнь. Но тебе не свойственна благоразумность.
— Она не в моей природе.
— Как ты сказал ранее: «ты сделал мой выбор за меня». Есть лишь один способ защитить ее от тебя.
— Да Мейс начал погружаться в себя, пока не нашел внутри, посреди усталости и боли, центр спокойствия. Он погрузился целиком в него, и вся боль, усталость и сомнения остались позади:
— Будем драться?
— Мы должны. Жаль, что мы, последние мужчины гхоша Винду, должны быть врагами. Мне бы хотелось, чтобы все вышло иначе, но я знал, что все будет именно так. Депа сказала мне, что ты не особо умеешь проигрывать.
— У меня, в общем-то, не было такой практики. Вэстор с сожалением и уважением кивнул:
— Прощай, Мейс, джедаи Винду…
Легкое движение Силы…
Буквально всполох. Подрагивание. Слабейший импульс, даже не направленный на Мейса… Отправившийся куда-то в сторону деревьев под перевалом..
Сигнал.
Время остановилось, и все замерло в смоле Силового восприятия Мейса.
Вэстор стоит, скрестив руки. Ни малейшего признака угрозы. Щиты зафиксированы на плечах, ладони скрываются под мощными бицепсами вместе со световыми мечами…
Позади него, на самом краю обрыва невооруженный Мейс…
Где-то вдали джунгли колышутся от проносящихся мимо ТВК: рев их двигателей заглушает расстояние…
Позади, в пещере, — Ник. Ружье прислонено к камню, рука сжимает рукоятку пистолета в кобуре, вытаскивая его так быстро, что обычный человек бы просто этого не увидел…
И мужчина, прячущийся в тени джунглей где-то в километре от утеса, плавно нажимающий на курок усиленной бластерной снайперской винтовки, которая выстреливает всето один луч смертоносной алой энергии, устремляющийся из джунглей к обрыву…
Нацеленный в сердце Мейса Винду.
Все это Мейс осознал в одно мгновение, без труда, а уязвимой точкой, которую он увидел и которот воспользовался, стало равновесие Вэстора на кра! утеса.
Спокойно, без особо спешки Мейс положил руку на плечо Вэстора и толкнул лор пилека.
За край.
Глаза Вэстора ошеломленно распахнулись, он попытался восстановить равновесие: его руки расцепились и завращались, словно ветряные мельницы. Он отклонился достаточно далеко, чтобы пуля из пистолета Ника, которая должна была вышибить ему мозги, лишь слегка поцарапала висок. А когда его руки завращались, ослабла и хватка, которой он сжимал световые мечи. Мейс дотянулся до них через Силу и притянул к себе, включив на ходу светящиеся потоки, за целых шесть-семь миллисекунд до того, как им пришлось отразить луч, посланный из джунглей внизу.
Рефлексы лозной кошки закрутили Вэстора в воздухе, и он впился ладонями в камень буквально на метр ниже края обрыва. Его человек в джунглях продолжал поливать Мейса огнем, заставляя отступить, а Ник выбежал из пещеры, вопя: «Я попал по нему? Он мертв? Он мертв?» — пока Вэстор не забросил себя обратно, выставляя с помощью Силы виброщиты в боевую позицию.
Нику на прицеливание и выстрел потребовалось ровно столько времени, сколько требуется на то, чтобы сжать курок. И пули застучали по вспыхивающим щитам Вэстора…
А Мейс стоял, не двигаясь.
И просто смотрел на свое лезвие.
* * *
В Силе мир стал подобен кристаллу.
Фиолетовое пламя лезвия высветило слабые места в мире вокруг. Вектора напряженности метнулись паутиной к Вэсгору, к Нику, к горе позади, к перевалу внизу и к пространству вокруг, поднимая волны, которые соединили
Мейса не только с тем, что есть, но и с тем, что было и что будет.
Включение его лезвия там, тогда — уязвимая точка Летней войны.
Его сознание растворилось в мире, проносясь моментально по ошибочным линиям и эффективным векторам: буквально на одно мгновение он вошел в прямой и непосредственный контакт с множеством времен и мест.
И увидел все.
Он снова увидел, как пленники-балаваи замерли на коленях на уступе и как корабли прилетели фактически до того, как он поджег деревья, сложенные для сигнального костра.
Он увидел, как корабли прилетают в аванпост буквально через несколько минут после того, как он зажег меч, чтобы защитить детей в бункере от неаккуратного бластерного огня их же собственного народа.
Он увидел Вэстора, стоящего неподалеку от руин аванпоста, и вновь вник в смысл его рычания: «Мои люди говорят, что ты в одиночку заставил корабли улететь, хотя, кажется, повреждений ты им не нанес. Возможно, ты научил балаваев бояться лезвия джедаев».
Но Мейс знал: балаваи не испугались.
Он увидел ТВК в ущелье на перевале, увидел, как они улетают буквально через несколько секунду после того, как он зажег мечи. Им приказали отступить.
Потому что он был один.
Потому что, если бы его убили до того, как он добрался до Депы и ее партизан, это бы не решило проблему ополчения с джедаем.
Он увидел себя, стоящего в переулке Пилек-Боу, уставившегося в полном недоумении на разрядившийся световой меч.
