Империя под угрозой. Для служебного пользования

— Ну нет! — смеется Шази, — это было бы глупо. Я могу дать Вам гарантию, что пока Вы мне будете нужны, она будет в безопасности. Естественно, если вы попытаетесь от меня скрыться, гарантия теряет силу.

— Я должен поверить Вам на слово?

— А что остается?

— А что случится после того, как я перестану быть Вам нужным?

— Да кто его знает! Определимся.

Егор кисло улыбается.

— Ладно. Уговорили.

Шази небрежно пожимает плечами, распахивает дверь.

— Эй, сержант, пленного увести, отмыть, переодеть, покормить. И через полтора часа привести ко мне в кабинет.

Сержант недоуменно моргает. Шази картинно вздыхает и повторяет фразу по-кански. Ну, надеюсь, что он говорит именно это, потому что язык мне незнаком.

Полета поворачивается ко мне.

— Пойдемте, Майя Алексеевна, я покажу Вам Вашу комнату.

Глава 9.

Вполне нормальный гостиничный номер. Ну, не роскошный, зато чистенький. Еще бы не решетки с замками, вообще, можно сказать, что я на курорте. Хоть высплюсь.

Нельзя же спать сутками напролет!

У меня никто не появляется. Они, гады, даже о моем кормлении позаботились заранее — в холодильнике овощи и копченое мясо. Сахара нет, и вообще, сладости отсутствуют. Жаль. Силы придется экономить.

Людей нет, информации нет, заняться нечем. На второй день начинаю лезть на стены, причем в буквальном смысле этого слова. От стены в углу отстал кусок обоев, я его ободрала. Под ним обнаружилась старая газета. Опаньки! Почитаем. Даже забавно. Газета очень уж древняя — еще до уничтожения Мастеров. Статейки о достижениях народного хозяйства, о Мастере Врачевания, спасшем сотни жизней во время эпидемии и погибшем от истощения, об инквизиции и ее борьбе со всякими подозрительными элементами. Да, тогда было хорошо...

Вскоре номер остается совсем без обоев, отчего он гораздо больше начинает напоминать тюремную камеру и ставку партизан одновременно. Из обрывков обоев делаю кораблики и цветочки. Оригами.

На третий день заточения меня приглашают к полномочному комиссару.

Шази оф Полета все также сидит за столом, заваленный бумагами. Бумага и на столе, и на тумбочке, и на полу. Шуршит листами, как мышь.

Не глядя на меня, машет рукой конвоиру. Я присаживаюсь на стул и жду, когда мне сообщат цель вызова. И тщетно.

— Простите, — спрашиваю, — Вы что-то хотели?

— А? Да, кофе будете?

— Буду.

— Сейчас.

Подходит к двери. Кричит что-то в коридор. Кидаю быстрый взгляд на документы. Какой-то текст про Мастеров. Возвращается, присаживается. Глядит на меня с любопытством.

— Вы любите сладкое?

— Да.

— Как и все Мастера?

— Мы сладкоежки поневоле.

— Я в курсе, у вас падает сахар в крови после применения ваших навыков. Шоколадку хотите?

— Хочу. А у Вас есть шоколадка?

Смеется. Причем искренне.

— Есть.

Лезет куда-то под стол, копается там секунд пятнадцать.

— Держите, — говорит, — и протягивает мне шоколадный батончик.

У меня аж руки трясутся. Глядит на меня с любопытством.

— Я очень люблю шоколад, — бормочу я, проглатывая половину батончика. Тут мне становится стыдно за свои манеры, и поэтому вторую часть лакомства я оставляю в фольге.

— Может, — продолжаю, — Вы хотите половину?

— Нет уж, — смеется Шази, — доедайте.

Заходит канец в форме рядового. Ставит две чашки на стол, недоброжелательно на меня косится. Ну, я тоже покоситься могу. А смысл?

Отхлебываю кофе. Неплохой.

— Так зачем Вы меня звали? — спрашиваю.

— Я пишу диссертацию, — отзывается Полета, — о Мастерах. Естественно, мне хотелось бы пообщаться с Вами. Исключительно на добровольных началах. Мне найдется, у кого выбить информацию, если что. Так что, я буду задавать Вам вопросы время от времени. Хотите — отвечайте. Не хотите — не надо.

Чудесная альтернатива! Или я отвечаю на вопросы. Или он их из кого-нибудь "выбьет". Впрочем, почему бы и не пообщаться?

— Я правильно понимаю, что уровень Мастера определяет радиус его действия?

— Да.

— Исходя из точки актуализации?

— Да.

— Вы Мастер?

— Да.

— Седьмого уровня?

— Э... Почему седьмого?

— А какого?

— Шестого.

Разочарованно вздыхает. И смотрит на меня с печалью и укоризной.

— Вы меня недооцениваете, — грустно произносит Шази.

Так, и точно, дура я, дура. С ним же сотрудничает ПОПЧ, а последние наверняка запрашивали обо мне информацию в Стапине. А в Стапине я числилась как семерка. Черт.

Покаянно опускаю глаза.

— Вы правы, я семерка. Я надеялась, что Вы об этом не знаете. По базе СИ я проходила как Мастер шестого уровня. Извините.

— Что я еще о Вас не знаю?

Вздыхаю и складываю ручки на коленях, выражая покорность и смирение.

— Спрашивайте.

— Точка актуализации.

— Стапин.

— Выходит, что Вы сейчас все же за радиусом?

— Да. Тридцать пять километров.

— Такая точность?

— Просчитывала.

— Свою эффективность?

— Да, нас этому учат.

— Почему Вы ушли из Стапина?

— Характерами не сошлись. Со Стапинским магистратом.

— Что же, тогда Вас должно обрадовать. Стапинский магистрат больше не существует. И город Стапин, кстати, тоже. Ваши друзья пытались соблюдать нейтралитет. Нас это не устраивало. Стапин уничтожен.

— Авианалет?

— Да. Но не только. Не думаю, что так уж важны подробности.

— Там были дети, — задумчиво произношу я. "И знакомые" — добавляю мысленно.

— Возможно, — рассеянно отзывается Полета, — я не интересовался этим вопросом.

— Что Вы хотите от Егора?

— Сами догадайтесь.

— Он должен искать Мастеров?

— Возможно... Положите ладони на стол, быстро!

Вздрагиваю и подчиняюсь.

— Отвечайте, что я сейчас думаю.

Смешной парень, однако.

— Вас что-то тревожит. Вам кажется, что я утаиваю что-то важное для Вас. Но Вы не знаете, какой вопрос будет правильным.

Глядит на меня с любопытством. Грызет карандаш. Дурная привычка.

— Я угадала?

— Применили навыки Мастерства?

— Нет, школы СИ. У Вас лицо очень выразительное.

Шази хмыкает, трет пальцами переносицу.

— И какой же вопрос будет правильным? — спрашивает он.

— Извините, — отвечаю, — а вот это Вам придется из кого-нибудь выбивать. Ведь наше сотрудничество сугубо добровольное?

— Вы кофе допили?

— Да.

— Можете идти.

Полета вновь утыкается носом в документы, давая мне понять, что аудиенция закончена. Ладно, идти, так идти. Уже у дверей спрашиваю:

— Ваша диссертация по психологии?

— Что? — отзывается он, — Нет. По стратегии.

— Дадите почитать?

— Зачем?

— Скучно.

— Я подумаю.

Глава 10.

Шази и в самом деле был рад своему назначению. Его диссертация о природе Мастерства на территории империи была почти закончена. Но одно дело рыться в источниках, и другое — получить возможность проверить свои выкладки на практике. А что может быть замечательнее, чем оккупированная территория, по которой, как тараканы, бегают оставшиеся в живых Мастера, изображающие из себя народное ополчение? Это ведь такой вызов, о котором можно только мечтать! А тут еще и я попалась — живой, действующий, опытный Мастер. И поболтать с ним не против. Так что Корнуэн оф Полета был почти счастлив.

— Майя, а есть версии о том, откуда вообще взялись Мастера?

— Версий много. Самая популярная, естественно, мутация, вызванная воздействием природно-климатических факторов. Недаром же мы так привязаны к земле.

— Я слышал, есть какая-то легенда.

— Есть. Я даже читала как-то эпос в стихах. Подробности не помню, но суть в следующем. Однажды на Турскую землю, это, если Вы не знаете, старое название Центрального округа, напали полчища захватчиков. Прямо, как сейчас. А один из князей, Турос, все бегал туда-сюда и пытался собрать других князей вместе, чтобы дать отпор врагу. И все его посылали. Так он в итоге и остался с одной дружиной. И вот сидит, значит, Турос, у речки и страдает. И так он достал своим нытьем бога рек Вилюя, что последний вылез из воды и спрашивает: Что, мол, случилось? Турос ему и отвечает, что никто его не любит, не уважает, враги всюду шарятся, князья другие его послали куда подальше с его идеей объединения государства, и вообще, жизнь не удалась. Вилюй задумался, и отвечает, что есть у него одна идейка на этот счет, но нужна помощь со стороны Матери-земли, и если Турос этой помощью заручится, будет ему счастье. В итоге, после ряда приключений, Турос нашел Мать-землю, втерся к ней в доверие, и богиня, вместе с Вилюем, сделала князю подарок — вся его дружина стала Мастерами Идеи. Ну, тогда, это, наверное, называлось иначе. История умалчивает о том, были ли дружинники в восторге от такой перемены, но их, как второстепенных героев, никто не спрашивал. Боги пояснили Туросу, что Мастера всегда будут защищать страну, которую он теперь просто обязан объединить, что с их помощью он сможет "уговаривать и наказывать, убивать и благодарить". Правда, Вилюй сделал одну оговорку, что Мастера будут сопровождать князя, пока князь прав, потому что, поскольку Мастера теперь стали частью земли и рек, им лучше известно, что такое хорошо, и что такое плохо. Вот, в общем-то, и все.

— И чем все закончилось?

— Ну, Турос — основатель Империи. Правда, в конце жизни он что-то там накосячил и был убит своим старым другом и соратником. Естественно, Мастером.

— Какая познавательная легенда. Но она языческая.

— Естественно. Мастера появились в Империи раньше, чем Церковь. Наверное, потому у нас отношения и не сложились.

— А целители, учителя, они откуда взялись?

— Идейники перерождались. Вы же знаете, и сейчас любой Мастер может поменять свою направленность.

— Серьезно?

— В каком смысле, серьезно? Вы не знали? Ну вот, — расстраиваюсь я, — болтун — находка для шпиона.

— Хотите, — неожиданно предлагает оф Полета, — я дам Вам почитать свою работу?

Даже теряюсь.

— Э... — отвечаю, — надеюсь, Вы не рассчитываете, что я стану ее редактировать?

— Разве что некоторые нюансы. Что сочтете нужным. Я попросил, чтобы ее перевели для Вас.

Смотрит на меня прямо как собака, хозяин которой держит мячик в руке и не бросает. Ну как я могу обмануть его ожидания? Особенно если учесть, что у меня газеты на стенах уже закончились.

Я почитала его труд. Слог легкий. Выводы толковые. Порадовало, что у него не вся информация имеется. Потому что такую бы голову к нам в Правительство, и с Мастерами было бы покончено задолго до начала войны. Шази дал мне сутки на изучение. Управилась быстрее. Даже не терпится поделиться выводами. Не могу дождаться, когда меня к нему приведут.

Бегает по кабинету. Волнуется.

— Ну как? Вам понравилось?

— Вы хорошо пишете, — искренне отвечаю я.

— Но есть, что добавить?

— Естественно.

— Что, к примеру?

Смешно даже.

— Господин комиссар, не гоните лошадей. Вы что, всерьез полагаете, что я дам Вам информацию, позволяющую уничтожать Мастеров более эффективными, чем это написано у Вас, способами?

— Ну да...

Расстраивается. Бедного мальчика обидели, конфетку не дали. Ладно, дам я ему конфетку. Не стоит снижать его интерес к моей скромной персоне.

— Корнуэн, ладно. Кое-что я Вам расскажу. Но не бесплатно.

Поворачивается ко мне лицом. Прямой, надменный. Взгляд балансирует где-то на границе разочарования и презрения.

— Что Вы хотите?

— А у Вас еще шоколадки есть? Я хочу шоколадку. За шоколадку, так и быть, продам Родину и друзей.

О господи! И этому человеку тридцать семь лет! И он руководит целым округом! Гроза партизан, тиран и деспот быстро перетряхивает ящики своего письменного стола в поисках сладостей, и едва не попискивает при этом от удовольствия.

— Вот, — наконец, говорит он, — шоколадка, только она растаяла.

— Ну ладно, — вздыхая, произношу я, — с паршивой овцы... Слушайте. Вами дан неверный психологический портрет типового Мастера. На самом деле, мы вовсе не послушные марионетки властей, не способные к совершению действий, выходящих за рамки, диктуемые Идеей. Каждый из нас является ярким индивидуалистом. Мы, в большинстве своем, обладаем мерзким характером и не очень любим людей. Вы знаете, что неофициально Мастерам запрещено жениться и выходить замуж? И чем выше уровень, тем жестче это ограничение. Государство таким образом бережет от нас своих подданных. И не только потому, что мы постоянно, и не важно, осознанно или нет, вторгаемся в чужую душу. Еще и потому, что находящийся в радиусе Мастер фонит. Именно так, кстати, мы распознаем друг друга. Вы записываете?

Кивает.

— Первое, чему нас учат в Академии — сдерживать свои эмоции. По возможности, выключать их. Потому что наши эмоции — это оружие, которое может ранить или даже убить. И, несмотря на то, что потенциально актуализировать может любой Мастер, до войны актуализация вне Академии считалась тяжким уголовным преступлением.

М-да, помню, как я это преступление в первый раз совершила. Правда, в состоянии крайней необходимости, но аукнулось оно мне капитально.

— Ну вот, говорю, за шоколадку достаточно.

Счастливо улыбается.

— Спасибо.

На этом наш очередной сеанс считается закрытым. Меня уводят обратно. Удовлетворенный Полета остается обрабатывать информацию.

Могу себе признаться: рядом с Шази приятно находиться. Он не боится и не сожалеет. И не лжет. Возможно потому, что знает, насколько Мастера чувствительны к вранью. А может просто не любит говорить неправду. Спокойствие, доброжелательность, целеустремленность и любопытство — вот, что транслирует серый лис в моем присутствии. Приходится постоянно напоминать себе, что оф Полета — не интересный собеседник, а подлежащий уничтожению враг — жестокий, коварный и эффективный.

Полагаю, его одолевают похожие мысли.

Глава 11.

Коруэн оф Полета притащился в мой гостиничный номер. Сам. До этого момента как-то мне приходилось его посещать. Очень интересненько.

Гуляет по комнате туда-сюда, разглядывает мое оригами. Я стою посреди комнаты (пришлось встать, чтобы не дать ему возможность смотреть на меня совсем уж сверху вниз) и внимательно за ним наблюдаю.

— Вы знаете, — каким-то легкомысленным тоном заявляет он, — наши друзья из ПОПЧ очень хотели бы с Вами пообщаться.

И что? Я должна в восторге кричать: да, да? И вообще, что за бесцеремонность? Я, между прочем, спать собиралась, а не устраивать вечерний прием в интимной обстановке. Потому недовольно буркаю:

— Без взаимности.

— Что Вы имеете ввиду?

— Я с ними общаться не хочу. Они мне еще в прошлый раз надоели.

— Да? И еще они хотели бы продолжить исследование Проводников.

Вкладываю в голос весь сарказм, на какой способна.

— Не может быть!

Смеется. Искренне и доброжелательно. Ну прямо лапочка! Только эмоциональный фон у него какой-то неустойчивый.

— Вы мне нравитесь, — говорит, — честно. Но ведь рано или поздно я буду вынужден это сделать.

— Фигушки, Вы обещали меня расстрелять.

— Я передумал.