Прошло секунд десять.
Женщина саркастически ухмыльнулась, тяжело вздохнула, уперла руку в бок, второй небрежно пробежала по застежкам. Резко откинула полу вбок, и отвела за спину.
На груди три золотые звезды, под ними — ряд орденов и нашивки за ранения. Погон не видно, но генеральская петлица просматривается. Равно как и чёрный цвет танкистского мундира.
-Не думала, что в танковых войсках так много людей, которым я не известна.
Офицеры неуверенно переглядываются. Кто-то толкнул соседа и прошептал:
''Это она! Наша принцесса с парада!''
На слух комдив не жалуется.
-Будем считать церемонию приветствия завершенной.
Журналы видели все, но как-то позабыли, что фотографии делаются с живых существ из плоти и крови.
А машину генерал забраковала, забрав для личных целей тяжелый мотоцикл.
На башне танка комдива вместо стандартного номера крупно намалеваны белым буквы М и С, обе кириллические. Так что в дивизии никто не задумывается о взаимосвязи этих инициалов с личностью автора скандально прославившегося романа ''Под Ан' д Аром''.
Генерал командир дельный, крепко не любят её только офицерские жены и дочери, главным образом из-за полного отсутствия у комдива представления о каких-либо манерах. И обожают судачить, кто отец очаровательной малышки, а так же с кем из молодых, уже послевоенных лейтенантов спит матушка.
Лейтенанты, хотя и уважают комдива, тоже не прочь посудачить между собой, с кем из старших офицеров у неё излишне непринужденные отношения.
Старшие же, достаточно быстро поняв, что ордена генерал получила вовсе не там, где их обычно члены Великих Домов получают, признали генерала человеком из одного с ними теста.
Частенько гуляют в маленьком парке военного городка женщина-генерал и маленькая девочка.
Иногда генерал с дочерью ездят в город. Бесшабашное их высочество на мотоцикле, дочь сидит перед ней. Ни та, ни другая не надевают касок, хотя далеко не каждый разведчик осмелится гонять с такой скоростью.
Что комдив дочь императора знают все, только никого не волнует, законная или нет. Знак на башне помнят все, а что значит — не наше дело.
Парады, награды, известность — все это хорошо, но на одних парадах далеко не уедешь. Генеральские погоны в двадцать с небольшим — неплохо. Но должности надо соответствовать. А не блистать в генеральском автомобиле. Тем более — блистать— не про нас. Дел куча. На данный момент главное — обучать личный состав использовать новые танки. Да, экипажи сколоченные, но на монстрах этих не привычные дизеля, а новые многотопливные двигатели, плюс синхронизатор пушки и автомат заряжания. Для улучшения хорошего настроения, присланы ещё пяток экспериментальных машин с каким-то огнеметом новой конструкции вместо пушки. И полное отсутствие каких-либо пособий на всё это хозяйство. На том параде вели танки заводские водители, а танкисты только из люков торчали. Сводному батальону удалось с машинами хоть как-то ознакомиться исключительно благодаря статусу Марины.
Кататься на парадах легко, а знай миррены как хорошо освоены новые танки личным составом — получили бы массу положительных эмоций.
Так что, в мыле все. Никто не верит в прочность мира.
Однако, должность генерал-инспектора танковых войск почему-то упразднили, а его самого назначили командующим военным округом. Генерал славился вздорным характером, имел непомерные амбиции. Во время войны все так или иначе связанное с оснащение и применением танковых войск проходило через него. Но война кончилась, и генералы из столичного военного округа (как острили в армии, округа где самый высокий процент генералов на душу населения при наименьшем количестве дислоцированных частей) занялись любимейшим делом — интригами и коллекционированием орденов. И имевший дурную привычку в любой кабинет открывать дверь пинком ноги, генерал стал просто неугоден. Мешал не столько он сам, мешало его право доклада императору, и непосредственное подчинение только ему. Особенно на него были обижены в министерстве вооружений, ибо как то раз на демонстрации новых образцов боевой техники обо всех машинах созданных министерством, генерал изволил выразится с солдатской прямотой на родном языке императора ''Полная х
* * *
я. Гореть хорошо, воевать невозможно''. А ведь пахло большим заказом. И деньгами. Такое не забывают. На вооружение приняли образцы, за которые ратовал генерал. Император послушал профессионального танкиста. А Безопасность проследила, что бы директора заводов не вздумали выпускать образцы министерства вооружений. А то были уже в прошлом прецеденты. Но с императором генерал не слишком ладил. И фактическую отставку (формально генерал пошел на повышение) подписал без колебаний. Хватает трений с соправителями да Бестией в нагрузку.
И теперь вместо одного генерал-инспектора да технического отдела при нем сидит в столице целое бронетанковое управление аж с пятью генералами ( не способными из-за своих габаритов поместиться даже в сверхтяжелый танк) во главе, да штатом из нескольких сот тыловых бездельников.
Бронетанковое управление это вам не генерал-инспектор! Мыслительный процесс пошел со скрипом немазаной телеги. Первые же инструкции нового ведомства привели танкистов в полное обалдение с плавным переходом в коматозное состояние.
Издана инструкция по сбережению моторесурса. Марина прочла. Витиевато выругалась. Новые танки только получены, но эксплуатировать их нельзя. Беречь материальную часть надо. При этаком-то букете технических новинок. Только у нормальных людей вопрос возникнуть может: Как танкист будет воевать на технике, которую видел только в гараже, и то издалека.
А для обучения личного состава на каждый батальон обещали прислать по десять Т-26...
Попадись автор инструкции Марине — позавидовал бы защитникам Государства Церент.
Молодая генерал в тот же вечер была в столице. Бронетанковое управление в результате чуть не взорвалось, от подобного визита. Но никого из жирнозадых начальников в наличии не обнаружилось. Чинуши рангом пониже были подчеркнуто вежливы, и мастерски переправляли её от одного к другому. Марина взмокла, носясь по этажам, съездила примерно по паре десятков чиновьих рож, переколотила массу посуды в буфете ''Управления'', съездила ещё по нескольким мордам, и уяснив, наконец, что ничего от дармоедов этих не добьется, пообещала вернуться завтра, и приготовить генерал-полковничий салат, в том смысле, что туши жирнозадых послужат основным ингредиентом, конечности и головы чинов рангом пониже украшением сверху, а кухонным ножом выступит отодранный с пожарного щита топор. Топор во избежании и в самом деле отодрала и с собой утащила.
Немного остыв, Марина призадумалась. А ну как будь она только генералом, а не ненаследной принцессой. То что тогда? Стоять ведь будут бронированные монстры в своих гаражах, а экипажи знать не будут, как толком к ним подойти. Лично её мат и мордобитие в управлении ничего не решили. Ладно, хоть просто слушали. Из-за статуса. Поначалу. А любому другому комдиву сказали бы ''Кру-гом. Шагом арш!'' А на прием к министру или кому повыше простому комдиву не пробиться...
Так где же у нас главный бардак?
Стоп! Она-то комдив не простой! И не только к министру без проблем пробьется! Впрочем, от её визита император был явно не счастлив. Правда, узнав о цели визита стал ещё менее счастливым. Кажется, кому-то в Управлении больше не придется полировать задами казенные кресла. Ну, что поделаешь, очень у Его Величества болезненная реакция на словечко саботаж.
А Марина чуть не получила должности генерал-инспектора.
А что делать с инструкцией? Император тоже при случае мог разнообразить язык солдафонскими словечками. И прямо порекомендовал авторам засунуть её себе... Ну, понятно куда!
Теперь на танкодроме и в мастерских дым коромыслом во всех смыслах слова. О пережженном топливе да всяких там сбережениях никто больше не заикается.
Новость о расформировании управления и назначении нового старого генерал инспектора прошла почти незамеченной.
-Да что же тут, в конце-концов творится? Какие бомбежки? Какой десант? Что за ракетные танки? — Марина откровенно бесится. Связи с командованием округа нет, в соседнем городе пожары от бомбежек, эфир заполнен переговорами на непонятном языке.
Глава администрации в панике, несет какую-то околесицу, просит то защитить их неизвестно от кого, то умоляет прислать солдат для тушения пожаров и разбора завалов. Осмысленного удалось вытянуть — связь с вышестоящими структурами и у него полностью отсутствует.
Что же тут в конце концов творится? Ну, да с этим после разберемся. Пока других дел хватает. Дивизию подняли по боевой тревоге и спешно готовят к маршу. И бою. Достоверно известно одно: десант и в самом деле высаживается. Из столицы несколько дней назад под строжайшим секретом передали: между МИДами уже второй месяц идет жуткая перепалка о неизвестных самолетах, систематически нарушающих воздушное пространство сторон. На большой высоте случаются, залетают на тысячи километров в глубь территории. Перехватчики их достать не могут. А от принадлежности самолетов стороны старательно открещиваются.
Как бы там ни было, а под видом больших учебных сборов обе стороны начали скрытую мобилизацию. Вроде как на всякий случай.
Внизу болтали ''неужто опять?'', на верхах декларировали мир и взаимное уважение.
А чем кончилось?
Только вот понять никто не может, что же такое началось.
Военный городок, парки и мастерские несколько раз бомбили.
Вся техника и личный состав в окрестном лесу. Танки врыты в землю и замаскированы. Марина после первых сообщений о бомбежках на свой страх и риск объявила боевую тревогу. С вышестоящими она всегда договорится, а если сто тонные гиганты сгорят с гаражами, складами ГСМ и боепитания... Это как-то никому (кроме тех, кто с небес всякую тротилосодержащую гадость в изобилии сыплет) оптимизма не прибавит.
Всем хорош командир разведроты, только разговаривать без присовокупления деталей совокупления с неизвестной матерью попросту не умеет. Ходят слухи, даже на вручении Малой Звезды командующему фронтом умудрился ответить:
''Служу народу и императору, его мать!''
Рация взревела:
-Контакт, твою мать!
Пять секунд.
-Разведгруппа, их мать! На трех машинах, их мать!
Ещё через пятнадцать.
-Бьем, их мать.
Через полминуты.
-Горят, их мать. Едем дальше, твою мать!
''Это деятель в постели с Кэреттой! Вот уж действительно, оргия будет воистину вашу мать!''
-Потери?
-Ни
* * *
. Какую-то там мать!
Проезжая мимо, Марина высунулась из башенного люка. Машины горят, две на левой обочине, одна на правой. Все бы ничего, но военная техника каждой страны очень индивидуальна, и имеет какие-то необъяснимые общие черты. Поставь рядом танк, самолет, орудие, грузовик, пусть одинаково выкрашенные, но сделанные в разных странах — наметанные глаз сразу определит, где чей, даже если чего-то никогда и не видел. Какое-то в них национальное родство присутствует. Легко отличить свои от чужих. И даже если появится что-то новое — будет преемственность с уже известным.
Это же... не мирренское. Нету в машинах их фирменного тяжеловесного изящества, острота и стремительность в линиях. Парадоксальные ребристые колеса.
Только сейчас все изломанное и мертвое. Сначала исхлестанное разрывными и бронебойными пулями крупнокалиберных пулеметов, а затем доломанное свежесделанными гусеницами.
-Нашли убитого десантника.
-И что такого? — огрызнулась Марина. Подпалить пяток трехосных джипов — сомнительное ''достижение'' для сверхтяжелых танков. Мечемся в поисках противника, жжем топливо. На складе — одна заправка, да и ту ещё надо довезти. Кстати, о данном вопросе.
-Капитан, с ротой мотопехоты займите нефтебазу вот здесь — она ткнула пальцем на карте — обеспечьте охрану, потом пришлю наши бензовозы.
Тот лейтенантик не уходит.
-И что же в нем такого интересного?
-Это не человек.
Хотя и похоже по фигуре. Бросилось в глаза снежно-белое обмундирование чуть ли не в обтяжку. Сухощавый мужчина лет тридцати, лицо узкое с тонкими чертами и очень длинными заостренными ушами причудливой формы. Это что, продукт мирренской генной инженерии?
-Снайпер — пояснил кто-то.
-В бордельных штанах? — не поверила Марина
-Понимаете... Когда застрелили. Он в камуфляже был. Нормальном. Потом пожелтел. Сейчас вот такой.
-Винтарь его где?
Протягивают. Длинный и легкий, зараза, из металла, похоже, только ствол, приклад из белого пластика и с растительным орнаментом, выложенным серебром; прицел похоже с подсветкой, да еще и ночного видения, собака, маленький какой, не то что наши амбары с забралом.
-Прицел, часом, цвета не менял?
-Менял.
-Кто бы они ни были, а то что у них под боком танковая дивизия околачивается, явно прохлопали, благо такими ушами хлопать сподручнее.
Самоходные гаубицы натружено гудят, сползая с дороги в лес. Все-таки двигатель слабоват для такого шасси. На удлиненный корпус среднего танка в легкобронированной открытой рубке водрузили 150-мм гаубицу. Пусть броня полегче чем на базовом танке, но гаубица-то тяжеленная.
Батальон тяжелых танков, атакуя эшелонированную оборону всегда наступал имея за боевыми порядками роту штурмовых танков — тяжелобронированных малоподвижных машин, вооруженных короткоствольными 250-мм орудиями в рубке. Однако, фугасный снаряд ''обрубка'' с гарантией превращал любое полевое укрепление в комфортабельный склеп для гарнизона. А бетонные доты низводились до уровня кладбищенского монумента, построенного по проекту пьяного художника-абстракциониста.
Столь часто практиковалось размещать в танках офицеров-артиллеристов, корректировавших огонь тяжелых гаубиц из ближнего тыла.
Сажали в танки и летных офицеров, но Марина подобную практику откровенно не жаловала, ибо на фронте при атаке под удары своих бомбардировщиков попадала не многим реже, чем мирренских.
Зато первые две тактики танковой атаки были излюбленными Мариной, и на учениях она неоднократно с успехом комбинировала их.
А сейчас предстоит продемонстрировать на что ты годен на 200%, если не на 300%. Связи с соседями нет, связи с командованием нет, авиационная поддержка отсутствует по определению.
Есть только ты. И неизвестный, но сильный противник.
-Это не ловушка? Может, макеты выставили?
-Большое количество личного состава и инженерных машин. Не похоже.
-Что со связью?
-Труба.
-Ладно, не маленькие. На артподготовку — полчаса. Начало — в 21. 00.. Всем установить приборы ночного видения. Атака — в 21.30. Артиллерийским наблюдателям — на танки командиров рот.
Паника, не паника, а организованное сопротивление как таковое отсутствует. Отбиваются кто, и как умеет. Легкие танки подбиты очень быстро. Но нехороший признак: в кромешной тьме, освещаемой только вспышками разрывов, огнем горящих машин и невидимым светом инфракрасных прожекторов, они ориентируются едва ли не лучше грэдов. Краем уха М. С. слышала о датчиках, реагирующих на освещение машины инфракрасным лучом. Нам не досталось, а мы отдуваемся.
