Потом грохот прекратился, и в дом хлынул ледяной дождь. Мидас, распростертый под люстрой на полу, сыпал проклятиями на древнегреческом. Дождь напитал все вокруг, превратив золотую люстру в стеклянную. Фигуры Пайпер и Лео тоже медленно изменялись, как и другие статуи в комнате.
Потом распахнулась входная дверь, и в комнату, держа наготове дубинку, ворвался тренер Хедж. Его рот был набит землей, снегом и травой.
— Я что-то пропустил? — поинтересовался он.
— Где вы были? — выкрикнул Джейсон. Голова у него кружилась от напряжения — вызывать молнии не так-то просто, — и он вот-вот готов был отключиться. — Я вас звал на помощь.
Хедж рыгнул.
— Я перекусывал. Извини. Кого нужно убить?
— Уже никого! Берите Лео. Я возьму Пайпер.
— Не оставляйте меня так! — взвыл Мидас.
Вокруг него возвращались к жизни статуи его жертв — его дочери, его парикмахера и еще целой толпы сердитых воинов с мечами.
Джейсон схватил золотой рюкзак Пайпер и свои собственные вещички, потом набросил коврик на золотую статую Лита на троне, чтобы на Косильщика людей не попал дождь и он не вернулся к жизни. По крайней мере, прежде, чем это сделают жертвы Мидаса.
— Уходим отсюда, — велел Джейсон Хеджу. — Я думаю, эти ребята захотят побеседовать с Мидасом.
XXXIII
ПАЙПЕР
Придя в себя, Пайпер задрожала от холода.
Ей снился жуткий сон о том, как старик с ослиными ушами преследует ее с криком: "Вот я тебя!"
— Боже мой. — Пайпер стучала зубами. — Он превратил меня в золото!
— Теперь все это в прошлом. — Джейсон наклонился над Пайпер и подоткнул под нее теплое одеяло, но ей было так холодно, словно ее обнимал Борей.
Она моргнула, пытаясь сообразить, где они. Рядом с ней горел костер, насыщая воздух едким дымом. На скалистой стене плясали отблески языков пламени. Они находились в неглубокой пещере, которая не очень хорошо защищала их от холода. Снаружи завывал ветер. В пещеру заносило снег. Пайпер не могла понять, день сейчас или ночь. Из-за метели и низких туч стояла такая темнота — ничего не разберешь.
— Лео? — проговорила Пайпер.
— Здесь и весь раззолочен. — Лео тоже кутался в одеяла. Вид у него был не очень, но лучше, чем у Пайпер. — Мне тоже досталось от драгоценного металла. Но я быстрее пришел в себя. Не знаю почему. Нам пришлось окунуть тебя в реку, чтобы окончательно избавить от последствий. Пытались тебя высушить, но... сейчас ужасно, ужасно холодно.
— У тебя гипотермия, — сказал Джейсон. — Мы дали тебе максимум нектара — больше уже было небезопасно. Тренер Хедж прибег к маленькому природному волшебству...
— Спортивная медицина. — Над Пайпер возникло уродливое лицо тренера. — Это у меня что-то вроде хобби. У тебя изо рта несколько дней, возможно, будет пахнуть грибом и "Гаторадом", но потом это пройдет. Скорее всего, ты не умрешь. Может быть.
— Спасибо, — слабо сказала Пайпер. — Как вы победили Мидаса?
Джейсон рассказал ей, как все было, сведя большую часть к везению.
— Парнишка скромничает, — фыркнул Тренер. — Видела бы ты его. Бах-трах! Руби-коли. Молнией бух!
— Тренер, вы даже не видели этого, — передернулся Джейсон. — Вы там на улице ели травку.
Но сатир только начал разогреваться.
— Тут прибежал я с моей дубинкой, и тогда у них не осталось ни одного шанса. Потом я уже сказал ему: "Малыш, я тобой горжусь! Если бы тебе еще поднакачать мышцы..."
— Тренер... — вздохнул Джейсон.
— Да?
— Помолчите, пожалуйста.
— Не вопрос. — Тренер сел у огня и принялся жевать свою дубинку.
— Лео, ты можешь подбросить топлива в костер?
— Момент! — Лео вызвал огненный шарик размером с бейсбольный мяч и кинул его в костер.
— Что, я так плохо выгляжу? — Пайпер трясло.
— He-а, — помотал головой Джейсон.
— Ты жуткий лжец. Где мы?
— Пайкс-Пик, штат Колорадо.
— Но это же в пяти сотнях миль от Омахи?!
— Что-то около того, — согласился Джейсон. — Я взнуздал духов грозы, и они доставили нас сюда. Им это не понравилось — они летели чуть быстрее, чем я хотел, и чуть было не шарахнули нас о склон горы, но я вовремя засунул их назад в рюкзак. Больше я не буду так рисковать.
— А почему мы здесь?
Лео шмыгнул носом:
— Я его тоже об этом спрашивал.
Джейсон вглядывался в метель, словно искал там что-то.
— Тот проблесковый след ветра, что мы видели вчера. Он все еще был в небе, хотя и здорово поблек. Я следовал за ним, пока совсем не потерял его из вида. А потом... если откровенно, то я не знаю. Просто я почувствовал, что мы должны остановиться здесь.
— Конечно здесь. — Тренер Хедж выплюнул изо рта щепки от дубинки. — Летучий дворец Эола должен быть где-то здесь, над нами, точно над этим пиком. Он сюда часто причаливает.
— Может, и так. — Джейсон поднял брови. — Не знаю. Но было и еще что-то...
— Охотницы направлялись на запад, — вспомнила Пайпер. — Ты думаешь, они могут быть где-то здесь?
Джейсон потер руку, словно его беспокоила татуировка.
— Не думаю, что сейчас кто-то мог бы выжить на этой горе. Буря так разбушевалась. Завтра солнцестояние, а у нас пока нет никакого выбора — только пережидать здесь бурю. Прежде чем мы сможем двигаться дальше, ты должна отдохнуть и прийти в себя.
Пайпер не понадобилось убеждать. Свистевший под сводами пещеры ветер пугал ее, и она никак не могла унять дрожь.
— Ты должна согреться. — Джейсон сел рядом с ней и неловко протянул руки. — Ты не возражаешь, если я...
— Да нет, пожалуйста. — Она пыталась говорить безразличным тоном.
Джейсон обнял ее и прижал к себе. Они пододвинулись поближе к огню. Тренер Хедж жевал свою дубинку и плевал щепки в костер.
Лео извлек из пояса съестное и принялся поджаривать на сковородке котлеты для бургеров.
— Ну, ребята, если уж вы тут все равно нежитесь и тратите время... я давно хотел рассказать вам кое-что. По пути в Омаху мне приснился сон. Понять его было не так-то просто из-за помех и еще "Колеса Фортуны"...
— "Колеса Фортуны"? — Пайпер решила, что Лео шутит, но, когда он оторвал взгляд от сковороды, выражение его лица было абсолютно серьезным.
— Дело в том, — сказал он, — что со мной говорил мой отец. Гефест.
Лео пересказал им свой сон. В свете костра и под вой метели его история казалась еще более жуткой. Пайпер представила заглушаемый помехами голос бога, предупреждавшего о гигантах, сыновьях Тартара, и о том, что Лео в пути потеряет кого-то из друзей.
Пайпер попыталась сосредоточиться на чем-нибудь приятном: на обнимающих ее руках Джейсона, на тепле, которое медленно растекалось по ее телу, но все равно пребывала в шоке.
— Не понимаю. Если боги и полубоги должны быть заодно, чтобы вместе победить гигантов, то почему боги молчат? Если мы им нужны...
— Ха, — фыркнул тренер Хедж. — Боги ненавидят ситуации, когда им требуется помощь смертных. Им нравится, когда они нужны смертным, а не наоборот. Ситуация должна ухудшиться до предела, чтобы Зевс признал свою ошибку, — нельзя было закрывать Олимп.
— Тренер, — Пайпер попыталась улыбнуться, — вы высказали разумное соображение.
— Ну и что такого? Я вполне разумен! Меня не удивляет, что вы, голуби мои, ничего не слышали о войне гигантов. Боги не любят говорить об этом. Признать, что вам нужны смертные, чтобы победить врага, — это плохой пиар. Это просто позор.
— Тут есть и кое-что еще, — вступил в разговор Джейсон. — Когда мне снилась Гера в клетке, она сказала, что Зевс совершает глупости, необычные даже для него. И еще она сказала, что пришла на эти развалины, потому что слышала голос. Что, если кто-то оказывает влияние на богов так же, как Медея пыталась влиять на нас?
Пайпер вздрогнула. Ей тоже приходила в голову эта мысль — что какая-то невидимая ими сила манипулирует происходящим из-за кулис, помогая гигантам. Может быть, та же сила сообщала Энкеладу об их перемещениях и даже сбила с небес дракона во время полета над Детройтом. Может быть, это спящая земляная женщина Лео или кто-то из ее слуг.
Лео положил на сковородку булочки для гамбургера.
— Да, Гефест говорил что-то подобное. Типа, Зевс чудит сильнее обычного. Но меня больше обеспокоило то, о чем отец умолчал. Он, типа, пару раз начинал говорить о полубогах, о том, сколько у него детей и все такое. Не знаю... Он вел себя так, словно объединение всех известных полубогов невозможно... вроде Гера и пытается это сделать, но на самом деле это глупость, и есть какой-то секрет, о котором он, Гефест, не может мне сообщить.
Джейсон шевельнулся. Пайпер почувствовала, как напряглись его руки.
— Хирон в лагере вел себя так же, — сказал он. — Он говорил о священной клятве, которая не подлежит обсуждению... Тренер, вы знаете что-нибудь об этом?
— Нет. Я всего лишь сатир. Главного они мне не говорят. Особенно такому старому... — Он резко замолчал.
— Старому типу вроде вас? — спросила Пайпер. — Но вы ведь вовсе не старый.
— Сто шесть, — пробормотал тренер.
— Как вы сказали? — переспросил Лео.
— Смотри, на тебе штаны загорятся, Вальдес. По человеческим меркам это всего пятьдесят три. Тем не менее на Совете козлоногих старейшин я нажил себе врагов. Я уже давно работаю защитником. Но они стали говорить, будто я непредсказуемый. Слишком буйный... Можете себе это представить?
— Ну-ну. — Пайпер старалась не смотреть на ребят. — В это трудно поверить.
Тренер нахмурился:
— Да-да, а потом мы получаем хорошенькую войнушку с титанами, и что, они отправляют меня на передовую? Нет! Отправляют куда подальше — на канадскую границу. В это вы можете поверить? А потом они отпустили меня пастись, где я хочу. "Школа джунглей"! Ха-ха! Словно я слишком стар и никому не в силах помочь, потому что я предпочитаю агрессивность. Все эти божьи одуванчики в совете... сплошные разговоры о природе!
— Я думала, что сатирам нравится природа, — отважилась вставить Пайпер.
— Скажешь тоже! Я люблю природу. В природе все устроено так, что большие и сильные едят маленьких и слабых! А если ты низкорослый сатир вроде меня, то накачиваешь мышцы, носишь с собой дубинку и не терпишь никаких насмешек над собой! Вот она, природа. — Хедж возмущенно фыркнул. — Божьи одуванчики! Я надеюсь, Вальдес, ты приготовил что-нибудь вегетарианское. Я не ем мяса.
— Да, тренер. Не ешьте свою дубинку. У меня тут есть соевые гамбургеры. Пайпер тоже вегетарианка. Они будут готовы через секунду.
Воздух наполнился запахом жарящихся бургеров. Обычно Пайпер не выносила запаха жареного мяса, но в животе у нее урчало так, словно ее желудок был готов взбунтоваться.
"Ой, кажется, я теряю склонность к вегетарианству, — подумала она. — Думай о брокколи, Пайпер. О морковке. О чечевице".
Бунтовал не только ее желудок. Пайпер лежала у огня в объятиях Джейсона, и ее совесть, как раскаленная пуля, медленно подбиралась к сердцу. Груз вины, которую она носила в себе всю последнюю неделю с того дня, когда гигант Энкелад послал ей сон, сейчас убивал ее.
Друзья хотели ей помочь. Джейсон даже сказал, что готов идти в ловушку, чтобы спасти ее отца. А Пайпер отвергла их помощь.
Она понимала, что приговорила отца, когда воспротивилась Медее.
Пайпер едва сдерживала рыдания. Может быть, она поступила правильно, когда спасла своих друзей в Чикаго, но решение ее собственной проблемы только отложилось на потом. Она никогда не смогла бы предать друзей, но какая-то малая ее часть настолько отчаялась, что Пайпер думала: "А если я все-таки предам?"
Она попыталась представить себе, что ответил бы ей отец.
"Слушай, па, вот если бы тебя захватил в плен злобный гигант, а я, чтобы тебя спасти, должна была бы предать двух своих друзей, то как бы мне следовало поступить?"
Странно, но эта тема никогда не возникала, когда они играли в "Три любые вопроса". Ее отец, конечно, никогда не воспринял бы такой вопрос всерьез. Возможно, он в ответ рассказал бы ей одну из историй дедушки Тома, что-нибудь про светящихся ежей или говорящих птиц. А потом посмеялся бы, давая понять, что не стоит обращать внимание на подобный совет.
Пайпер жалела, что плохо помнит деда. Иногда ей снился тот маленький двухкомнатный дом в Оклахоме. Она спрашивала себя, каково бы это было — вырасти там.
Ее отец считал это глупостью. Он всю свою жизнь стремился быть подальше от этого места, подальше от воспоминаний, играл любые роли, только не коренных американцев. Отец всегда говорил Пайпер, что ей повезло вырасти богатой и любимой в хорошем доме в Калифорнии.
Стоило ей подумать о своих предках или посмотреть на старые отцовские фотографии восьмидесятых годов, где отец стоял в нелепых одеждах с перьями в волосах, как она испытывала смутное чувство неловкости. "Ты можешь поверить, что я когда-то выглядел вот так?" — спрашивал он. Отец питал сходные чувства и к своему черокскому происхождению — что-то нелепое и немного неловкое.
Но может, они с отцом такими и были? Отец, похоже, не знал этого. Может быть, поэтому он всегда был таким несчастным, приступая к новой роли. Может быть, поэтому Пайпер начала воровать в поисках того, чего не мог ей дать отец.
Лео положил на сковородку соевые бургеры. Ветер продолжал бушевать. Пайпер вспомнилась старая история, рассказанная отцом... может быть, в этой истории были ответы на некоторые ее вопросы?..
Как-то раз, когда она училась во втором классе, она пришла домой в слезах и стала спрашивать, почему отец назвал ее Пайпер. Ребята в школе смеются над ней, потому что "Пайпер чероки" — это похоже на самолет.
Ее отец рассмеялся, словно ему в голову никогда не приходила такая мысль.
— Нет, Пайпс. Самолет, конечно, отличный, но назван я тебя так не поэтому. Имя тебе выбрал дедушка Том. Услышав твой первый крик, он сказал, что у тебя мощный голос — сильнее, чем у любого дудочника. Он сказал, что ты научишься петь самые трудные черокские песни, даже песню змеи.
— Песню змеи?
И отец рассказал ей легенду. Однажды черокская женщина увидела змею, подползшую слишком близко к ее ребенку. Женщина убила змею камнем, не зная, что это король гремучих змей. Змеи решили начать войну против людей, но муж этой женщины попытался заключить с ними мир. Он обещал сделать все, что угодно, чтобы возместить змеям потерю. Змеи поймали его на слове. Они сказали, чтобы он послал свою жену к колодцу, там они искусают ее и заберут ее жизнь взамен жизни их короля. Как ни тяжело ему было, но он сдержал слово. На змей произвело впечатление то, что он принес такую жертву и сдержал обещание. Они научили его змеиной песне, чтобы ею могли пользоваться все индейцы чероки. С того времени, если чероки сталкивался со змеей и пел эту песню, змея признавала в нем друга и не жалила его.
— Это ужасно! — возмутилась Пайпер. — Он отдал на смерть свою жену!
Отец развел руками:
— Да, это была тяжелая жертва. Но ценой одной жизни были куплены поколения мирного сосуществования между змеями и чероки. Дедушка Том верил, что музыка чероки может решить любую проблему. Он думал, что ты будешь знать много песен и станешь величайшим музыкантом в нашей семье.
