— Эй, вы о чём тут? — насторожился эскулап.
Лён поворочался в туго связанном коконе, от которого ломило плечи и затекали руки. Соблазн был велик. Но выходило, что он соглашается на такое лишь в силу своего бедственного положения. Или даже ещё хуже — из личной мести.
Он опустил голову, не в силах более бороться с сонливостью. Перед ним сразу два врага.
— Неужели у тебя больше нет средств? Ты не можешь выскочить из этой люльки? — встревожился демон. — Послушай, так нельзя! Мне без тебя закрыта дорога на Селембрис! А твоя личная магия? Ну превратись в кого-нибудь. Ну, хоть в ежа!
— Ты же знаешь, — сказал Лён, — для этого нужно иметь свободной руку. Ты всё прекрасно рассчитал, Лембистор. Ты подстроил мне ловушку.
— Хотел бы я сказать, что это так. — ответил демон. — Но это будет ложь. Мне самому пришлось ещё поискать тебя, пока я понял, что с тобой проделал твой дорогой папаша и твои прекрасные учителя. Если ты в состоянии меня слышать, то знай моё мнение: любой из них достаточный подлец, чтобы послужить мне телом. Отдай мне этого, и я тебя спасу.
— Нет... это слишком тяжкая... ноша...
Доктор Красин, с изумлением слушающий этот диалог, ещё более изумился, когда обыкновенная лампа, стоящая у него на столе, вдруг вспыхнула разноцветным светом.
— Нас зовут. — немного удивлённо сказал Лембистор. — Так скоро?
— Как не вовремя... — сказал Лён, борясь с тяжёлыми веками, но глаза щипало, и хотелось заснуть. — Когда я вернусь, то снова попаду сюда.
— Какой же ты дуралей. — заметил демон. — Так и не понял? Тебе не нужно спорить с этим человеком. Он хочет отправиться в Селембрис? Пожалуйста, ведь он не что иное, как Спутник!
— Вот как... — теряя сознание, прошептал Лён и растворился в разноцветном тумане вместе со стулом, к которому был примотан, и смирительной рубашкой.
— Ну, вымогатель, — с ехидной улыбкой сказал доктору чёрный человек. — ты, кажется, своего добился. Теперь ты точно отправишься в Селембрис. Возможно, даже будешь королём. Ах, доктор, ты напросился в спутники к герою! Да мне и самому до смерти интересно, что из этого всего получится!
Сестра Дорожкина вошла к главврачу с бумагами и увидела дикую картину. Доктор и какой-то странный чёрный тип окутались клубами разноцветного дыма и испарились, а пациента след простыл.
Сестра повалилась на пол, закатив глаза и рассыпав все бумаги. Значит, всё-таки шизофрения заразна.
Глава 18. Просто Щелкунчик!
Тьма заполонила всё вокруг. Потом глаза привыкли и стали различать сначала общий план, потом отдельные детали. Большая комната, высокий белый потолок. В углу стоит рояль, громадный, как здание оперного театра. Шкаф с книгами, а наверху — чучело совы. Вдоль стены ряд кресел. Паркетные полы. Высокие решётчатые окна, а за окнами зима и синий сумеречный свет. То ли поздний вечер, то ли раннее утро.
У Лёна появилось такое ощущение, словно каким-то волшебством он снова превратился в маленького. Вот только в кого?
Лён попытался обернуться, чтобы посмотреть, что позади него. И не сумел — что-то держало его крепче, чем рубашка. Он не мог пошевелить рукой. И ноги тоже ему не повиновались. И даже не поворачивалась голова.
"Что со мной?" — с неожиданной паникой подумал Лёнька. Это даже хуже, чем в кабинете у психиатра. Он хотел крикнуть и позвать кого-нибудь на помощь и обнаружил, что во рту у него какой-то твёрдый кляп.
Лён был бессилен что-либо предпринять и потому застыл с пожаром в мыслях и в полной неподвижности.
В тишине раздалось кашлянье и шарканье. Потом шуршание и разгорелась свечка. Постепенно пространство вокруг озарялось светом.
— Ну вот, — сказал кто-то хриплым старческим голосом. — завтра отпразднуем, а там — что будет.
Лён напрасно скашивал глаза, пытаясь увидеть, кто это говорит.
Человек приблизился к нему. Он был огромен. Только одно его лицо казалось больше, чем сам Лён.
"Неужели я попал в страну великанов?! А где же остальные?"
— Ну и урод! — промолвил человек, приблизив к Лёну испещрённые красными жилками глаза. — Дети же испугаются. И почему его поставили на стул? Почему не под ёлку? А, впрочем, не моё это дело.
Старик со своей метлой удалился в сторону, всё ещё ворча и вздыхая, а Лён осмысливал его слова. Он хотел позвать великана, но не смог произнести ни слова. Осталось ждать событий.
Внимание Лёна привлекла клетка с птицей, стоящая на большом комоде возле шкафа. В ней сидела жёлтая канарейка — та всё время прыгала и что-то непрерывно щебетала. К своему удивлению Косицын понял, что она явно обращается к нему, причём по-человечески.
— Ну ты и вляпался, волшебник! — захихикала маленькая жёлтенькая птичка.
"Лембистор?!"
От изумления Лён даже пропустил мимо ушей, что там щебечет ему в своей клеточке теперь такой забавный демон.
— Открой замочек. — меж тем чирикал неприятель.
Лён повертел глазами и смог выдавить только какой-то слабый звук.
— Говорить не можешь?! — веселился Лембистор. — Да у тебя во рту орех!
Затычка застряла плотно, заклинив до предела раскрытый рот. Как ни старался Лён, никак не мог выплюнуть этот непонятно откуда взявшийся орех.
Птичка подпрыгивала в клеточке и подавала разные советы:
— Дави его зубами! Да не бойся, не сломаешь!
Лён возмутился про себя: давить передними зубами орех — глупее некуда! И не заметил, как сжал челюсти. Во рту громко кракнуло и орех легко развалился на осколки. Выплюнув их, Косицын обратился к демону:
— Что со мной такое?
— Дрянное дело. — легкомысленно согласился тот. — Ты такой урод.
— Какой такой урод? — сердито поинтересовался Лёнька. — Я превратился в черепаху?
— Гораздо хуже. — охотно поделился наблюдениями демон. — Ты превратился в деревяшку. Только я не пойму, ты Буратино или гном. Ладно, это несущественно. Не мог бы ты мне оказать любезность? Открой, пожалуйста, замочек.
— Я не могу. — расстроенно ответил Лён.
— Ну ладно, я беру свои слова обратно. Ты не урод, просто немного странно выглядишь, дизайн такой оригинальный. Теперь откроешь?
— Да я правда не могу! Я даже пальцем не могу пошевелить!
— Нда! — скептически ответил демон. — Если хочешь что-то сделать, сделай это сам.
Некоторое время неподвижный Лён наблюдал, как Лембистор царапает слабенькими коготками металлический крючочек. Но канарейка не могла одновременно удерживать дверцу и открывать крючочек. Она шлёпнулась обратно на пол и принялась оглядываться в поисках подходящего предмета.
— А это что у нас такое? — поинтересовалась птичка.
В больших клетках по обе стороны от канарейки сидели два здоровенных попугая. Один красно-зелёной расцветки, другой — сине-жёлтой.
— Дайте Кешке сахар-ррок. — отчётливо сказал зелёно-красный и покосил на канарейку круглым глазом.
— Попка дурак. — бодро отозвался сине-жёлтый.
— Пацаны, слушайте сюда. — сказала канарейка с мастерски озвученной интонацией интеллигентного бандита. — И поймите меня правильно.
Лембистор был мастер навешивать лапшу на уши. Примерно полчаса он пел попугаям про зелёные джунгли Амазонки. Про ветер, гуляющий в пальмах. Про рассветы в Андах. Про свободный народ попугаев какаду. Про вольную республику, про священного Кетсалькоатля. Про самок-какаду, про гарем в дупле секвойи.
— А сахарок дадут? — поинтересовался Кешка.
— Сахарок вагоном. — презрительно ответил демон. — В клюв трубочку и тянешь кака-колу, пока в голове не помутится. Короче, пацаны, под моим мудрым руководством вы овладеете свободой, сахарком и прочими вещами.
Ещё полчаса он мучился и объяснял тупоголовым какаду, как надо открывать их клетки. Наконец, под мощным клювом зелёно-красного что-то скрипнуло и перекушенный крючочек просто отвалился.
— Теперь иди сюда, громила! — насмешливо сказала канарейка. — Уж мой крючочек для твоего ротового бицепса просто спичка.
И вот все три птицы оказались на свободе.
— Пойду проведаю обстановку. — доверительно сказал Косицыну Лембистор. — И куда сгинул наш доктор Красин? Плохое у меня предчувствие.
— Развяжи меня. — попросил Лён у канарейки.
— А ты не связан. — ответила она.
С этими словами боевая канарейка и два её амбала удалились. Лён остался один в полной неподвижности. Все чувства исчезли — лишь осталось впечатление, что он прислонен спиной к какой-то опоре. И ещё ему казалось, что росточком он ещё меньше, чем даже думает — под его ногами какая-то опора. Он в самом деле стоит на стуле, как сказал старик?!
Некоторое время всё было тихо, потом сзади послышался тихий шум. Лёну очень хотелось посмотреть, что там, и он клял про себя бессовестную канарейку — могла ведь развязать, да не развязала! Он попытался ещё раз пошевелиться, и вдруг что-то получилось! Правая рука пришла в движение и поднялась.
— Что это?!! — вскричал в испуге Лён. Это был кошмар: его рука была плоской, как хоккейная клюшка, а пальцы на ней были просто нарисованы. Она не гнулась, а просто двигалась от плеча!
— Что это такое?! — в панике закричал он, двигая и второй рукой. Она тоже не была привязана и выглядела точно так же.
Лён попытался взглянуть на ноги — не тут-то было: он не мог согнуться в талии! Зато ноги могли подниматься.
— Я урод. — сказал он в отчаянии, глядя на плоскую деревяшку, которая была его ногой: на ней был нарисован чёрной краской сапожок, а сама ножка была белой.
— О, нет, ты не урод. — сказали ему со стороны. — Ты просто Щелкунчик.
— Просто Щелкунчик?!
— Просто Щелкунчик.
— Ах, просто Щелкунчик? — развеселился он, размахивая деревянными руками.
Он Щелкунчик — ха-ха-ха! Нет, даже не так — Просто Щелкунчик!
Опытным путём он выяснил возможности своего тела — получалось, что двигаться он может, так же прекрасно получался поворот через левое плечо, но голова не двигалась — хоть плачь! И что ещё за физиономия у него теперь? Не зря же Лембистор так ухохатывался!
От всех этих манёвров Лён потерял равновесие и начал заваливаться набок.
— Караул! Падаю! — заскрипел он таким голосом, что сам перепугался.
Никто не кинулся его спасать, и Лён свалился со своей опоры. С громким стуком он треснулся о пол, но не почувствовал боли. Он лежал на боку и таращился на чучело совы, торчащее на шкафу, да ещё перед ним возвышались башней красивые коробки, обклеенные цветной бумагой и перевязанные ленточками. Над головой слабо раскачивалось что-то тёмное с блёстками.
— Привет. — сказало маленькое существо, возникшее перед носом Лёна. Было оно похоже на пряничного человечка с глазами-изюминками и глазурными пуговицами.
— Привет. — скрипуче ответил Лён. — Здесь есть зеркало?
— Зеркало! — завопило множество тонких голосков, и со всех сторон к поверженному Щелкунчику стали сбегаться игрушки. Здесь были картонные, тряпичные, фарфоровые, деревянные игрушки: клоуны, снежинки, солдатики, обезьянки, медвежата и множество других — всех было трудно разглядеть, лёжа на полу.
— Идёмте, мы вам покажем зеркало! — пропел разноцветный Арлекин, выделывая на своих тонких ножках ловкие балетные па.
Лён попытался встать — не вышло. Тогда всем миром его перевалили на спину, и он сумел сесть и оглядеться.
Огромная гора, под которую он упал, оказалась ёлкой, сплошь украшенной гирляндами, серебряными цепочками, мишурой и свечками. На её макушке торчала розовая стеклянная звезда. Под широкими нижними ветвями, у крестовины, замаскированной под снег ватой с блёстками, стояло множество подарочных коробок самых разных размеров. Некоторые из них были открыты, и обитатели этих разноцветных жилищ столпились перед Щелкунчиком, с интересом разглядывая его. Немного в стороне с хихиканьем жалась группка нарядных барышень.
— Давайте, генерал, вставайте на ноги. — с усилием потянул его за плоские руки Арлекин. — Скоро будет парад, и вам предстоит гарцевать на коне.
Ого! Он будет возглавлять парад!
Лён попытался встать, но ноги-деревяшки скользили по паркету. Тогда неугомонные игрушки прикатили откуда-то яркую красную пожарную карету — кстати, тоже деревянную — и, обвязав генерала подмышками мишурой, подняли его при помощи раздвижной лестницы.
— Я желаю видеть себя в зеркале. — упорствовал Щелкунчик. Его желание было немедленно выполнено — весёлые рыжие обезьянки прикатили по скользкому паркету овальное зеркало на подставке.
— Я урод. — печально констатировал Лён, глядя на своё отражение. Его физиономия и в самом деле была ужасна: огромные зубы занимали пол-лица, над зубами были нарисованы два глаза, имеющие выражение такой тупой честности, что Лёну стало ясно: это и есть его нынешний имидж. Сверху, как и положено Щелкунчику, торчала на твёрдых деревянных буклях такая же деревянная треуголка. Всё его тело представляло собой прямоугольный кусок раскрашенного дерева — даже синенький мундирчик был нарисован краской. Только руки и ноги болтались свободно на гвоздях.
— Чурбан с глазами. — печально констатировал Щелкунчик.
* * *
Жёлтенькая канарейка деловито шныряла по кухне, пытаясь выяснить обстановку. От своих провожатых она узнала, что зовут её Фиби. И строго-настрого запретила своим телохранителям так звать её. Однако, выговорить "Лембистор" они тоже не могли, и потому сошлись на вполне уважительном и кратком "босс".
— Так, что тут у нас? — интересовался демон, заглядывая под столы. Оказалось, что летать птичка едва умела — сказывался клеточный образ жизни.
— Еда, босс. — доложились попугаи.
— Сам вижу. — сухо отозвалась птичка, выдирая лапки из огромного торта. Она клюнула пышную масляную розу и осталась недовольна.
— Мне надо знать, куда девался док Красин. — заявил Лембистор.
— Крысин? — не поняли амбалы. — Да крыс тут навалом!
— Где же он? — озабоченно чирикала канарейка, рыская по всем углам. — А это что?
— Не надо, босс. — протрубил Сине-жёлтый. — Опасная штука.
— Нехоррошо! — поддержал товарища Красно-зелёный.
— Не дрейфить, парни. — презрительно сказала канарейка. — Вы пацаны крутые или мелкий рэкет? Я держу такую ставку, что нули в памяти не умещаются. У меня давно всё схвачено — я точно знаю, где отстреливаться, а где стрелку забивать.
И с этими словами маленькая канарейка отважно забралась на плоскую дощечку с замысловатым проволочным приспособлением — посередине этого предмета торчал обольстительный кусочек сала.
— А то всё просо да просо. — пробурчала канарейка, отрывая клювиком крошечную дольку.
— Ай, что это?! — в панике завопила она, когда раздался щелчок, и проволочные штуки пришли в движение. Канарейку подбросило в воздух, перевернуло, и она шлёпнулась обратно на плоскую деревянную дощечку, как на эшафот. Чудовищный агрегат ухнул и плотно прищемил птичке хвостик. Она так и осталась лежать на этом предмете, беспомощно трепыхая крылышками и быстро-быстро суча слабенькими лапками.
— Освободите меня, негодяи! — вскричала канарейка. Но Красно-зелёный и Жёлто-синий без дельного совета ничего сделать не могли, только бестолково пытались тянуть босса за крылышки.
