Любимая игрушка

— Охренеть...

Аарон, коротко поклонившись, вышел из комнаты, оставив нас наедине. Я так и остался стоять на коленях, с опущенной головой, ожидая дальнейшей реакции.

— Зачем...

Какой у нее тусклый голос...

— Зачем ты так поступил со мной? Ответь мне!

— Я не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос. Я могу лишь надеяться, что когда-нибудь ты меня простишь, моя Госпожа. Простишь и дашь мне еще один шанс. Это теперь моя единственная надежда

Она обняла колени и заплакала, из-за чего я окончательно уверился в том факте, что я подонок. Не то, что были какие-то сомнения, но все же надежда на лучшее теплилась.

— Не плачь, моя Госпожа, прошу... Мне хочется тебя обнять, но я не смею...

Я протянул к ней руку. Ожидая, что она отшатнется, но Лина лишь замерла, не переставая плакать.

— Ты позволишь до тебя дотронуться?

Я ждал ответа, не убирая руки. Ждал, даже не надеясь на согласие, но все равно... А она смотрела на меня, как на монстра. И я видел борьбу. Борьбу ее страха и остатков чувств ко мне. Я не посмел молить Богов...

— Не зови меня Госпожой... Обними меня, мне холодно..

Не поверив сначала своим ушам, я все же осторожно дотронулся до ее коленки. Лина напряглась, она не отстранилась, а я воспользовался этим, осторожно посадив себе ее на колени и бережно обняв.

— Лина... ты меня простишь?

Она не уткнулась мне в грудь, не обняла, но и не прогнала. Она терпела мои прикосновения, не расслабляясь ни на секунду, не доверяя.

— Наверно, когда-нибудь... Только не делай так больше...

— Никогда, клянусь.

Глава 31

Нет, я не злопамятная: отомстила и забыла!

NN

Ангелина

Как же много здесь солнца, в этой пустыне. Я ненавижу царство маскаров. Жарко, пыльно, да и воспоминания не очень хорошие. И все бесит!

— Ну, Веста, ты обдумала мое предложение? Ты согласна стать моей царицей?

А еще меня бесит Алекс. Как я раньше не замечала, что все его чувства — лишь игра? Улыбается ли он, смеется, сражается, казнит, убивает — не важно. Глаза всегда одинаково холодные. Глаза фашиста. Какая же я раньше была дура! Хотя и сейчас, кажется, не намного умней.

— Алекс, прежде чем я отвечу на твой вопрос, ответь ты на мой. То, что произошло на балу и после — подстроено тобой? Хотя, я и так знаю, что да. Но как? Подмешал что-то в напитки? Или феромоны? Ментальное воздействие?

Он одарил меня обаятельной улыбкой мерзавца, от чего я передернула плечами. Как мерзко!

— Веста, я дважды один и тот же прием не использую. Я же не идиот. Просто я знаю кнертов — отвратительных кровожадных хищников с легким налетом цивилизованности. Собственичество у них в крови. Поэтому я просто приказал своим людям увиваться вокруг тебя и создавать поводы для ревности. Все гениальное — просто, так ведь, кажется, говорят?

Меня передернуло от отвращения. Даже аппетит пропал, хотя целое утро я только и делала, что мечтала о соленых огурцах, хорошем куске прожаренного мяса со специями, жареной картошке и куску шоколадного торта.

— Ты омерзительная тварь.

Он почти не слышно фыркнул.

— Я политик, Веста. Просто политик. Так получилось, что ты мне нужна. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы заполучить тебя в жены. Понадобится — убью твоего демона и прочищу тебе мозги. Станешь обычной дурочкой, не способной контролировать слюноотделения и испражнения. Мне все равно. Ты — способ удержать власть и получить доступ к контролю фирмы твоих родителей. И только. Ничего личного. Просто политика.

И когда-то я это существо считала другом? Как же я ошиблась. Неприятно, но не смертельно. Главное вовремя исправить свои ошибки.

— У меня другое предложение. Раз я была царицей и продолжаю считаться таковой с юридической точки зрения, то все можно решить гораздо проще. Без лишней крови и прочего идиотизма

Он ехидно прищурился, нависая надо мной и заставляя нервничать

— И что же ты предлагаешь?

— Отречение. Подкупи медиков, чтобы сварганили мне заключение о том, что я не способна к воспроизведению потомства и на этом основании объяви о юридическом разводе. Царица, не способная родить наследника, подлежит удалению из политической игры. А потом найдешь себе более покладистую и свободную жену.

Мерзкая ухмылка победителя, так раздражавшая меня, наконец, покинула его лицо. Он даже прикрыл глаза, обдумывая мои слова.

— А с какой стати мне отказываться от тебя?

Идиотский вопрос? Он прикидывается или правда не понимает очевидных фактов?

— А потому что если тебе удастся выудить меня стать твоей женой, то я сделаю все, чтобы от твоего царства остались лишь руины. И каждый месяц тебе придется предотвращать заговоры, которые я буду устраивать. Я тебя вполне искренне презираю и ненавижу.

Он лишь ухмыльнулся и кивнул, признавая правдивость моих слов. Я ведь действительно мстительная — никого и ничего не пожалею, лишь бы отомстить обидчику. Даже убью. Я уже научилась быть жестокой. Жизнь и боль — самые лучшие учителя.

— Хорошо, твой план мне не совсем нравится, но другого выхода я не вижу. Гробить свое Царство из-за вздорной мстительной девчонки я не собираюсь. Все документы будут оформлены за неделю. Через десять дней сможешь уехать. И давай договоримся не мстить. Ладно?

Не мстить? Кхе, кажется у меня появилась репутация. /Но радоваться ли мне этому?

— Посмотрим. Как настроение будет. Хотя если больше в мою жизнь не полезешь, то вполне возможно я забуду о твоем существовании и не попытаюсь натравить на тебя всю армию кнертов, вооруженную оружием иномирян.

Он вновь усмехнулся и дал понять, что подобной глупости больше не совершит. Как ни странно, я почувствовала облегчение. Как приятно осознавать, что все проблемы решены и можно просто расслабиться, уделив внимание личной жизни. Надо еще с Деем наладить отношения. Я люблю его, как бы пафосно это не звучало, больше жизни. Я не смогу без него, но и с ним мне сейчас слишком тяжело. Я стала его бояться.

— Хочешь, я тебе дам совет, Веста? Бесплатный. По старой памяти. Влюбленные мирятся в постели. Так что перебор себя, напейся в хлам и изнасилуй своего демона, получив при этом массу удовольствия. И все между вами наладится.

Коротко поклонившись, он ушел, оставив меня в глубокой задумчивости. Напиться? Изнасиловать? Кхм, я слышала, здесь в винном погребе хранится на удивление вкусное сливовое вино. И шампанское. А еще Дей мне сунул в сумочку три молочных шоколадки. А что, не плохая идея. Только где взять собутыльника. Наверно, Ааргел подойдет.

— Дей!

— Лина... Что с тобой, ты пьяна?

— Нет, я просто выпивши. И я тебя хочу.

— Но, Лина, ты...

— Ты собираешься мне отказать?

— Лина?

— Теперь моя очередь тебя насиловать!

— Лина?!

— А ты против? Может, тебе не нравятся мои поцелуи?

— Но ты же потом пожалеешь...

— Ты так хочешь меня предупредить, что сегодня ни на что не годен? Да расслабься, я все сделаю сама... Я вот как-то зашла на один сайт и кое-что там прочитала. Щас опробуем...

— Ох, Веснушка...

— Ты меня любишь?

— Больше жизни.

— И я тебя. И если будешь нежен, то я тебя прощу... Когда-нибудь...

— Я постараюсь, Веснушка...

Аарон

Прислушавшись к шуму в комнате, я решил не заходить. Зачем отвлекать молодоженов от бурной сцены примирения? Хорошо, что Леди Ангелина успокоилась и сделала шаг на встречу тентемо. Видеть брата Императора в таком подавленном состоянии был невыносимо. Будто тень призрака, лишенная покоя и обреченная на вечные страдания. И Леди с дикой болью в глазах и не желанием жить. Они не могут друг без друга. Они живут друг для друга. Это всем видно. И если бы они не помирились, то быстро бы превратились лишь в свои собственные тени, лишенные желаний и стремлений.

— Сэр, будут ли какие-нибудь указания?

— Нет. Можете отдыхать. Вряд ли Леди Ангелина и тентемо покинут покои в ближайшее время.

Подчиненный понимающе ухмыльнулся.

— Мирятся? Это хорошо.

Да, хорошо. Но почему же так хочется быть на месте принца? Обнимать разгоряченное, податливое тело Леди и говорить ей о своей любви, ловя полный обожания взгляд...

Не думать об этом!

— Кстати, надо бы Ааргела из погреба извлечь. Ем наверно не удобно спать на бутылках.

Подчиненные ехидно засмеялись. Еще бы, вдвоем с Лииной наш глубокоуважаемый начальник напился до состояния не стояния. Девушка оказалась крепче. У нее остались силы еще и на бурное примирение.

Александр Шестой, Кровавый

Открыв сейф, я достал оттуда небольшую шкатулку. Шкатулку с письмами от моей Весты, на Лондонский адрес. Десять писем, десять самых охраняемых мною документов. Я развернул и перечитал каждое, проведя пальцами по строчкам, вдохнув аромат духов. Веста всегда сбрызгивала письма своими духами, зная его привычку все нюхать. Это было еще одним напоминанием об их отношениях.

— Правильно говорят, что когда приходит любовь — у разума начинаются каникулы. Я ошибся, Веста. Но что-то я еще могу исправить. Я отпускаю тебя. Но если этот кнерт не сделает тебя счастливой, я убью его.

Брошенные в камин письма моментально вспыхнули, оставляя после себя лишь пепел. Она никогда не узнает его истинных чувств.

Турвон Дей Далибор

Я лежал, не смея шелохнуться, боясь спугнуть Лину, заснувшую на моем плече. Она спокойно спала, обнимая меня перебинтованными руками, и легонько улыбалась, заставляя сердце сбиваться с ритма. И все же я не выдержал, прижав ее покрепче к себе.

— Если ты сдавишь меня сильней — я задохнусь...

Проснулась... Сейчас вспомнит о своей ненависти ко мне и прогонит.

— Прости, я не хотел тебя будить. Мне убрать руки?

Издав мученический вздох, она завозилась, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Дей, давай поговорим откровенно. Ты повел себя как последняя ревнивая скотина. Ты поступил по-свински и нет тебе прощения, но... Вот такая вот я дура, люблю тебя. И поэтому почти прощаю, хотя забыть долго не смогу. И не обижайся, но ближайшее время я буду вести себя не адекватно, так как все еще немного опасаюсь, что это повторится. И если ты не готов терпеть нервную жену, то можешь уйти, я пойму.

Я улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

— Уйти от тебя? Ты забыла, моя Госпожа, что я твой раб. Я живу для тебя.

Она нахмурилась и взъерошила мои теперь уже короткие волосы.

— Ты дурак. Как раб ты мне не нужен! Вот теперь рассказывай как исправить это!

Зачем исправлять? Мне и так хорошо. Боги, как же мне хорошо! Любимая женщина в объятиях. Пусть она напряжена, а в ее глазах прячутся боль и недоверие, но я знаю, что когда-нибудь, это пройдет. Я буду нежен, предупредителен, кроток. Она снова мне поверит, она простит...

— А никак. Это навсегда. И неужели тебе не нравится мысль о том, что ты — моя Госпожа, а я — твой верный раб, готовый на все, чтобы ублажить тебя, исполнить все прихоти и потаенные фантазии?

Лина покраснела, позволяя понять в какую сторону ушли ее мысли, а я попытался сдержать рвущийся наружу счастливый смех.

— Чего ты ржешь! Доиграешься у меня, прикую к кровати цепями, так чтоб двинуться не мог, и буду пытать стриптизом и прочим, чтоб все видел, а потрогать не мог.

Теперь смеялась она, разглядывая мое лицо. Вот ведь, нахалка! А ведь это действительно будет пытка. Сладкая пытка. Слэт, я уже хочу попробовать.

— Лина...

Я попытался ее поцеловать, но был остановлен.

— Погоди минутку, я скажу, пока не забыла. Я говорила с Алексом.

Я напрягся. Из-за проблем во взаимоотношениях я почти забыл об этом блондине. А вот Лина не забыла. Интересно, до чего они договорились? Только бы не потерять ее сейчас... Только не сейчас...

— Ну, не тяни!

— Проблема решена. Мне выдадут справку о том, что я, якобы, не могу иметь детей, и подготовят бумаги на отречение. Через десять дней мы сможем уехать и заняться, наконец, личной жизнью

Слава Богам...

— Лина?

— Мм?

— Можно я тебя поцелую?

Ну, вот когда она научилась буравить меня взглядом, вынимающим всю душу

Ангелина

Закутавшись в простыню. Я осторожно выбралась из кровати и направилась в ванну. Хотелось срочно помыться (достала жара!) и попить воды. Мечте о рассоле было суждено остаться несбыточной. Выбор между душем и ванной был сделан в пользу первого. И за шумом воды я не услышала шагов, вздрогнув от неожиданного прикосновения. Сильные руки сомкнулись у меня на талии, а на плечо опустилась голова с взлохмаченными бордово-черными волосами.

— Лина... Я так испугался, когда проснулся, и не увидел тебя. Мне показалось, что...

Развернувшись, я прикрыла ему рот ладонью. В его глазах еще плескались остатки ужаса. Да уж, одна его ревнивая выходка — и мы оба трясемся от страха. Я боюсь его, а он боится потерять меня. Парочка параноиков, с претензией на начинающуюся шизофрению.

— Успокойся, Дей. У нас теперь все будет всегда хорошо. Ты мне веришь?

— Да. Всегда.

Он прижал меня к себе еще плотней, словно опасаясь, что стоит меня отпустить, и я исчезну. Ага, не дождешься. Я тебе еще мстить буду за свой страх. Запасайся терпением, любовь моя.

Турвон Дей Далибор

Я прижимал к себе Лину, чувствуя, как остатки страха уходят вместе с водой.

— Веснушка...

— Что?

— Хочешь, после того, как закончим здесь, поедем в твой мир? Хочешь?

— Очень... Я тебя люблю, мой Ветерок...

Я целовал ее, упивался вкусом ее губ. Она рада, ей хорошо. Все ее мысли сейчас только о доме, о том, что она сможет вернуться в привычный для нее мир. И это прогоняло ее страх и напряженность. Если она так скучает по дому, то мы вполне можем поселиться в ее мире. Я легко адаптируюсь, так как уже бывал там, знаю язык, обычаи, научился управляться с техникой. Поселимся поближе к ее родителям, чтоб ей было не одиноко, но все же отдельно, чтобы ничто не мешало нашей супружеской жизни. И я устроюсь на работу, и буду содержать нашу семью. А Лина найдет себе занятие по вкусу. И потом у нас появится ребенок. Сын или дочь — без разницы. Хотелось бы конечно много детей. Я бы очень хотел иметь большую дружную семью. А Целестина и Француазу мы бы навещали иногда. Все равно у Лины еще графство и подопечный на шее висят.

— Дей, ты о ком замечтался? О Камилле?

Что? Кто? Какая Камилла?

— Лина, все мои мысли только о тебе, моя Госпожа. И о нашем будущем, которое я рисую себе в радужных тонах.

Она весело фыркнула и поцеловала меня в ключицу, вызвав приятную дрожь.

— Не обольщайся, Ветерок. Тебе в жены досталась настоящая стерва и исчадие ада. Твоя семейная жизнь станет твоим кошмаром наяву.

Эпилог

Айл би бэк!

Терминтор

Ароматы готового ужина пропитали всю квартиру, заставив мой живот предвкушающе заурчать. Бедненький, не справляется. Учитывая, что теперь я должна есть не только для себя, порции придется увеличить. Вдвое.

Хлопнула входная дверь, и в прихожей раздались шорохи. Я улыбнулась — мой муж вернулся уже с работы. Он без моей протекции стал правой рукой своего тестя, моего папочки, который никак нарадоваться не мог на такого толкового помощника. Каждый день он приходил к нам домой (а мы живем на одной лестничной клетке) и пел дифирамбы Дею, намекая, что я буду дурой, если его потеряю. А то я сама, не знаю! После произошедшего у маскар он сильно изменился. Нежный, внимательный, заботливый, тихий и спокойный. Много раз я пыталась его проверить, пытаясь поймать на ревности и агрессии, но всегда сталкивалась лишь с чуть напряженной, но понимающей улыбкой. И я его, наконец, полностью простила, почти забыв о том случае. Напоминанием служили лишь едва заметные шрамы на обеих руках. А татуировка восстановилась полностью.