— К сожалению, мой император. Мы раньше просто не представляли, с чем столкнулись, когда начали изучать школу боя Лерой. Это не простой набор приёмов, а стройная система.

— Которая теперь будет и у нас.

— Да, мой император. Теперь и у нас будет оружие против Лерой — думаю, среди нас найдутся умелые бойцы, которые со временем овладеют этой школой в достаточном для практического применения объёме.

— А, значит, проиграв один раунд, очередной раунд борьбы выиграем мы...

Глава 8

Тренировка, первая после возвращения Дэнни с Инией в академию из экскурсии по владениям клана Торуга, прошла как обычно, за исключением того, что Крис всю тренировку занимался самостоятельно, демонстрируя Дэнни то, что он успел освоить за время каникул. Окончив тренировку, студенты направились в общежитие, чтобы принять душ, переодеться и успеть в столовую на завтрак. Девушки ушли вперёд, оторвавшись от парней. Когда они скрылись за дверями общежития, Дэнни, как бы невзначай, сказал своему спутнику:

— Да, Крис, совсем забыл. Тебе передавал привет твой брат.

— Какой брат? — на лице Криса нарисовалось искреннее недоумение.

— Младший брат. Его зовут Зан. Он очень любит тебя и скучает. Впрочем, он понимает, почему ты так редко бываешь дома — должность командира разведывательно-диверсионной группы имперского спецназа оставляет слишком мало времени для посещения родных.

— Значит, ты уже всё знаешь...

— Знать всего не может даже сам создатель. Но мне очень неприятно осознавать, что всё это время ты мне врал. А я ведь чуть было не стал считать тебя своим другом. Я доверял тебе, Крис. Доверял настолько, что даже начал учить тебя приёмам боя без оружия. Здесь, в империи, они считаются секретными.

— И что ты теперь со мной сделаешь?

— Пока не решил. А что бы ты сделал сам?

— Я бы вызвал тебя на дуэль.

— Полагаешь, я должен сделать именно это?

— Да. В противном случае это сделаю я.

— Но ты хотя бы догадываешься, чем эта дуэль закончится для тебя?

— Я не догадываюсь, я знаю. И сам вызываю тебя, Дэнни Рэй, на дуэль. Здесь и сейчас.

— Ты так торопишься умереть?

— А мне не остаётся другого выхода. Я фактически украл один из самых охраняемых секретов вашего клана. Наказание за это — смерть.

— Один из самых охраняемых? О, нет, Крис, не льсти себе, это далеко не так. Искусство безоружного боя — это всего лишь один из великого множества секретов нашего клана, причём далеко не самый охраняемый. Принимая тебя за другого, за простого человека из неизвестного клана, я с удовольствием учил тебя этому искусству. Я считал тебя своим другом и полагал, что подобное знание однажды сможет спасти тебе жизнь. Ты разочаровал меня. Скажу больше — ты предал моё доверие.

— Нет, Дэнни, я не предавал тебя. Видит создатель, сколько раз я порывался рассказать тебе, кто я такой... Рассказать, что я вовсе не обычный студент, а специально подготовленный охранник наследницы имперского престола, что для меня основное — не учёба, а охрана жизни и здоровья госпожи Инии Торуга. Я даже не упоминаю, что выдавать эту информацию мне категорически запрещалось! Да даже если бы я мог, хотя бы намёками, об этом сказать — неужели ты бы меня простил?

— Я не знаю, как бы я себя повёл — ведь ты так и не решился ничего о себе рассказать. Но я скажу только одно — друзья так не поступают, Крис. Я отказываюсь от дуэли — это действительно будет не дуэль, а простое убийство. Я не способен хладнокровно убить только за то, что кто-то выведал у меня секреты, которые я сам же и показал. Живи дальше, как считаешь нужным, и как позволит тебе твоя совесть. Но ко мне не подходи — для меня ты больше не существуешь.

Юноша развернулся, чтобы уйти, но был остановлен ответом человека, которого он ещё совсем недавно считал своим другом:

— Дэнни, подожди... Прости, я действительно виноват, и должен был если не сказать прямо, то хотя бы намекнуть... Действительно, один намёк на то, что я принадлежу другому клану, но сказать правду мне мешает клятва, решил бы все вопросы. Но сначала я считал, что не имею права даже намекнуть тебе, кто я такой... А потом, с каждым прожитым днём, сделать это становилось всё тяжелее и тяжелее. Спасибо, что сохранил мне жизнь, но скажи, неужели я никогда не смогу вернуть твоё доверие и стать тебе другом?

— А ты хочешь стать моим другом?

— Ты настоящий, Дэнни. Как-то ты сказал, что честь для тебя дороже жизни. Ты единственный из моего окружения, кто действительно живёт по этому принципу. Я хочу стать твоим другом, делить твои трудности на двоих и сражаться вместе с тобой плечом к плечу.

— А как же клан? Тот, который одна большая и дружная семья? Где каждый живёт ради клана и во имя клана?

— В этой семье каждый живёт только ради себя, Дэнни. Снаружи клан действительно выглядит каменным монолитом, а изнутри, прожив в нём достаточно долго, понимаешь, что этот монолит прогнил до основания. Любой клановый в течение всей своей жизни озабочен только одним — продвинуться по карьерной лестнице как можно дальше к вершинам власти в собственном клане. Иногда это восхождение происходит по головам менее удачливых соклановцев. Самые успешные руководители клана вмяли в грязь, растоптали и уничтожили больше соклановцев, чем их погибло во внешних конфликтах. Если ты отвергаешь мою дружбу — прими хотя бы моё служение.

— Но почему? И зачем тебе это нужно? В чём смысл твоего предложения? У тебя же и так всё есть — и деньги, и положение в клане, и неплохая должность...

— Это сложный вопрос, Дэнни... Я солдат, и всё, что я знаю и умею — это воевать. Даже учёба в технической академии, как ты когда-то правильно сказал, мне не даётся так, как всем остальным учащимся, и служит лишь прикрытием для моей основной работы. Да, сейчас у меня действительно есть всё, о чём мечтает любой клановый — и деньги, и положение в клане, и неплохая должность. Но мои руки уже по локоть в крови, и, чтобы продолжить движение наверх, я должен нырнуть в эту грязь с головой. И отступиться уже не получится — если я проявлю мягкость, меня сожрут более молодые и агрессивные соклановцы, которые метят на моё место. Я думал, что так обстоит везде... До тех пор, пока не повстречал тебя и не понял, что в мире есть и другие, самые обычные человеческие отношения.

— Но ты мог бы отказаться от своей должности и остаться в своём клане простым рядовым бойцом — на самой низшей ступеньке клановой лестницы, откуда уже некуда падать. Тогда за это место тебе не пришлось бы бороться.

— Я не боюсь борьбы, но я не хочу, теперь уже не хочу каждый данг сражаться за своё место с толпами претендентов, видящих в этой борьбе смысл своей жизни. А те, кто находится в самом низу — это даже не люди, Дэнни. Рядовых бойцов в клане не считают за людей, они в чём-то даже хуже рабов. Им может отдать приказ любой из стоящих выше, и ослушание нередко может карается смертью.

— Но я слышал о клановой жизни совершенно другое — все люди в клане равны, а возникающие споры решает матриарх клана. Решает беспристрастно и непредвзято.

— Формально в клане все равны, но в действительности, если ты находишься в самом низу клановой иерархии, приказать тебе может практически любой клановый, и ты либо смиришься со своей участью и будешь делать всё, что тебе скажут старшие, либо рискнёшь пробиваться наверх и будешь вынужден сражаться за своё место в клане. Ты действительно можешь пожаловаться на своего старшего соклановца матриарху, и она даже может выслушать твою жалобу. Вот только доверия будет больше к словам того, кто в клановой иерархии стоит выше тебя. А жалобы рядовых бойцов клана вообще рассматривает не матриарх — у неё нет времени на общение с каждым рядовым клановым, — а назначенные для контроля за соблюдением клановых законов люди, стоящие всего на несколько ступеней выше тебя. Нередко судить тебя будет тот человек, чей приказ ты не захотел выполнять, причём никого не будет интересовать тот факт, что этот приказ ты по большому счёту исполнять был не обязан. И какое решение он примет? Чью сторону займёт? Дэнни, я больше не хочу постоянно сражаться за своё место в клановой иерархии, но и участи бесправного изгоя в клане для себя тоже не хочу.

— Поэтому ты предлагаешь своё служение мне?

— Ты первый отнёсся ко мне не как к боевой единице, одушевлённому механизму, а как к человеку, вне зависимости от того, какую ступень клановой иерархии я занимаю. Я согласен служить тебе даже рядовым — зная тебя, я уверен, что ты всё равно относился бы ко мне как к человеку, а отданные мне приказы не унижали бы моего достоинства.

— Тогда ответь на ещё один мой вопрос — искренни ли сейчас твои слова, и когда ты пришёл к подобному решению?

— Мои слова искренни, а задумываться о своей жизни в клане я действительно стал достаточно недавно. Вначале я действительно был доволен своей жизнью и искренне считал, что так и нужно жить. Считал, что вершины власти должны занимать сильнейшие, а если ты тряпка и не способен отстоять свою позицию в клановой иерархии, то твоё место на самом дне, а твоя участь — быть бессловесным рядовым исполнителем воли руководства. До того, как я познакомился с тобой, я был горд, что я не просто элитный клановый боец, а командир элитного кланового подразделения, что мне поручено важное секретное задание, которое доверят не каждому опытному профессионалу. Я гордился, что мне удалось войти к тебе в доверие и начать незаметно выкачивать из тебя секретную информацию... Я делал всё возможное, чтобы оправдать доверие своего руководства и, исполнив возложенное на меня задание как можно лучше, получить очередное повышение по должности. Всё изменилось недавно. Не знаю, когда это произошло в первый раз и что повлияло — то ли наши совместные тренировки, то ли твоя искренность и непосредственность, но я стал обращать внимание, что начинаю по-другому воспринимать сам мир — и мои действия, мысли и намерения, и поступки других людей стали видеться мне совершенно под другим углом. То, что раньше казалось мне правильным, стало восприниматься подлым. Те поступки, которые раньше я считал хитростью, теперь кажутся мне низостью и предательством. Я всегда считал доверие признаком слабости и неспособности решить поставленную задачу самостоятельно, и только недавно ощутил, что это не так. Я начал заново переосмысливать свою жизнь, и многие совершённые мною поступки при повторном их осмыслении мне не понравились — в них слишком много грязи. И, самое главное, я потерял смысл жизни — ведь не считать же таковым восхождение на очередную ступень клановой иерархии? Что мне может дать следующая ступень? Больше власти? Больше денег? Возможно... Но и больше ненависти и зависти со стороны остальных, тех которых я столкнул с этой лестницы в процессе своего восхождения. И с каждой очередной взятой ступенью я буду становиться всё более одинок. Такие мысли начинают посещать меня всё чаще и чаще, особенно в те моменты, когда я начинаю задумываться, зачем я вообще родился... В чём смысл моей жизни... Мне сложно объяснить это состояние — чем-то оно похоже на состояние в процессе тренировки, когда воспринимаешь себя и окружающее как бы со стороны...

— Сатори...

— Что?

— Состояние просветления. Состояние гармонии с собой и с миром. Оно появляется у воина в критический момент. В этом состоянии воспринимаешь мир чётче и контрастнее, в нём невозможно солгать, и в первую очередь самому себе — любая ложь чувствуется как диссонанс. В этом состоянии всё, что ты делаешь, правильно, а любую ложь хочется уничтожить, чтобы она не нарушала гармонии мироздания.

— И в этом состоянии я стал задумываться, для чего я живу и чем занимаюсь. Что есть для меня клан... И что есть для меня ты. Говоря про особое состояние, ты, наверное, прав — сравнивая тебя и клан, мне захотелось остаться с тобой. Дальнейшее существование в клане стало казаться мне пустым и бессмысленным, и только в общении с тобой я мог расслабиться и оживал. Возможно, рано или поздно я нашёл бы в себе силы во всём тебе признаться, но ты и сам уже узнал мою тайну.

— И ты действительно согласен предать ради меня свой клан?

— Клан я не предам — стоит мне исполнить последний отданный мне приказ, и я ничем не буду связан.

— И каков твой последний приказ?

— Защита жизни наследницы. Как только она получает диплом — я свободен.

— До этого момента ещё более трёх сол. Но я услышал твою просьбу и принял решение. Сейчас мы с тобой расстанемся, и больше не будем встречаться до самого окончания Инией академии. Исключение будет только для обязательных занятий. Как только ты увидишь, что свободен ото всех взятых на себя обязательств, ты примешь для себя окончательное решение — оставаться в своём клане, где у тебя наверняка будет блестящее будущее, или бросить всё и довериться мне.

— Я могу решить прямо сейчас!

— Не стоит, Крис. Сейчас тебя переполняют эмоции, но, успокоившись и трезво всё взвесив, возможно, ты переменишь своё решение. Я понимаю, что ты чувствуешь, будучи в клане, но это, поверь, не самая плохая жизнь — даже в твоём клане, по твоему же признанию, многие живут хуже тебя, а есть ещё и неклановые, жизнь которых настолько тяжела, что даже место самого последнего кланового бойца кажется им вершиной мечтаний. Если ты пойдёшь за мной, то я не смогу обещать тебе ни славы, ни богатства, ни долгой жизни. Единственное, что я смогу тебе обещать — к тебе всегда будут относиться как к человеку, тебя никто не заставит сделать то, о чём впоследствии ты будешь сожалеть. В твоей жизни, возможно, значительно более короткой, чем та, которую ты мог бы прожить в клане Торуга, не будет ни лжи, ни подлости, ни предательства. Если, по истечении трёх сол, ты всё же решишь связать свою судьбу с моей, то приходи в любой храм Одина — они построены на каждом клочке земли, принадлежащем клану Рэй...

— Земли клана Рэй недоступны ни для кого, кроме...

— Тебя пропустят. А чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений, надень вот это...

И Дэнни снял с себя небольшой медальон с изображением дракона, выполненный из золота, на прочной цепочке из такого же металла, и повесил его на шею Криса, продолжив:

— Войдя в храм, — ты узнаешь его издалека, он выполнен в виде пирамиды и это самое большое сооружение на клановых землях, — ты найдёшь там статую Создателя и попросишь его сделать тебя моим воином. Можешь обратиться к богине Тане — скорее всего, твой случай будет решать именно она.

— А если в храме никого не будет?

— Я же сказал — обратись к статуе. Не волнуйся, тебя услышат.

— А как я узнаю, что это именно та статуя, которая мне нужна?

— Не ошибёшься, она там одна, и её изображение вырезано на медальоне...

* * *

Ровно в полдень двери приёмной патриарха Рэй клановой резиденции в Окаане распахнулись, и взору молодой симпатичной секретарши предстала достаточно внушительная компания из четырёх до зубов вооружённых бойцов, сопровождавших элегантно одетого мужчину. Однако девушка, не растерявшись, тут же, улыбнувшись, спросила у этого мужчины: