Радуга Ллинн-Хейма

— Лорин, а чем это пахнет? — я отвлеклась от мыслей и принюхалась.

— Кролик! — возопил брат, бросаясь к обугленным останкам.

— Сапоги! — завопила я. От моей несчастной обувки тоже мало что осталось.

Я засунула ладошку в огромную дыру на подошве.

— Это точно проклятие!

После перекуса тем, что осталось от кролика, Лорин все-таки вернулся к интересовавшей его теме. Я пыталась хоть как-то починить сапоги, получалось плохо.

— Так почему Рист совсем не похожа на себя в Элхооре?

— А чего тебя это так волнует?

— Ну... Просто, — как-то он очень засмущался.

— Ну-ка, ну-ка! Тебе что, понравилась моя подружка? — чувствуя на лице гримаску вселенского любопытства, я заглянула брату в глаза.

— Ну...

— Все ясно!

— Да что тебе ясно! Что твоя подруга не может никому понравиться?

— Рист-то. Она-то может. Но чтобы тебе! Ты же у нас противник межрасовых отношений.

— Все убеждения когда-либо меняются, — Лорин насупился и отвернулся.

— Да ладно, не обижайся. По-моему, ты ей тоже понравился.

— Думаешь?

— Вот приедет, сам у нее и спросишь.

— Сам? — на лице брата отразился такой ужас, что я не выдержала и расхохоталась.

— Ладно, давай спать. Завтра нам еще искать этих айли и уговаривать, чтобы они нас приютили на пять дней.

— Но та так и не ответила на мой вопрос!

— Вот ведь пристал!

— Не злись. Мне просто интересно.

— А ты знаешь, что любопытство наказуемо.

— Чем же?

— Ну, хотя бы знаниями.

— Что же ты знаешь о Рист такого?

Что же, ты сам напросился.

— Она выглядела в Элхооре так, потому что это ее истинное обличье.

— Что ты хочешь сказать?

— Рист — Вэй ан Лланна. Белая Матушка.

Лорин сидел открывая и закрывая рот. Наконец он более-менее пришел в себя.

— Так вот почему ты так вольно вела себя в святилище.

Я пожала плечами. Брат стал мрачный-мрачный, похоже, с мечтой о длиннокосой гилонн было покончено.

— Так мы будем спать или нет?

— Спи. Я пока посторожу.

— Не выдумывай. Рыск и Мгла посторожат.

— Не хочу я пока спать!

— Ну, как хочешь! — я улеглась на охапку хвороста, пододвинула к себе Рыска за лапу, пристраивая голову коту на бок, обняла Мглу и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Проснувшись утром, я обнаружила, что Лорин так и сидит у костра, потихоньку подкидывая в него веточки.

— Ты что так и не спал?

— Вздремнул чуть-чуть. Завтракать будешь?

— А что есть чем?!

Брат кивнул на большой лист, на нем лежали сочные куски жареной рыбы.

— Рыск постарался. Удобно иметь такого котика. Никогда без еды не останешься.

— Так он на то и нужен.

Вернувшийся кот недовольно взрыкнул на мои слова. Я потрепала его за ухом.

— А Мгла где?

— Не знаю. Утром куда-то исчезла.

— Наверное, на охоту побежала.

Я пошла к озеру умыться.

Солнце только появилось над дальними деревьями, играя ослепительными бело-алыми бликами на крохотных волнах у берега. Было зябко, хотя от поверхности воды поднимался парок.

— Ты что-нибудь знаешь об этих айли? Или мы едем в неизвестность, так же как к греннам? — спросил Лорин, стоило мне вернуться к костру.

— Приходилось встречаться мельком. И при дворе Пресветлого короля и кто-то из них приходил с прошением.

— Они случайно не устроят нам такой же прием, как те рыжебровые ребята?

— Нет. Айли гораздо спокойнее. Думаю, все будет хорошо, — я тяжело вздохнула. — По крайней мере, надеюсь на это.

Мы затушили костер и отправились на поиски поселений кого-нибудь из оленьего народа. Да, мне приходилось сталкиваться с ними. Айли частые гости на Хемельской ярмарке. Они всегда приводят туда на продажу оленей. Лучших оленей, чем у айли трудно найти во всем Ллинн-Хейме, так что их товар всегда пользуется спросом.

Деревья, величественные с необхватными стволами и широкими кронами, росли довольно редко. Так что бродившим под ними оленьим стадам было где попастись. Пятнистые, как Медок, золотисто-янтарные, белые, почти черные. За ними, казалось, никто не присматривал. Любопытные оленята подбегали к нам, тыкались бархатными носами. Степенно подходили коронованные красавцы олени и их изящные тонконогие жены. Добродушная Мгла весело с ними обнюхивалась, а вот Рыска приходилось силой удерживать за ошейник. Кровожадный кот так и норовил поохотиться на доверчивых зверей.

Лорин со смехом оттолкнул очередную любопытную морду, лезущую к нему в карман.

— Какие симпатяги. Чего же мне такой вредный достался-то?

— Это они симпатяги, пока ты не пытаешься влезть к ним на спину.

— Может и так.

Я уселась на извивающегося Рыска верхом.

— Лиин! Разгони их! — Похоже, мой вес для кота оказался маловат. Он легко встал, и я оказалась сидящей верхом.

— Зачем? — брат оглаживал какого-то чрезвычайно довольного этим оленя.

— Сейчас Рыск кого-нибудь цапнет, и здешние хозяева встретят нас вовсе не дружелюбно!

Брат послушно зашукал на оленью братию, замахал руками. Непуганые олени убегать не спешили.

— Он же раньше так себя не вел! Что случилось?

— Я откуда знаю!

Я пыталась удержаться на скользкой кошачьей спине, Мгла недоуменно взирала на нашу возню, думая то ли взревновать, то ли присоединиться, Лорин гонял оленей. И тут вдруг надо всей этой кутерьмой раздался звонкий смех.

По лугу к нам шел высокий юноша. Он что-то гортанно вскрикнул, и олени порскнули в разные стороны.

— Дети Наэлла никогда не любили детей Квэнна. Чему тут удивляться.

Айли подошел ближе, и мы смогли получше его рассмотреть. Необычайно красивое лицо с обычными для ллиннэх большими зелеными глазами обрамляли кудри цвета осенних листьев. В плечах незнакомец почти не уступал Лорину, да и вообще сложением существенно отличался от обычно субтильных ллинн-хеймцев. Его можно даже было бы принять за вилийца, если бы среди кудрей не торчали раздвоенные, будто покрытые бархатистой пыльцой, раздвоенные рожки. Одет айли был весьма просто, в короткую кожаную безрукавку и шерстяные штаны, обрезанные чуть ниже колен.

— Рад приветствовать вас, Аанэй Тэйн, и вашего спутника в землях айли.

Рыск теперь пытался добраться до юноши. Я кивнула айли, с трудом удерживая своего неугомонного котика.

— Благодарю за встречу.

— Я провожу вас в деревню, только вам придется надеть вот это на кота, — он протянул что-то вроде намордника, сплетенного из сухих стеблей.

Стоило этой штуке оказаться на голове Рыска, как он успокоился. Взгляд кота остекленел, зверь поник. Я нахмурилась.

— Не волнуйтесь, Аанэй Тэйн. Это не принесет ему вреда. Кот просто станет чуть поспокойнее, а как только вы снимете с него узду, вновь станет прежним.

— Ну, раз другого выхода нет. Могу я узнать твое имя?

— О, прошу простить мою невоспитанность, Аанэй Тэйн. Меня зовут Яр.

— Меня можешь называть Синнора. Это мой брат, Лорин. Это Мгла. А ваш непримиримый враг — Рыск.

Айли покивал.

— Пойдемте. А то солнце скоро высоко поднимется, и мы можем в деревне никого не застать.

До деревни айли пришлось изрядно пройтись. Рыска пришлось вести за ошейник, потому что кот ничего не соображал. Яр вывел нас на тропинку, и дальше мы шествовали мимо высоких изгородей, защищавших посевы и посадки. Где-то сквозь частокол прутьев виднелись яркие бока огромных тыкв. Айли единственные, кто в Ллинн-Хейме занимался земледелием, умудряясь на крохотных клочках земли выращивать хорошие урожаи. Не для продажи — для себя. Олений народ не признавал мясной пищи. Если бы Смертная пустошь осталась за Ллинн-Хеймом, вот им было бы раздолье. Хотя когда-то именно они начали засаживать ничейные, пустые земли рядом с Волчьей Глоткой. Пустые, почти бесплодные земли, каким-то чудом начавшие плодоносить.

А вообще столько нового узнаешь о родной стране. Вот отловим Фарна и надо будет непременно попутешествовать по Ллинн-Хейму.

Тропинка завернула за очередную изгородь и мы вышли к деревне. Под деревьями приютились десятка два хижин. Во всем Ллинн-Хейме не рубили деревьев для постройки жилищ, предпочитая выращивать живые деревья-дома, или, на крайний случай, рыть норы в телах многочисленных холмов. Айли не ели мяса, но вот жизнь деревьев не ценили.

Женщина, несущая от ручья ведро с водой, застыла увидев нас. Двое мальчишек, возившихся с раненым олененком тоже замерли. А больше в деревне никого не было. Яр кивнул женщине, наградил шуточным тычком одного из мальчишек, и проводил нас к одной из хижин.

— Пока отдохните здесь. Вот вода, вот еда. Если понадобится что-то еще, кликните Ивину. Она здесь неподалеку будет.

— А ты куда? — подозрительно спросила я.

— Я не могу надолго оставлять своих подопечных без присмотра. Я вернусь к вечеру. А вы отдыхайте пока.

Правое ухо вопросительно вздернулось, одновременно с правой бровью.

— Перед чем отдыхать?

Яр заулыбался.

— Перед праздником в вашу честь, что народ айли непременно устроит вечером. И перед встречей с Квэнном, — на этом юноша нас покинул.

Я присела на неуклюжую табуретку. Встречаться с чужим божеством не хотелось. Но хотя Квэнн мог что-нибудь о Наэлле.

— О, смотри здесь сыр, и молоко, и какие-то лепешки! Интересно, откуда у этих ребят сыр? Что-то я не видел в Ллинн-Хейме коров.

— Сыр из оленьего молока, — устало сказала я.

Лорин, вонзивший зубы в целую половину сырной головы, поперхнулся.

— Ничего себе. Сразу предупредить не могла!

— А чем тебе олений сыр не угодил? — я поплотнее приперла дверь и сняла узду с головы Рыска. Кот тут же принялся носиться по домику, нюхать углы и даже попытался их пометить, за что и схлопотал по шее.

— Не знаю, как-то странно, — Лорин скармливал кусочки сырной головы Мгле.

— Эй! Мне оставь! — я отняла у брата кусок и, взяв со стола лепешку, устроилась у окна. Лепешка оказалась из плотного серого теста, пресная, но в нее были намешаны орехи и сушеные ягоды. За окном, выходящем на небольшую площадь перед хижинами, стояла тишина. Никого.

Рыск с пыхтением и рыком пытался вытащить что-то лапой из-под кровати. Он своей возней заглушал тихое тявканье.

— Рыск! Прекрати немедленно! Не то опять взнуздаю!

Кот отскочил от кровати, запрыгнул к Лорину на лавку и улегся как ни в чем не бывало.

Как только угроза миновала, под кроватью что-то зашевелилось, заскреблось, а потом из-под свешивающегося покрывала робко выглянула узкая зеленая мордочка.

Лорин в очередной раз поперхнулся сыром, напугав зверька.

— Кто это?

— Лисица.

— Но почему она зеленая?

— Просто так красиво, — я поманила зверька из-под кровати куском сыра. Зеленая мордочка вновь появилась в поле зрения. Кот насторожился. — Рыск! — этот нахал что-то недовольно забормотал, шевеля усами.

Лисица полностью вылезла и любопытно принюхивалась к сыру. Небольшая, может чуть крупнее своих рыжих сестер, обитающих в вилийских лесах. Зеленая шерстка атласно блестела, белый кончик длинного пушистого хвоста подрагивал.

— Зачем в доме лиса? — удивился Лорин.

— Как зачем? Мышей ловить, — я погладила нежную шерстку, скармливая зверушке сыр. Мгла не замедлила тоже влезть носом мне в руки, заставив лисицу отшатнуться.

Брат расхохотался.

— Странные вы люди. Кошки у вас охотятся вместо собак. На собаках, то бишь на волках вы ездите верхом. Мышей ловят лисы. Оленей вы доите. Что же вы делаете с лошадьми, мне интересно, и с коровами. Носите в карманах?

— А лошадей в Ллинн-Хейме нет. Как и коров, — я взяла лису на руки и уткнулась носом в нежнейший мех. — Тебе что-то не нравится?

— Все нравится, не обижайся. Дай лучше подержать, — он протянул к лисице руки.

Некоторое время Лорин мучил лису, впрочем, судя по удовольствию, написанному на мордочке, зверушка это мучением не считала, потом начал зевать и клевать носом.

— Ложись-ка ты спать.

— А?

— Спать, говорю, ложись! Всю ночь ведь не спал.

— А ты?

— Ну, а я подумаю о том, что нам делать дальше. Да и кровать в доме одна... Я тебе ее уступлю, поскольку хорошо выспалась ночью.

— Ну ладно.

Брат опустил лису на пол, и той тут же след простыл. Куда она успела юркнуть, было непонятно. Лорин растянулся на кровати и вскоре засопел. Рыск посмотрел на это исподлобья, не выдержал и, пододвинув Лорина головой, растянулся рядом с ним, в точности скопировав позу. Я поумилялась на эту картинку, потом выпустила просившуюся погулять Мглу, и сама вышла на улицу.

Солнце, такое нежное и слабое утром, нещадно палило. Зелень вокруг казалась вялой и пыльной. Никого из жителей деревни видно не было. Чем бы себя занять? А где-то там за деревьями заманчиво блещет озеро... Нет, купаться после подземных приключений что-то не хочется. А вот если поискать нашего проводника?

Вернулась отлучавшаяся Мгла. Я взобралась на неоседланную волчицу. Неудобно, но ничего, ехать недалеко.

— Ищи Яра! — я мысленно указала предмет поисков.

Мгла на мгновение замерла, поставив уши топориком, а потом шустро припустила по тропинке.

Я замечала кого-то из айли на огородах, кто-то что-то нес, кто-то занимался оленями. Все при деле, несмотря на жару.

Вдруг волчица остановилась, обнюхала дорогу и беспомощно заскулила.

— Ну! Что же ты?

На волчьей морде было написано — идти по следу — это к Рыску.

— Скажите, почтенная, — я обратилась к седой дородной женщине, несущей корзинку свежей травы, — где я могу найти Яра.

— Оленьего пастуха-то? — женщина заулыбалась и, прикрыв глаза рукой от солнца, осмотрелась по сторонам. — А вот по тропинке поедешь, прямо в пастбище и вопрешься. Там он.

— Спасибо, — мы с волчицей свернули на указанную тропинку.

Здесь от солнца защищали кроны деревьев, и дышалось гораздо легче. Изредка над головой пролетала, всчирикнув, какая-нибудь пичуга. Пели в траве кузнечики. Шумел в листьях робкий ветерок. И мелодия, разносящаяся по лесу, плавно вписывалась в эту лесную музыку. Олени, сбившись в группки, отдыхали у ручья. А на нижнем суку могучего древа восседал Яр, играя на многоствольной флейте. Я замерла, не решаясь прервать музыканта, Мгла тоже не шевелилась. Музыка была проста и незатейлива, но вскоре я почувствовала, что у меня по щекам бегут слезы. Казалось, поет и плачет не одна флейта, а множество. Даже звук доносился из разных мест. И тут Яр поднял взгляд. Айли отнял флейту от губ.

— О, Синнора!

Мгла переступила с ноги на ногу. Я спешилась.

-Я искала тебя. Хотела поговорить о...

Тут трава под деревом зашевелилась. Мелькнула коричневая шерсть, белая кисточка на ухе, бесформенная шапка... Волчица прыгнула вперед, послушная моему душевному порыву, прижала лапами к земле сарино.

У меня к большеруким карликам накопились недобрые чувства. Во-первых, они насильно напоили Лорина, во-вторых, переметнулись не на ту сторону.

— Пусти! — заверещал коротышка, отпихивая оскаленную волчью пасть.

— Что происходит! — Яр спрыгнул с дерева и попытался оттащить волчицу. — Убери ее! Она взбесилась!