— Кошка!
— Няэ! (знаю!)
Ясуцуна окуталась плотным фиолетовым маревом. Бакэнэко бросилась на противника, в несколько мощных атак снесла пламенную защиту аякаси и разрубила кирина на две части. Кровь монстра походила на темно-фиолетовое вино... Но недолго мы смогли наблюдать агонизирующий труп. Половинки кирина вспыхнули белым пламенем и за секунду исчезли в яркой вспышке. Словно аякаси после смерти уже не мог контролировать стихию, что являлась его сутью, и та быстро поглотила тело.
— Молодец, кошка! Юто, неплохо справился. Еще бы не вдохнул эту гадость.
— Ты отравился?! — обеспокоенно спросила Джингуджи.
— Уже вроде ничего.
— Юто, выпей, — поднесла мне воды в руках Сидзука.
— Т-ты, не смей пить из рук аякаси! — закричала колдунья.
Я не послушался и утолил жажду. Проверил свою голову — вроде пока не стал козленочком, как гласила народная мудрость. Вокруг на стоянке расстилался настоящий хаос из асфальтовых воронок, наполненных водой, разбросанных смятых или горящих автомобилей, стены ближайших зданий и земля покрылись копотью.
— М-да, а меня предупреждали, что после сумеречной луны всегда остается много работы... — задумчиво протянул водитель мерса из четвертого отдела, оглядев место побоища. — Благодарю, Амакава-сама, за изгнание духов. Я вызвал подкрепление, мы займемся остальным.
— Хорошо. Я поеду домой в Ноихару. Если что, со всеми вопросами — завтра.
— Понял. Предоставьте все нам, Амакава-сама.
— Куэс, увидимся.
— Да... До встречи, Юто.
— Знаешь, я немного разочарован тобой, Химари, — произнес я, устало всматриваясь в дорожное полотно, освещаемое фарами машин.
— Ну-я?! (что?!) Чем немилость заслужила, поведайте...
— Зачем ты копировала Джингуджи? Неужели свое тело не могла обрести?
— Сие глупость, милорд! Глаза такие от рождения у меня. Тело то мое токмо, я ж видала сумеречную луну девчонкой незрелой. Волосы и правда захотела себе такие же...
— А какие у тебя должны быть?
— Как шерсть моя в кошачьем облике.
— Наверное, неплохо будет смотреться, — глаза слипались, и я старался поддержать разговор, чтобы не уснуть за рулем.
— Коль верну свои волосы, то экзорцистка решит, что снова подражаю...
— Да демон с ней...
— Спасибо, милорд!
Вернулись в особняк мы только к часу ночи. Уставшие, но хотя бы не голодные. Я тщательно помылся (что удивительно, мизучи не приставала), оттирая с себя всю мерзость прошедшей схватки с чумным нуэ. Жаль, что внутренности тоже нельзя почистить мочалкой. И рухнул спать.
Нет, куда-то в своей жизни я явно повернул не туда. Только недавно я просыпался с мягким и теплым женским телом под боком. Теперь же мою постель грел маленький мальчик, дзасики-вараси, и охлаждала кучка скользких змеек. Главная мокрая змея снова обреталась в районе ног.
— Акира, зачем пришел?
— Братик, с тобой рядом хорошо! Не так больно от того, что... больше нет дома.
— Ясно. Пока Ноихара будет твоим домом. Возможно, скоро и постоянное пристанище тебе найдем.
— Спасибо! Местный дух очень страшная. Она меня не убьет?
— Нет, иначе я сам ее прибью.
Зевнув, я потянулся и спросил свою постоянную ночную гостью:
— Моя лоли, они еще не стали низшими?
— Терпение, Юто, у-а-у... — заразилась моей зевотой мизучи.
Потирая глаза, я прошлепал в ванную, столкнувшись в коридоре с Айей. Дух конверта ответила, что после вчерашнего нашу берлогу в Такамии осадили журналюги, поэтому Айя с Кагецуки передислоцировались в Ноихару на ночь, забрав все важные документы. Ротшильд просил передать, что в скором времени наведается, чтобы обсудить рабочие вопросы. Похоже, аякаси сходу признали в нем авторитета в финансовых делах. Я посоветовал внимательно следить за пронырливой акулой бизнеса, на что Айя серьезно кивнула.
Тщательно вычищая зубы, я старался избавиться от въевшегося гнилостного вкуса, похоже навсегда оставшегося мне на память от духа болезней. Как в трусах почувствовалось шевеление.
— Великая борода Мерлина! — с такими словами я выудил маленькую змейку из своих боксеров и выбросил на пол. Дух в ужасе уполз из ванной.
— Саки, смотри, совсем моя промежность мхом поросла, аж змеи завелись, — обратился я к молчаливой цукумогами рядом. Но той было все до лампочки. Открытый рот и бессмысленные глаза ничего не выражали. Хотя когда я схватил ее за грудь случайно, удалось добиться какой-то реакции...
Сплюнув зубную пасту и прополоскав рот, я повернулся в сторону Саки:
— Это во имя науки, аякаси! Все записи обязательно оставлю потомкам.
Я подошел к цукумогами и просунул свои руки ей подмышки.
— Посмотрим, как ты среагируешь на щекотку!
Как я ни старался, Саки не издала ни звука, даже не особо шелохнулась. Да у табуретки и то больше эмоций! Ясно, на начальном этапе развития духи предмета не особо эмоциональны. Либо ее владелец был интровертом. Да не-е, чтобы родился цукумогами нужны сильные людские чувства. Является ли безразличие и отстраненность чувством? А может это толстый махровый халат не дает ей ощутить всю мощь щекотки? Хм-м, под ним вроде бы ничего нет... Но если вот так аккуратно просунуть руку, то ничего запретного и не коснешься...
— Не-е-ет, — тихо проблеяла Саки.
Ощутив спинным мозгом угрозу, я резко отдернул руку, и в следующее мгновение дверь в ванную отъехала в сторону.
— Амакава-сама, завтрак готов.
— Спасибо.
Кайя напоследок бросила на нас с Саки подозрительный взгляд и удалилась, прикрыв дверь. Уф-ф, это было опасно. Вздумай она нажаловаться Тако, как у меня могли появиться реальные неприятности из бронетехники и катаны под окнами. Запишем эксперимент со щекоткой как условно успешный.
Глава 12
Лизлет в милой форме горничной с сияющей улыбкой как всегда скрашивала нашу славную клановую трапезу. Кагецуки буквально поклевал немного крупы и сырых сардин, Сидзука выдула дежурный ящик мороженого. Хмм, он стоит около тридцати тысяч йен... Если на каждый день, то пять миллионов уйдет за пять месяцев... Приемлемо. Но если к тому времени ее водные духи не начнут приносить пользу, точно посажу на диету. Толстая лоли — никуда не годится для имиджа Амакава.
— Милорд, обронили вы слова о делах вчера в беседе с экзорцисткой, — сказала Химари, уговорив свой рыбный салат и молочный коктейль из мороженого для мизучи.
— А-а, это я немного преувеличил. Не хотел показаться лентяем. Она вся такая боевая "Я Джингуджи Куэс, Королева Земли, целуйте мои ноги", а тут я "Просто хочу поваляться на диване, да пройтись по городу". Что вы смотрите?! Я два дня пахал как лошадь, воевал с аякаси. И заслужил отдых, ксо меня побери!
— Истинно так. Много умений охотничьих вы изучили и уже применить успели.
— Я тут утром проснулся и кое-что понял, поэтому спросить хочу, Химари. Неужели в тот вечер Кайя тебе мозги вправила?
— Кайя хоть и подруга моя, но мне не указ. Сказала она, что развратом заниматься можно после свадьбы токмо.
— Звучит разумно.
— Пф-ф. Вспомнила я слова ваши в парке, что серьезнее быть надобно. Потому и не лезу в кровать.
— Упустишь свой шанс, кошка, — хмыкнула мизучи.
— То глупой постельной игрушки забава. А коли хочешь стать кем-то большим, необходимо приложить больше усилий.
— Игрушка, нано?! И кем же ты хочешь стать?!
— Нареченной милорда. Женой, конечно.
— Да у тебя даже паспорта нет!
— Не проблема это, так милорд сказал.
— Юто?!
— Ну, пока что проблема, но, думаю, появится еще шанс озаботиться не поддельными документами. В мире людей это важная вещь. Вон Айя с Кагецуки с ног сбились оформлять доверенности и поручительства всякие. Где кстати конверт?
— На крыше.
— ?
— Там сигнал лучше ловит.
— Ясно.
— Нано. Хорошо, я поняла. Нужно чтобы мужчина сам приполз в твою кровать, а не ты к нему. Дух места, мне нужна своя комната рядом с Юто!
— А повежливее? — нахмурилась Кайя.
— Пожа-а-алуйста, нано... — состроила умильную мордочку мизучи.
— Ничего не поделаешь. Заселяйся в комнату слева. Только никаких бассейнов и наводнений!
— Конечно, сестренка Кайя! Будет сухо как в пустыне.
Я допил чай и поблагодарил аякаси чашки.
— Химари, сходим на свидание?
— Чего?! — воскликнула Сидзука.
— Но разве надо нам это? Мы ведь и так видимся часто, — засомневалась Химари.
— Это не свидание, а твоя работа по моей защите. Вот вчера с Куэс у нас было настоящее свидание, а значит ты уже на шаг позади.
— Ня-я-я! (не-е-ет!) Мы пойдем на свидание, милорд! И в ресторан, и в кафе, и... в магазин одежды!
— Ты что, не знаешь куда на свидания ходят?
— Простите, не бывала никогда на свиданиях я.
— Это скорее плюс, Химари, — улыбнулся я. — Больше новых впечатлений будет. А при первой встрече ты показалась мне весьма искушенной...
— Я иду с вами!
— Нет, моя лоли. Иначе, это будет цирк, а не свидание.
— Хсшс, охотник, я поклялась защищать невинных духов. А ты что задумал сотворить с бакэнэко? — придумала совершенно нелепую причину Сидзука.
— Против ее воли — совершенно ничего!
— Пускай, но я буду недалеко на случай нападения.
— Не-е, я себя буду чувствовать не очень приятно... Кагецуки, отойдем на пару слов...
— Опять мужской разговор, нано?
— Он самый.
— Амакава-сан, что вы хотели?
— Ты отлично поработал, пора и отдохнуть! Скажи, тебе кто-то нравится из аякаси? — сощурил я глаза, глядя на высокого брюнета в белой рубашке и черных брюках.
— Трудный вопрос, так сразу и не скажешь...
— Да ладно тебе! Я свой, мне можно довериться. Может, Сидзука, а? Ты ведь с ней был знаком долгое время. Наверняка здесь кроется нечто большее, чем дружба?
— К Сидзуке я испытываю лишь уважение, к ее силе и готовности защищать слабых.
— Окей, а другие?
— Никого такого...
— Да у меня тут дамы на любой вкус! От первого размера до шестого! Ты что не мужик?!
— Я журавль, — как-то устало обронил Кагецуки.
— Ладно-ладно, давить не буду. Но сегодня ты идешь на свидание с Сидзукой. И чтобы ей было не скучно, да и сам развлекись.
— Да, Амакава-сан...
— Не надо так вздыхать, а то я чувствую себя жестоким эксплуататором. Да и надзорные органы в виде Тако могут заметить.
— Моя лоли, Кагецуки решил составить тебе компанию! Так что собираемся, прогуляется по Ноихаре. Нобу, скоро должны приехать из четвертого отдела, поэтому не пропадай.
Я переоделся в серые шорты, приличную коричневую футболку и прицепил к поясу Ди-ниджу. Свидание свиданием, но потеть в ботинках и брюках я не намерен. Было бы кого добиваться. Оказалось, что я вышел из дома последним. Химари красовалась в короткой темной юбке, ткань которой ниспадала каскадом, и закрытой бежевой майке-жилетке. Сидзука надела желтое платье, купленное мной давненько. Кагецуки остался верен своему наряду из рубашки и брюк. На улице было пасмурно. Проверив погоду по телефону, поведал всем о высокой вероятности дождя вечером. Но пока можно спокойно гулять.
— Ладно, вы развлекайтесь, — бросил я мизучи с журавлем и потянул Химари вперед за руку.
Ноихара — приятное место. Нет суеты, больших толп народа, пробок, выхлопов от заводов и фабрик. Одно и двухэтажные домики с частными владениями, коттеджные поселки. С другой стороны, сходить в городе решительно некуда. Удивительно, откуда здесь так много молодежи. Хотя район который год показывает рекордные результаты в сельском хозяйстве не без помощи Тосигами. Даже вроде бы сотрудничает с государственным агропромышленным институтом. Пожалуй, в таком месте было бы неплохо завершить свой жизненный путь. Сейчас же хотелось больше развлечений, в кинотеатр или аквапарк сходить, но Ноихара могла похвастать лишь небольшим концертным залом, парком развлечений для детей из батута да парочки аттракционов. По крайней мере, никакие типовые макдаки сюда еще не добрались. Все больше аутентичные японские заведения — раменные, бары саке, магазинчики сладостей и прочее.
Химари не выпустила мою руку, и мы так и гуляли по улицам протянувшегося на десяток километров города из сборных деревень. Вскоре мы достигли центра местной цивилизации в виде торгового центра в окружении нескольких пятиэтажек и многочисленных мелких заведений.
— Химари! Парня себе нашла, наконец! Давайте я вас угощу данго бесплатно, — улыбнулся нам мужчина за прилавком.
— Спасибо, дядя Такеру!
— Держите.
— Спасибо, — поблагодарил я, принимая две палочки с горячими вкусными шариками. — Вот так и должны развиваться отношения. Сначала встречи, свидания, объятья и поцелуи, потом постель и все остальное. А не наоборот, как у нас с тобой.
— Столько люди выдумали разного. Ведь проще все намного, — Химари в один укус проглотила шарик данго.
— Может и так...
Мы неспешно пошли дальше, наслаждаясь подарком. Правильно говорят — на халяву и уксус сладкий.
— Химари-тян! — окликнул нас женский голос. Возле магазинчика, торгующего выпечкой, стояла пожилая женщина в кимоно.
— Бабушка Рико!
— Арэ, а как же твой милорд, о котором ты все уши прожужжала?
— Это милорд и есть, бабушка Рико! У нас свидание! — прижалась ко мне бакэнэко.
— Ма-а, значит, Амакава-кун? Ты уж пригляди за нашей непутевой егозой.
— С удовольствием.
— Подождите секунду...
Старушка вскоре вернулась и передала нам два пирожка такояки в бумажной обертке:
— С рыбой, твои любимые, Химари.
— Спасибо, бабушка Рико!
— Идите, развлекайтесь, молодежь.
Мы прошли буквально пару десятков метров, как кошку снова окликнули:
— Химари, за рыбкой пришла? Заходи, только вчера свеженькую привезли!
Возле рыбно-мясной лавки ошивался бородатый мужчина средних лет.
— Мря-м! (ура!) Нет, никак не могу сейчас зайти. На свидании я с милордом Амакава-сама. Да и живот полный уже, — спутница потрясла в воздухе недоеденным такояки.
— Ясно. Заходи, как проголодаешься.
— Конечно, дядя Цунибо!
Да уж, такое впечатление, что Химари в городе каждая собака знает. Стоит отметить, что любой местный пес, который подмечал бакэнэко, мгновенно бросался наутек. А вот коты и кошки так и ластились, что и не удивительно. На заборе вокруг частного дома как раз валялся толстый котяра:
— Ня!
— Привет, Мусаму, как ты тут поживаешь?
Химари протянула руку и потрепала животное по холке. Я с подозрением уставился на зверюгу:
— Ты говорила, что твоим отцом был простой дикий кот?
— Ня-а. (да-а)
— И что, многих местных котов ты тут охмурила?
— Нет! Я не какая-то гуляща кошка. Милорду токмо дозволено гладить меня.
Я нежно погладил Химари по мягким волосам. Кошка в ответ прижалась ко мне всем своим телом и принялась вылизывать шею. Неужели это так приятно? Я наклонился вперед, и сам провел языком по гладкой коже шеи бакэнэко.
— Нья-я... (а-ах...)
Рядом вдруг почувствовалась разрушительная водная магия, отчего мы поспешили разорвать объятия. Это уже на уровне рефлексов, при виде врага. Разумеется, это оказалась Сидзука, смявшая какое-то металлическое ограждение в маленький аккуратный шарик.
