— Вильям, а клумбу под этим окошком кто-то осмотрел?
— Первым делом, — кивнул тот, — следов никаких.
Я задумчиво провел рукой по подоконнику. Мои пальцы не ощутили никаких вмятин и царапин, которые мог бы оставить крюк. В общем-то, этого следовало ожидать — на покрытом лаком светлом дереве подобные следы были бы видны невооруженным глазом. Думаю, окно можно отбросить. Последнюю фразу я и озвучил.
— Похоже на то, — согласилась Шани, — какие еще варианты? Тайные ходы в этой комнате есть?
— Нет, — тут же ответил Вильям, — тут им быть просто негде. Комната угловая, с третьей стороны коридор, с четвертой — комната Агаты. Стены слишком тонкие. Хотя, если хотите, можете простучать.
— Для этого мебель двигать придется... — хмыкнул Микаль, — мы это попозже сделаем. Хотя, Кир, как потомственный строитель тебе скажу — вряд ли они тут есть.
— А как-нибудь магически переместиться в эту комнату нельзя? — поинтересовалась у меня Шани.
— Врат тут, разумеется, нет, — отозвался я, — а значит, маг должен был видеть точку перемещения.
— Я не знал, что такое в принципе возможно, даже с ограничениями, — с удивлением заметил Вильям.
— Возможно, — кивнул я, — заклинание редкое, за пределы эльфийской магической школы не выходит. И, как я уже сказал, требует прямой линии взгляда до цели.
— Прямой линии? — уточнила Шани.
— Да. Это, получается, магу надо было воспарить на уровень второго этажа, или... — тут мой взгляд зацепился за растущее в центре дворика дерево — Вильям, а этот гостевой амулет подавляет охрану окна?
— Ну, да... наверное. Должен подавлять, а что?
Значит, зря я осторожничал, рассматривая клумбу. Не отвечая Вильяму, я одни движением вскочил на подоконник и, не давая себе времени на раздумья, прыгнул — вперед и в сторону. Оп! Я приземлился на толстой тополиной ветке. Рука легла в очень удобную, будто специально для этого предназначенную развилку, позволяя мне удержать равновесие. Забавно...
— Кир! — я с легкой улыбкой наблюдал за тем, как тревога на лице высунувшейся из окна Шани сменилась удивлением.
— Отойди-ка назад, — балансируя на ветке, я подошел чуть ближе к окну и, выхватив меч, самым его кончиком толкнул открытую раму. Как я и подозревал, она, бесшумно повернувшись на хорошо смазанных петлях, плотно закрылась. Думаю, теперь мы знаем, как похититель проник в комнату. А что у нас с другой стороны дерева? По противоположной ветви можно было пройти до одной из стен внутреннего дворика, оказавшейся так же и внешней стеной палаццо. Дойдя до нее, я задумчиво окинул взглядом узкую, грязную улицу. И не сказать, что центр города... Можно ли тут подняться и спуститься? Ну да... судя по степени выщербленности камней, составляющих эту стенку, подобное под силу и ребенку.
Вернувшись к окну, я начал было вспоминать плетение смещения, когда осознал, что эта ветка была слишком низка для того, что бы установить визуальный контакт с точкой перемещения. Опробовав еще несколько вроде бы подходящих ветвей, я пришел к печальному выводу — с этого дерева телепортация в комнату была невозможна. Я никак не мог выцепить взглядом достаточно большой кусок комнаты и, главное, пола в ней. Ветки же, находящиеся чуть выше, были слишком тонки, что бы выдержать мой вес. Жестами попросив терпеливо наблюдающую за моим древолазаньем Шани открыть мне окно, я прыгнул. Ухватился за карниз, подтянулся, и забросил себя в комнату.
— Идея была хороша, но с дерева телепортироваться в эту комнату не получится. По крайней мере, у меня не получилось. А значит, мы все еще не знаем, как похититель проник в комнату.
— Думаю, так же, как и ты, — хмыкнула Шани.
— Это невозможно, — улыбнулся я, — надо, что бы кто-то открыл окно.
— А откуда мы знаем, что оно не было открыто? Ты сам продемонстрировал, что с дерева его запросто можно закрыть. Похититель мог проникнуть в комнату через окно, и через него же уйти с Бьянкой, закрыв его за собой.
— Ну... наверное. Значит, кто-то пробрался в комнату, оглушил спящую девушку...
— Не спящую... не похоже, что бы она ложилась, — продолжила колдунья, — или она спит совсем без движения. Одеяло откинуто, но простыни не смяты.
— Интересно... — я с уважением глянул на девушку. На кровать я смотрел, но нужных выводов из аккуратных, без единой морщинки, простыней, не сделал. То есть, по-твоему, она бодрствовала... и не заметила, как кто-то лезет к ней в окно?! Это ведь достаточно долго... прямо в комнату прыгнуть не получается, надо цепляться за карниз и подтягиваться. Ты правда думаешь, что Бьянка могла не заметить подобное?
— Все может быть, — пожала плечами Шани, — либо не заметила, либо... заметила, но почему-то не подняла тревогу.
— Кстати, — вмешался в разговор Микаль, — не похоже, что бы в этой комнате дрались. Не сказать, что идеальный порядок, конечно, но ничего не разбито, не разбросано и не перевернуто. То есть она не просто не смогла поднять тревогу — она вообще не сопротивлялась.
— Думаешь, она ушла с похитителем добровольно? — поинтересовался я.
— Возможно, — ответила мне Шани, — или её как-то обездвижили без шума и пыли. Усыпили, оглушили, очаровали... Кир, ты можешь определить, использовалась ли для чего-то подобного магия?
— Остаточные плетения? Нет, слишком много времени прошло. Час, полтора — мой максимум. Слушайте, а мы не забегаем вперед? Бьянка ушла в эту комнату, предположительно, что бы лечь спать. Но мы знаем, что спать она не ложилась. А чем она занималась-то? Комната маленькая...
— Если отбросить предположение, что она столбиком стояла в центре комнаты, — продолжил мои размышления Микаль, — можно придти к выводу, что она либо молилась в алькове, либо работала за бюро... либо наводила красоту у трюмо. Больше здесь деться просто некуда.
— Начнем с бюро, — Шани подошла к означенному предмету мебели, — что у нас тут? Чистая стопка бумаги, несколько перьев, чернильница... "Учение отче нашего, Сияющего Света" чуть в стороне. Изрядно, кстати, запыленное. Его, наверное, несколько месяцев не трогали.
— Мне она тоже не показалась очень уж религиозной, — улыбнулся я, — полагаю, ночное моление в алькове можно отбросить?
— Угу. А вот эту книжку читали, и много... — Шани протянула мне потрепанный томик со множеством заломленных страниц.
— "Жизнь замечательных людей, отмеченных благословленным вниманием отче нашего, Сияющего Света", — прочел я вслух название, — хм... как-то такая зачитанность не слишком-то вяжется с запыленностью "Учения".
Открыв книгу на одной из заломленных страниц, я удивленно присвистнул. Она была украшена нарисованной рамочкой из роз. Цветы эти были — как живые. Если рамочку рисовала Бьянка, то в ней умер художник. Прочитанное мною вслух название гласило — "Жизнь и смерть святой Цецилии Аквинской".
— Ах, — отозвалась Шани, — а я знаю про неё. Мне бабушка рассказывала! Она была блудницей... святая, не бабушка!
— Хм, — я с трудом подавил смешок, — а вот я знаю только про одного святого Сияющего Света. Мельника Джонаса. Он, получив благословление Сияющего Света, смолол из маленького мешочка зерна достаточно муки, что бы накормить тысячу человек. Профессиональное достижение, однако. Если проводить параллели, то, учитывая озвученное тобой занятие святой Цецилии, мне очень интересно, что именно она сделала, что бы заслужить подобное звание.
Микаль за моей спиной сдавленно фыркнул.
— Не поня... — тут Шани густо покраснела, — Кир! Как ты можешь?! Она только начинала блудницей... родилась в семье нищих, а умерла — герцогиней, окруженной множеством поклонников.
— Тоже, в принципе, профессиональное достижение, — согласно кивнул я.
— Это красивая, романтичная история!
— Не сомневаюсь, — я очень старался не расхохотаться в голос, — ладно, хватит про эту... Цецилию... что там дальше? Открыв книгу на другой заломленной странице, я быстро проглядел текст. Достаточно живо описанный подвиг какого-то лучника, убившего дракона одной стрелой, выпущенной в непокрытое чешуей пятно на брюхе. Дракон после этого рухнул в озеро. А причем тут, собственно, Сияющий Свет? Ах... согласно автору книги, лишь благословлением Сияющего Света можно объяснить то, что на брюхе дракона было это самое пятно. Интересно, согласился бы с подобной трактовкой этот лучник?
— Ты так увлеченно читаешь, — хмыкнула Шани, — чего там?
— Героизм, приключения... — отозвался я, просматривая еще несколько отмеченных страниц, — похоже, эту книгу Бьянка читала, движимая отнюдь не религиозным рвением... только вот довольно странный выбор развлекательной литературы... неужели у неё не было более подходящих для этого книг?
— Красивый подсвечник, — совершенно не в тему заметил Микаль...
— Что? — я оторвался от книги, — Какой подсвечник?
— Да вон, на бюро... тонкая работа! Бронзовое литье?
Только тут я осознал странность этой комнаты. В ней не было светящихся магических шаров! Они были в коридорах палаццо, в малой приемной — но не тут.
— Вильям, — обратился я к молчаливо слушающему наши рассуждения парню, — а почему здесь есть подсвечник, но нет магических светильников?
— Бьянка их никогда не любила... говорила, что свет свечей — уютнее и романтичнее. Это может быть как-то связано с похищением?
— Не знаю... вряд ли.
— Свечи почти прогорели, — заметила Шани, — как часто их меняют?
— Не знаю, — хмыкнул Вильям, — думаю, ежедневно... а что?
— Значит, Бьянка в ночь похищения довольно долго сидела у бюро. Несколько часов. Читала?
— Или писала... она вообще любила писать.
— Что именно писать?
— Стихи, песни... она мне их иногда читала, просила помочь рифмы подобрать.
— И хорошие стихи? — поинтересовался я.
— Наверное, хорошие... Мне, по крайней мере, нравятся.
— А вот вопрос... — пробормотала Шани, — где эти самые стихи сейчас?
— В смысле? — Вильям недоуменно поднял брови.
— На бюро — только стопка чистой бумаги. Если Бьянка писала стихи, и писала много, то куда они делись? Я так понимаю, она должна была хранить их в этой комнате, не так ли? Так куда именно делось все написанное?
— Не знаю... никогда над этим не задумывался! Может быть, Агата знает?
— То есть ты никогда не видел, куда Бьянка убирает свои записи?
— Да я в этой комнате раньше был всего лишь пару раз... что мне тут делать?
— В общем, логично, — улыбнулся я, — Шани, в шкафу посмотри... Если их там нет, то вообще бред получается... похититель забрал Бьянку и ее стихи?!
— И вот ещё, — пробормотала Шани, открывая шкаф, — если предположить, что похититель забрал стихи, то интересно, чего еще не хватает в этой комнате?
— Это, опять же, к Агате вопрос. На мой взгляд, все на месте, — отозвался Вильям.
— Стихов тут нет, — пробормотала Шани, внимательно рассматривая содержимое шкафа, — а вот одежды... зачем ей столько совершенно неношеных платьев?
— Балы, танцы, рауты, — пожал плечами я, — это нормально.
— ... и каких платьев, — продолжала Шани, — сплошной сафьян, шелк, бархат... хотя нет, вот тут есть пара простых. Какое миленькое!
Вытащенное ей из шкафа серое шерстяное платье заставило меня подозрительно прищуриться. Миленькое? Насчет этого не знаю, Шани виднее. Вопрос в том, что делает платье, более подходящее какой-то крестьянке, в гардеробе утонченной ноблески? Что-то я раньше не видел, что бы благородные дамы носили настолько простую ткань.
— Вильям, — я решил озвучить свои сомнения, — а это точно Бьянкино платье?
— А чье ещё платье может быть в её гардеробе? Хотя... может, Кристина одно из своих забыла?
— Какая Кристина?
— Служанка Бьянки... дон Винченцо её уволил недавно, с неделю назад.
— За что уволил?
— Не знаю, — пожал плечами тот, — я не спрашивал.
— Так, — я прищелкнул пальцами, — то есть, на эту самую уволенную служанку глифы охраны не сработали бы?
— Всех уволенных слуг отец Александр отлучает от дома. Я уверен, что и её отлучили.
— Надо будет проверить. Кстати, а кого-либо ещё недавно увольняли?
— Насколько я знаю, нет. И, опять же, это скорее вопрос к Агате, чем ко мне. Старая кошелка в курсе всего, что происходит в палаццо... и служит источником доброй половины слухов.
— Вильям, ты можешь её сюда пригласить? — попросила Шани, — А то к ней уже куча вопросов накопилась...
— Да, разумеется. Сейчас позову... — он вышел из комнаты.
* * *
<...>
— Кстати, — внезапно прорезалась Голос, — тебе не помешают несколько новых платьев. Да и вообще обновление гардероба.
— Ты куда исчезла? - ахнула я, — Как раз, когда мне нужно с тобой посоветоваться...
— Думаешь, нужно? — в Голосе звучала усмешка, — Ты, по-моему, и сама вполне справляешься. Не без помощи аспекта, конечно...
— Я не могу полагаться на такие... секундные просветления! А вдруг я пропущу что-то важное?
— Ну и что?
— Но нам же надо найти Бьянку!?
— А зачем это лично тебе? Откровенно говоря, меня гораздо больше интересует установление тобой надежной связи с моими аспектами, чем поиски какой-то там ноблески. Цель для меня — первое, второе — лишь средство... Хорошее средство, если оно заставляет тебя саму пытаться усилить связь между нами, самой тянуться ко мне и моим возможностям... в конце концов, плотина, которую подтачивают с двух сторон, рухнет в два раза быстрее. Так что давай, пробуй удержать эти "секундные просветления" чуть дольше.
<...>
* * *
Отсутствовал Вильям недолго. Всего лишь пару минут спустя он вернулся в комнату в компании уже знакомой нам старушки.
— Утречко доброе вам, милсдари и миледи, ой добренькое... Вилли сказал, вы меня расспросить хотите? Я завсегда готовая всё рассказать, что знаю, лишь бы голубка моя нашлась поскорее. Только вот что старая знает-то? У старой уже уши не слышют, глаза не видют...
— Коленки болят, в боку колет... — чуть слышно выдохнул себе под нос Микаль. Я с трудом подавил улыбку. Остальные его, похоже, не услышали.
— Бабушка Агата, — перебила её Шани, — скажите, за последние несколько недель кого-либо из слуг увольняли?
— Да, увольняли, — покосившись на Вильяма, быстро закивала бабка, — служанку Бьянки, Кристину. Дон Винченцо её прогнал...
— А за что её уволили? — спросил Микаль.
— Не знаю я, милсдарь, ой, не знаю, никто мне ничего не говорит, старухе, откуда же мне знать-то?
— Агата, — вмешался Вильям, — вы — и не знаете, за что её уволили? Не верю!
— Правда-правда, милок, ну откуда же мне знать такое? Её ведь сам дон Винченцо уволили, не управляющий его. А чего вам Кристина интересна так, милсдари? Девочка хорошая, славная девочка...
— Славных девочек просто так не увольняют, — пожал плечами я, — тем более сами главы домов. Очень мне интересно, за что её прогнали, и не имеет ли она отношения к исчезновению Бьянки.
— Что вы, что вы, милсдарь, она хорошая девочка, она бы не стала такого делать, ни-ни, я вам точно говорю, милсдарь, не Кристина это, уж поверьте старой, у меня хоть глаза не видют...
