Василёк сидел на спецсвязи — компьютеры были отключены в ожидании электромагнитного импульса — аппарат надрывно загудел, и генерал, не медля подскочил к нему, так, что полковник Петров не успел даже уступить ему место.
— Генерал Васильев, докладывает объект Ошибка, все системы Основного Блока в норме, потерь нет!
— Товарищ генерал, докладывает объект Щит, потери в людях и технике отсутствуют, щит функционирует нормально.
— Александр Петрович, докладывает НИИПФ, оборудование не повреждено, потерь нет! — один за другим Императору докладывали с баз, производств и НИИ Иллюзии — "потерь нет, всё в норме!", но он не слышал того, что он хотел услышать, отчёта Катапульты, от исправности которой зависела жизнь его дочери и Владимира.
— Александр Петрович, докладывает объект Катапульта, система вышла из строя, в контуре Искривления произошёл пожар, к настоящему времени, локализован!
— Сколько! — генерал заорал в микрофон, — сколько потребно времени на восстановление?
— Товарищ генерал, при максимальных темпах ремонта, использование Катапульты станет возможным не ранее, чем через сорок три часа!
— Приступайте к ремонту системы немедленно! — генерал вздохнул и подошёл к окну. Вдалеке, над Катапультой поднимался едва различимый дымок. Сорок три часа он будет не в состоянии помочь Владимиру и дочери...
ХV
Кровь на ладони
"Десятка" снова выехала на трассу. "Модель" извлекла из бардачка пластиковый контейнер с котлетами не слишком-то аппетитного вида (хотя, увидев их, Владимир чуть слюной не подавился — "И когда это я так проголодался?") и бутылку коньяка:
— После энергетического стресса положено красное вино, но это тоже неплохо.
— Машина, со скоростью около ста двадцати, помчалась в направлении Питера.
— Когда... Когда тебе было плохо... Отключившись, ты говорил на древнеегипетском языке! — убедившись, что Владимир пришёл в себя, Анна решилась спросить его.
— Аня, почему ты так решила, ты же древних языков не знаешь!?
— Зато ты знаешь... Да ещё и египетских богов поминал через слово. Что это? — женщина посмотрела Владимиру в глаза.
— Будем живы, твой отец всё расскажет, майор отвернулся к окну.
— Но я хочу услышать это от тебя!
— А я не хочу говорить об этом сейчас!
— Это Печать? — и зачем Анна спрашивала, если знала ответ.
— Да, Печать. Её хозяин проникает в наш мир, а я попадаю в его, стоит только отключиться, если тебе угодно. Это началось с тех пор, как предмет избрал меня своим Хранителем.
— Почему ты не говорил этого мне? То... То что строят в Городе — Портал, "объект ВН", о котором учёные говорят шёпотом: "Врата богов", ты узнал об этом в древности? Я ведь понимаю, что это не съехавшая крыша, а Предмет.
— Узнал. Но не до конца. Впрочем, я устал и мне не хочется говорить об этом. К тому же, нам надо выкручиваться здесь и сейчас.
— А что, что ты видел?
— На этот раз я видел его смерть, или мою смерть...
— Он умер?
— Конечно, умер, если это было три с половиной тысячи лет назад! — улыбнулся Владимир.
— Хорошо, расскажешь потом, — Анна положила руку на его плечо, но Владимир прикрыл глаза и мгновенно забылся, — на этот раз без каких-либо видений.
Владимир уронил голову женщине на плечо, и Анна осторожно приобняла его, стараясь не разбудить. Машина направлялась в сторону Питера, "модель" аккуратно выдерживала скорость едва за сто десять. Почему-то, восемнадцатая всё время поглядывала на небо, и, наконец, стала притормаживать и явно искать съезд.
— Таня, что ты... Мы итак потеряли много времени!
— Товарищ капитан, автомобиль Владимира доработан в плане покрытия, нужно немного доработать его в плане тактической маскировки.
— Я... Ты что, хочешь сделать бронер невидимым? — Анна удивлённо посмотрела на машину.
— Это невозможно, да и не нужно. Хотя на бронетехнику некое подобие Щита и для ПРО, и для маскировки Император в порядке эксперимента ставил. А вот... Покрытие при пропуске электрического разряда определённой частоты меняет светоотражающие характеристики, проще говоря, цвет, номера — про них вы и сами знаете. Я установлю по периметру активный полимер, меняющий форму, ещё на передок и багажник, тогда... Мы сможем менять не только цвет, но и выглядеть для наблюдателя как затюненная корейская или европейская малолитражка схожего с "десятками" класса и поколения дизайна. Когда автомобили лишается всех своих идентификаторов — не только цвета и номеров, чего, в принципе, от нас ждут, но и марки — он становится тактически необнаружимым.
— Но с близкого расстояния видно, что стёкла бронированы!
— После нанесения плёнки, выравнивающей коэффициент преломления, этого видно не будет! — модель свернула с трассы и съехала на просёлок — эти технологии, Анна Андреевна, город поставлял для спецопераций с двухтысячного года, технический уровень — элементарный, но для боевой техники это непригодно, впрочем, как и для гражданской, Император приказал усовершенствовать вашу машину не только в плане его новейшей керамики, но и... По расчётам, вероятность нашего обнаружения и отслеживания упадёт в тридцать два раза.
— Но чего ты ждала? Можно было сделать это раньше, а не светить дырками от снарядов? — Анна не понимала логики машины.
— Нельзя. Я ждала, пока мы попадём под плотную облачность, скорее всего, нас пасли со спутника! А теперь, и пробоины, заклеенные плёнкой будут восприниматься как новенькая краска, — восемнадцатая остановила машину очень аккуратно, Владимир даже не проснулся, достала какую-то коробку из-под сидения, и вышла. Через пару минут модель закончила свои манипуляции с поверхностью бронера, и разместилась на водительском сидении.
— Какой цвет придать покрытию, товарищ капитан? — модель неожиданно обратилась к Анне.
— Таня, воспроизведи в точности цвет металлика бронера. И не вздумай изменять его формы каким бы то ни было образом.
— Но, Анна Андреевна, почему... — восемнадцатая сочла нецелесообразным приказ Анны и поспешила уточнить, — пересмотрите приказ на цвет покрытия, прежний цвет может нас выдать!
— Башка ты титановая, — Анна улыбнулась, — это называется психологической невидимостью, специальный термин психологов от спецслужб, — если для спецопераций хамелионная плёнка уже используется, то от нас будут ждать какой угодно маскировки, будут рассматривать все сходные по габаритам и дизайну машины, кроме десятки синий металлик, — может, мельком взглянут на крылья и двери, и не увидев дыр от фугасов тридцатимиллиметровки, переключатся на другую малолитражку, не обратив на нас внимания!
— Слушаюсь, — модель ввела какой-то трёхзначный код на маленькой панельке управления покрытием, завела машину и выехала на хайвэй.
Над трассой выглянуло солнце, внезапно высветив сочные, яркие краски зелени, но Анна не смотрела на проносившийся вдали лес. Она смотрела вникуда, стараясь ни о чём не думать. Сейчас они могли позволить себе ненадолго расслабиться, худшее — позади.
— Анна Андреевна, разбудите Владимира! — модель оглянулась назад.
— Что-то случилась, Таня? — спросила Анна, но стала потихоньку тормошить Владимира не дождавшись ответа машины.
— Аня, что такое? — Владимир встряхнул головой и прикрыл глаза руками от яркого света.
— Товарищ майор, на въезде в Питер БТР со спецназом. Судя по радиопереговорам, ГРУ.
— Чёрт! — Владимир легонько ударил по боковому бронестеклу, — с какого в игру вступило ЦСКА, только их нам не хватало! Вроде бы они не должны спеться с Абрамовым и его либерастами, но к Городу, а значит, и к нам, у этих свой интерес... А у нас бок снарядами подран, они же вычислят запросто!
— Уже не вычислят, Владимир Александрович, повреждения заклеены активным полимером, как и основные части кузова. Император рассказывал вам об этом.
— Прекрасно! — тогда, не меняя скоростного режима, чтобы не вызвать подозрений, проскользнём мимо них.
— Ничего себе, БТР, это какой-то танк на колёсах! — Анна смотрела на приближающийся силуэт БТР-90 с боевым модулем "трёшки".
— Аня, хоть танк на колёсах, хоть гроб на гусеницах, нас они не заметят, потому что, по их мнению, наша машина должна выглядеть совсем иначе, чем выглядит сейчас! А вести со спутника — невозможно, все спутники ВКГ, способные работать через облачность, задействованы твоим отцом для поиска Врат. Не бойся! — тяжёлый бронетранспортёр промелькнул за окном и остался позади, Анна опасливо сопроводила его взглядом, — и не оглядывайся! — продолжил Владимир, мало ли, вдруг они ведут биноклем каждую подозрительную машину.
На этот раз опасность миновала — через пару минут Владимир решил оглянуться, БТРа уже не было видно. Вдали показались контуры питерских новостроек.
Спецы стояли на развязке уже полтора часа, но никакой потрёпанной бронированной десятки не видели. У капитана стали сдавать нервы: "А если их сумели взять люди СВР, или, не дай Бог... Нам поручили обеспечить их безопасность, а если..." — но командир не показал, что волнуется, и правильно, нервы сдавали не только у него.
— Чёрт, ну что это такое! Товарищ капитан, не могли же они в воздухе раствориться? Да и чего бояться этому Синеусову, мы же на его стороне, и никак с Абрамовым не связаны! — наводчик-оператор задал командиру спецназовцев вопрос, на который сам командир очень хотел бы знать ответ.
— Чёрт их знает, брат... Они-то не знают, что мы ничего им не сделаем, да, к тому же, Контора не очень доверяет Центру. Если бы наши предупредили Васильева...
— Но никаких боестолкновений на контролируемом участке не докладывалось, может, они ушли в другом направлении...
Три тысячи триста пять... Ликвидатор залёг в густой луговой траве и смотрел в прибор наблюдения, расположенный на пусковой треноге... Зачем поступил такой приказ... Эти могут и мстить... Впрочем... Он нажал на пусковую кнопку, и короткая сосиска "корнета" с хлопком вылетела из цилиндрического контейнера. Через шесть секунд, жёлтая вспышка скрыла силуэт бэтээра, медленно оседая клубящимся оранжевым пламенем, из которого, крутясь, вылетали металлические обломки, — детонировала боеукладка сто миллиметровой пушки.
Бронер нырнул под железнодорожный мостик, модель сбавила скорость до шестидесяти — они въехали в черту города. Впрочем, ехать удавалось едва за сорок — под пятьдесят — движение на выборгском шоссе было очень оживлённым. Повиновавшись односложному приказу Владимира: "Здесь!", восемнадцатая свернула не небольшую улочку, к счастью, не столь загруженную.
— Задай новые программы цветовых и объёмных характеристик машины, и не забудь выбрать из списка подходящий госномер, — Владимир обратился к модели не глядя, сосредоточенно работая с ноутбуком, — в семнадцатом доме заедешь в арку, она — что надо: длинная, узкая и тёмная, там и введёшь программу по обводам, окрасу и номерам.
— Володя, ты меня удивляешь всё больше! — заметив узкую арку в семиэтажном доме постройки начала восьмидесятых, Анна хмыкнула и улыбнулась Владимиру, — точно, Сикейроса дом семнадцать, у тебя что, в каждом городе "аэродром подскока" оборудован? — модель повернула в арку, нажав на спецпульте пару кнопок, и вскоре, броневик оказался во внутреннем дворике.
— Аня, что я тебе, Джеймс Исаев фон Штирлиц какой? — Владимир засмеялся в ответ и обнял женщину, — тайники, явки, схроны и прочее — слишком статичная схема, не подходящая для гибкого реагирования. К тому же, требующая информирования нескольких человек. Это подходит для разведчиков или диверсантов, оперирующих совсем другой поддержкой и совсем другим резервом времени. А я — как в авиации — предпочитаю оперативно пользоваться "естественными укрытиями местности"! — Владимир снова улыбнулся, видя, что женщина не совсем поняла его, и пояснил, — просто, ещё в Городе я запросил подробные спутниковые развёртки по нашему пути следования, со всеми вариантами... Вот и сейчас — майор ткнул пальцем в ноутбук — нашёл прекрасный внутренний дворик со сквозным выездом, охраняемой автостоянкой рядом, да, ещё поблизости от станции метро.
— Ясно, ты хоть в ванной с компьютером расстаёшься? — Анна улыбнулась, подшутив над Владимиром, но, внезапно, помрачнела, — но как... Ещё в Иллюзии? Значит, сейчас, у тебя нет с городом связи, Володя?
— Не знаю этого, Аня, не знаю, милая — пойми, сейчас я не могу демаскировать ни нас, ни Город запросом, надеюсь, у них всё хорошо... — Владимир поспешил переменить тему, обратившись к восемнадцатой — так, Таня, проедешь мимо гаражного кооператива, и встанешь возле пустыря, возьми, — Владимир скачал что-то с ноутбука на флешку — здесь образцы тембра голоса объекта и информация, которую ты должна сообщить полковнику Пасюку от его имени. Ты сможешь...
— Вы хотели спросить, смогу ли я ввести голосовую информацию в рекоммутатор напрямую, без звуковых волн и аудиоустройств для их фиксации, товарищ майор? — секретаторша даже не повернулась к Владимиру, — погибший прототип девятнадцатой серии, насколько вам известно, без проблем выдавал информацию сразу в форме электромагнитных волн, которые воспринимал ваш мобильник, превращая в привычную речь, а мы с ним — изделия одного поколения, так что, проблем не возникнет!
— Ну что же... — Владимир вспомнил, как "Близнец" умудрялся одновременно и разговаривать с теми, кто был рядом, и беседовать с ним через мобильный, — тогда, действуй, оба телефонных номера уже введены в рекоммутатор. И не забудь рекоммутируемый прозвонить и заблокировать! Аппарат закреплён у тебя под сидением.
— Я знаю, Владимир Александрович! — восемнадцатая взяла у майора флеш-карту, — я поставлю его под капот — и аппарат от посторонних глаз спрячу, и сделаю вид, что в двигателе копаюсь, чтобы мы не вызывали лишних подозрений! — модель аккуратно припарковала броневик в том месте, где асфальт обрывался, плавно переходя в пустырь, больше походивший на свалку из-за нагромождений строительного мусора. Восемнадцатая дёрнула рычажок капота, вынула из-под сидения серый пластиковый ящик, и вышла из машины, захлопнув дверь.
— Когда она закончит, поставим бронер на стоянку, и быстренько — к метро, тут до "Озерков" пять минут ходу, — Владимир потянулся и, почти лёг, на сидение, — размяться бы...
— Погоди, милый! — Анна удивлённо посмотрела на майора и схватила его за руку, словно, желая остановить, удержать от опрометчивого шага, — с охраняемой стоянкой ты идеально придумал — уж где-где, а на ней наш бронер искать не будут, но, неужели таких стоянок, неподалёку от станций метро, мало и по Московскому шоссе? Почему ты хочешь оставить машину здесь, потом — на метро — в центр, придётся возвращаться за машиной, и...
— Именно, Аня, вернуться к машине, и ехать в Москву. Но что тебя в этом смущает? -Владимир удивлённо пожал плечами.
— А то, Володя, что если не всё пройдёт гладко, если поднимется шум, нам придётся проехать через весь город, когда противник сможет поднять на ноги все силы, которыми располагает!
— Понимаешь, Аня... — Владимир ласково погладил руку женщины, — и Абрамов, и замминистра обороны, который с ним заодно, знают, что я буду в Питере, и поеду в Москву прямо отсюда. И всех, кого могли, на уши уже поставили. Но мы заставим их предельно рассредоточить силы, они попытаются перекрыть все возможные пути от выборгского шоссе до центра. И сделай мы, как ты предлагала, мы могли бы и попасться в их мышеловку. А так... Если мы и проявим себя, то Абрамов решит, что его посты нас пропустили, и снимет, перегруппирует на выезды из города. Им придётся в спешке менять позицию, в большой спешке — при отсутствии пробок из центра или северо-запада до выезда из города по московскому — минут двадцать. А потом... потом им придётся ждать. Ждать минут сорок, пока мы вернёмся на метро, и ещё почти час, пока мы пересечём весь город. Они будут нервничать, решат, что упустили нас, или мы затаились, попробуют задействовать другие способы, начнут свои совещания... А нам не будет надобности задерживаться на одном месте долгое время, чтобы не вызвать подозрений, мы всё время будем в движении, причём, в тех местах, где нас никто не ожидает. А когда мы подъедем к их постам... Они будут усталы, измотаны, попросту, притрут глаза, если через эти два часы кордоны вовсе не снимут!
