Артефакты древних могильников

Действительность перечеркнула все ее планы. Даххарст самостоятельно не мог ни поднять амулет с пола, ни самостоятельно прикрепить к груди.

Миранель быстро оценила сложившуюся ситуацию и стала действовать по обстоятельствам, тем более что сам Даххарст в этом ей сильно помог.

Сначала в ее душе даже шевельнулась жалость к Темному прибитому к стене, но один его взгляд, брошенный на нее, в котором было столько неприкрытого презрения и отвращения, быстро убил это доброе чувство. Она выжидательно посмотрела на Сибилла, он правильно истолковал ее взгляд, тут же, словно радушный хозяин, предложив на выбор целый арсенал средств пыток. И началось. Миранэль с удовольствием стала по очереди использовать их, запивая глотком шампанского и поцелуем с Сибиллом каждое удачное попадание, любуясь тем, как корчится Даххарст.

— Хочешь, я покажу, что я умею, — смеясь, шепнула она на ухо своему собутыльнику и нежно приложила ладонь к его щеке, наложив перед этим на свою ладонь заклятие нестерпимого жара.

— А-а-а-а-а! — заорал от боли Сибилл, а Миранэль в ответ пьяно расхохоталась.

— Больно? А знаешь, как будет больно ему? — она кивнула головой в сторону Даххарста и пошла к тому вихляющей, не совсем трезвой походкой. Однако это была только видимость. Приблизившись к Даххарсту почти вплотную, она произнесла одними губами, глядя ему в глаза:

— Вот теперь мы квиты!

Потом она незаметно достала часть амулета и приложила к его груди обе ладони. Одна ладонь активировала амулет, а вторая вызвала такое жжение, что Даххарст забился в болевых судорогах. Сибилл захохотал.

— Мне надоело, — капризно сказала Миранэль Сибиллу, — я хочу отдохнуть, — она с намеком посмотрела ему в глаза.

— В моем доме есть гостевая комната...

— Я с радостью воспользуюсь вашим гостеприимством, — не дожидаясь пока он закончит свою речь, перебила она его. Вместе они вышли из камеры Даххарста.

Дом, в котором жил Сибилл был вполне уютным. Он провел ее в спальню. Она с одного взгляда поняла, что это не гостевая комната, а комната хозяина. Сделав вид, что она не догадалась об этом, Миранэль кокетливо сказала:

— Мне надо привести себя в порядок. А ты пока не мог бы позаботиться об ужине?

Он кивком головы указал, где находится ванная и еще одним кивком подтвердил, что ужин будет.

Миранэль встала под душ. Она понимала, что сейчас произойдет, на душе было противно и тягостно. Однако она понимала, что выбора у нее нет. Она много раз бывала в подобных ситуациях, когда мужчина не вызывал у нее ни малейшего внимания, но когда только таким способом, она могла получить что-то желаемое. Она постояла немного и только собралась открыть дверь, как за ее спиной тихий голос, достаточно ехидно спросил:

— Ты куда-то собралась?

Глава 14

Миранэль быстро оглянулась, рядом с ней стоял Таггерт.

Сердце Миранэль ухнуло куда-то вниз, но вовсе не от радости. Она поняла, что Таггерт догадался, что она собиралась сделать, и ее поступку в его глазах, не было ни какого оправдания. Она снова наступила на одни и те же грабли! На душе стало так пусто, и так противно, что она не захотела больше оправдываться и просто, молча, смотрела ему прямо в глаза.

— Ты собралась идти... к нему? — снова спросил Таггерт, едва выдавив из себя последние слова.

— Ты и сам это знаешь, — едва слышно выдохнула она в ответ.

— Почему ты так со мной поступаешь? — в голосе Теггарта звучала горечь. Миранэль, не отвечала, не знала, что отвечать. — Тебе нравится Сибилл? — неожиданно спросил Таггерт. В его голосе звучало ревнивое подозрение. — Ты знала, что так все будет и заранее приготовилась к этому! — догадался он. — Тебе так хочется переспать с ним? — глаза Таггерта гневно засверкали.

— Нет, нет, нет! — яростно возмутилась Миранэль, от несправедливости его слов. — Мне этот Сибилл противен и отвратителен! Я собиралась только навесить на Даххарста амулет, и тут же вернуться назад. Но когда я увидела Даххарста, то поняла, что без моей помощи он не справится.

Я должна вернуться в камеру к Даххарсту и освободить его. Если я ему не помогу, то сам он никогда отсюда не вырвется! И мне надо задержать Сибилла до утра. Даххарсту нужно время, чтобы найти Ализе.

— И как ты собираешься удерживать Сибилла до утра? — голос Таггерта стал холодным и тусклым. А взгляд, которым он окинул девушку, полным пренебрежительного отвращения.

Она с бешенством, вызванным несправедливой обидой взглянула на него.

— Неужели не понятно? — ее губы скривились в издевательской усмешке. — Тебе подробно рассказать, что я собралась сделать? Во всех деталях?

Она намерено говорила грубо. Все равно он теперь ее не простит, он все равно теперь бросит ее, так пусть же это случится как можно быстрее. Ее стрелы попали в цель. С лица Таггерта исчезло брезгливое выражение, и оно стало откровенно несчастным, но он держал себя в руках и даже постарался уточнить некоторые детали.

— Как же тогда ты поможешь Даххарсту, если всю ночь... — он не договорил, судорожно сглотнув, потом взял себя в руки и все же докончил: — Сибилл отпустит тебя посреди ночи?

— Я не собираюсь спрашивать его разрешения. У меня есть средство, что успокоит его до утра, — и она показала Таггерту пузырек с зеленоватой жидкостью. — Достаточно трех капель и до утра он не проснется.

— Ты ему собираешься подлить зелье до того как переспишь с ним или после? — ядовито уточнил Темный.

— Как получится, — жестко и честно ответила Миранэль, и взялась за ручку двери, собираясь выйти из ванной.

— Но зачем, зачем? — шепот Таггера срывался на крик.

— Потому что я пообещала помочь, и я помогу, — усталым голосом, не желая больше спорить, ответила Миранэль. — Даххарсту надо время не только самому освободиться, но и найти Ализе, возможно, что она находится в очень тяжелом состоянии. Когда мы с Сибиллом шли к его дому, я не удержалась и спросила, почему он ведет к себе меня, а не эту придурочную Исилите. Ведь всем ясно и понятно, что она влюблена в него, как похотливая кошка. На что он мне ответил, что он предпочитает находиться от Исилите как можно дальше, не переходя границ личностных отношений, особенно после того, что она сделала со своей дочерью. Я не стала уточнять, что именно, но точно знаю, с Ализе сотворили что-то скверное.

Миранэль надавила на ручку двери, но Таггерт оттащил ее назад.

— Ты туда не пойдешь! — гневно прошипел он. Глаза Миранэль сузились от ярости. Она не любила, чтобы ей командовали, и указывали, что делать, особенно, в моменты, когда она точно знала, как необходимо поступать.

"Я пойду!" — хотела закричать она, но Таггерт прижал ее голову к своей груди, не позволяя вымолвить, ни слова.

— Ты к нему не пойдешь, ясно!

Миранэль попыталась вырваться из его крепких рук, но это было невозможно. — Ты не пойдешь, — снова повторил Таггерт, вместо тебя пойду я!

Не успела Миранэль и глазом моргнуть, как она уже смотрела на свою копию с хрустом сжимающую кулаки, готовясь к нанесению удара.

— Сибилл заметит подмену, у него есть амулет, рассеивающий иллюзию.

— Это вряд ли, — не согласился Таггерт. — Во-первых, это не иллюзия. Во-вторых, он уже проверял тебя, зачем это ему делать еще раз?

— Как это не иллюзия? — поразилась Миранэль. Она прикоснулась рукой к щеке Теггерта, и ее пальцы ощутили каждый изгиб на его новом лице. — Как же такое возможно? — потрясенно спросила Миранэль.

— Это так действует амулет, что мне дал Саннаэтель, — пояснил Таггерт. — Самое удивительное, что этот амулет воспринимает магию и Темных, и Светлых, я могу на него воздействовать, так же, как и Саннаэтель.

— А где он его взял? — заинтересовалась Миранэль, и тут же сама и ответила на этот вопрос: — В Древних захоронениях, вот где. Скорее всего, этот амулет оставил ему отец. Не знала, что они находили такие амулеты, — тихо про себя пробормотала Миранэль. — И все равно,Таггерт, — продолжила она с жаром убеждать Темного. — Это очень опасно. Ты не должен так рисковать. Сибилл очень силен, ты можешь не справиться с ним!

— Ну почему ты так меня недооцениваешь? — обиделся Темный, снова приняв свой облик. — Мой отец стоял на несколько ступеней выше к престолу, чем отец Даххарста, а это говорит не только о его родословной, но и о магической силе. Я также силен, как и Даххарст, возможно у меня меньше опыта и знаний, но поверь мне, со мной справиться совсем не просто. К тому же на моей стороне будет внезапность, думаю, у меня все получится.

— Только не убивай его, — попросила Миранэль.

— Я и не собирался. У меня к нему нет никаких претензий. То, что он братику немного кожу подпортил, так я ему за это даже благодарен. Я и сам собирался так поступить.

Миранэль тихонько засмеялась, но потом новая мысль отвлекла ее от обсуждения судьбы Даххарста.

— Значит, твой отец занимал очень высокое положение в вашей королевской иерархии, и если бы все так не случилось, то ты был бы в числе претендентов на престол? — пораженно спросила она.

— Да, наверное. Отец Даххарста не давал маме развода, а она уже носила меня. Мой отец не хотел, чтобы я родился вне брака, тогда бы я стал незаконнорожденным, ну и...

— Ты, наверное, очень страдал, что лишился этой возможности?

— Возможности стать одним из претендентов? — уточнил Таггерт. — Не особенно. А теперь это и вовсе не важно. Даххарст вылетел из претендентов, женившись на Светлой, ну и я бы тоже... — Таггерт не договорил, испытующе посмотрев в глаза Миранэль.

— Что "тоже"? — не поняла она.

— И я тоже вылетел бы, поэтому какая разница.

Миранэль непонимающе смотрела на него, потом догадка озарила ее.

— Ты хочешь сказать...

Он коротко кивнул и, упав перед ней на колени, быстрым шепотом произнес:

— Миранэль, я прошу тебя стать моей женой!

От неожиданности она на секунду опешила, потом такая радость, засветилась в ее глазах, она опустилась на пол рядом с ним, обвила его шею руками, и, задыхаясь от счастья, ответила:

— Я принимаю твое предложение, я стану твоей женой и буду рядом с тобой, чтобы не выпало нам в жизни. Буду с тобой всегда: и в радости, и в горе, и в счастье, и в несчастье.

А потом они целовались, целовались непрестанно до тех пор, пока не услышали, как Сибилл вошел в комнату.

— Ну, я пошел, — сказал Таггерт, и снова перед ней предстала ее копия, — жди моего сигнала.

Миранэль приложила ухо к двери и прислушалась к звукам в соседней комнате. Стук тарелок, расставляемых на столе, шаги Таггерта... и звук упавшего тела.

— Миранэль, — тихо позвал ее Таггерт. Она зашла в спальню и застала Темного, крепко связывающего Сибилла шнуром с оборванного балдахина, сам балдахин валялся рядом с кроватью. — Что дальше? — все так же тихо спросил он, подняв глаза на девушку.

— Дальше я вернусь в тюрьму и постараюсь освободить Даххарста.

— А тебе откроют его камеру?

— Откроют, я там специально забыла свою сумочку, как только поняла, что придется возвращаться. Я бросила ее под стол, чтобы была уважительная причина для возвращения. Боюсь только одного — вдруг мне не хватит магических сил, чтобы освободить Даххарста от штырей? — грустно призналась она.

— Так я могу перенести в камеру Саннаэтеля! — обрадовано предложил Таггерт. — Его сил точно хватит! Когда зайдешь в камеру, приложи руку к амулету на груди. Это будет сигналом, что я могу перенестись к тебе со Светлым. Я почувствую, я уже это проверил.

Миранэль вспомнила, как в ванной, не желая идти в спальню к Сибиллу, она машинально приложила руку к амулету, словно набираясь сил перед очень неприятным и тягостным делом. Наверное, тогда Таггерт и почувствовал ее. Что ж, это все намного упрощало. Она двинулась к двери, но Таггерт дернул ее за руку и притянул к себе. Несколько жадных поцелуев, и она направилась к тюрьме.

Миранэль успела почти дойти до здания, когда Исилите преградила ей дорогу. Эта встреча была не просто нежелательна, она была очень опасна. Лицо Исилите, а особенно, глаза не сулили Миранэль ничего хорошего. Сердце на секунду сжалось от страха, на одну малюсенькую секундочку. Но вместо того, чтобы отступить, Миранэль тряхнула головой, гордо вздернула подбородок и твердым шагом, словно таран, двинулась к сопернице, собираясь снести ее со своего пути.

— Куда это ты идешь? — любезно настолько, что сводило скулы, спросила Исилите.

— Я в камере Даххарста забыла одну вещь, пришлось возвращаться, — сухо, стараясь побыстрее закончить этот неприятный разговор и продолжить путь, ответила Миранэль.

— И что эта за вещь, которая тебе так срочно понадобилась? — Исилите не отступила ни на миллиметр.

— А тебе какое дело? — грубо ответила Миранэль и попыталась оттеснить ее плечом с прохода, но этот номер с Исилите не прошел. Она стояла, не шелохнувшись, как скала. Миранэль немного запаниковала. — Нам с Сибиллом очень понадобилась одна вещица, которую я здесь забыла, вот, иду забирать, — уже более миролюбиво, надеясь, что Исилите, наконец, отстанет, сказала она.

Но в глазах Исилите, наоборот, засветилось явное любопытство. Миранэль снова испугалась. "Этой дряни Исилите вполне хватит наглости пойти вместе со мной в камеру и обыскать сумочку, — в ужасе думала она. — А в сумочке... ничего нет. Вот я дура! Могла бы положить в нее пару вещичек, увидев которые, Исилите убежала бы с выпученными от возмущения глазами. И у меня было бы алиби, объясняющее, ради чего я прерывала вечер и оставила любовника в одиночестве, — расстроившись от собственной недальновидности, со злостью на саму себя думала Миранэль. — И что мне теперь делать? Впрочем, кто мне мешает рассказать ей об этом?"

От этой мысли лицо Миранэль озарилось улыбкой, которая очень не понравилась Исилите. Она с подозрением спросила:

— А где Сибилл? Почему он сам не пошел, тебя отправил в тюрьму?

Вопрос Исилите был вполне резонен, но Миранэль уже знала, что ей отвечать:

— Он не может, — честно и совершенно искренне ответила она. Но заметив, как напряглось лицо Исилите, медовым голосом, сочащимся ядом, ласково добавила: — Алые атласные ленты удерживают его руки привязанными к столбикам кровати, повязка на глазах не дает видеть, ему остается только слушать и ждать, когда мои шаги раздадутся у двери его спальни. Он ждет меня, изнывая от страсти, зная, что за вещицу я сейчас принесу. Не вещицу, а игрушку, ну, из этих самых, ты понимаешь, о чем я, не так ли? — Исилите дернулась, словно ее ударило током, а Миранэль с наслаждением любуясь этими подергиваниями, подливала и подливала масла в огонь: — А хочешь, я тебе ее покажу? Может, и ты когда-нибудь такой воспользуешься? — Исилите побледнела, как мел, с ненавистью глядя на Миранэль, а та все не унималась: — А может, ты со мной пойдешь? А что? Хорошая мысль. Думаю, твое присутствие придаст еще большую пикантность и остроту происходящему.

— Ты, мерзкая шлюха, предлагаешь мне участвовать в твоих грязных забавах?! — с яростью, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться Миранэль в волосы, прохрипела Исилите.

— Почему это шлюха? — возмутилась в свою очередь Миранэль. — Шлюхи, чтоб ты знала, милая Исилите, — нравоучительно продолжила она, — не могут выбирать себе мужчин. Я же сплю только с теми, кого я захотела! — гордо сказала она.