Армагеддон объявлен

"Это же надо так опростоволоситься!" — только лишь успел подумать юноша, как на него накатило с новой силой.

Теперь это было не просто беспорядочное коловращение, приводящее к функциональному расстройству вестибулярного аппарата. Разбитая вдребезги реальность поблекла, затем и вовсе пропала из поля зрения, а вместо гладкой как стекло безжизненной равнины он увидел совершенно иную картину, абсолютно чуждую его человеческой натуре и в то же самое время непередаваемо-прекрасную. По большому счету Каменная Гладь и гигантский купол на ней никуда не исчезли, товарищи также продолжали стоять неподалеку, но теперь все материальные объекты превратились в полупрозрачные сгустки различной плотности, размера и окраски.

Какое-то время Зенон недоуменно вращал головой из стороны в сторону, пока до его сознания не дошел тот факт, что все окружающее воспринимается им теперь не с помощью глаз, а посредством каких-то иных неведомых ему синапсов. Также он понял и то, что все прочие его органы чувств в данный момент не функционируют. Иными словами, он ослеп, оглох, потерял способность обонять запахи, наслаждаться вкусом пищи, осязать предметы поверхностью кожи. Испугаться он не успел, поскольку откуда-то из потаенных уголков души пришла уверенность в том, что данное состояние — суть явление временное, необходимое лишь для того, чтобы найти выход из какой-то безвыходной, точнее, считавшейся таковой ситуации.

"Ага, значит, все-таки имеется какая-то проблема!" — С облегчением зацепился за последнюю мысль Зенон.

К его великому сожалению вместе с ощущениями из головы вылетели практически все недавние воспоминания. Он вполне осознавал, где в данный момент находится, но для чего он здесь, ему было неведомо, хотя какие-то смутные образы витали где-то на самой дальней периферии сознания. Чтобы не терять даром времени, он попытался сконцентрироваться на чем-то постороннем, напрямую к делу не относящемся, чтобы постепенно, размотав клубок воспоминаний, добраться до сути самого задания. Для этого он принялся пристально всматриваться в окружающий сюрреалистический пейзаж.

"Вот это ярко-зеленое облако, конечно же, Эниэль, — неожиданно сообразил Зенон. — А эта радужная сфера — Парацельс. Зуур эр Шуур — большой и добрый светло-голубой шар. Эксилас Ноумен — здорово напоминает восходящий Данаиб, такой же оранжевый и окружен загадочной дымкой".

Мысль о том, что Эксилас похож на планету, здорово позабавила юношу, ему даже показалось, что он громко рассмеялся. Но по причине полной атрофии органов чувств в данный момент он не имел возможности адекватно оценить свое эмоциональное состояние.

Затем "взгляд" юноши переместился на другие объекты, находившиеся в поле его аномального зрения. Громада купола теперь казалась ему упавшей на землю грозовой тучей — такой же угрожающе-темной и пугающе-неотвратимой. "Попробуй, подойди ко мне, тронь, — всем своим видом "вещала" туча, — и на тебя обрушится вся сила моего праведного гнева".

Далее Зенон стал обозревать собственно Каменную Гладь. Абсолютно гладкая и ничем особенным не примечательная равнина теперь выглядела совершенно иначе. Иное зрение позволяло разглядеть на ней массу разнообразных деталей, коих, обладая обычным восприятием, он видеть, не мог. Это были висящие над землей на разной высоте и сияющие нестерпимым блеском шары, размером от апельсина до метеорологического шара-зонда; темные грибовидные образования, периодически вспухающие до габаритов взрослого слона и сжимающиеся в точку. Кроме статичных образований над равниной витали какие-то полупрозрачные фигуры. Время от времени одна из этих фигур подлетала к светящемуся шару, или грибовидному образованию и производила с ними какие-то непонятные манипуляции, после чего шары либо уменьшали яркость своего свечения, либо наоборот — увеличивали, а "грибы" резко изменяли свой объем.

И все-таки не забавное мельтешение призрачных фигур, не чудесные метаморфозы "шаров" и "грибов" привлекли внимание юноши. Его непреодолимо тянуло к вертикальной светящейся полоске, расположенной на удалении тридцати метров. Более всего эта ничем особенным не примечательная полоска ему напоминала светящуюся щель от едва приотворенной двери дома. Казалось, стоит лишь подойти, слегка потянуть дверную ручку на себя или просто толкнуть дверь, и она гостеприимно распахнется.

Зенон легко вскочил на ноги и, стараясь обходить "грибы", светящиеся шары и кочующих призраков направился к заветной "дверце". Со стороны он походил на бредущего по каким-то своим делам лунатика. Заподозрившая неладное Эниэль хотела, было подойти к Зенону, чтобы как-то растормошить неожиданно впавшего в сомнамбулическое состояние товарища, но Зуур эр Шуур категорически воспрепятствовал этому. Схватив за предплечье инициативную эльфийку, шаман поднес палец к губам, давая понять всем прочим, чтобы те не смели даже дышать громко.

Подойдя к светящейся щели, Зенон без колебаний "толкнул" рукой дверь от себя, и как следствие тонкая полоска превратилась в широкий сияющий непереносимо-ярким светом проем. В тот же самый момент Зенон выпал из странного состояния. Чувства и ощущения вновь вернулись к нему, а вместе с ними эмоции и воспоминания.

"Черт побери! — подумал он. — Что это такое со мной было?"

Когда зрение полностью восстановилось, он увидел прямо перед своим носом радужную пелену вневременного телепортационного канала. И тут же услышал позади довольный голос Зуур эр Шуура:

— Ты у нас прям маг-волшебник. Скоро вместо старика Зуура начнешь шаманить в отделе. Это же надо, углядел то, что при всех моих талантах мне ни за что не удалось бы обнаружить. Экий ты скромняга — такой талантище от общества прятал!

— А я-то причем? — ошарашено захлопал глазами Зенон.

— А притом, что обскакал ты меня по всем статьям. Мало того, что обнаружил, еще и открыл вневременной канал — умища палата!

— Я?.. Канал? — упавшим голосом пролепетал юноша.

— Ты, паря, ты! — Зуур ободряюще похлопал юношу по спине. — Когда все закончится, возьму тебя в ученики, так сказать, чтобы эстафету молодым... Короче, потом расскажешь, как это у тебя получилось. А сейчас, не стоит терять времени. Надеюсь, даже не сомневаюсь, что этот портал приведет нас внутрь купола.

— Ну как ты? — Подошедшая Эниэль будто золотым империалом одарила его заботливым взглядом. — Жив, здоров?

— Да вроде бы ничего.

— Ну и напугал ты нас, Зен, — сочувственно покачал головой Парацельс.

Лишь Эксилас воздержался от каких-либо комментариев. Он широко улыбнулся будущему зятю и дружески похлопал его по плечу, мол, не переживай, парень, все хорошо, что хорошо кончается.

— Все, господа, "разбором полетов" займемся позже, а также размазыванием соплей по щекам, — не без ехидцы в голосе произнес шаман. — А сейчас прошу всех проследовать за мной.

После этих слов он, не мешкая ни мгновения, отважно шагнул в радужно-переливчатый пузырь вневременного перехода.

На сей раз во время телепортационного прыжка никто их не перехватил. Процесс перемещения прошел вполне буднично без задержек в индивидуальных виртуальных реальностях. Едва лишь путники шагнули во врата, расположенные на Каменной Глади, и тут же перенеслись уже в совершенно иное место. Если бы не половинная от нормальной сила тяжести, голубой небесный купол с плывущими по нему пушистыми облачками и ласковое солнышко можно было подумать, что они вернулись обратно на благословенный Ультан.

— Ух ты! — громко воскликнул Эксилас. — Двадцать лет солнца не видел и неба нормального, и вот таких облаков.

— Погоди радоваться, Эксис, — поспешил разочаровать приятеля Зуур, — мы не на Ультане, а то, что ты видишь — всего лишь иллюзия. Иллюзия, по правде говоря, очень даже правдоподобная.

— Да я понимаю, Зуур, что нахожусь не на Ультане, — обезоруживающе улыбнулся анахорет. — При тамошней гравитации я бы уже валялся на земле и был бы не в силах и пальцем пошевелить.

— Да будет вам прибедняться, уважаемый Эксилас, — встрепенулась Эниэль, — вы мужчина хоть куда — вон с какими трудностями справлялись: и дом обустроили, и всякие железяки ковали, и жемчуг добывали, и камни самоцветные. Прям универсал — всякой женщине бесценный подарок...

Чтобы отвести любвеобильную эльфийку от весьма опасной темы, Зуур эр Шуур вежливо кашлянул и ненавязчиво напомнил ей о том, что именно она здесь самая главная по чину, поэтому вместо того, чтобы заниматься "пустопорожней болтовней" обязана "поставить личному составу боевую задачу".

— Вот так всегда вы мужики норовите скинуть бремя ответственности на хрупкие женские плечи, — тяжело вздохнула Эниэль и наконец-то выдала первую с момента телепортации умную мысль: — Мальчики, мне кажется, что нам все-таки удалось проникнуть внутрь купола.

— То, что мы находимся внутри этой самой энергостанции и ежу — как любит говаривать наш Парацельс — понятно, — съязвил шаман. — Ты лучше скажи: в какой стороне нам искать обещанные "ответы на многие вопросы"? Лично я вижу приличный кусок земли, покрытый зеленой травкой, голубое небо и теплое солнышко. Но ответов на вопросы или хотя бы того, кто мог бы их дать, я не вижу...

— Потому что неотесан и нетерпелив, — осекла умника находчивая Эниэль, — а в нашем деле, сам понимаешь: торопливость — не самое лучшее качество. Сейчас осмотримся, проведем следственные мероприятия, короче, все сделаем, как учили и непременно отыщем все ответы на интересующие тебя вопросы. — После чего, обведя присутствующих взглядом победительницы, обратилась к Парацельсу: — А ты, мой мальчик, что думаешь насчет всего этого? Твой всемогущий Федя часом не намекнул тебе о том, как устроена эта самая энергостанция, и чего ради нас вообще сюда занесло? Что вы там с ним делали, пока меня, бедную, невыносимым оргазмом истязали?

— Пиво пили, — до глупости откровенно признался землянин.

— Как пиво?! — Эниэль аж задохнулась от столь немыслимого цинизма.

— С вяленой рыбой. — Пожал плечами Парацельс. — Пиво классное "Гёссер", а вобла икряная — пальчики оближешь.

Те, кому был хорошо известен неукротимы нрав златокудрой максималистки, ожидали немедленного суда над простоватым землянином и даже приготовились всемерно защищать его от предстоящей агрессии с ее стороны. Но никакой агрессии не последовало. Выйдя из ступора, эльфийка посмотрела в невинные глаза любимого, и сама же задала тон всей честной компании, огласив окрестности звонким веселым смехом. Не до смеху было лишь Парацельсу. Парень недоуменно смотрел на корчащихся в приступах бесшабашного веселья товарищей и никак не мог понять, отчего это всем вдруг стало так весело. На свое счастье он так и не узнал, какая буря только что могла разразиться над его буйной головушкой, а если бы узнал... впрочем, исторической науке неведомо сослагательное наклонение и все "если бы" да "кабы" не принимаются ею в расчет.

После того, как смех понемногу поутих, Эксилас Ноумен высказал весьма резонную мысль:

— Уважаемая Эниэль, вам, как руководителю, конечно же, виднее, но мне кажется, что лучше всего в обстановке ориентируется Зенон. Ему и карты в руки.

— А, пожалуй, вы правы, Эксилас! — Хлопнула себя по лбу эльфийка, и, одарив поручика ласковым взглядом, просительно проворковала: — Зенонушка, вся надежда на тебя.

— Да я-то здесь причем? — Недоуменно пожал плечами юноша. — Ну накатило разок, ну нашел вход в купол. Чистая случайность.

— Не, друг, — саркастически усмехнулся Зуур эр Шуур, — такие вещи случайно не происходят. Конечно, ежели ты был хотя бы посредственным магом, я вполне мог принять версию внезапного озарения или наития, но поскольку из всех магических способностей в тебе лишь феноменальная органолептика, версия "накатило" — извиняюсь за каламбур — не катит. К бабке-гадалке не ходи, тут что-то другое... — Он замолчал, возвел глаза к небесам и, полюбовавшись с полминуты плывущим по небу облачком, продолжил: — Несомненно, тебя зомбировали, точнее, запрограммировали. Интересно, кто и с какой целью?..

— Вот же чурбан нечуткий, — возмутилась Эниель, — сразу пугать всякими страшными словами: запрограммировали, зомбировали — нет, чтобы как-нибудь помягче: внушили, подсказали.

— Зенон к твоему сведению, — Зуур эр Шуур с издевкой взглянул на эльфийку, — не какая-нибудь кисейная барышня, а настоящий боец и вообще — мужчина с крепкими нервами и не упадет в обморок, узнав о том, что в его сознании кто-то основательно покопался. — Затем удовлетворенный своей отповедью огр обратился непосредственно к невольному виновнику словесной перепалки: — Зен, ты только не переживай. Вряд ли тот, кто копался в твоей голове, желал тебе и всем нам зла. Скорее наоборот: тебя снабдили полезной информацией, необходимой для того, чтобы выполнить возложенную на нас миссию. Попытайся сосредоточиться и извлечь из потаенных закоулков своей памяти всю информацию, которой поделился с тобой неведомый благодетель, а я в меру своих возможностей постараюсь в этом тебе помочь.

— Да я бы и рад! — со слезой в голосе воскликнул Зенон, изрядно напуганный новостью о том, что кто-то без его ведома копался в его сознании. — Мало того, во всю стараюсь припомнить что-нибудь необычное, но в голову лезет всякая белиберда, к делу не относящаяся.

— А ты не волнуйся, — продолжал успокаивать юношу шаман, — присядь на травку в позе лотоса, расслабься, выбрось все из головы. А в это время, добрый дядюшка Зуур чуть-чуть подкорректирует твое сознание...

— Зомбировать станешь? — недоверчиво посмотрел на товарища Зенон.

— Ну что ты! Всего лишь небольшой сеанс психотерапии, точнее регрессивного хронозондажа.

— Откуда такие слова знаешь? — подозрительно спросил Зенон. Уверенный тон приятеля вовсе не придал ему бодрости, а неведомый доселе "регрессивный хронозондаж" и вовсе едва не вывел из равновесия.

— Да не боись ты, паря! — Зуур эр Шууру надоело уговаривать бестолкового пациента. — Делай, что велят! Ничего страшного с тобой не случится. Просто кое-что извлечем из пыльных закромов твоей памяти.

Скрепя сердце Зенон уселся в позе лотоса прямо на травку, для пущего эффекта крепко зажмурился и постарался, как посоветовал, "психотерапевт" выбросить все лишнее из головы. Как обычно бывает, едва лишь он попробовал освободиться от наносного и ненужного, как в голову полезла всякая ерунда, и чем активнее он пытался это сделать, тем больше всякого разного вылезало из закоулков воспаленного сознания. Как из рога изобилия на него посыпались малозначимые давно забытые факты и события. Знакомые, малознакомые и вовсе незнакомые лица, будто в ускоренной съемке замельтешили перед его внутренним взором. Номера телефонов случайных девиц, которым так никогда и не удосужился позвонить, какие-то фразы, вырванные из контекста пустых разговоров, присутственные места. А также еще масса всякого разного, о чем теперь вспоминал не без удивления и даже с определенной толикой ностальгической грусти.

Так продолжалось довольно долгое время. В конце концов, поток образов и мыслей упорядочился, и Зенон почувствовал, что вполне способен вычленять из него любую интересующую его информацию. Неожиданно где-то на самом краешке своего внутреннего восприятия он заметил некую неведомую структуру, не похожую ни на что, виденное им ранее. Это был пульсирующий сгусток непроницаемого мрака, пугающего и одновременно влекущего к себе.