Безграничье. Тайна пророчества

Но в этот миг Улатра едва не вскрикнула от ужаса, увидев, что задумал предатель.

В месте, где сходилась магия невидимого волшебника и мерцание фиолетовой стены, образовалась не6ольшая пустота. Рядом с желтым светом мелькнул короткий синий лучик и, обходя заклинания, пронзил дверь. С тихим скрипом она отворилась. Охранная магия сработала молниеносно. От двери не осталось и следа — ее просто разорвало в пыль. Заклятия громко взвыли.

"Скоро здесь будет стража. Что же предатель не бежит?" — думала Улатра, с неверием глядя в пустоту, где продолжал стоял убийца.

Где-то рядом уже слышался топот, но предатель, казалось, и не собирался спасаться.

Улатра разглядела в комнате, прежде скрываемой железной дверью, низкий стол, на котором лежали красивая золотая корона и голубая мантия, отороченная серебряной нитью. Мантию и корону украшали яркие оранжевые гуаты, распространяющие золотистое свечение, отражающееся на каменных стенах.

Рядом с желтым светом полился зеленый и, как прежде синий луч, вошел в просвет. Преодолев остальные охранные заклинания, зеленый свет окутал реликвии и постепенно впитался в них.

"Ты не собираешься воровать дары Лютого, ты просто хочешь убить Тенаса через них".

Желтый свет прервался, и снова послышались шаги. Волшебник убегал.

Не зная, что делать, Улатра поспешила за неизвестным. Ей нужно было непременно узнать кто предатель. Хотя она и не представляла, как это сделать.

Лабиринт призраков сворачивал в другом направлении и, поэтому девушка бросила его, приняв невидимость, как и убийца. Улатра впервые после смерти была рада, что она привидение.

Позади послышался крик.

Призрачная девушка едва сдержала испуганный возглас. Вдруг кто-то пострадал от даров, от смертельного заклинания убийцы?

В этот миг предатель свернул за угол, Улатра тоже. И звук шагов прекратился.

Девушка замерла, со страхом представляя, что это был за крик и не зная, что делать, продолжать следить за невидимкой или вернуться.

У сокровищницы послышался голос мужчины, он был напряженным, но спокойным. Улатра прислушалась, но казалось говорил не Кред. Значит сейчас возле нее может находиться и он сам.

Некоторое время спустя зазвучали и другие голоса, и уже было невозможно разобрать, кто и что говорит. Но тут девушка услышала то, ради чего провела всю сегодняшнюю ночь у черных дверей.

Предатель торжествующе хмыкнул, наверняка довольный происходящим:

— Понравился мой подарочек?

Это был не Кред! Женщина!

Но кто именно? Улатра не смогла определить, ведь голос прозвучал совсем тихо, но в нем явственно проступали стальные нотки, а еще издевка.

Она попыталсь вспомнить голоса женщин из императорской семьи, но все будто смазалось в памяти.

Времени на раздумья не было, так как предательница снова начала бежать и Улатра, позабыв обо всем, ринулась за невидимой фигурой. Ей нужно было узнать, кто эта женщина и она не собиралась останавливаться на достигнутом. Особенно теперь, когда девушка так близка к тому, чтобы узнать кто виновен в ее смерти.

Но в следующем коридоре женщина будто растворилась в воздухе. Улатра уже не слышала ее шагов и не могла найти.

Девушка ждала довольно долго, но ничего не было слышно, и она была вынуждена признать, что потеряла предателя. Возможно, здесь где-то был тайный ход, ведь, иначе куда убийца могла исчезнуть и как вошла в сокровищницу. Но как Улатра не искала, она так и не смогла его обнаружить.

"Ты и так узнала достаточно много", — попыталась успокоить девушка себя, но слова не могли помочь.

Она так рассчитывала, что узнает кто предатель и поможет императрице, поможет Тенасу и... и отомстит за себя. Пусть Улатра скрывала это от самой себя, не хотела признавать, что месть стала такой важной, но в глубине души знала, что это правда. Девушка хотела, чтобы эта неведомая женщина расплатилась за ее смерть.

— Светлые силы! — воскликнула она, вспомнив о дарах Лютого и сорвалась с места.

* * *

*

Возле малой сокровищницы толпилось много волшебников. Здесь были старшие и младшие члены императорской семьи, советники, что-то прощупывающие в магической защите, а также избранные. Девушки стояли в стороне, ближе к Улатре и она, воспользовавшись моментом, замерла рядом с ними.

— Магия устояла, — устало улыбнувшись, подытожила императрица Одана, но кажется свои же слова ее не радовали. А может они даже звучали с иронией. Или Улатра уже придумывала?

— Я так и думала, что их попытаются украсть, — поджала губы дэрати Инад, и в ее голосе звучало обвинение. Только кого именно оно касалось?

Улатра не знала, каким образом дать о себе знать избранным и поэтому осторожно коснулась Наташиного плеча. Эрниа вздрогнула и ойкнула, чем привлекла всеобщее внимание.

— Что-то случилось? — встревожилась Плама.

— Нет, нет, — ответила Наташа, медленно растягивая слова, давая себе время обдумать правдивое объяснение. — Меня что-то укусило... так чешется теперь, — и яростно зачесала руку, печально улыбнувшись.

В глазах присутствующих явственно читалось недоверие вперемежку с недоумением, а у кого и насмешкой, но так ничего и не сказав, все вернулись к обсуждению случившегося.

Зера дала знак подругам оставаться на месте, а сама последовала за невидимой Улатрой, в душе надеясь, что следует в правильном направлении.

За вторым поворотом Улатра обрела призрачное, едва видимое тело и воанса поспешно спросила:

— Ты видела кто это?

— Как сказать, — виновато пожала плечами Улатра, — и да, и нет.

— Что это значит? Я не понимаю.

— Лица я не видела, но точно знаю, что это женщина.

Зера побледнела и испуганно отступила на шаг.

— Женщина? Неужели Нуара была права? А как же?..

— Лучше скажи, кто из императорской семьи пришел последним?

— Не знаю. Поначалу стражники нас с девочками и дочерью императрицы даже не пускали к сокровищнице. Орден придворных магов проверял сокровищницу, ведь предатель...

— Это уже не важно, — расстроено вздохнула Улатра. — Да и не это сейчас главное.

— Что еще случилось?

— Волшебница не собиралась воровать дары Лютого, а если и собиралась, то поняла, что это невозможно, поэтому отравила реликвии каким-то заклинанием. Я боюсь, что когда на коронации их оденут на наследника, то дары Лютого убьют его.

Услышав последние слова, Зера стремглав сорвалась с места и опомнилась лишь когда чьи-то руки удержали ее от дальшего бега. Девушка подняла удивленный взгляд на Фэналин, но та сердито шикнула на нее:

— Я тебе позже все объясню. Молчи.

Взгляд воансы остановился на императрице Одане, которая стояла возле стола в сокровищнице. Вот она протянула руку и собиралась коснуться тонкого золота проклятой короны.

— Нет!

Но императрица не послушала Зеру и спокойно провела кончиками пальцев по холодному металу. Воанса ожидала, что в это мгновение произойдет что-то ужасное, но это осталось лишь пустыми страхами. Радость была такой огромной, что подогнулись колени и девушка с силой сжала руку Фэналин.

— Я знаю, что убийца заколдовал реликвии, — спокойно проговорила Одана. — Пускай предатель абсолютно убежден в своем уме и силе, но я тоже достаточно хорошо разбираюсь в магии. Мои заклинания почувствовали чужое вмешательство, пусть, как вы сами видите, им не удалось остановить его. Но главное то, что я знаю о проклятии даров, — императрица передала мантию и корону служанке. Бедная девушка была бледна, как снег, видимо боясь убийственного колдовства. — Роа, отнеси реликвии в мой кабинет, — заметив дрожащие руки девушки, императрица снисходительно улыбнулась и добавила: — Не бойся, проклятье на тебя не подействует, — помолчала, провожая взглядом служанку и добавила: — Оно предназначено лишь одному волшебнику.

Зера не зная, что ответить, сконфужено опустила глаза.

Императрица Одана уже направилась было за служанкой, но затем остановилась:

— Да, коронацию придется отменить. Очевидно, что заклятие очень сложное и для снятия потребуется время, — а затем совсем бесцветным голосом заключила: — Что ж, предатель снова добился своего, вынуждена признать.

Не дожидаясь сочувственных слов, она быстро исчезла во тьме коридора.

— Это очень плохо, — сказала Плама, не отводя печального взгляда от места, где недавно стояла императрица.

— Силы темного мага и предателя все так же велики, — добавила дэрати Инад. Старая женщина пыталась всем своим видом показать, что стойко выдержит этот удар, гордо вскинув подбородок и держа спину прямо, но в глазах было много горя и смятения. Тихо пожелав всем спокойной ночи, дэрати Инад медленно побрела вдоль коридора.

— Тларит Зера, а откуда вам известно о реликвиях? — внезапно спросил не кто иной, как Од.

Наташа тот же час почувствовала, как в ней просыпается злость. Од бесстыдно совал нос в чужие дела. Да к тому же в его голосе слышалось раздражение, будто именно Зера виновата в случившемся.

Пока воанса обдумывала ответ, Наташа опередила ее, угрожающе прошептав:

— Если ты винишь нас в случившемся, то это дело в первую очередь твоей совести. Спокойной всем ночи, — и схватив подруг за руки повела подальше от подозрительных взглядов членов императорской семьи.

Когда избранные уже поднялись в холл, Зера тихо проговорила:

— Наташа, ты...

— Потом. Давай лучше о том, что тебе сказала Улатра.

Воанса немного замешкалась. Она не хотела расстраивать подруг, особенно эрнию, но они должны знать правду. Поэтому, скрепя сердце, проговорила:

— Она не смогла узнать кто именно, но... это женщина.

— Улатра точно уверена? — спросила Фэналин после долгого молчания.

— Да, точно.

— Какой-то сумасшедший дом, — обрела голос Наташа.

— Прекрасно, просто прекрасно! Женщина! Я очень рада! Наша задача упростилась. Женщин у нас в подозрении совсем мало. Это мужчин было полно, аж один, так что теперь все предельно просто, — сердито вскинула руками баронесса, а затем выдохнула и оглянулась, словно ожидая увидеть там кого-то. — Нуара так смотрела на меня, а я не представляю, что должна сказать ей. Она доверила нам тайну и ожидала, что мы что-то сделаем. А что тут сделаешь? Значит, женщина, — и, оставив подруг, направилась вверх по лестнице. — Я хочу спать. Поговорим позже.

— Да, — промямлила ей в след Зера.

— Неужели это могла сделать женщина? — не веря сама себе прошептала Наташа. — Уж лучше бы Кред, ей Богу!

— Что ты сказала? — переспросила Зера, не понимая, что говорит подруга, ведь она снова перешла на родной язык.

Девушка непонимающе посмотрела на воансу:

— Что?

— Ты говорила на своем языке. Переведи.

— Что тут переводить?! Я в шоке!

Глава 17

Солнечный зайчик

8-й день арка Палира III.

Аларбо, Коанор.

— Я так скучаю по вам, — почти плача проговорила Зера спустя несколько дней после происшествий в сокровищнице, вглядываясь в родные лица отца и матери, отображенные в сквозном окне.

— Мы тоже, доченька, — утирала горькую слезу Санаиз.

— Ну-ну, дорогие мои, не нужно плакать, все будет хорошо, — попытался успокоить жену и дочь Авенруд.

— Ты прав, Анд. Мы должны держаться. Милая, и ты успокойся, не плачь, а то я сейчас снова разрыдаюсь. Лучше расскажи нам с отцом, как поживаешь?

— Я?.. Хорошо, — неуверенно прошептала девушка, не зная, что ответить. Не могла ведь она рассказать, что на самом деле происходит в Аларбо. — Как там мои Мурана и Белая Заря?

Но от проницательных глаз родителей не могла укрыться перемена в настроении дочери.

— Доченька, ты что-то скрываешь от нас?

— Нет, мама. Со мной все хорошо.

"Если не считать нападения на Наташу и остальных неприятных моментов", — мысленно дополнила фразу Зера.

— Я просто очень скучаю. А так вам не о чем беспокоиться. Императрица очень добра ко мне.

"Хоть в чем-то скажу правду".

— И так несчастна, — печально протянула воанса. — Я просто не могу не помочь нари Одане. Вы ведь понимаете меня?

Девушка очень хотела услышать положительный ответ. Зеру постоянно страшила мысль, что родители не поддерживают ее решения и к тому же страдают из-за этого.

— Конечно, милая. Мы тебя понимаем, — кивнул отец, вызвав благодарный вздох у дочери. — Но это не значит, что мы не волнуемся за тебя.

— Спасибо. Вы не и представляете, насколько это важно для меня. Я вам очень благодарна.

— Твое решение — это наше решение, — подбодрил ее Авенруд, пряча в самый дальний уголок сердца страх и злость на императрицу. Он понимал, что не имеет права на подобные мысли, но тревога не давала покоя. Иногда, мужчина ловил себя на мысли, что проклинает ее. И пусть он тоже будет проклят, но императрица не имела права рисковать Зерой.

Санаиз промокнула уголки глаз платком:

— А ведь недавно все было так хорошо. Страна цвела, а сейчас... — речь оборвалась, и она прерывисто вздохнула. Было видно, что женщине трудно говорить. Муж ласково обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Зера, люди очень напуганы, — продолжил вместо супруги Авенруд. — Несколько дней назад мы с мамой выезжали на рынок в Ортасу. Все как-то изменилось, волшебники боятся того, что происходит, они чувствуют беду. Народ потерял веру в императрицу. Многие считают, что императрица Одана забыла про них.

— Как они могут так думать? После всего, что она пережила? Это невозможно! — Зера была ошеломлена.

В глазах Санаиз промелькнуло осуждение или дочери только показалось? Нет, она не ошибалась. Но тогда кого женщина осуждает? Зеру или императрицу?

— Доченька, говорят в Голте и неподалеку от деревни Хпат были найдены несколько убитых воанс. И это непросто разбойники. Это что-то плохое. Темная магия.

Ладони Зеры покрылись холодным потом.

— Милая, что с тобой? — произнесла мама, увидев, как побледнела дочь.

— Все в порядке. Не волнуйтесь.

— Анд, мне не следовало говорить, — расплакалась Санаиз, сжимая в руке кусок грубой шерстяной юбки.

— Тише, тише, дорогая.

— Нет, мама, я должна это знать. Императрица Одана нас оберегает, но ей нужно было нам сообщить, ведь в этом есть и наша с Наташей и Фэналин вина. Небесные силы, что же делать?

— Что ты говоришь? В чем ваша вина?

— Нет, отец. Это так. Императрица не сможет долго сдерживать натиск темного мага. Необходимо короновать Тенаса, Эйвелису нужна сила императора и даров Лютого, — девушка осторожно опустилась на краешек кровати. — А коронация отложена. И частично из-за нас с девочками.

— Зера, все будет хорошо, — проговорил Авенруд, хотя сам с трудом верил в это. Трагедия последнего арка вышла за стены Аларбо и теперь распространялась по всему Эйвелису. Волшебник опасался того, что темный маг стал слишком силен, и никто уже не сможет противостоять ему. А тем более его маленькая девочка.

— Папа, ты же сам не веришь в свои слова.