Нари довольно улыбнулась и шагнула к груде мусора в углу, чтобы найти еще пакетов.
— Подчищаем, шмонаем и валим, — сказал Лето.
Девчонка кивнула.
Диего сперва растерянно наблюдал за происходящим, но вскоре отмер, бросая последний взгляд на Тони, который, задыхаясь, задергался на своём стуле. Рядом невозмутимо шуршала, расправляя мятые упаковки, Нари. Лето одобрительно хмыкнул, и подростки направились в боковую комнатушку. Пять Ран с тяжёлым сердцем поспешил следом.
За дверью на грубой кровати лежала Линда в распахнутой блузке, задранной юбке и с раскинутыми в стороны ногами. Лето с треском развернул скотч, Нари выбрала из вороха пакетов самый на её взгляд подходящий, остальные бросила на пол. Парализованная Линда лежала труп трупом и не могла даже скосить глаза в сторону. Однако Диего даже в её остановившемся пустом взгляде воочию видел ужас. Безмолвную мольбу о помощи.
Чёрт!
— Погоди! — с трудом проглотив ком в горле, сказал Диего. — Может...
Подросток посмотрел на него тяжёлым взглядом:
— Она знает, что ты здесь был. Она тебя им сдала.
Нари тронула друга за руку и показала подбородком сперва на себя, потом на него.
— Она видела нас, — продолжил Лето. — А ещё она могла слышать, почему тебя схватили. Спокойно по улицам ходить хочешь?
С этими словами он оторвал полоску скотча, а девчонка раскрыла пакет.
У Диего задрожали руки. Беспомощная же. И с ним ещё этим утром была. Сучища, конечно, но чтоб вот так... Она ведь слышит всё! И ему по-прежнему казалось, будто Линда беззвучно орёт, умоляя не убивать, обещая молчать... Только ведь он знал, что не промолчит, сдаст. И она понимала, что он знает. А еще понимала, что жизнь ей по-любому не оставят.
— Я сам, — Диего вытащил из-за пояса нож — тот, которым несколько часов назад прирезал Смайла, — выдохнул, приставил острие под обнаженную левую грудь Линды и одним резким нажимом вогнал клинок в тело.
Снова бросило в дрожь.
Лето и Нари переглянулись. В их взглядах Диего без труда прочитал: "Дилетант".
— Лады, — сказал мальчишка. — Вали пока наверх, а мы тут закончим, — с этими словами он развернулся и вышел.
Нари легонько ткнула Диего в бок и жестом напомнила о том, что нужно вытереть клинок, после чего вышла за Лето.
* * *
На двести четвертый опустились сумерки. Это было красиво: горящие тёплым ровным светом фонари, светящиеся окна домов, баров, отелей и забегаловок. Сочные девчонки фланировали в лучах электрических огней, подыскивая клиентов. За столиками на верандах сидели посетители. Улица жила.
Здесь, на центральной линии сектора, даже обычному прохожему нечего было бояться, но стоило свернуть в сторону, как всё менялось: в проулках висела сизая, пока ещё неплотная, темнота, опасность снова выступала вперёд, ощущалась спиной и затылком, улавливалась краем глаза или... или без труда просматривалась в визор комплекса.
Респектабельный мужчина и его миниатюрная спутница сошли в полумрак проулка без всякой боязни. Визоры комплексов, работавших в режиме комбинированного ПНВ-тепловизора, любую темноту делали прозрачной. Однако и без тонкой электроники они бы не боялись — чутье на опасность и отточенные навыки боя надежно защищали обоих от случайных проблем, ну, а от неслучайных — непредсказуемость маршрута, а также постоянный сбор и анализ информации обо всём, хоть вскользь их касающемся.
— Су Мин, если я захочу от тебя что-то, чего ты не можешь сделать, просто скажи мне об этом, — нарушил молчание мужчина.
Его спутница удивлённо приостановилась.
— Абэ, я такая недотрога? — с искренним недоумением спросила она и вдруг лукаво уточнила: — Или сегодня ты хотел предложить мне опробовать ваши знаменитые японские извращения?
— Нет, — с улыбкой покачал головой японец. — Просто я заметил кое-что необычное...
— Да-а-а? — в голосе женщины прорезалось весёлое любопытство. — Тогда делись, я тоже люблю все необычное.
— Это редкость — две названые сестры, одна из которых азиатка, а другая европейка. И всё-таки подобное случается. Но еще большая редкость, когда кто-то не носит оружие и не пользуется им ни при каких обстоятельствах. Как Мэрилин. Ничего не говори, я просто размышляю, — он жестом остановил возможные возражения спутницы. — Обещание Трем? Тоже редкая вещь. Но где две редкости, там и третья... Поэтому, если ты тоже что-то Им обещала, то... просто скажи, когда я по незнанию коснусь твоего зарока.
— А если обману? — Су Мин вскинула ладонь, не позволяя ему спорить. — Не переживай, ты, даже если специально захочешь, не сможешь попросить запретного.
Она немного помолчала, а потом закончила:
— Я обещала Трём спать только с теми, кто мне реально нравится.
Такеши даже с шага сбился от удивления:
— Наверное, не так-то просто соблюдать подобный зарок?
— Ну что ты, — отмахнулась кореянка. — Некоторые мужчины, конечно, плохо понимают слово "нет", но нож в горло, заточка в печень или, скажем, пуля в голову — останавливают даже самых глупых. Так что, нет, совсем несложно.
Абэ хмыкнул про себя. Вот, значит, как было заработано прозвище Кумихо. А ещё ему было лестно слышать слова Су Мин.
— Спасибо, кстати, за те снимки днём, — вновь заговорил Такеши. — Мы получили к ним дополнительную информацию из другого источника и в итоге избежали серьёзных проблем.
Женщина рассмеялась:
— Мне завтра торговаться с Ли Янь, а ты укрепляешь мою позицию и...
Абэ чуть тронул её за руку и мягко сказал:
— Я уверен, позиция остается прежней. Бонза тебе, конечно, теперь должна, но она всегда сама решает, как возвращать долги.
Тем временем узкий переулок вывел мужчину и его спутницу к одному из боковых входов в усадьбу Ли Янь Цинь. Здесь вдоль высокого забора каждые пятнадцать метров горели яркие фонари, освещающие периметр. Абэ открыл железную калитку, пропуская кореянку вперед.
За стенами усадьбы начинался другой мир: изысканные постройки, каменные дворы, идеальные дорожки, арки... Непосвящённый человек заплутает сразу же, но Абэ уверенно шагал вперёд. Гостья спокойно шла рядом, как вдруг под очередной аркой, соединявшей центральный дом и помещения охраны, внезапно остановилась. Её спутник по инерции сделал шаг вперед и удивлённо оглянулся.
— Я тут вспомнила, — вкрадчивость тона выдавала лукавство: не вспомнила, а заранее задумала, — что прошлой ночью кое-кто проиграл желание.
— Хочешь, чтобы я исполнил его именно здесь?
— Ну... в здании тебе наверняка будет неловко, — Су Мин проказливо улыбнулась и внезапно потребовала: — Поцелуй меня.
Абе застыл. Она нарочно выбрала полумрак каменной арки и не стала требовать исполнения желания на улице, где их мог заметить случайный прохожий, или во дворе, где мог увидеть кто-то из людей бонзы, или на любом другом освещенном месте, которое отлично просматривается с камер наблюдения. Су Мин дала своему спутнику полную приватность с возможностью согласиться или... отказать. Но Абэ-то знал, что видеонаблюдение здесь всё-таки есть, только скрытое. В голове вихрем пронеслись имена дежурных наблюдателей сегодняшней смены. Есть ли среди них такие, какие смогут понять, что именно увидели? Есть. Точно есть. Причем уже, наверняка, прильнули к мониторам и замерли в ожидании. Может, даже торопливо делают ставки.
И вот Абэ молчит. Оцепенел. А напротив стоит и терпеливо ждет его решения улыбающаяся красивая женщина... По ее лицу скользят легкие тени, а в тёмных линзах визора отражается он, младший бонза сектора, с застывшим равнодушным лицом.
Именно это отражение, отчаянно дисгармонирующее с тем, что творилось в душе, подтолкнуло Абэ к действиям. Отбросив последние сомнения, японец притянул спутницу к себе и, наклонившись, поцеловал. Почему-то он знал, что под чёрными линзами визора Су Мин закрыла глаза.
Кореянка первая прервала поцелуй и, встав на носочки, прошептала на ухо мужчине:
— Я знаю, японцы не всякую жену целуют. Но ведь я тебе и не жена. А вот всякая или нет — было очень интересно.
Только после этого Абэ расслабился и улыбнулся:
— Откуда ты так хорошо знаешь наши обычаи?
— С якудза работала, изучила.
— "С" или "против"? — уточнил он.
— В "особых поручениях" одно другому совсем не мешает, — рассмеялась Су Мин.
И они, наконец, оторвавшись друг от друга, пошли дальше.
* * *
Застеленная прямоугольными матами просторная комната была пуста и оттого казалась почти голой. Лишь у боковой стены располагался невысокий подиум для сна, а напротив него, в подсвеченной нише, висел старинный свиток с иероглифами. Жалюзи на большом окне были опущены.
Когда Абэ закрыл дверь, его спутница сделала шаг в сторону и наклонилась расстегнуть сандалии.
— Первый раз вижу, чтобы кто-то жил так аскетично, — Су Мин распрямилась и добавила: — У меня хоть столик есть.
— У меня тоже, — улыбнулся японец.
Разувшись, он пересек комнату и легким нажатием выдвинул из ниши в стене низкий стол и две плоских подушки для сидения — одну совсем новую, а другую заметно потертую.
— Видишь, все удобства, — сказал Абэ. — Проходи, присаживайся.
С этими словами он шагнул в сторону, открыл встроенный же оружейный шкаф, скинул пиджак, достал из кобуры пистолет и положил его на полку. Рядом легли запасные магазины.
Однако когда хозяин комнаты обернулся к гостье, та и не думала садиться, вместо этого она в явном замешательстве стояла у двери, сняв с плеча сумочку и не понимая, куда ее положить в этой абсолютно пустой комнате.
— Женщина, ты, похоже, нарочно ставишь меня в неловкое положение! — Абэ чуть замешкался, а потом приглашающим жестом указал на шкаф со своим оружием. — Если не возражаешь.
— Заметь, в неловкое положение я тебя ставлю исключительно в отсутствие свидетелей, — улыбнулась Су Мин и отдала ему сумочку. После этого пришёл черёд маленького револьвера с пояса, а затем ножа из рукава.
— А где еще два? — Абэ прикрыл оружейный шкаф, но активировать замок не стал.
— Не взяла, — пожала плечами гостья и обняла его: — Надо было?
— Ну, памятуя "знаменитые японские извращения"...
— О-о-о... — сладко протянула женщина. — Звучит соблазнительно!
Такеши расхохотался и снова её поцеловал. На этот раз поцелуй дался легко.
Абэ попытался вспомнить, когда он последний раз целовал женщину в губы. Попытался и не смог. Только понял, что это было очень давно — много лет назад. Еще в той, прошлой, жизни, в которой он был не младшим бонзой двести четвертого сектора Зоны отчуждения, а рейдером корпорации "Сони-Тошиба".
* * *
Как покинули подвал, Диего не запомнил, как шли по улицам — тоже. В себя он более-менее начал приходить недалеко от их с парнями лёжки. Сумерки стали гуще, но ещё не превратились в непроглядный мрак. Откуда в руке взялась бутылка вискаря, Пять Ран не понял. Сделал мрачный глоток, однако даже после этого не почувствовал себя лучше. Конечно, Диего доводилось убивать, но всегда в драке, в перестрелке. А вот так спокойно — девку — парализованную, да еще и хорошо, очень хорошо знакомую... Никогда.
А его освободителям всё нипочем — идут, беспечно держась за руки, наслаждаются вечером.
— Очухался? — Лето, видимо, замечал любую мелочь. — До твоей лёжки тут пара шагов, доберёшься.
Пацан уже повернулся уходить, но Диего удержал — понял, что явиться сейчас к своим, показаться им... попросту нет сил.
— Может, по?.. — Пять Ран кивнул на бутылку, которую держал в руках.
— Место хорошее есть? — Лето, похоже, было весело. — Мы ваш сектор пока не очень знаем.
— Есть, конечно, — Диего кивнул в тупиковый переулок, где лежали сваленные в беспорядке бетонные блоки.
В переулке Пять Ран плюхнулся на одну из плит и сделал длинный глоток, по-прежнему не чувствуя вкуса. Потихоньку начало отпускать. А вот его спутники, перед тем как сесть, внимательно осмотрели блоки.
Диего вдруг сообразил, что когда заходили, ребята шли впереди и крайне внимательно смотрели, куда наступают, а Лето даже периодически бросал взгляд на экранчик широкого браслета, который носил на запястье левой руки.
Лишь убедившись в полной безопасности, пацан вытащил из рюкзака ветровку и постелил на один из блоков. Нари благодарно кивнула, уселась и начала шарить в своём рюкзачке.
Диего сделал ещё один глоток, после чего протянул бутылку Лето. Тот отрицательно покачал головой:
— Без обид, мы крепкое редко пьём. Однажды Старшая проучила — спровоцировала нажраться, потом дала оклематься, а потом устроила тестирование. Какие мы были... с тех пор крепкое редко.
Тем временем Нари вытащила из рюкзачка банку с пивом, открыла её и протянула другу, затем достала вторую и открыла уже для себя.
— За твою удачу, — отсалютовал Лето новому знакомому. — Маячок не выбрасывай.
Диего кивнул. Говорить не хотелось.
Нари прижалась плечом к Лето, и тот, приобняв её, рассеянно гладил по волосам. Смотрелись они довольно комично, учитывая разницу в росте. И всё-таки... всё-таки... Пять Ран не мог себе объяснить, что именно в этих двоих шкетах вызывает у него благоговейную оторопь.
Просто парень с девчонкой. И не скажешь, что меньше часа назад они хладнокровно убили шестерых беспомощных мужиков. А теперь сидят себе, пиво тянут, обжимаются...
Так вот ты какая, высшая лига.
* * *
В номер Эйнар с Итой вернулись под утро, причем последняя была просто в восторге от выхода: возбужденная, раскрасневшаяся, с еще не обсохшими растрепанными волосами.
— Как же кру-у-уто! — девушка скинула с ног туфли на шпильке и блаженно потянулась. — Бассейн — это просто нечто! Почему мы раньше никогда в такие места не ходили?
Эйнар усмехнулся и скинул пиджак:
— Не догадывался просто.
— Э-э-эх, — пристыдила его Ита.
— Согласен, виноват, — покаянно кивнул мужчина. — Зная, как ты любишь плескаться в ванне, мог бы и сообразить.
Ита тем временем склонилась над журнальным столиком, на котором лежали бумага и стило.
"Удачно?"
Эйнар быстро написал ответ: "Да. Файл передал. Твоё появление было фееричным!"
— Ну, теперь даже соображать не нужно — знаешь, — улыбнулась собеседница, взяла у него стило и вывела: "Знаю!!!", а рядом — смайл с высунутым языком. После этого девушка скомкала лист и положила в чистую, ни разу использованную пепельницу, стоящую здесь же на столике. Рейдер щелкнул зажигалкой. Бумага сгорела быстро, оставив после себя только хлопья пепла.
Эйнар притянул спутницу к себе и поцеловал.
— Что это ты сегодня так разошлась? — спросил он. — Всех мужиков раззадорила, а потом до кучи девчонок построила.
В ответ Ита пожала плечами:
— Хорошее настроение было. Мы давно так не отдыхали.
— Да уж, — засмеялся мужчина. — Но прыгать с пятиметровой вышки, не умея плавать...
— Да ладно тебе, — отмахнулась девушка. — Бассейн маленький, кругом люди. Я больше боялась, что какую-нибудь деталь купальника потеряю.
Эйнар расхохотался:
— Я представляю, сколько мужиков в этом случае сиганули бы в воду, чтобы тебя спасти...
