Сумерки. Книга 1.

-Да, — хотела ответить я, однако губы не слушались.

— Карлайл! — отчаянно позвал ангел, а потом зарыдал. — Ну, пожалуйста, Белла, прошу тебя! Разве ангелы плачут? Что-то здесь не так! Очень хотелось утешить несчастное создание, сказать, что со мной все в порядке, вот только пробиться бы через черную толщу воды...

Тут я почувствовала боль, проникающую ко мне сквозь тьму. Болела голова, ребра, нога. Я закричала, вырываясь из бездны.

— Белла! — взмолился ангел.

— Она потеряла много крови, но рана на голове неглубокая, — проговорил спокойный голос. — Осторожнее с правой ногой, — сломана.

С губ ангела сорвался вой. В боку закололо.

— Кажется, ребра тоже повреждены. Внезапно на первое место вышла обжигающая боль в руке. Неужели кто-то хочет меня поджарить?

— Эдвард... — позвала я. Язык распух и отказывался слушаться.

— Белла, все будет в порядке! Ты меня слышишь? Я люблю тебя, Белла!

— Эдвард! — снова попробовала позвать я. Меня услышали!

— Да, я здесь!

— Больно! — хныкала я.

— Знаю, Белла, знаю! — успокаивал Каллен, а потом взволнованно спросил: — Неужели нельзя ничего сделать?

— Элис, где мой чемоданчик? — произнес спокойный голос.

— Элис? — простонала я.

— С ней все в порядке, это она подсказала, где тебя найти.

— Рука болит!

— Знаю, Белла, Карлайл тебе поможет.

— Горит, моя рука горит! — закричала я и, вырвавшись из темноты, разлепила веки. Лица Эдварда я почему-то не увидела, что-то темное и горячее застилало глаза. Ну почему они не потушат мою руку?!

— Белла! — испуганно позвал Карлайл.

— Огонь, погасите огонь! — вопила я.

— Карлайл, ее рука!

— Он ее укусил. — Голос уже не был спокойным, в нем звучал неподдельный ужас.

Похоже, от страха у Эдварда перехватило дыхание. — Ты должен это сделать! — где-то рядом проговорила Элис, и я почувствовала, как прохладные пальцы коснулись моих глаз.

— Нет! — заревел Каллен.

— Элис! — простонала я.

— Ее еще можно спасти, — произнес спокойный голос.

— Как? — умоляюще спросил Эдвард.

— Попробуй отсосать яд из ранки, — посоветовал Карлайл.

Прислушивалась я с огромным трудом, и с каждой минутой голова болела все сильнее, будто в нее тыкали раскаленной кочергой. — А это поможет? — напряженно спросила Элис.

— Не знаю, — сказал Карлайл. — Надо спешить.

— Карлайл, я... — колебался Эдвард, — я не знаю, смогу ли... — В бархатном голосе звенели боль и тревога.

— Именно ты должен принять решение. Здесь я помочь тебе не в силах. Если собираешься отсасывать яд, нужно остановить кровотечение.

Обжигающая боль заставляла меня корчиться, а от этого нога болела еще сильнее.

— Эдвард! — закричала я, понимая, что глаза закрываются. А вдруг я больше не увижу его лица! Ну что мне сделать, чтобы не падать в этот колодец?!

— Элис, нужно чем-то перевязать ее ногу! — скомандовал Карлайл. — Эдвард, действуй немедленно, иначе будет поздно!

Лицо, которое я так любила, исказилось от боли, в чудесных глазах сомнение сменилось горячей решимостью. Прохладные пальцы обхватили пылающую руку, а губы прижались к ранке.

Сначала мне стало еще больнее. Я билась и кричала, но Эдвард не позволял вырваться. Что-то тяжелое надавило на мои ноги, а голову в железных тисках сжимал Карлайл.

Я перестала биться, однако рука онемела и будто примерзла к полу.

Обжигающая боль, державшая меня на поверхности сознания, утихла, и я испугалась, что снова провалюсь в темноту.

— Эдвард! — позвала я, не услышав своего голоса.

— Он здесь, Белла!

— Не бросай меня, останься!

— Никуда я не денусь.

Я с облегчением вздохнула. Пламя в руке потухло, боль улеглась, и мне захотелось спать.

— Все в порядке? — откуда-то издалека спросил доктор Каллен.

— По-моему, да, — спокойно ответил Эдвард. — В ранке был яд, а сейчас кровь чистая.

— Белла? — позвал Карлайл.

— Ммм?

— Больше не жжет?

— Кажется, нет, — вздохнула я. — Спасибо, Эдвард.

— Я тебя люблю, — отозвался он.

— Знаю, — обессиленно выдохнула я и услышала его смех — самый любимый звук на свете.

— Белла? — снова позвал Карлайл.

— Что? — сонно переспросила я.

— Где твоя мама?

— Во Флориде. Джеймс меня обманул, он смотрел наши старые кассеты.

Кстати, о кассетах!

— Элис! — Я попыталась разлепить глаза. — На той кассете... Джеймс знает, кем ты была в прошлой жизни!

— Пора ее переносить, — заявил Карлайл.

— Нет, я хочу спать!

— Спи, милая, я сам тебя понесу, — заворковал Эдвард.

Вот он поднял меня на руки, и я почувствовала, что боль утихла.

— Спи, Белла! — баюкая, приговаривал он, и я уснула.

—

—

Глава двадцать четвертая

ТУПИК

Открыв глаза, я увидела голубоватый свет. Я лежала в незнакомой белой комнате с яркими лампами и вертикальными жалюзи на окнах. Кто догадался меня положить на кровать с перилами? Подушки маленькие и очень неудобные, и откуда-то доносится противный писк. Руки опутали прозрачные трубки, в носу — непонятная защелка.

Я попыталась вырваться.

— Нет, осторожно! — остановили меня холодные пальцы.

— Эдвард! — Повернув голову, я увидела его необыкновенное лицо совсем близко от своего. — Прости меня!

— Шшш, — зашипел он. — Все в порядке!

— Что случилось? — Как ни странно, я почти ничего не помнила, будто мой мозг отказывался восстанавливать недавние события.

— Я чуть тебя не погубил, — с обжигающей болью в голосе пробормотал он.

— Какая же я дура, поверила Джеймсу! Он сказал, что у него моя мама!

— Он всех нас обманул.

— Нужно позвонить маме и Чарли, — заявила я, борясь со слабостью.

— Элис уже позвонила. Рене здесь, я имею в виду в больнице. Отошла пообедать.

— Мама здесь? — Я попыталась сесть, но в глазах тут же потемнело, и Эдвард заставил меня лечь.

— Она скоро вернется. Тебе нужно отдыхать.

— Что ты ей сказал? — запаниковала я. Нужно срочно придумать объяснение! Не говорить же Рене, что на меня напали вампиры! — Что она знает?

— Ты поскользнулась на лестнице, пролетела два пролета и упала на битое стекло, — зачастил Эдвард. — По-моему, такое вполне могло бы случиться! — Он с трудом подавил улыбку.

Глубоко вздохнув, я отважилась взглянуть на огромную глыбу, в которую превратилась правая нога.

— Все очень плохо?

— Ну, сломаны правая нога и четыре ребра, плюс трещины в черепной коробке, синяки по всему телу и значительная кровопотеря. Тебе сделали несколько переливаний крови! Мне все это не понравилось, ведь чужая кровь на некоторое время испортила твой запах, — насмешливо заявил Эдвард.

— Да, для тебя это стало тяжелым испытанием!

— Конечно, мне же нравится именно твой запах!

— Как тебе удалось? — тихо спросила я, и Эдвард тут же понял, о чем речь.

— Сам не знаю. — Он отвернулся от моих любопытных глаз и тихонько пожал забинтованную руку.

Я с нетерпением ждала объяснения. Эдвард вздохнул и уставился в пол.

— Остановиться было невозможно. Невозможно, понимаешь? Но я выстоял. — Наконец, он поднял на меня больные глаза и криво улыбнулся. — Выходит, я тебя люблю!

— Ну и как я на вкус?

— Даже лучше, чем на запах!

— Бедный Эдвард, — пожалела я.

— Ты не за это должна извиняться, — покачал он головой.

— А за что?

— За то, что я чуть тебя не потерял.

— Прости, — тихо сказала я.

— Я все понимаю, — кивнул Эдвард. — Но почему ты не дождалась меня?

— Ты бы меня никуда не пустил.

— Конечно, нет. Ни за что.

Меня снова начали мучить неприятные воспоминания. Я поморщилась и задрожала.

— Белла, в чем дело?

— Что случилось с Джеймсом?

— Отодрав от тебя, я отдал его Эмметту и Кэри. — В голосе Эдварда слышалось сожаление.

— Почему-то я их не видела, — смущенно сказала я.

— Пришлось удалить в другую комнату. В классе было слишком много крови...

— А ты остался.

— Да, остался.

— А Элис и Карлайл? — удивленно переспросила я.

— Они тоже тебя любят, ты же знаешь.

На задворках сознания замелькали образы, и я что-то вспомнила.

— Элис видела кассету?

— Да. — В его голосе горела лютая ненависть.

Я попыталась протянуть здоровую руку, но что-то меня остановило. Капельница!

— Ой! — взвизгнула я.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Эдвард, и его лицо немного смягчилось, хотя глаза смотрели по-прежнему мрачно.

— Иголка, — жалобно пояснила я и поспешно перевела взгляд на выложенный кафелем потолок. Сломанные ребра болели, так что дышать было трудно.

— Надо же, иголки боится! — пробормотал Эдвард, обращаясь к самому себе. — Не жуткого вампира, который превратит ее жизнь в ад, а капельницы!

Я закатила глаза. Да, без самобичевания никуда! Самое время сменить тему.

— А почему ты здесь?

Эдвард обиженно насупил брови. Такого вопроса он совсем не ожидал!

— Мне уйти?

— Нет! — испуганно возразила я. — Только как объяснить твое присутствие маме? Нужно что-то придумать, пока она не вернулась.

— Ах, это! — воскликнул он. — Я прибыл в Финикс с благородной целью образумить тебя и уговорить вернуться в Форкс. — Эдвард говорил так серьезно и искренне, что я почти поверила. — Ты согласилась со мной встретиться и поехала в мотель, где остановился мы с Карлайлом и Элис... Но, поднимаясь в наш номер, ты поскользнулась, и... остальное тебе известно. Вдаваться в детали совершенно необязательно, тем более что в таком состоянии небольшие провалы в памяти совершенно естественны.

Я на секунду задумалась.

— В твоей истории не все гладко. Например, разве в мотеле есть разбитые окна?

— Конечно, есть, — уверенно ответил он. — Элис постаралась! Если хочешь, можешь подать на мотель всуд!

Я закатила глаза. Хорошо хоть от этого не больно.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заявил Эдвард, осторожно гладя меня по щеке. — Главное, выздоравливай!

Несмотря на боль и действие медикаментов, мое тело моментально откликнулось на прикосновение. Прибор, выводивший на монитор данные о пульсе, запищал еще чаще. Наверное, о моих чувствах к Эдварду услышала вся больница.

— Черт побери эти приборы! — раздосадованно бормотала я.

Он усмехнулся и задумчиво на меня посмотрел.

— Хммм, интересно... — пробормотал Эдвард и стал медленно наклоняться к моим губам.

Приборчик запищал еще громче и чаще, а когда наши губы встретились, писк прекратился. Эдвард тут же отпрянул и испуганно взглянул на монитор, где снова проползла кривая моего пульса.

— Похоже, надо быть еще осторожнее, чем обычно, — нахмурился он.

Забыв о боли и шлангах капельницы, я подняла руки и обняла его за шею. Не отпущу никогда!

Но Эдвард поджал губы и осторожно положил мои покрытые синяками и ссадинами руки на кровать.

— Идет твоя мама! — хитро улыбнулся он.

— Пожалуйста, не уходи, — поддавшись безотчетному страху, воскликнула я. А вдруг я больше его не увижу?

Заглянув в мои глаза, Эдвард увидел в них панику и довольно кивнул.

— Никуда я не уйду, — пообещал он и улыбнулся. — Лучше немного посплю.

Пересев в бирюзовое кресло из искусственной кожи, Эдвард закрыл глаза и перестал шевелиться.

— Не забывай дышать, — усмехнулась я. Эдвард тут же сделал глубокий вдох, хотя глаза не открыл.

В коридоре послышались мамины шаги. Она с кем-то разговаривала, скорее всего, с одной из медсестер и, судя по голосу, была расстроена.

Осторожно приоткрыв дверь, Рене заглянула в комнату.

— Мама! — позвала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Взглянув на якобы заснувшего Эдварда, мама на цыпочках подошла к моей кровати.

— Он что, ни на шаг от тебя не отходит? — раздосадованно спросила она.

— Мама, я так рада тебя видеть!

Рене обняла меня за плечи, и я увидела, что она плачет.

— Белла, какой кошмар!

— Прости меня, мама! Со мной все будет в порядке, я поправлюсь.

— Как здорово, что ты открыла глаза! — Мама присела на краешек кровати.

— Как долго я была без сознания? — Внезапно я поняла, что не знаю, какой сегодня день.

— Сегодня пятница, милая, ты несколько дней пролежала в коме.

— Пятница? — испуганно переспросила я и попыталась вспомнить, когда Джеймс... Нет, не могу об этом думать, не желаю!

— Врачи несколько дней кололи тебе обезболивающее... Конечно, столько переломов!

— Знаю, — отозвалась я. Голова до сих пор как в тумане!

— Тебе повезло, что доктор Каллен оказался рядом. Такой приятный человек... Такой молодой! Он больше похож на голливудского актера, чем на доктора.

— Ты видела Карлайла?

— Да, и Элис тоже. Очень славная девушка!

— Очень! — искренне согласилась я.

— А ты не говорила, что завела таких хороших друзей! — Рене взглянула на Эдварда, с закрытыми глазами полулежавшего в кресле.

Я усмехнулась, но тут же застонала от боли.

— Плохо? — забеспокоилась Рене и повернулась ко мне. Эдвард на секунду приоткрыл глаза.

— Все в порядке, — прошептала я, обращаясь к обоим. — Просто нужно поменьше двигаться.

Эдвард снова "заснул". Воспользовавшись тем, что Рене отвлеклась, я поспешила сменить тему, чтобы разговор не коснулся моего непредсказуемого побега из Форкса.

— Где Фил? — быстро спросила я.

— Во Флориде! Белла, ты не поверишь, у нас такие новости!

— Филу предложили контракт?

— Да! Как ты догадалась? С командой "Красные дьяволы"!

— Здорово! — восторженно воскликнула я, совершенно не подозревая, что за команда эти "Красные дьяволы".

— Уверена, в Тампе тебе понравится гораздо больше, чем в Милуоки! — захлебывалась в восторгах Рене. — В Висконсине мне было не по себе от снега и сырости, а теперь Тампа! Море солнца, и не так влажно. Мы присмотрели чудесный домик: желтоватый с белой отделкой, а крылечко как в старых французских фильмах. Перед домом огромный дуб, до океана всего несколько минут. У тебя будет отдельная ванная...

— Мама, подожди! — перебила я. Эдвард лежал c зарытыми глазами, однако его лицо было слишком напряженным для спящего. — О чем ты говоришь? Ни в какую Флориду я не поеду, останусь в Форксе.

— Тебе не обязательно возвращаться в Форкс, глупышка! Фил теперь будет в разъездах гораздо реже. Мы с ним решили, что нам только полезно пожить втроем.

— Мама, — снова начала я, призвав на помощь все свое красноречие, — мне нравится в Форксе, К школе я уже привыкла, у меня есть друзья... — Рене подозрительно взглянула на Эдварда, и я поспешно перевела разговор в более безопасное русло. — Я нужна Чарли. Он ведь совсем один и не умеет готовить.

— Хочешь остаться в Форксе? — не верила своим |'ушам мама. Ее настороженные глаза метнулись к Эдварду. — Почему?

— Мама, ты что, не слышала? Из-за школы и Чарли. — Я пожала плечами — и тут же взвизгнула от боли.

Рене всплеснула руками и, вероятно, хотела потрепать меня по щеке, но не решилась. Единственным незабинтованным местом на лице был лоб, его-то она и погладила.

— Белла, детка, ты ведь ненавидишь Форкс!