Я остался поговорить это надо, а по делу и тем более надо.
Дело, правда, было не денежное, но все равно это как еще посмотреть.
Она мне передала, что сказали родители Марти и конкретно ее мать и спросила, что сам думаю по этому поводу.
Что уже договорился с Марти, я говорить не стал. Зачем?
Поэтому ответил, — что смотрю положительно и даже не против как бы, раз Натали Сергеевна просят и тем более советуют, а они плохого никогда не посоветуют. Чем вызвал слабую улыбку и очередное растрепывание моей шевелюры.
Поэтому мы расстались очень довольные, она только погрозила, ты смотри там — и что она имела в виду
А по поводу флаконов? — спросил у Натали.
В ответ, — потом поговорим. — Сегодня не до них мне, мой хороший,
Потом иди уже, а то нет оставайся, и я с ее смехом вместе сбежал из класса.
Нет, я понял что это была шутка, но в каждой шутке...
Глава36
16,03,101 шестница
5 декада присутствия
Глава36 часть1 Витоли-Сергей
Иду на свидание. Можете меня поздравить или посочувствовать. Иногда здесь и такое бывает и даже иногда как бы не чаще. Если парень из точки, а девушка из круга например. Можно сразу сказать, парня купили и никуда он уже не денется. Можно и про любовь поговорить, но это будет скорее из области сказок. Хотя этому парню многие и завидуют и жизнь по крайней мере у него не будет бедной точно, но это такие местные наши реалии.
То что мы оба из линии, это значит, что Марти сильно повезло или скорее, может повезти, если что.
Хотя все будет от меня зависеть, — бью себя в грудь, я мужик. Ну, молодой. Буду объективен.
Мы в равном положении с Марти и ее родители на моих точно никак не надавят. Вот если есть некая такая Натали из круга, но я вроде ее не интересую больше слава Всевышнему, видимо нашли ей партию и получше Витоли, а то там был бы серьезный риск. Вот ее родители могли надавить на моих, потерей места службы и прочими неприятностями. Мне было бы очень не просто выкрутиться, без потери лица. Родители же Марти на моих ничем не надавят, связи все же не те, да и возможности отца Марти скромнее.
Поход-прогулка начался, не могу сказать пока что прям такое свидание, с взаимных подозрений друг друга в...
Когда Марти предложила, пошли к ней сразу домой, я отказался, не то чтобы сразу я забоялся или скажем заопасался, что меня потащат в постель, но риск все же был такой сильно больше нуля.
Уложат в постель и хрен вывернешься, а потом иди что-то доказывай. Ведь как тут быть с местными девушками, откажешься или не сможешь, позор не мужик. Не дай Всевышний сможешь, и хомут на всю жизнь и таких хомутов как в конюшне для лошадей, блин может ну ее или уже поздняк метаться.
Когда я сказал Марти, что давай сначала зайдем в аптеку к ее отцу, уже она заволновалась и сказала — зачем я это делаю? — тоже боится чего-то, все под Всевышним ходим.
Она всего лишь, покушать звала меня домой и все. Мы чуть там же и не расстались. Пришлось ее долго и в тоже время мягко уговаривать и объяснять, что мне надо к ее отцу, по делу, по очень важному и нужному, но это дело не связано с ней. Это надо только мне лично.
Она недоверчиво. — Правда?
Да, говорю Марти, ну что ты в самом то деле.
На ты мы перешли по дороге, все-таки одноклассники, а будем выкать будь-то на приеме, как в классе учили.
В аптеке была моя давешняя знакомая провизор или как она там на местном языке называется, у-уу зараза жадная.
Она Марти знала конечно, и сразу: Марточка ты к отцу, он здесь у себя в кабинете.
Потом заметила меня и видимо тоже сразу узнала и засмущалась, — так тебе и надо.
Марти на нее подозрительно посмотрела, потом на меня, но по мне ничего понять не смогла...
Да я Натили как дважды обманывал, ну не дважды и всего раз только и то наполовину, но против нее Марти вообще ясельный карапузик.
И мы прошли в рабочий кабинет ее отца.
А серьезно здесь все, рабочий кабинет, перед ним секретарь. Солидный с небольшими залысинами мужчина.
Только взглянул на Марти. — К отцу?
Потом на меня кивает.
— С тобой Марти.
Она только кивнула, и он нам открыл дверь. Прошли в большой, но не так чтобы очень кабинет. Хозяин кабинета поздоровался за руку даже, пригласил сесть, спросил что я буду пить. Однако как ему то это надо.
Сказал кофе.
Здесь растет такое дерево, где-то в халифате вроде, правда дорогой напиток и не все его себе могут позволить.
Все пьют чай, в основном из Неметчины, и очень много разных травяных напитков. Причем общепринятых, у них даже название есть свои устоявшиеся: Солнечный, Летний. Это разные напитки, еще Розовый это как раз моя мама любит.
Принесли кофе, Марти тоже с нами пьет, маленькие такие чашечки всем троим. Сливки сахар, кислики эти долбанные. Я отказался от них и пил маленькими глотками даже совсем без сахара, вкус чтоб не перебить.
Хороший кофе — я похвалил. — Я такой дома лишь пил еще в той жизни.
Отец Витоли купил здесь как-то, вроде и дорогой кофе, но не то, далеко не то. Я пробовал мне не понравился пустой какой-то, а этот был саме то крепкий и душистый.
Спросил: — любишь Кофе?
Да говорю,
И часто такой пил? — он прищурился на меня.
я посмотрел. — Такой давно, — про себя думаю, ажно в другой жизни.
Хорошо, если я тебе дам пачку, это мой подарок, это возможно.
Судя по открывшемуся рту Марти, это было что-то просто невероятное. После поговорили о школе, об учителях в школе, о моих родителях. Ну о чем мало знакомые люди говорят. Уже собрались уходить и я попросил поговорить его наедине.
Марти вышла, а на выходя очень внимательно на меня смотрела.
Словно спрашивала: ты же обещал.
Да что она там боится за меня или все же больше за себя все-таки наверное.
Отец Марти был удивлен и сильно причем удивлен.
Когда остались мы одни.
Спросил меня, — и о чем поговорить хочет молодой человек?
Мое предложение было простое, сначала я хотел у него скупать просроченные лекарства. Потом передумал, а зачем?
На первое время я найду сам. Потом он уже сам мне будет их давать на сдачу. Поэтому не стал усугублять, меньше знает, крепче спит.
Мое предложение, когда я ему предлагал лекарства по пять натолкнулось на вопрос.
Откуда?
Сразу объяснил, контрабанда. Откуда не знаю и особо выяснять не собираюсь и вам не советую. Он только хмыкнул, на это.
Обещают первую партию десять флаконов. Пойдет, будет еще, нет, значит нет.
Долго торговались о прибыли. Сначала он и слышать ничего не хотел о половине, как минимум ему 90 процентов потом вроде 80...
Потом уперся в трудности, что один, два, три флакона он продаст своим, это не проблема, а как если больше.
Долго сидели с ним не находя приемлемого решения.
Все упиралось в эти долбаные энерджазинские пояски гарантии. Такие тонкие пояски вокруг флакона и еще через пробку крест на крест, не тронув какие, нельзя открыть флакон, а на пояске написана дата до какого он годен и дальше все. Переписать дату не возможно, любые чернила на этой с виду бумаге оставляют страшные разводы и вдобавок она начинает размокать даже от одной капли и рваться.
Вообще защита от подделки выполнена на самом высоком уровне. Уже почти отказался от своей затеи и тут пришла мысль. Оптовые поставки если, спросил я.
Как вы поставляете в больницы и госпитали или что здесь.
Он объяснил, — они берут много сразу по две или три упаковки.
Это мысль, мы делаем свою упаковку. Не Энерджазинов, а именно свою. Бумажную коробку и по бокам полоски обычной бумаги с печатью аптеки и все. На каждом пузырьке ничего нет, это оптовая поставка с одной датой. Поэтому ничего нет, когда много одинаковых, это не вызывает подозрений. Мысль требовала обдумывания и по количеству выяснилось в упаковке должно быть 12 флаконов, у Энерджазинов 12-ричная система счета.
Там все по двенадцать или по шесть если половина, но это редко.
Решил хорошо пусть будет 12 флаконов.
и когда можно рассчитывать? — это уже мой новый деловой партнер.
Говорю — ну или в восмицу или уже в понедельник это вам выбирать. Он говорит: — хорошо я передам через Марти, вот хитрый жук.
На этом и договорились. Мой товар его коробка цена пять злотов пополам. Как выяснилось по пять они и берут на таможне в порту.
— Почему такой большой навар, — я спросил.
Он сначала не понял о чем речь, здесь принято говорить прирост.
Объяснил, — а знаешь сколько выбрасываем просрочки.
Брать сколько надо, этого никогда не узнаешь, а не хватит, потеряешь лицо. Поэтому всегда берут больше и теряют как обычно.
Он горестно вздохнул, а я потер руки, мысленно только конечно. Помыслил и сказал, можно еще я буду забирать просрочку,
зачем тебе она? — подозрительное выражение лица.
Он опять подозрительно прищурился на меня. — понимаете я, вот торгаш всех подозревает, — разговаривал, ну слухи. но я хочу попробовать. Вода в этих флаконах особая хоть уже и нет лечебного эффекта, но если пить чай ну мне это сказали. — смущаюсь я типа.
Зачастил я, вроде память улучшается.
Он похмыкал понимающе и сказал. — Ладно, тебе слить воду или во флаконах возьмешь.
-Лучше во флаконах, а то понимаете. — делаю хитрое лицо такого же торгаша.
Он понял, мало ли что туда налить можно. В общем доверяй, но проверяй, еще никто не отменял.
Мне осталось шесть пузырьков найти просрочки и все.
А сейчас что там по плану у Марти, обед вроде обещали мне, праздничный, ну-ну ,сыр свежий, только завезли... в мышеловку.
Вышел от отца и увидел задумчивое лицо Марти.
Марти говорю: В чем дело? И пойдем, пойдем. — вытаскиваю ее с аптеки на улицу.
Скажешь о чем говорили? — она с напряжением в голосе.
Нет, конечно. Если отец захочет тогда да, а по другому извини.
Коммерческая тайна. — Придаю солидности лицу.
О, а ты разве из торговцев? — удивляется на это Марти.
Почему решила? — спрашиваю, а сам как слон доволен нашим с ее отцом соглашением.
У папы, у него в шкафу есть папки.
Они все подписаны 'Коммерческая тайна'
И ты их читала? — я уже заинтересованно.
Нет, я там только порядок навожу, а прочитать нельзя. Там печати на них, нельзя прочитать, чтобы не порвать печать.
Понятно.
Думаю в семье доверие есть, но только в плане уборки, а все остальное не для женщин оно и правильно.
Я раз, продолжает Марти, надорвала одну полоску случайно. Она упала и так получилось, но мне отец ничего не сказал.
— Ну говорю, ты же не читала.
— Да, правда, да и зачем это мне, — машет рукой равнодушно.
Пошли, а то там все остынет. Обед был не чета моему домашнему. Во первых за столом за нами ухаживали сразу двое, один подносил и служанка следила, чтобы ничего не пролить, и там убрать, подать.
Я даже немного застеснялся, а служанка прямо взяла и исчезла я даже не понял как и когда. Только кофейник поставила на стол и нет ее уже, Во сервис Марти все сама потом мне наливала. Когда налила кофе уже пошли разговоры, до этого почти и не разговаривали только жевали, все и правда очень вкусно прямо тает во рту, дома у меня розалия эта уже достала, хоть и с мясом сможа.
Перешли в ее комнату большую и светлую все окна в отличии от моего дома были из белого и прозрачного стекла. Говорила в основном Марти, рассказывала про себя как она жила как у нее с подругами, чем она увлекается и что любит.
Любишь стихи? — решил и я вставить хоть слово, а то и утопит в своих этих женских разговорах ни о чем.
Да люблю. — Марти сильно покраснела.
Хочешь почитаю? Только это просто стихи понимаешь. Специально объясняю, а то знаю я уже эти местные обычаи, спасибо Бригиде Петовне.
Прочел стих о любви, сделал предложение значит. Поцеловали в ответ, все считай уже женат. Поэтому сказал, просто почитаю как учили в школе типа предупредил и ни в чем не виноват, если успеешь увернутся конечно от поцелуя. Это юморыю я так, потому как мандражирую все таки.
Хорошо говорит, я поняла. — Марти мне — Читай пожалуйста.
Заметив в одноклассниках однажды,
Твой образ милый покорил меня.
Ты как бутон цветущей розы,
И нежный аромат цветка.
Ты так красива, слов не хватит рассказать про это
Стихов не перечесть о прелести твоей.
Ты стала для меня принцессой,
И стих про это в твою честь.
Увиделся с тобой я у фонтана
Ты светом озаряла все вокруг.
И звезды в небе темном затмевала
Красой божественной своей.
Что я могу сказать тебе?
Желаю стать я другом самым-самым.
Дарить добро, заботу, искренность свою.
Ты для меня принцессой стала.
Я закончил стих, она долго смотрела на меня, красиво сказал, а потом украдкой вытерла слезинку. Где прочитал?
Ну не говорить же на каком сайте, не поймут-с, дворяне-с они-с.
Говорю в библиотеке. — надо же хоть что-то сказать.
Покажешь книгу? — вот пристала ко мне.
да не помню я уже. — отмазываюсь от сомнительного удовольствия похода с ней в библиотеку к Лирине.
Ладно, а еще знаешь? — смотрит на меня, да черт его знает как она смотрит и жалость там и надежда и еще много чего намешано, женский взгляд он такой емкий бывает.
Знаю,— говорю. На память ни Витоли, ни я вроде не жалуемся.
Светлых волос упал на плечи локон,
Как низвергается с утеса водопад,
Волною бровь над пепелящим оком
Подчеркивает твой волшебный взгляд.
В его огне сгорает моё сердце,
В глаз глубине на дно идет душа,
Со мной такого не случалось прежде,
Мне без тебя труднее всё дышать.
Вкус твоих губ вина любого крепче,
И запах твой сильней любых духов,
Звезду с небес достать гораздо легче,
Чем вырваться из пут твоих оков.
И не встречал я никого прелестней
Среди живущих ныне на Этелле,
Я только это называю счастьем —
С тобою рядом быть, любовь тебе дарить.
Вот тоже хороший стих... и замолчал. Потому как Марти сидела какая то задумчивая и плакала. Вот что делают хорошие стихи и волосы у нее светлые, и тут до меня дошло. Светлые волосы и локоны... То что я все под местные реалии переделал это понятно, но ведь вылитый ее портрет получился черт, черт.
Конечно, можно и дальше трепаться, что я в библиотеке нашел и даже если нашел, то выходит или специально подбирал или переделывал чьи-то ради нее.
Хорошо, что предупредил, что я просто читаю или уже все равно теперь. Примерно это я и увидел в ее глазах.
Тоже в библиотеке прочитал? И не помнишь где?
Обманщик, но все равно хороший.
Поцеловать можно? — сама красная уже вся.
Можно, — Ну вот и женили меня считай.
Поцеловала в... щечку. О, я балдею, и по тому что она и как вся зарделась, я понимаю. Что для нее это в щечку, круче чем, чем для меня будет в губки в десять раз.
Она еще, не, ну совсем девочка, пришлось обнять не то чтобы не приятно. Приятно конечно, не много не привычно что ли. Привык действовать быстро и нагло вон как с Бригидой или..., а здесь вот еще бутон и я весь такой потасканный жизнью, хоть и еще прошлой жизнью. Это я не знаю как роза на ферме, во, во как то даже не знаю как и вести себя с ней теперь.
