Лучшие времена

— Да, это Набики. Мм-хм. Я тоже рада вас слышать. Ну, присядьте, пожалуйста, у меня есть для вас новости. Сели? Хорошо. Он жив. Нет, клянусь, я не ошиблась. Да, прямо сейчас он здесь. Знаю. Сделаю. Скоро увидимся. — Набики с легким щелчком положила трубку, и ее улыбка стала совершенно дикой.

— Конечно, это была твоя мать. Она была так рада услышать, что ты жив, — легко объяснила Набики, как будто бы такое происходило ежедневно. Однако, она была немного разочарована тем, что новость, казалось, нисколько не нарушила спокойного поведения Ранмы. — Ты можешь быть рад тому, как все обернулось, но будь я проклята, если из-за этого меня обманут.

— Набики… — прорычала Аканэ, яростно глядя на свою сестру.

— Нет, Аканэ, — отмахнулась она от нее. — Ты здесь, он вернулся, и я пыталась следить за этим теряющимся идиотом. — Она открыла рот, чтобы приняться за новый раунд колких замечаний, только чтобы почувствовать порыв ветра и вдруг увидеть перед своим лицом рыжую, нос Ранмы был в считанных дюймах от ее собственного. Никто даже не заметил, как рыжая двигалась, и напряжение в мерцающих голубых глазах женщины заставило ее задрожать.

— Прежде всего, мы не твои куколки, с которыми можно поиграть, Тендо Набики, — тихо прошипела Ранма, из-за чего средняя сестра непроизвольно отступила на шаг. Это не было яростью. Она едва могла назвать это гневом. Но что это было, так уж точно неудовольствие. Явное неудовольствие. — Ты полностью облажалась, устроив этот беспорядок, а не я и не Аканэ. Смирись. Во-вторых. — Набики отступила еще на шаг, на лбу проступил холодный пот. — Аканэ и Рёга мои друзья. Сделаешь их несчастливыми, и я стану очень несчастлива. Наконец, единственная причина, по которой ты здесь, в том, что я не хочу объяснять все по пятьсот раз. Еще раз поиграешь со мной, моей семьей или моими друзьями и обнаружишь, что я могу сделать твою жизнь очень непростой. — Набики уже прижалась к стене, и Ранма наклонилась на несколько оставшихся дюймов. — Надеюсь, я объяснила тебе абсолютно ясно.

Средняя Тендо ошеломленно стояла, не в силах оторвать взгляда от глядящих на нее сияющих синих шаров. Изо всех бессвязных мыслей, что требовали ее внимание, одна выделялась сильнее всего… Она не знала эту женщину. Пусть у нее и было тело Ранмы, но она не была тем наивным мастером боевых искусств, которого она знала шесть месяцев назад. А еще она не лгала… Она не просто сделает ее жизнь непростой, она превратит ее в ад. Манипулировать ей снова будет равносильно тыканью в скорпиона или аналогичного ядовитого животного.

Рыжая начала отворачиваться, но остановилась на середине движения.

— И, раз уж ты этим занялась, позвони еще и Колон и остальным.

Саотоме Ранма смотрела на закрытые Врата Времени, созерцая свою судьбу. За последние шесть месяцев она пережила изоляцию и воспоминания, каким-то образом сохранив рассудок, но за свою цену. Линия размылась, и, после трех тысячелетий Сецуны, Ранма больше не могла назвать себя мужчиной. Ранма близко знала каждый аспект жизни женщины, от эмоциональной до биологической потребности, и, после шести месяцев полного одиночества во мраке, пути назад не было. Если бы она была в мужской форме, она бы, возможно, выдержала бы этот поток. Или сошла бы с ума. Но это произошло, воспоминания оставили неизгладимый след, и она с ними примирилась. Это был компромисс и жертва, которую она должна была принести ради того, что она собиралась сделать.

Рыжая, чьи волосы давно уже выросли из ее косички, глубоко вдохнула и взмолилась Богу, чтобы эти воспоминания ее не предали.

— Инициировать последовательность переопределения альфа-альфа-эхо-ноль-брейк-пять, — начала говорить она неподвижным воротам. — Авторизация, Мейо Сецуна, Принцесса Плутона.

— Инициация последовательности переопределения признана, — тихо ответили врата. — Ожидаю предварительную идентификацию.

Ранма позволила неживой улыбке появиться у нее на лице. Она знала, чего хотели врата. Им нужен был образец голоса. Может быть, немного ДНК. Дополнительные коды. К несчастью, она не могла дать ничего, кроме последнего.

— Отклоняю. Протоколы Реинкарнации.

Мгновение врата стояли молча, как будто обдумывая ее слова.

— Протоколы Реинкарнации признаны. Ожидаю последовательность переопределения. — Ранма глубоко вздохнула и залезла в воспоминания, которые абсолютно ей не принадлежали. Протоколы Реинкарнации существовали на тот случай, когда… если Сецуна умрет и возродится, никто не гарантирует, что ее биология будет совпадать с известной вратам. Как раз на такой случай во вратах был запрограммирован полный сброс, доступный лишь Мейо Сецуне, обладающей воспоминаниями Сейлор Плутон.

А теперь эти воспоминания были и у Саотоме Ранмы.

Она легко зашагала, подчиняясь незаметному ритму, изящно исполняя нечто, объединившее Бугаку и бальные танцы Серебряного Тысячелетия, которые могли признать лишь немногие из ныне живущих, не говоря уж о том, чтобы повторить. Саотоме Ранма текла сквозь ночь с точностью, что достичь могла лишь мастер боевых искусств… или та, чьим хобби уже три тысячелетия являлись танцы. К счастью для Ранмы, в этот момент она была и той, и той, опираясь в этот момент на воспоминания Сецуны, как будто они были ее собственными, и на свои навыки в искусстве. Ритм в ее сознании ускорился, и ее движения размылись. Мастер боевых искусств улыбнулась. В каком-то смысле это было похоже на ката; предельное расслабление для разума и тела. Это была та привычка, которую она была не прочь перенять у предыдущего Хранителя Времени. Мысленный ритм замедлился, она замерла точно перед Вратами Времени и стала ждать.

— Последовательность принята. Загружаю протоколы Реинкарнации. — Ранма расслабилась, когда голос принял коды Сецуны. — Внимание. Протокол удалит из системы текущего администратора Врат Времени Мейо Сецуну. Текущий администратор больше не будет признан. Продолжить протокол?

Саотоме Ранма прикусила губу, нерешительно жалея себя в этот момент. Оставалось только одно, что нужно было сделать, и нужно было продолжать. Но было больше. Едва она сделает это, она — Саотоме Ранма — станет новым Хранителем Времени. Для того чтобы покинуть эту адскую дыру и спасти Чиби-Усу ей придется принять пост Плутон. Будь это временно, было бы нормально. Даже весело. Но постоянный пост на протяжении нескольких тысяч лет, плюс-минус? Но тут заявила о себе и другая сторона вопроса… Как Хранитель Времени она сможет внести большие изменения, чем даже самый лучший в мире мастер боевых искусств. В сочетании с ее природным мастерством усиление было просто невероятно. Добавив к этому три тысячи лет мудрости, она не смогла удержаться, чтобы не рассмотреть возможность.

Может быть, она даже сможет предотвратить апокалипсис.

Выбора действительно не было.

— Выполнить протокол.

Врата Времени открылись, купая Ранму в лучах мягкого белого света, когда они сканировали своего нового хранителя, ища внутри нее кристалл чистого сердца. Врата запульсировали силой и начали превращать девушку, заставив ее воспарить в потоке света, тогда как ее свободные рыжие волосы плыли на эфирном ветру. Линии света начали уплывать от мастера боевых искусств, которая знала только об играющей в ее теле энергии. После нескольких минут изменений, врата снова запульсировали и одели рыжую в черно-белое фуку, которое она слишком хорошо знала. Ранма вплыла в легкие сапоги и увидела, как из сияющих врат вышел ключ времени и вплыл ей в руку. Едва она схватила его, свет погас, оставив двери во тьме.

— Протокол Реинкарнации завершен, — подтвердили врата. — Регистрация нового администратора Врат Времени.

— Саотоме Ранма.

— Принято, — ответили они. — Перенастройка всех ключей и протоколов на Саотоме Ранму, Принцессу Плутона.

Ранма лукаво улыбнулась, глядя на лежащий в ее руке вычурный ключ времени в форме сердца. Это было то, чего она с нетерпением ожидала. Это была ее маленькая месть умершей Сенши за переживание трех тысяч лет ее жизни. Увенчанный сердцем посох был символом Сецуны, а теперь он был у нее. Посох. Врата. Все. Превратившаяся в Сенши мастер боевых искусств свободной рукой вытащила из подпространства свой Посох Вознесения и дико усмехнулась, как могла лишь Саотоме Ранма.

— Врата… слить ключи.

— Так это все… — приглушенным голосом прокомментировал Рёга, и Ранма кивнула. Напротив пары молчала Аканэ.

— Я едва смогла вернуться… — тихим голосом объяснила Ранма. — Так много изменений. Почти слишком много. — Она взглянула на Аканэ, пытавшуюся взглядом проделать в крыше, на которой они сидели, дыру. — Я надеялась, что ты бы поняла меня как никто другой.

Младшая Тендо открыла рот и закрыла его, собираясь с мыслями. Прошла еще одна минута, прежде чем она сделала новую попытку.

— Я просто не знаю… На похоронах я что-то потеряла, и вот теперь ты здесь… Часть меня хочет крепко схватить эту недостающую часть меня и никогда не отпускать… Другая просто хочет двигаться дальше. — Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, прежде чем продолжить дальше. — Знать, что ты даже не хочешь снова быть парнем… Не просто не можешь, а не будешь… похоже на отказ от того человека…

Ранма мягко положила руку на плечо Аканэ, когда слезы грозились пролиться.

— Не отказ, Аканэ, просто иной образ жизни. — Затем она с улыбкой остановилась. — Кроме того, ты не знала, что такое извращение, если не встречала Мейо Сецуну…

Аканэ изо всех сил старалась подавить свою улыбку, но не преуспела.

— Ты имеешь в виду все три тысячи ее лет?

— И довольно близко, — усмехнулась Ранма. — Черт, это, наверное, твоя вина, что я сейчас такая, навешиваю всем ярлыки…

— МОЯ ВИНА? — с притворным негодованием взорвалась Аканэ. — Ты задолго до меня был извращенцем.

— О, пожалуйста, — закатила глаза Ранма. — Это ты была той, кто хотела увидеть меня в ванной без одежды, — наползла на ее лицо злая улыбка. — Конечно, я буду рада устроить…

Хлоп!

Тук!

— Извращенец, — одновременно заявили Аканэ и Рёга, из-за чего Ранма схватилась за пострадавшую голову.

— Пфф, — возмущенно фыркнула Ранму. — Вы, жестокие маньяки, до сих пор шуток не понимаете. Кроме того, у меня уже кое-кто есть.

— Уже?..

— …кое-кто есть?

Аканэ и Рёга закончили свои мысли и уставились на Ранму, как будто у нее выросла вторая, третья и четвертая голова. Это был взгляд, к которому Ранма уже начала привыкать. Аканэ, потирая виски, покачала головой, тогда как Рёга пару раз дернулся.

— Нам стоит это знать?

Ранма мгновение поизучала Аканэ и ее вопрос, прежде чем лукаво улыбнуться.

— Наверное, нет. Я оставлю это сегодня на вечер.

— Так значит, ты можешь уничтожить ту реальность, что знают твои родители? — прокомментировал Рёга, на что Ранма улыбнулась.

— Звучит совсем как план. — Что-то привлекло внимание Ранмы, и она посмотрела с крыши вниз, к воротам Тендо, когда они распахнулись, выявляя женщину среднего возраста с каштановыми волосами, несущую катану. — Кстати говоря, мама здесь…

Аканэ вздохнула.

— Папа тоже скоро вернется.

Рёга покачал головой, зная неизбежный вывод из всех проблем, которые сейчас поднимут.

— Игра началась, — пробормотал он, когда они все вместе спрыгнули с крыши.

— Кха! — Многие бы ошиблись, приняв этот звук за возглас мигрирующих водоплавающих птиц или каких-нибудь мелких грызунов, хотя это было не так. Фактически, этот звук издала Саотоме Ранма, Сенши Плутона и Хранитель Времени, когда ее снова сдавливали и снова с благими намерениями, приветствуя объятиями ее возвращение из мира мертвых. На этот раз она оказалась в руках Саотоме Нодоки, которая душила своего сына с нисколько не уступающим своему мужу энтузиазмом, если не с большим.

Свидетелями сцены оказались Генма и Соун, тихо сейчас перешептывающиеся в углу. Ранма отметила кидаемые ими на нее заговорщицкие взгляды и мысленно улыбнулась, когда ее скелет был еще раз жесткого смят. Это было настолько до патетики очевидности, что она не смогла не улыбнуться.

— О, мой мужественный сын жив! — изливалась Нодока. — Где ты был?! Мы так о тебе беспокоились! Ты ранен? О-о-о, я так рада тебя видеть!

Ранма тепло улыбнулась, наконец-то сумев выбраться из объятий матери.

— Я в порядке, мама, в полном порядке.

— Так может казаться, зять. — Хриплый женский голос даже не удивил Ранму, и она обернулась, чтобы увидеть в коридоре Колон в компании Шампу и Муса. Шампу была одета в свои лучшие лавандовые шелка и практически выпрыгивала из кожи, тогда как Мус был в белых одеждах и очень толстых очках. С возвращением Ранмы из мертвых, его сердитое выражение лица было, ну, возможно понять.

— Шампу сильно-сильно рада видеть Ранму! — прыгнула вперед фиолетоволосая девушка, выдавливая из рыжей новое «кха!», когда она еле успела оправиться от предыдущего. — Шампу наконец отделаться от помолвки с глупый теряющийся парень!

Глаза Ранмы расширились, и она уставилась на Рёгу, который сейчас сердито сидел в углу, и на опять хихикающую Аканэ.

— Помолвка, Рёга?

— Э-э… м-м… — замялся теряющийся парень.

— Поцелуй брака? — улыбнулась Ранма, и он заметно сдулся.

— Ага.

— А-ХА-ХА-ХА-ха-ха-ХА-ХА! — согнулась рыжая от неконтролируемого смеха. Уса и Укё были правы… Она бы ни за что это бы не пропустила.

— О, это еще не вся прелесть, — хихикая, заметила со стороны Аканэ. — Каким-то образом — и я все еще не понимаю, каким — ему удалось унаследовать почти всех твоих старых невест. Нуку. Макото. Черт, за ним сейчас гоняется даже Ариса.

— Будь ты проклят, Саотоме… — стиснув зубы, проворчал Рёга. — Из-за тебя…

— …я видел ад, да-да, — закатила глаза Ранма и покачала головой. — Все, что я могу для тебя сделать, так это пригласить на обед в Пуассон Рокусабуро.

— Пуассон?.. — выдохнула Набики со своего места на лестнице. — Это тебе немного не по карману, Саотоме. — Конечно, это было так. Должно было быть. Пуассон Рокусабуро был всего лишь одним из самых дорогих пятизвездочных ресторанов в Токио. Митиба Рокусабуро[6] был всего лишь одним из лучших шеф-поваров в Японии. Всего лишь.

— Мне не нужен обед! — вскочил Рёга, наклоняясь вперед. — Я хочу, чтобы ты забрал обратно своих чертовых невест!

— И как я уже сказала тебе, у меня кое-кто есть, — непреклонно ответила Ранма, отмахиваясь от отчаянной мольбы Рёги. После этого заявления все взгляды сошлись на рыжей, а Саотоме Нодока радостно засветилась.

— Я знала, что мой честный сын не пренебрежет своими мужественными обязанностями к Аканэ, — с абсолютной гордостью улыбнулась она, и упомянутая Тендо пронаблюдала, как лицо Ранмы вновь прячется за нейтральной маской. Хотя это и не продлится долго, оно будет незабываемо, в этом Аканэ была уверена.

Соун и Генма прыгали друг рядом с другом и кричали, что школы будут объединены, в то время как Шампу страстно заявила претензию на руку Ранмы. Ее поддержал пронзительный взгляд Колон, и в ответ вокруг Ранмы лишь сгустился плащ сдержанной мистики. Аканэ смотрела, как все, что оставалось от ее бывшего жениха, таяло, тогда как группа продолжала праздновать и спорить, и лишь тогда она поняла всю полноту изменений Ранмы. Разница была буквально как между ночью и днем.