— Ремесленников.
— Невелика разница, этот больше торгует, как и все мастера.
— Тебе не угодишь.
Несколько долгих минут спустя — Жан успел призадуматься — Даниэль пихнула мальчика в бок, мол, очнись ты копуша!
Жан встрепенулся. Из-за поворота — пятёрка за пятёркой — выезжали всадники в плотном строю. Окольчуженные, с длинными копьями, в одинаковых серо-зелёных плащах, только кони кажется не из лучших. Пятёрка за пятёркой... сколько же их... — мальчик зябко передёрнул плечами — и строй сравнительно правильный, вот что самое интересное.
— Кольчужники? — еле слышно выдохнул Жан.
— Лаонская конная стража, — прошелестела девчонка. — Что, не видишь городской герб? — Даниэль внезапно зевнула и благовоспитанно прикрыла рот ладошкой.
— Всё, попались голубчики.
— Кто? Они? — пискнула Даниэль.
— Ну не мы же. Не цепляйся, я тебе говорю, уже рука онемела.
— У тебя? — фыркнула предсказательница.
— Разожми ладонь, люди ведь смотрят. Не трясись ты глупая, Шарлю пожалуюсь, — тихо пригрозил мальчик.
— Да... ага... — Даниэль пусть и без особой охоты, отпустила запястье мальчика. — Вредина почище меня! — вынесла вердикт девчонка.
— Да конечно, у Великого научился, — подтвердил Жан. — Придержи свой розовый язычок. Договорились?
— Это уж как получится, — честно пообещала волшебница.
Плотный кряжистый командир отряда с нашивками полусотника городской стражи вскинул в салюте широкий прямой меч.
Полусотник-то боевой, если судить по меченой шрамами физиономии, повезло ещё, что нос уцелел! Под бригандиной отличная кольчуга, да и меч не единожды побывал в деле.
Жан взметнул детский меч — подлиннее чем у Великого, Шарль даже завидует — и благосклонно кивнул, э т о т дрался всерьёз, пусть и в баронской дружине. Даниэль же попросту помахала в ответ, что с девчонки возьмёшь!
— Гастон из рода Клемен, — чинно представился полусотник.
— Не тяни кузина, они, кажется, не кусаются, — дружески посоветовал Жан.
— В отличие от тебя! — привычно огрызнулась девчонка. — Катрин из рода Декри, ветвь Томазо Волка, — спокойно сообщила красавица
Командир отряда прикусил ус. Среди стражников послышалось перешёптывание.
— Эжен из рода Декри, — надменно бросил мальчишка, — иберийская ветвь.
— Что... куда...
— Куда вы направляетесь? — перехватил инициативу подросток.
— В Сухом Логе начали пошаливать болотные драконы. Мэр и велел нам устроить засаду, — обстоятельно разъяснил полусотник.
— И для этого четыре десятка?
— Ну... ещё налоги собрать. Так они скорее заплатят. А вы...
Жан досадливо отмахнулся
— В паре лиг отсюда ватажники набросились на купеческий караван. Андре из рода Винсен, слышали о таком?
— Как же, помню, бывало, и выпивали вместе. Кажется из золотой гильдии.
— Серебряной, — поправил мальчишка. — Что нельзя обойтись без проверок?
— Да, торговец почтенный. Прошу прощения, ваша милость, сорвалось по привычке.
— Ребёнок не поймёт. Что вы все улыбаетесь? — подозрительно спросил мальчик. — Словом, мы едва ускользнули. Подробности по дороге, время не терпит.
— Будь нас чуток побольше... — Гастон оглянулся на свое воинство. Кое-кто подался назад.
— Ты о чём?
— В отряде два полных десятка из кожевенников, на беду немало семейных. Отбывают свою декаду, иначе, пожалуй, и не выразишься. Драться, верно, будут, если на нас нападут, — полуутвердительно протянул командир..
— Я кузену пожалуюсь! — звонко заявила девчонка.
— Кому?
— Гийому Бешеному, кому же ещё? Четвероюродный, но всё же кузен. Он вас всех забодает. Эй, кто хочет гоняться за ватажниками до конца лета? Половина быть может и выживет.
— Только не кожевенники, — проворчал полусотник. — эти и драконов боятся, что уж говорить о кольчужниках. Бронтозавры вы недорезанные, как изволит выражаться господин мэр. Слышали, что сказала высокородная? Кто желает под начало кольчужников, сразу возвращайтесь в Лаон. — Гастон выдержал паузу. — Ах, никто, даже странно как-то... И почтенные господа кожевенники?
— Не играй ты с нами, Гастон, мы всегда в первых рядах, — взмолился полноватый светловолосый парень.
— Так велел господин мэр. После вашей знаменитой атаки, баронет тогда изволил смеяться... Повезло ещё, что не обратился к барону. Я выделю вам эскорт, — полусотник поклонился в седле.
— Ты, кажется, не понял Гастон. Это я поведу вас в бой, Я, Эжен, из рода Декри, — с нажимом повторил мальчик. — По праву крови и чести.
— Храни нас Создательница... — раздалось за спиной полусотника.
— Что-о-о?! — Жан приподнялся в седле.
— И вас тоже, высокочтимый, — поправился кожевенник.
* * *
* * *
Жан придержал было Датчанку, и арбалетчики схватились за оружие, только отдай приказ...
— Когда, надо, тогда скажу, — успокоил стражников мальчик.
— Вы нам главное сказать не забудьте, — а уж мы... — пробасил дюжий плечистый крепыш с огромным арбалетом гвардейского образца. — Четверых ватажников уже упокоили, да спасутся эти многогрешные души!
— Не я а, вы, — рассеянно поправил подросток. — Всего троих, если по правде.
— Ну, четвёртый проживёт ровно до виселицы, — бодро отозвался крепыш. Он т а к о е после боя творил... — арбалетчик покосился на Даниэль, — только не при благородной девице.
Предсказательница согласно кивнула и в который раз оглянулась.
— Вы бы не маячили в голове колонны, благородный Эжен, — снова взмолился Гастон. — С меня наш герцог, случись вами что, последнюю шкуру спустит. Но сперва господин барон, да хранит его посох Создательницы! А о младшем баронете — да спасёт Богиня его многогрешную душу — даже мне вспоминать не хочется. Тринадцать едва исполнилось, а уже... — бравый полусотник поёжился. — Что вам попусту подставляться под бельты?
— Он ведь п-прав, Эжен, у меня давно зубы стучат, — поддержала полусотника предсказательница.
— Не выходит, Катрин, мне ватажников надо отлавливать. А за плотной стеной щитов... чего доброго пропущу дозор. — Жан направил Датчанку в промежуток между деревьями, там похоже что-то наклёвывается. Кто-то, если точнее. Не словить бы и впрямь стрелу... ну это навряд ли. Лучшие воины полусотни готовы прикрыть родича герцога. Собой, если совсем уж припрёт... он вообще-то, о ватажниках должен думать
— Сюда! — зашептал подросток и едва заметным кивком указал на развесистый дуб.
— Не пустышка, высокочтимый? А то в прошлый раз... — тихонько засомневался Гастон.
Жан немедленно показал кулак и полусотник сделал знак стрелкам, сейчас возможно и выгорит.
Раздался одинокий арбалетный хлопок — понятно со стороны дуба — и лучшие стрелки отряда нажали на спусковые крючки. Сразу восемь тяжёлых бельтов — многоопытный Гастон не признавал полумер — ушли в древесную крону.
Короткий сдавленный крик казалось резанул по ушам. Жан уставился в гриву Датчанки. Послышалось сдавленное постанывание, т а к о г о уже не допросишь.... Даниэль протестующее взвизгнула — Гастон почему-то вздрогнул — и прикрыла глаза ладошкой, девчонке ещё простительно.
— Доканчивайте! — грозно взревел Гастон.
Смуглый долговязый десятник вновь скомандовал залп — на сей раз в четыре бельта — и стоны наконец затихли.
— Душегуб обвис на ветвях, — весело сообщил долговязый.
— Подожди! — отмахнулся Гастон. — Вы целы, высокочтимая?
— Эжен, зачем ты меня прикрываешь? — Даниэль хлюпнула носом. — Он же вроде... Или ещё кто засел?
— Отвечайте, высокочтимая.
— Мою Ласточку чуть не задело — плаксиво пожаловалась девчонка.
— Опусти, наконец, забрало! — взорвался Жан.
Даниэль покорно кивнула.
— Ты забрало соизволила опустить?
— Помоги, Эжен, я сейчас какая-то вялая...
Чтобы не мешать струхнувшей девочке — благородство здесь значения не имеет — Гастон повернулся к десятнику.
— Я успел выслать разведчиков, — командир отряда деликатно понизил голос.
— Гюстав Лис?
— И Луи Мечник. Оскар Белка ухитрился добыть арбалет дозорного. Девятнадцать зарубок на прикладе! — с гордостью продолжил десятник. — Душегуб, он есть душегуб, будет что показать нашему мэру.
— Доживи сперва! Больше засад не будет? — обратился к благородному полусотник.
— Или парный дозор, или два одиночных, — уверенно заявил мальчик. — Я, бывало, охотился на ватажников и знаю им цену.
— А дальше?
— Самое простое. Зажмём лесных братьев между обозом и конной стражей. Покажем им побольше людей... на расстоянии не больно-то отличишь от кольчужников.
— Ещё проще ударить с тыла, — полусотник усмехнулся в усы.
— В редколесье строем не атакуешь, скорее уж редкой цепочкой. В двадцать бельтов ватажники такого наворотят... впору сдаваться без промедления. Если будет кому, после нового залпа.
— Все слышали? Благородный вам растолковывает, диплодоки вы непонятливые. Чуть замешкаетесь, в Роне заставлю купаться. Диплодокам там самое место. Только копья по дороге не растеряйте, у меня лапа тяжёлая, куда там медведю пещерному.
Так они, кажется, вымерли? — осмелился кто-то сказать.
— Это ты у меня сейчас вымрешь! Книгочеям в бою не место... не считая понятно нашего мэра. Так на чём мы остановились?
— На пещерных медведях — подал голос мальчишка. — Эти звери, похоже, не вымерли, достаточно на вас поглядеть.
— И то верно, — полусотник польщённо кивнул. — Если кто артачиться вздумает... Повторяю — лапа у меня тяжёлая, а особенно в кольчужной перчатке, — внушительно заключил ветеран.
— Не издевайся, Гастон! — взмолился рослый плечистый кожевенник.
— Ты сперва меч держать научись. До сих пор в толк взять не могу, как мальчишка у тебя оружие выбил. На втором выпаде!
— На четвёртом, Гастон, на четвёртом. Он клинок срубил своим детским мечиком, в нём и весу-то настоящего нет... Рукоять понятно я удержал, с моей-то лапищей, — кожевенник извлёк из ножен бесполезный обрубок.
Мальчишку пробрало холодом. Жан уставился в гриву Датчанки, как же этот мамонт его не пришиб? Опасался, верно, уложить на месте кровного родича герцога. А потом... и вовсе без меча остался. Бой-то до первой крови, вон отметина у кожевенника на запястье, будто котёнок месячный расцарапал. Но мечом и впрямь владеть не умеет, всё махал, словно дубиной.
— Если ещё разок... — зловеще прошелестела девчонка
— И не думаю, — честно выдохнул Жан.
— Повезло ему, сколько раз, тебе повторять, — здоровяк в недоумении покосился на мальчика.
— Это ты своим вдовушкам разъясняй, кстати, сколько их у тебя? Случайно не за полдюжины? — вёл между тем Гастон. — И законной супруге, до неё-то точно дойдёт. Не забудь и лаонских кумушек, пока пальцами не стали показывать.
— Довольно! — Жан поднял руку. — Надерзил и получил по заслугам, велика важность.
— Но ведь...
— Скажешь ещё полсловечка, подарю тебе детский меч. Для трехлетних, большего ты не заслуживаешь. Или может оглоблю покрепче? Думаю достопочтенный Гастон не откажется вручить мой подарок на общем построении стражи.
Послышались неуверенные смешки, впрочем, с оттенком сочувствия. Кожевенник судорожно сглотнул.
— А что — идея! — оживился Гастон. — До конца года отмываться придётся. Ты копьё не вздумай ронять, оно тебе пригодится. А-а, вот и наши разведчики.
Доклад Гюстава Лиса — Луи Мечник лишь согласно кивал — не затянулся. Полусотник отдал приказ, и отряд стронулся с места — с кожевенниками в первых рядах.
В скором времени показался обоз — мальчик было завертелся в седле — но попробуй разглядеть хоть что-нибудь путное сквозь дубовое редколесье.
— Ничего себе! — полусотник приник к биноклю.
— Ну-ка, ну-ка... — Жан пихнул кольчужника в бок — жаль, что Шарлю нельзя подглядеть — и Гастон, чуть помешкав, передал ребёнку бинокль, мальчишка ведь вроде командует. Даже строптивые кожевенники признали его главенство, как управились с засадами без потерь.
— Что они там, готовятся к поединку? — пробормотал Жан.
— Андре верно за меч хватается?
— И охранники скалятся почище серых собачек. К доброй драке, что ли, готовятся? — повторил Жан.
— Договариваются — поправил Гастон, — потому и зубы показывают. Слабых не уважают. Надо полагать, о приличном откупе, малой кровью обоз не возьмёшь. У почтенного Андре восемнадцать охранников. Для обоза конвой серьёзный. Это не считая погонщиков, с сорока шагов попасть и они сумеют... ну с пятнадцати это точно. Я надеюсь высокочтимый Эжен... — полусотник потянулся к биноклю.
— Мне и самому нужен! — огрызнулся мальчик. Жан старательно подкрутил окуляры.
Андре сделал выразительный жест — так и быть, раздевайте, последнее отдаю — и передал детине в помятом рыцарском шлеме кожаный мешочек. Детина взвесил мешочек, поморщился, но согласно кивнул. Пластинчатая броня с кастильским клеймом, арбалет гвардейского образца... не иначе атаман этого сброда.
— Уже?
— Ага. — Жан вернул бинокль полусотнику. — Приступай к спектаклю, Гастон! — скомандовал мальчик.
Полусотник стражи протрубил в рог и двойная цепь конных копейщиков — арбалетчиков впрочем тоже хватает — двинулась на лесных братьев.
Две тяжёлых арбалетных стрелы — из пяти или шести выпущенных — угодили в атамана ватажников. И кастильская броня не спасла. Повезло ему, не дожил до плахи..
— Лаонская конная стража! — загремел полусотник. — Бросайте оружие, а не то... Эй, кто хочет к господину барону?!
— Кольчужники! — раздался пронзительный вопль.
— Что ты, дурья башка...
— Говорю вам, люди Гийома! Младший баронет и командует, я его доспехи крепко запомнил. И шлем один к одному.
— Маленький Леон?
— Он самый, спаси нас Создательница! Говорят, почище барона, сколько наших уже развешал! Бешеный хоть изредка людей отпускает, не то, что его щенок... Да не целься ты, ещё выдадут кровникам!
Утвердительный жест полусотника — Гюстав Лис подобрался к Датчанке — и выдернул благородного из седла, мальчик даже не успел возмутиться.
Гюстав придержал ребёнка за шиворот, с этими детишками сплошная морока.
— Кусается! — вырвалось у разведчика. Гюстав Лис отдёрнул окровавленную ладонь. — Только захотел захлопнуть забрало....
— Всё лучше чем бельтом, — ухмыльнулся Гастон. — Луи прикроешь ребёнка спереди, а то мало ли что...
— Помолитесь, братья, баронета подранили! — взвыл всё тот же ватажник. — Как навалятся полной сотней...
Кое-кто горячечно разрядил арбалеты — в основном досталось деревьям — и отдельные возгласы слились в оглушающий рёв.
— А Катрин?! — Жан забился в ручищах Гюстава.
— О девочке уже позаботились. Простите, высокочтимый. — Командир отряда протрубил в рог, давая сигнал к началу атаки.
* * *
* * *
К тому времени, когда дети выехали на дорогу, спор купца и военного разгорелся не на шутку. Гастон подбрасывал на ладони кожаный мешочек с откупом и явно не собирался с ним расставаться.
Как водится к шапочному разбору, бессовестный всё-таки этот Гюстав! Пленных всего лишь шестеро — прочие, похоже, успели сбежать — если посчитать и крепкую рыжую девицу в помятом кожаном поддоспешнике. Рыженькая уже успела очухаться и вовсю перешучивалась со стражниками.
