— Думаю, — не стал разгонять туман верховный главнокомандующий. Во-первых — откуда он мог точно знать о намерениях йохара, да еще не своего, а Арамиса? — это раз. А во-вторых, когда содержание беседы станет достоянием широкой общественности, а командор чувствовал луч внимания, идущей со стороны "потайной" двери за которой "скрывался" секретарь, и не сомневался, что прогрессивная бакарская общественность будет ознакомлена с информацией "для служебного пользования", то меньше будет идиотов, желающих скрестить оружие с северянами на "Поле Чести" — неопределенная опасность страшит больше определенной. Мозг, только дай ему волю, такое наворотит из туманных намеков, что куда там реальному тигру, или скажем — налоговой. Элементарная психология.

— Ладно... — нахмурился Брикус, не любивший неопределенности. — Иди.

... все-таки есть в нем что-то от старого солдата...

Выйдя в коридор, главком некоторое время постоял у стены, гася лучи внимания, направленные на него, затем, когда стал практически невидим, неторопливо добрался до нишы, в которой находилась дверь, ведущая в "изнанку" дворца, через которую он и попал на "чистую" половину, немного сдвинул портьеру и, никем незамеченным, проник в нишу. Открыть дверь, запертую с другой стороны, большого труда для него не составило — даже жилы, так пугавшие Дениса, на лбу не вздулись. Теперь никто не мог помешать командору заняться незаконным подглядыванием и подслушиванием в кабинете бакарского градоначальника.

* * *

— ... солдаты, говоришь, тебе нужны... — задумчиво протянул Брикус, сверля взглядом сидящего перед ним клирика Братства Света. На того, однако, эта токарная операция никакого впечатления не производила. Хролф Эберард то ли действительно успокоился, то ли сумел взять себя в руки, но сидел он в кресле с абсолютно невозмутимым, можно даже сказать — безмятежным выражением лица. И это его спокойствие Шэфу не понравилось. Так ведут себя люди чувствующие силу за спиной. Хролф не суетился, не повторял, что мол — "да! нужны солдаты, вы уж не откажите ваше сиятельство!", не заглядывал искательно в глаза Генерал-губернатора, а спокойно дожидался его реакции, будучи уверен, что ответ будет положительным. — А что, в братстве братьев не осталось? — поднял брови Брикус, испытующе глядя на клирика. — Чего это тебе мои солдаты понадобились?

— Ну-у... начнем с того, — хладнокровно парировал Хролф, — что солдаты не твои, а императорские. — И как бы ни был антипатичен Шэфу светлый брат, но объективность превыше всего. Командор не мог не признать, что контратака была результативной. Судя по тому, как недовольно засопел Генерал-губернатор, удар попал в цель. — И вообще, это что — допрос? — бесстрастно осведомился светлый брат. — К тебе обратилось официальное лицо — клирик Братства Света — ты обязан помочь!

— Ну что ты! Что ты! — разволновался Брикус. — Какой допрос? О чем ты говоришь! Неужто я не понимаю!? Клирик! Братства Света! Официальное лицо! Как можно!?.. — При этих словах губернатора, на тонких губах Эберарда промелькнула довольная усмешка, впрочем мгновенно растаявшая, как только Брикус внезапно рявкнул, да так, что клирик ощутимо дернулся: — Если бы я тебя допрашивал, то не здесь, а в подвале Серой Башни

... наверно местные "Кресты"...

... или "Матросская Тишина"...

и ты бы уже валялся весь в дерьме с разбитой мордой, а так... — Брикус прищурился на левый глаз, хмыкнул и совершенно спокойно, будто бы и не было только что криков и угроз, закончил: — Можешь встать и спокойно уйти. Целым и невредимым. — После губернаторской отповеди в кабинете на несколько мгновений воцарилась тишина, которую нарушил Хролф:

— Ты отказываешься помочь клирику Братства Света!? — неприятным голосом уточнил он. При этом Эберард так сузил свои и без того узкие глазки, что превратил их фактически в смотровые щели.

— Да как ты можешь так говорить!? — в голосе Брикуса сквозила нешуточная обида. — Чтобы я отказал в такой небольшой просьбе такому важному пиру! Да никогда! — продолжил ломать комедию губернатор, не обращая внимания на желчное выражение, появившееся на лице Хролфа. Хотя... скорее всего, именно оно его и воодушевляло. От былой невозмутимости клирика не осталось и следа — растаяла, как грязный снег весной. — Дело видишь ли в том, — сменил тон Брикус на уже совершенно доверительный, — что все войска сейчас на маневрах, в полевом лагере. Сам понимаешь — надо поддерживать обороноспособность на надлежащем уровне... — Губернатор поднял палец, подчеркивая важность сказанного. Оба собеседника прекрасно знали, что это ложь. Но доказать клирик ничего не мог — в случае любой проверки, пусть даже из самой Имперской Канцелярии, на руках у Генерал-губернатора будут все необходимые бумаги, неоспоримо доказывающие, что войск в тот момент в Бакаре не было. Даже дежурная турма сбивала копыта на крутых горных склонах. И все это ради святого дела — поддержке боеспособности на надлежащем уровне! А кто против — тот шпион и иностранный наймит! — Другое дело, — сочувственно продолжил Генерал-губернатор, — если у тебя на руках есть черная метка. Тогда я немедленно отправлю фельдъегеря и солдаты будут. Как только доберутся до Бакара, конечно же...

— У меня нет метки...

... ну, слава Богу...

и ты прекрасно это знаешь, — бесцветным голосом объявил клирик. — Если бы она у меня была, мне не пришлось бы унижаться. Но, ты мне еще за это заплатишь, — все так же бесстрастно пообещал Эберард. — И до дружков твоих северных — Бездна их дом, я доберусь. Не сомневайся. — С этими словами Хролф поднялся с кресла и вознамерился покинуть кабинет градоначальника, но, не тут-то было.

— А ну сядь! — тихо приказал Генерал-губернатор и столько силы было в его голосе, что клирик безропотно повиновался. Он даже не сел, а как будто рухнул обратно в кресло, будто его подбили сзади под коленки. — Ты там что-то про моих северных дружков начал. Поясни.

— А то ты не знаешь! — желчно усмехнулся Эберард. От его былой сдержанности не осталось и следа — в глазах клирика горела ненависть. — Ты не знаешь, кто устроил бойню в "Империуме". Ты не понимаешь зачем этот сын греха, втиснулся передо мной, чтобы залить твои уши смердящей ложью, которой ты! — указательный палец Хролфа, как копье нацелился в грудь Генерал-губернатора, — с упоением внимал. Вместо того, чтобы исполнить свой долг по защите граждан Бакара, ты приблизил к себе их убийц! Вместо того, чтобы... — узнать в чем еще накосячил Генерал-губернатор, по мнению клирика Братства Света, Шефу не удалось. Брикус заткнул фонтан.

— Кстати, насчет служебного долга, — тихо и как-то даже флегматично поинтересовался он: — Напомни мне пожалуйста, чем согласно устава... — губернатор сделал паузу, — утвержденного Императором, — выделил он, — ограничивается деятельность Братства Света? — Ответом ему была тишина. Клирик молчал. — Не помнишь? — посочувствовал ему Брикус. — Ничего страшного — я тебе напомню. Я, конечно же, старый, — усмехнулся Брикус, — но на память пока не жалуюсь. Дословно я, конечно, тоже не помню. Так что, я своими словами, уж не обессудь. — Губернатор бросил на клирика внимательный взгляд, как бы пытаясь удостовериться, что тот не возражает против не вполне канонического изложения Устава Братства Света. И так как по перекошенной от злости физиономии Хролфа определить это не представлялось возможным, Брикус уточнил: — Надеюсь, ты не против? — Так и не дождавшись ответа, Генерал-губернатор заговорил: — Братство Света контролирует действия членов Гильдии Магов, а также всех других одаренных, не входящих в Гильдию Магов, буде таковые обнаружатся, на предмет использования запретной магии и препятствия осуществлению правосудия, в случае противозаконных действий членов Гильдии Магов, а также всех других одаренных, не входящих в Гильдию Магов, буде таковые обнаружатся, против бездарных. Кажется ничего не напутал? — снова попытался Генерал-губернатор привлечь клирика к диалогу, и снова же потерпел в этом начинании неудачу — Эберард молчал, как одно место, и Брикус был вынужден продолжить монолог: — Поэтому мне интересно, — он требовательно уставился на Хролфа, — ты обвиняешь моих северных дружков, — ухмыльнулся Генерал-губернатор, — в использовании запретной магии, или же в препятствии осуществлению правосудия?

— Я тебе уже говорил, — поднял на Брикуса пылающий взор Эберард. — Если не понял, могу повторить! У меня нет официальных оснований для ареста северян! Если бы были, — зло ощерился он, — на кой грат мне бы сдались твои солдаты!? Я бы заставил шевелиться этого ублюдка Мебуса!

... оба на!.. а в братстве-то высокие отношения!..

Но он такая же тупая, а может и трусливая задница, как и ты! — От гнева у клирика даже перехватило горло, но он все же удушливо не то чтобы выговорил, а задушено просипел: — Но ничего! — я найду на вас управу.

* * *

"Так-так-так... — думал командор стремительно сбегая вниз по ступеням парадной лестницы, — надо что-то делать. А что тут сделаешь? — задал он сам себе вопрос, и, соответственно, сам себе на него и ответил: — Ничего не сделаешь. Клирик — фанатик. Его не запугаешь, с ним не договоришься, его не купишь, его можно только убить. А это плохо..." — расстроился главком.

Если кто-то решил, что причина расстройства была в том, что Шэфу было жаль губить такого прекрасного человека и гражданина, как Хролф Эберард, то этот "кто-то" сильно ошибался. Как говорится — отнюдь. Верховный главнокомандующий свернул бы ему шею безо всяких негативных эмоций и угрызений совести. Ничего личного — просто, так сложились обстоятельства.

Технически, никаких препятствий на этом пути не было. Главком убрал бы клирика посреди площади, кишащей народом, да так, что комар носа не подточил. Никто бы ничего и не заметил. Опыт был. Шел себе человек и вдруг! — упал. Солнечный удар, а может еще чего — организм штука тонкая, медицина не всесильна, а бакарский климат с его жарой и влажностью только для молодых хорош, когда кровь кипит, а на людей почтенных, да еще желчных, вроде клирика, действует не так благотворно, как хотелось бы.

Но! На этом пути стояло одно очень большое препятствие. Через какой-то, не очень большой, промежуток времени все перипетии этого насыщенного событиями дня станут достоянием широкой бакарской общественности. И тогда, умные... а даже и не очень умные люди, обладающие более чем одной извилиной, непременно почувствуют некую взаимосвязь между следующими эпизодами: наводящее ужас на мирных горожан явление йохара в "Империуме", с последующим избиением серых, произошедшее в апартаментах Северных Лордов — это раз; встреча Лорда Атоса с Хролфом Эберардом в приемной Генерал-губернатора и последовавшая за этим безобразная сцена с проникновением северянина в кабинет градоначальника без очереди, вызвавшая справедливый гнев и возмущение клирика — это два, и наконец — подозрительная, скоропостижная кончина этого самого клирика сразу после аудиенции — это три.

Эти самые умники, среди которых, наверняка, будут представители всех властных структур, безо всякого сомнения, свяжут эти эпизоды в одно целое, и хотя прямых доказательств причастности Северных Лордов к гибели клирика не будет, но, подозрения останутся и, как минимум, отношения с Братством Света будут испорчены навсегда — не любят серьезные организации, когда кто-то убивает их сотрудников, это прерогатива только самих этих организаций. Ну, а про максимальные потери не хочется и задумываться — они могут быть очень велики. Можно восстановить против себя все влиятельные силы в городе и тогда прости-прощай идея с внедрением в местную инфраструктуру. Спрашивается, и зачем тогда было огород городить? Вот то-то и оно...

Командор с неохотой признал, что слегка ошибся в своих расчетах... а может и не слегка. Руководствуясь принципом, что лучше один раз увидеть, чем сто услышать, он собирался представить на суд взыскательной бакарской публики занимательное представление — "работу" йохара. В том, что успех этому "бенефису" будет обеспечен, главком ни секунды не сомневался. Верховный главнокомандующий собирался одним выстрелом убить даже не двух, а трех зайцев: и эффектную демонстрацию провести — чтобы надолго запомнилась, и провести ее "малой кровью" — на преступниках, да еще каких преступниках! — наемных убийцах, к которым, у горожан не должно было быть никакого сочувствия. По идее...

А третьим, и самым главным зайцем должно было стать то, что ни одному, даже самому отмороженному отморозку, не говоря уже о людях в здравом уме и трезвой памяти теперь, после премьерного показа, и в голову не могла прийти мысль как-либо напакостить Владыкам Севера и уж тем более становиться их врагами. А если уж становиться, то иметь для этого весьма вескую причину. Весьма...

И вот на тебе — беда пришла откуда не ждали. Не учел главком в своих планах светлое братство. Да даже не братство, а одного чокнутого брата. Верховный главнокомандующий рассчитывал так: Гильдия Магов в это дело не полезет, потому что никакой магии, ни разрешенной, ни запретной, в "Империуме" не применялось, никакого всплеска метамагического поля не было, по этой же причине верховный главнокомандующий не брал в расчет Братство Света, а вот полиция могла заинтересоваться. Как ни крути — убиты бакарские граждане. Но, верховный главнокомандующий был уверен, что полиция в это дело тоже не полезет — такие известные иностранные аристократы, как Лорд Великого Дома "Морской Дракон" и Князь Великого Дома "Полярный Медведь" — это не ее уровень. А если полезет, то только по приказу с самого верха, и чтобы предотвратить такой негативный вариант развития событий, Шэф и ломанулся на прием к Генерал-губернатору напролом, чтобы не потерять драгоценное время, и все получилось... Все предусмотрел командор, кроме этого чертова Хролфа Эберарда.

"Это хуже, чем преступление, — это ошибка! — с горечью припомнил главком слова то ли Талейрана, то ли еще кого из этой братии. — И это про меня. Надо как-то исправлять..."

* * *

Оставшись в одиночестве, Карл Мебус продолжил составление опостылевшего документа, однако долго этот процесс не продлился. Если уж день не заладился — значит не заладился. И до визита гратова клирика — мать его ехидна, работа шла не шатко не валко, а уж после и подавно — настроение Легата было испорчено напрочь. По всему чувствовалось, что кроме неприятностей ждать от этого дня нечего. И точно! Прошла примерно треть склянки и странный шум, донесшийся из приемной, заставил Легата оторваться от отчета. Карл нахмурился — в приемной явно творилось что-то непонятное, он уже начал подниматься с кресла, чтобы выяснить, что же там, грат их всех побери, происходит! Попросил же Зигфрида, чтобы его не беспокоили, так нет! Мало того, что эти жеребцы не помогают, так они еще там игры затеяли — зла на них не хватает! Выйти из-за стола Легат не успел — дверь распахнулась и на пороге показался приветливо улыбающийся Лорд Атос — не к ночи будь упомянут.