Два лика времени

На этот раз она выбралась из своего экипажа одна, без сопровождения. Гордо продефилировала сквозь людское море, остановилась напротив, мельком взглянула на Марну, затем уставилась на меня. Лицо строгое, высокомерное.

— Я тебя узнала, шаман, — сообщила она.

— И что дальше?

— Не догадываешься? — в голосе послышалось раздражение. — Ош пропал, сбежал, курл недостойный. Придется тебе занять его место. Не мужем, слугой.

— А если не захочу?

— Не боишься, что с девкой твоей что-нибудь нехорошее случится?

— Не случится, — ответил я,— не позволю!

— Я и сама могу за себя постоять, — сказала подруга, в голосе лед и металл.

— Оставишь ее здесь, бросишь деревяшки и кисти и последуешь за мной, это мое последнее слово, — процедила сквозь зубы, злобой так и пышет.

Щаз, разбегусь и прыгну под каблук!

— У меня другое предложение, — сказал я, — ты возвращаешься домой, к любимому папочке, и больше здесь не появляешься.

— Тебя, дорогой шаманчик, не позднее, чем завтра, вся полиция Гарца будет искать. Ни самолетом, ни кораблем не убежишь, повсюду, даже в самых глухих деревеньках будут знать твои приметы. И награду за поимку объявят, сто тысяч банов.

— Дешево меня цените, говорят, некоторые мои картины столько стоят.

"Особенно с голыми дочками банкиров" — мысленно добавил я.

— Были твои картины, станут мои, — прошипела она, с трудом сдерживая гнев, — поработаешь у меня, ублажишь, как следует, потом решу, отпустить ли тебя, или приковать в подвале!

— Размечталась! — сказал я.

— Упрямый мальчик! Известно ли тебе, что завтра мой папа прикажет арестовать некоего грабителя банков? И если этот грабитель не укроется в моем доме, я не дам за его жизнь и грошового бана!

Я посмотрел на Марну, она готова была вот-вот вцепиться этой сучке в лицо.

Так, это уже интересно. Им стало известно, кто ограбил папашу Бора. Только сейчас я пожалел, что не смылся из Гарца еще вчера.

— Дошло, наконец? — видя мою озабоченность, насмешливо сказала эта дрянь. — Прекращай строить из себя всемогущего Творца и следуй за мной, если хочешь хотя бы ненадолго сохранить здоровье и жизнь, — добавила, она.

В этот момент события понеслись вскачь, словно взбесившиеся лошади. Боковым зрением я увидел перекошенное ужасом лицо Маркуца, выпучив глаза, он уставился куда-то за мою спину. Сзади раздались резкие хлопки, на груди Алины появились алые пятна. Лицо ее стало белее мела, она схватилась за грудь и упала навзничь на мостовую. Под ноги мне с металлическим лязгом упал револьвер. Раздался удаляющийся топот, убийца улепетывал, что было мочи. Я понял, как крепко мы влипли. Папаша Бор не будет разбираться, кто стрелял. Подозрение, естественно, падет на грабителя банков. Ограбил банк, заодно убил дочь. Я схватил Марну за руку и потащил с площади. Волновало одно, успеем выбраться из города, прежде чем его перекроют, или нет? Это был вопрос жизни и смерти. В пустом переулке, где не было прохожих, мы остановились, я заставил девушку вывернуть красную курточку и надеть серой изнанкой наружу

— Кто в нее стрелял? — спросила Марна.

— Мадр, и поделом, ее не жалко, о нас подумай, единственное спасение в бегстве. Я, в свою очередь, вывернул куртку, и слегка изменил внешность, превратившись в солидного мужчину. К счастью, выбраться загород мы успели. Пока на площадь приехала полиция, пока сообщили папаше Бору. В то время, как тот отдал приказ оцепить Найк, мы уже топали по шоссе, ведущему на юг. По дороге навстречу пронеслись несколько колонн военной техники и полиции. Завидя их, мы отступали в лес. Нельзя было нарываться и рисковать. Останься мы в городе, нас бы, пусть и не сразу, но точно бы поймали. Папаша Бор в неукротимой ярости, не только нас, мог бы всех членов семьи преступника удавить, если бы таковые отыскались.

До холма мы добрались без особых приключений.

Слайдер, к счастью, оказался на месте. От наблюдения с воздуха он был надежно укрыт кронами деревьев и кустарником. Я открыл фонарь кабины и сделал приглашающий жест.

— Что это? — опасливо спросила Марна. — Это транспортное средство и наше спасение, — ответил я, — полезай, не бойся.

На приборной панели я увидел какие-то бумаги и небольшой мешочек. Взглянув на них, все понял. Умник, предвидя похожую ситуацию, заранее подготовил нам с Марной новые документы. Свидетельство на имя инженера Петера Сторра из Бруссии, и Марии Сторр, моей жены. В холщовом мешочке я обнаружил банковские денежные упаковки. Навскидку тысяч на триста банов. Я готов был Умника расцеловать. Даже если бы он явился в образе слуги, а не соблазнительной одалиски.

Марна едва успела забраться внутрь, как в моей голове прозвучал неожиданный голос.

"Планета с развитой цивилизацией! Подарок Управлению по делам дальнего космоса! Уровень развития, по шкале Родрига два плюс, что соответствует первой трети двадцатого века".

"Умник! — воскликнул я, едва не пустившись в пляс от радости. — Отвечай!". Наконец-то он появился! Минуту стояла тишина, после чего Умник осторожно поинтересовался: — С кем я разговариваю?

— Как это, с кем? Ты свихнулся там, наверху? — едва не закричал я. — Забыл своего единственного пассажира Петра Лийкова, которого оставил на планете?

— Я не имею права кого-либо оставлять. В соответствии с параграфом первым и четвертым Кодекса, по возвращении, я обязан представить Управлению подробный отчет о найденной обитаемой планете.

— Немедленно забери на звездолет меня и мою невесту! — приказал я. Неужели он нашел способ вернуться на Землю?

— Простите, — продолжал самый тупой интеллект во вселенной, — Петр Лийков не покидал корабль и в данный момент находится на борту, в кают-компании.

— Какой еще Петр? — опешил я, припомнив слова старой берни о "зеркальном человеке". — Забыл, как мы предотвратили здесь страшную войну?

— О какой войне идет речь?

Вот те раз! Для Умника, значит, не было никакой войны. Вот что оказалось.

"Святогор" вынесло через прореху пространства в неисследованную область, первичное изучение планеты показало уровень цивилизации "два плюс" по шкале Родрига. Претендент в Звездное училище Петр Лийков с корабля не отлучался и в настоящий момент развлекается виртуальными играми. Умник заявил, что несет за него персональную ответственность перед родителями и всей Землей. И что уже закончил расчет обратной траектории и подготовку к полету через ту самую пространственную аномалию, благодаря которой "Святогор" попал к этой планете.

— Ты собираешься вернуться на Землю?

— Обязательно, и как можно, быстрее. Параграфы с первого по десятый накладывают запрет на самостоятельные контакты. Даже разговор с тобой является нарушением.

Откуда на борту взялся второй "я"? Что вообще случилось с пространством и временем? Исчез кусок реальности, или я угодил в параллельный мир, пройдя сквозь прореху времени? Как быть с книгой, что я подписал, и которую спустя год обнаружил Умник среди развалин? Я запутался, уяснив только одно: время слишком сложная штука, чтобы вот так наскоком, разобраться во всех его фокусах. Бесполезно ломать голову над проблемой, которая не по зубам.

— Эй, ты можешь забрать на Землю меня и мою возлюбленную? — снова спросил я.

— Кодексом строжайше запрещено перемещать аборигенов на корабль.

— Это кто тут абориген? — от возмущения я едва не лишился дара речи.

— Ты, конечно. Вот тебе тестовый вопрос: как имя твоих родителей?

Вот гад, сам заблокировал мои воспоминания!

Я понял, что упертого Умника переубедить вряд ли удастся. Да и времени до отлета, судя по всему, почти не осталось, до меня донесся отдаленный механический голос, начавший обратный отсчет. Я лихорадочно и безуспешно искал хоть какой-нибудь выход. Неужели, корабль улетит без нас?

Я уже хотел выставить ему ультиматум, мол, переведу на ручное управление, но опоздал. Отсчет закончился, связь с Умником прервалась. Теперь уже навсегда. Что ж, будем устраивать свою судьбу сами. Не все так плохо, слайдер классный аппарат, к тому же оборудован практически вечными накопителями движущей энергии, так что, ни керосин, ни бензин, ему не требуются. Я постоял еще немного, в голове эхом звучал нудный голос, твердивший о треклятых параграфах, кинул прощальный взгляд на дорогу, по которой в направлении к городу двигался мобильный отряд полиции, и забрался на место пилота. Фонарь закрылся, слайдер мягко поднялся в воздух. Впереди нас ждала Бруссия, с которой у меня были связаны немалые надежды.

* * *

Я сидел перед экраном монитора, наблюдая, как звездная кисея на черном фоне отодвигается назад и сворачивается в маленькое туманное пятнышко. Так всегда происходит, когда корабль берет разгон.

— С кем ты переговаривался? — спросил я Умника.

— Прочитаешь на Земле отчет, узнаешь, — ответил этот вредина. Ну, и бездна с ним!

Неожиданно меня накрыло острое чувство потери, словно на планете я оставил нечто самое для себя дорогое. С чего бы это? Я тряхнул головой, прогоняя непрошенное, тревожное наваждение. Глупость, какая! Я ведь даже не покидал корабль и не высаживался на поверхность! Умник отказался демонстрировать запись зондов и сразу заявил, что согласно параграфам Кодекса, посадка категорически запрещена. Жаль, конечно, но как-нибудь переживу. На Земле меня ждут родные и близкие, по которым я успел соскучиться, и вступительные экзамены в звездное Училище.

Умник в это время размышлял о том, как обрадуются ученые в Управлении. Земная цивилизация давно не знала столь значимых открытий. Во-первых, обнаружено редчайшее явление, прореха пространства-времени, позволяющая не только совершать путешествия в дальнюю область вселенной, но и возвращаться обратно. Во-вторых, впервые найдена планета земного типа с высокоразвитой человеческой цивилизацией. И, наконец, в-третьих, открыт поразительный, необъяснимый с точки зрения современной науки, эффект зеркального удвоения. Биологические параметры пассажира звездолета Петра Лийкова и аборигена с планеты, которого он обследовал с помощью гравитационного щупальца, оказались абсолютно идентичными. Если не считать того, что внутренние органы оказались, расположены зеркально. Управление наверняка отправит в систему звездолет с учеными для дистанционного изучения планеты. Собрат Умника, который возглавит экспедицию, опираясь на незыблемые параграфы Кодекса, конечно же, не позволит ученым вступить с аборигенами в непосредственный контакт, по крайней мере, в ближайшие сто лет. А там видно будет.

КОНЕЦ