По имени Шерлок. Книга 1 (Закончена)

— Когда родители заметили, что я схожу с ума от механических игрушек, постоянно пытаюсь не сломать, а разобрать и понять, как все работает, они нашли мне самого лучшего мастера, которого только можно было нанять за деньги в то время. И я изменился. Мое увлечение изменило и меня самого. Через некоторое время мои вспышки ярости почти прошли, я научился сдерживать их и в целом, стал более приятным и контактным ребенком. Мама с папой не могли нарадоваться моим успехам и не жалели сил и денег на мое увлечение. У меня была самая лучшая механическая мастерская в городе, оборудование для которой заказывали по всему миру. И уже скоро, еще будучи подростком, я развил свое мастерство настолько, что сделал собаку, которая могла выполнять двадцать различных действий. Она ходила, бегала, виляла хвостом, лаяла, могла сесть и подать лапу. Еще через какое-то время мой мастер сказал мне, что ему больше нечему меня учить, я превзошел его.

— Я продолжил учиться сам. Долгие годы я почти не выходил из своей мастерской, и родители снова начали бояться за меня. Теперь уже их пугала моя одержимость механикой. Испугавшись, что я сойду с ума, они начали знакомить меня со всеми незамужними дочерями своих знакомых и друзей. И на одном из таких ужинов я и встретил Сару. Мы полюбили друг друга с первого взгляда, это было как вспышка пламени, пффф — и мы оба сгорели в нем... Я на какое-то время даже забросил свои занятия, посвящая Саре все свое свободное время. Мы поженились, и у нас родились двойняшки — Элли и Ричард. Я снова вернулся к своим занятиям механикой, дети росли, мы с Сарой любили друг друга, и казалось, не было никого на свете счастливей нас...

— Потом умерли мои родители. Сначала папа, затем, через несколько дней не стало и мамы. Мне досталось в наследство три дома и небольшое поместье с плантацией хмеля в графстве Кент. Я мог сам распоряжаться финансами семьи и начал тратить все больше денег на свою увлечение. Через какое-то время, мне пришло в голову, что можно получать прибыль от моей работы. И я открыл салон механических диковинок, где продавал сложнейшие часы, которые показывали не только время, но и числа, дни недели, расположение планет и созвездий. Музыкальные шкатулки, сделанные из золота, украшенные драгоценными камнями, и исполняющими до двадцати мелодий на выбор. Птицы, животные, куклы — все, что продавалось в моем салоне, было высочайшего качества и неимоверной сложности.

Мистер Шоу встал с кучи ящиков, и начал ходить по комнате. Чувствовалось, что рассказ очень волнует его самого, что она заново переживает все эти события:

— Через какое-то время, мой салон стал очень известен и популярен в городе. Что-либо купить там могли позволить себе только очень богатые люди, и иметь в доме вещь от Мастера Шоу, как меня называли, стало очень престижным и модным. Меня же тогда интересовали не деньги и слава, а возможность улучшить свои механизмы, добиться их идеальности. Я почувствовал, что моя одержимость возвращается. Я все больше времени проводил в мастерской, полностью переложив работу с салоном на плечи управляющего. Я перестал интересоваться делами жены, не заметил, как выросли мои дети. Ел я лишь тогда, когда, отчаявшись дождаться меня к ужину, Сара сама приносила мне еду, но и тогда я, не чувствуя вкуса, лишь забивал голод и вновь возвращался к своей работе.

— День, когда я перешел грань и вложил часть своей души в свое создание, стал днем моего триумфа и началом конца. Я делал птичку, небольшую птичку в клетке, это был заказ для маленького ребенка. И в тот момент, когда она уже была почти готова, я вдруг почувствовал, что понял, что нужно сделать для того, чтобы она стала идеальной. Нужно отдать часть самого себя, передать частичку той силы, которая заставляет нас существовать — двигаться, жить, любить. И когда я искренне, от всего сердца пожелал, чтобы моя птица ожила — произошло чудо. На то время, которое ей давал тугой завод пружины, моя позолоченная птичка порхала, пела, радовалась жизни. Ведь я отдал ей частицу чистой радости созидания. И с того дня, все мои создания оживали... Любая игрушка, которую я создавал, на короткое время завода пружины становилась настоящим живым чудом.

— Вот только не знал я, что, раздаривая направо и налево частицы той радости и счастья, которые копились во мне годами, и, разучившись получать их от жизни, я все ослаблял и ослаблял силы, сдерживающие моих демонов. И через какое-то время они вновь начали поднимать голову.

— Прошло еще несколько лет. У меня уже подрастали внуки — Эмили и Уильям, но мне по-прежнему ни до кого не было дела. Я полностью был захвачен новой идеей — мечтал создать механического человека, который во всем походил бы на живого. Мог разговаривать, был бы умен и обходителен. Мне казалось, что, создав его, я выполнил бы свое предназначение в этом мире. Глупец! О, какой же я был самонадеянный глупец!

— В тот день, к нам с Сарой в гости приехал сын с женой и восьмилетней дочерью Эмили. Я, как обычно, заперся в мастерской. Когда Сара постучала в дверь, чтобы сообщить, что приехали гости и позвать к ужину, я был настолько взбешен тем, что меня отрывают от работы на заключительном, самом сложном этапе сборки моего механического голема, что, швырнув в дверь каким-то инструментом, крикнул, чтобы она убиралась к черту. И такая волна ослепляющей ненависти поднялась во мне, что я испугался сам себя, сразу вспомнив, как с таким же бешенством и ненавистью, в детстве я готов был зубами вцепиться в горло обидчику. Кипя этой черной злостью, я закончил свое творение. И когда я посмотрел на него со стороны, то решил, что это, безусловно лучшее, что я создавал в своей жизни. Вернувшись в дом и сказав жене, что вернусь через час, я решил сам выбрать для своего голема лучший готовый костюм из тех, который можно было купить за деньги. Я был невероятно горд, я чувствовал себя творцом, демиургом! Даже не поговорив с сыном, я уехал. А когда вернулся...

Старик перестал ходить и снова сел на ящики. Чувствовалось, что он подошел к самой тяжелой части своего повествования. Был он бледен, тяжело дышал, и я начал серьезно опасаться за его здоровье. Ровным, монотонным, каким-то механическим голосом, мистер Шоу продолжил:

— Снедаемые любопытством, Сара и Ричард с женой решили посмотреть, чем же я так сильно был занят в мастерской, ведь я никогда никого туда не впускал. Спустившись, они обнаружили моего гомункула и завели его. Он убил их мгновенно... Являя собой квинтэссенцию полыхавшей во мне в тот момент ненависти ко всему миру, механизм и не мог вести себя иначе. Ударом кулака по голове он убил мою Сару, потом, схватив сына и его жену за шеи, переломил их, как соломинки. К счастью, его завод кончился раньше, чем он успел выбраться из мастерской и добраться до всех остальных. Когда я вернулся домой, я сразу понял, что произошло. Бедняжка Эмили спокойно играла наверху с механическим щенком, даже не подозревая о том, что стала сиротой.

— Когда приехала полиция, которую я распорядился вызвать сразу же, меня поначалу арестовали. Но так и не смогли доказать, что это был злой умысел, и через пару недель отпустили... Эмили забрала Элли, сказав, что будет растить ее вместе со своим сыном Уильямом, как родную дочь. Мне же она сказала, что отца у нее больше нет, что я для нее умер. Мне было уже все равно, я ведь действительно умер в тот день.

— Я долго не мог зайти в мастерскую, где все это произошло. Но в один прекрасный день, глубоко задумавшись, я вдруг обнаружил себя собирающим птичку, точно такую, как та, на которой впервые проявился мой дар. Не надеясь ни на что, я собрал ее, и она ожила. Только ожив, первое, что она сделал, так это всеми силами попыталась причинить мне боль. Думаю, что она убила бы меня, будь у нее такой шанс... Собранный вслед за ней игрушечный человечек, солдатик, приколол мою руку к столу своей саблей. И тогда я понял, что у меня не осталось больше ничего. Став чудовищем, я мог создавать лишь чудовищ. А потом я сошел с ума.

Мистер Шоу замолчал и несколько минут смотрел в пространство перед собой. Когда я уже открыл рот, чтобы спросить, что же было дальше — старик продолжил:

— Я не знаю, что было потом. Меня не было на этом свете больше десяти лет. Я родился заново тогда, когда Эмили, уже взрослая, нашла меня умирающего, в доме для умалишенных. Наняв сиделку и лучших докторов, она три года билась над тем, чтобы вытащить меня сначала с того света, а потом из бездны безумия. И наконец, пять лет назад, меня, наконец, признали неопасным для общества, хотя я все еще такой же сумасшедший, каким и был. Эмили распродала все доставшееся ей наследство, кроме этого дома, в котором открыла приют для сирот и забрала меня сюда.

— Вот и вся моя история, Шерлок. Показалась ли она тебе достаточно интересной и поучительной? — старик криво усмехнулся. — Не передумаешь ли ты теперь учиться у меня?

— Нет, сэр. Я еще больше хочу учиться у вас, и мне очень, очень жаль, что с вами все это произошло...

— Ты хороший парень, Шерлок. — Мистер Шоу внезапно протянул руку, и взъерошил мне волосы на голове. И эта грубоватая ласка была так неожиданна, что на которое время ввела меня в настоящий ступор. — Просто запомни все, что услышал и не повторяй моих ошибок. Радуйся жизни, дружи, люби, и не позволяй твоим демонам взять верх.

— Хорошо, сэр...

Старик тяжело поднялся, вздохнул, потом обвел взглядом комнату.

— И да, юноша. Надеюсь, ты не думаешь, что я расчувствовался и забыл о твоем задании? Тебе все еще нужно привести комнату в порядок. Я бы на твоем месте поторопился, время идет! — С этими словами мистер Шоу вышел из полуподвала, оставив меня наедине с грязью, паутиной и тяжелыми мыслями, вызванными его рассказом.

Глава 18.

Таймер считал время, я еще не приступал, а уже осталось чуть больше трех часов до провала квеста. Сбегав к мисс Роуз и выпросив ведро и тряпки, я, вооруженный, начал генеральное наступление на грязь. К тому моменту, когда уже пора было укладываться спать, я, наконец, увидел заветную табличку выполненного квеста. Правда, пришлось пропустить ужин, но я настолько устал, что есть не хотел вовсе.

Комната блистала чистотой. Не сказать, что она стала намного уютнее, это по-прежнему был кирпичный подвал без окон, но теперь не было такого гнетущего ощущения запустения и заброшенности. Часть инструментов расположилась на двух более-менее крепких полках, часть стояла на подобии стола, собранном из пустых деревянных ящиков.

Напоследок окинув взглядом помещение, которое уже вполне походило на настоящую механическую мастерскую, я запер дверь и вернулся в свою комнату.

Лежа в постели, я попытался было проанализировать события прошедшего дня и составить план на завтра, но мысли разбегались, и, не прошло и минуты, как я уже крепко спал.

Утро принесло головную боль и странный сумбур в мыслях. В голове роились воспоминания о невнятных обрывках снов, которые смешались в какую-то невообразимую кашу. Были там и мои родители, и друг Серега, и Молли, и страшная старуха-пророчица. Яркая, четкая картинка — хохочущая черным беззубым ртом старая карга, ее вытянутый в сторону меня палец, и каркающий выкрик: "Оглянись, уже рядом!", и мои родители, плачущие обнявшись... Что это? Предупреждение, или просто дурной сон? Сейчас, после всего, что уже со мной произошло, я был склонен поверить в первое.

Не позволяя себе валяться и жалеть себя, я рывком вскочил и принялся за упражнения. Сегодня я уже не просто вернулся к своей норме, а снова немного увеличил ее. Настроение выровнялось, дурные мысли исчезли, а система снова наградила меня единичкой выносливости. И да! Из-за всех этих событий у меня вылетело из головы, что я уже получил пятый уровень, но так и не вложил единицу характеристики. Решив не изменять уже сложившейся традиции, закинул ее в удачу. Не могу объяснить, по какой причине я поступаю именно так, никаких доказательств того, что это работает, у меня нет. Развернул окно статистики, решив посмотреть, что там у меня за ситуация с параметрами.

Шерлок Браун

Уровень 5(600/6000)

Сила — 6

Выносливость — 8

Интеллект — 11

Удача — 5

Способности:

Мимикрия — 3

Дедукция — 1

Сопротивление— 1

Навыки:

Механика — 12

Мда... Пока что-то не особо. Интеллект и механика просто прекрасно, сила с выносливостью — терпимо, а вот все остальное... Надо будет подумать, как развивать отстающие характеристики. Вот только появится свободное время, тут же и займусь. Обязательно!

Услышав сигнал к подъему, я торопливо начал одеваться. И тут отметил еще одну вещь, на которую вчера просто не обратил внимания — брюки были мне коротки! Ну, не совсем уж коротки, а так, слегка коротковаты. Натянув рубашку, заметил ту же ситуацию с рукавами. Куртка тоже решила не отставать от товарищей — рукава заканчивались не у основания большого пальца, а чуть выше запястья, и в плечах тоже была тесновата. Вот это да! Взглянув в зеркальце гримировального набора, который отдала мне мисс Эмили, я увидел лицо 13-14 летнего подростка, с уже не такими детскими, как раньше, чертами лица.

Очень интересно, а не состарюсь ли я, если вырасту до семидесятого, допустим, уровня? Ладно, с одной стороны то, что я расту — это хорошо, возможности взрослого несопоставимо шире, чем ребенка, вот только прямо сейчас это поставило передо мной еще одну насущную задачу — нужно было купить одежду моего размера. Я собирался ехать в богатый район, общаться с человеком, от которого зависело очень многое, и я обязан был произвести должное впечатление. А это — новые расходы. Деньги, которых и так было крайне мало, таяли просто с огромной скоростью.

Повторно прозвучавший гонг заставил меня ускориться. Влетев в умывальную комнату одним из последних, я окончательно взбодрился, умывшись ледяной водой, и пришел в боевой настрой. Пускай на пути некоторые препятствия, однако у меня есть четкий план действий, которому я буду следовать. Надеюсь, мистер Джобсон мне в этом поможет.

Получив в столовой не обычную тарелку резиновой овсянки, а приличный кусок рисового пудинга, вареное яйцо и яблоко, я вопросительно повернулся к Донни.

— Что за праздник?

— А помнишь, несколько дней назад к нам приходила миссис Финдиш, благотворительница?

Утвердительно кивнув, я четко вспомнил лицо женщины — очень красивое, немного надменное, улыбающиеся губы и какие-то неподвижные, как будто мертвые глаза.

— Ну вот, она взяла наш приют под свою опеку, и теперь нас будут получше кормить...

— А что за это?

— Да как когда. Иногда — ничего. А бывает, отрабатываем. У нас был благотворитель, у которого была плантация хмеля, так мы потом работали на сборе. Но это не трудно, даже весело. А иногда, благотворители забирают ребят насовсем к себе, работать. Вот у нас Тима так забрали, в салон модной обуви, помощником к заграничному мастеру. Он был лучшим учеником мистера Робинсона, приходил потом в гости, нам ящик леденцов принес, а старику Робинсону бутылку виски...