Сова прикрыл глаза, замедляя колотящееся сердце. Контроль над вил возвращается куда быстрее, чем он ожидал. Да ещё и Гепард овладел зрением. Такими темпами чтение не займёт и года. Открыв глаза, Сова увидел задумчивого близнеца.
— Тебе не идёт.
— Что? — не понял тот.
— Думать.
— Да иди ты, — беззлобно ответил Гепард. — Тебе силт ло, увлечённый звёздным небом, никого не напоминает?
— Ты о том чудике в балахоне со звёздами и луной?
— Именно.
— Мало ли в мире людей, интересующихся небом.
— Много. А много в мире силт ло, интересующихся звёздным небом?
— Может, он его на распродаже купил.
— Да, случайно наткнулся. Просто совпадение, ему повезло.
Сова рассмеялся от обилия яда в голосе близнеца.
— Ну, давай сходим в Лейл Кин, спросим, не сбежал ли от них паучок. Мы ведь даже не знаем, он это или нет.
— Почему-то мне кажется, что скоро узнаем.
— Тебе лишь бы поворчать.
Сова убрал дневник и принялся устраиваться спать. Гепард остался сидеть в тишине и разглядывать близнеца, пытаясь воспользоваться зрением без применения собственного вил, но ничего не получалось. Мысли роились в голове, мешая сосредоточиться. Отрывок из дневника пробудил воспоминания о прошлой жизни. Может, именно он виноват, что к летарам на Западе стали так относиться?
Гепард прикрыл глаза и образы вспыхнули с новой силой. Тесная камера и кандалы, в которых можно только сидеть, подтянув ноги к груди. Постоянные пытки, порой длящиеся днями, а то и неделями. И только когда ему приказывали убить кого-то, он получал свободу. В те короткие моменты удавалось дать волю эмоциям, выпустить на волю зверя и скопившуюся ярость.
Слишком долго он пробыл в том теле, слишком часто работал руками, а не головой, и слишком мало времени прошло, воспоминания не успели потускнеть. А сейчас его снова хотят использовать, втянуть в свою игру. Нет, теперь он не станет ждать действий со стороны противника. Лучше ударить первым, и не переставать бить, пока отвечать станет некому. Только тогда можно не опасаться удара в спину.
Глава 27
Переправа
Дорога уводила всё дальше на север. Всего за два дня пути местность вокруг преобразилась. Вернулись леса, земля перестала походить на выжженную пустыню. Появилось множество мелких ручейков и озёр. Треть весны миновала, снег в горах начал таять, и реки вышли из берегов, разливаясь по равнинам.
Летары стояли перед разрушенным мостом, прежде ведущим через одну из таких рек. Путь Мира создали силт ло, и даже отбить небольшой кусочек не удавалось никому, пользуясь лишь грубой силой. Всю дорогу протянули одним плетением, и потребовались бы поистине невероятные усилия для её разрушения. Но во время войны Престолонаследия, первой и последней войны, в которой силт ло из Кейиндара участвовали в полном составе, случилось много всего, и Путь, ведущий через бурный поток, не выстоял.
Река вышла из берегов, и, не зная глубины, пересекать её наёмники не рискнули. Постояв в раздумьях, они двинулись вниз по течению. Судя по успевшим сгладиться краям дороги, мост разрушили давно, значит, должен существовать другой способ попасть на тот берег.
И действительно, вскоре послышались удары топора, и впереди показался дом с переправой. Впрочем, назвать его просто домом было бы равносильно оскорблению. Большое двухэтажное здание из кирпича болотного оттенка, на черепичной крыше плясали солнечные блики. Из трубы вовсю валил густой дым. Каменный забор охватывал дом, просторный двор и загон для скота. Рядом простирался внушительных размеров вспаханный участок земли. От небольшой пристани тянулся канат к другому берегу.
Сова окликнул мальчишек, играющих во дворе, и попросил привести кого-то из старших. Один из них умчался за дом, удары топора стихли, и к ним вышел загорелый мужчина, словно не зима кончилась месяц назад, а лето. Среднего роста, плотного телосложения, в одних коричневых штанах, к которым пристала пара щепок. Топор он держал на плече.
— Приветствую вас, путники, — прогудел он звучным голосом.
— И тебе день добрый, — отозвался Сова. — Нам нужно на тот берег.
— Эт всегда пожалуйста, парней только кликну.
Близнецы тем временем подошли к пристани, спешились и заняли с лошадьми середину плота. Три подростка тянули канат, медленно пересекая бурную реку. Здесь она в ширину была шагов тридцать. Мужчина — звали его Элрид — направлял плот. Нужды в этом не было, течение не слишком усердствовало, так что большую часть времени он просто болтал, напомнив наёмникам о Меркаре.
Элрид рассказал о мосте, разрушенном во время войны Престолонаследия, и о попытках его отстроить. Никакие крепления в этом не помогали, дорога отторгала любой посторонний материал. Одно время хотели построить второй мост рядом, но дальше мыслей дело не пошло.
Сам Элрид ничего против не имел. Переправа, построенная ещё его отцом, теперь приносила порядочный доход. Он сразу признал в гостях чужеземцев, в первую очередь по глазам. Зелёный цвет в здешних краях встречался крайне редко.
У него самого они были карие, волосы походили на солому, а нос картошкой довершал облик. Вполне обычный фермер, только жестковатые черты лица портили впечатление, придавая суровый вид.
Гепард отмалчивался, и отдуваться приходилось Сове. Тот рассказывал, что к поездке принудила сделка, идут они из Вердила в Ланметир, где им предстоит забрать товары. В общем, простые торговцы, дождавшиеся окончания зимы и вернувшиеся к работе. Элрид тут же принялся расхваливать таверну "На распутье".
— В городе найдутся таверны побольше и побогаче, но там цены загибают такие, что хватит только на пустую кружку. А вот для простых путников На распутье самое то. Там тебе и кружка вина, и горячая еда, и мягкая постель. А за дополнительную плату найдется, кому эту постель согреть, — громким шёпотом добавил Элрид, подмигнул близнецам и расхохотался.
На другом берегу Сова протянул паромщику золотой. Элрид замялся, но всё же взял монету.
— Давно река из берегов вышла? — спросил "торговец".
— Да уж с дюжину дней. — Элрид задумчиво почесал в затылке. — Да, никак не меньше. Как снег растаял. Морозы в этом году долго стояли.
— А переправы поблизости есть, кроме твоей?
— Есть, и много. Две вверх по течению, ещё одна вниз. Но я живу ближе всех, поэтому почти все переправляются здесь.
— Тут не проходил отряд, человек двадцать-тридцать?
Элрид потянулся было к затылку, но сразу замотал головой.
— Нет, как река разлилась, заходили только двое. Первый торгаш с телегой. Всё кричал, что б горшки ему не побили, три раза пришлось возить, пока всё не переправили. Второй чудак в балахоне на захудалой лошади.
— И давно этот чудак переправлялся?
Гепард даже не стал уточнять деталей. Голос звучал совершенно обычно, но Элрид искоса посмотрел на него и помедлил, прежде чем осторожно ответить.
— Да уж дней пять назад. Тоже золотым расплатился.
— Благодарю, — кивнул Сова.
Паромщик ответил тем же и поторопил на парней, чтобы тащили плот обратно.
— Пять дней, — повторил Сова, когда она отъехали от пристани. — Может, он всё же не связан со случившемся в Визистоке.
— Это силт ло-то? — Гепард всегда произносил силт ло так, словно это оскорбление. — У них свои пути. Не удивительно, что он прибыл сюда настолько раньше нас. Мне интереснее вот что -зачем пользоваться переправой? Он вполне мог обойтись чем-то из своего паучьего арсенала. Сил на это нужно чуть, и следов не останется.
— Может, решил не прятаться? На нужный след нас направили. Теперь бежит впереди, хвостом виляет, ближе заманивает. Зачем — не столь важно. Как нагоним, можешь спросить лично.
— Сомневаюсь, что тогда найдётся время и желание для разговоров, — буркнул Гепард.
Никакой таверны поблизости не нашлось, и близнецы заночевали под открытым небом. В лесу неподалёку насобирали сушняка, и Гепард уселся поджаривать на костре ломтики вяленой баранины.
— Сейчас бы ещё кровать для полного счастья, — мечтательно протянул он, поворачивая мясо над огнём.
— И чтобы было кому её согреть? — ехидно спросил Сова.
Гепард ответил ему долгим мрачным взглядом.
— Ладно, ладно, признаю. — Сова попытался придать лицу виноватое выражение. — В этот раз перегнул.
Аларни редко сходились с людьми. Зверь внутри постоянно напоминал, что они разного вида. Да и память о жизни в теле животного тоже этому способствовала.
Сгоняя то и дело наползающую улыбку, Сова достал дневник.
"День 199. Появились первые плоды бесед с Демороном. Как силт ло он довольно слаб, но у него есть замечательный артефакт, если так можно назвать плащ. Он искажает воздух, действуя по принципу увеличительных стёкол. Для его занятий очень полезная вещь, ведь на работу с артефактом не расходуется жизненная сила. Меня переселили на несколько этажей выше — ну надо же! — и теперь дольше идти до библиотеки. Ничего нового о летарах не нашёл. В давние времена с ними много работали, но после какого-то случая всё обрывается. Насчёт тоннеля тоже ничего.
День 201. Деморон явно напрашивается ко мне в друзья. О возрасте силт ло спрашивать не принято, и он решил, что мы ровесники. Пользы от него никакой. Он даже ничего не знает о своих способностях, своей силе, и вообще об истории силт ло. Я рассказал ему немного об основах плетений. Мой посох привёл его в восторг. Я и сам знаю, что эта вещица достойна Древних. Он позволяет контролировать дополнительную стихию, так можно в одиночку создавать плетения, для которых иначе потребовалось бы два человека. Вместе с моей силой это делает его по-настоящему Великим артефактом. В целом беседы с Демороном забавны, но он как ребёнок. Я рассказал ему о Первой волне, а он решил, что это какая-то сказка. Про войну Престолонаследия ему тоже ничего неизвестно. Придумаю для него какое-нибудь занятие, чтобы отвязался.
День 205. Наконец наткнулся на кое-что интересное. Возможно, на восстановление тоннеля понадобится куда меньше сил, чем я полагал. Всего-то и нужно — увидеть нити плетения и укрепить их. Выдам это как задание Деморону, пусть принесёт пользу. После восстановления Нели Тол потребую себе грамоту вроде той, что мне вручили в Вердиле, или хотя бы содействия в моих поисках. А то всякий раз, как я натыкаюсь на интересные записи, там не хватает страниц или отсутствуют книги, на которые ссылается автор. Такое впечатление, будто их нарочно уничтожили или скрывают. Надо будет спросить у короля".
Сова протянул дневник Гепарду, жующему поджаренное до золотистой корочки мясо, и заметил:
— Тебе надо улучшать контроль над зрением. Такими темпами ты съешь всё мясо, и придётся либо есть только мне, либо тебе питаться рыбой.
— Очень хороший стимул, — буркнул Гепард, отыскивая место, где закончил читать близнец.
"День 207. Всё расположение, что мне выказывали, оказалось ложью. Едва я спросил об утаенных книгах и страницах, меня едва не выставили из дворца. Удалось выяснить только одно — это как-то связано с прекращением призывов летар. Все сведения о тех экспериментах спрятали, а заодно и записи о Нели Тол. Здесь плетут какую-то интригу, хотя где их не плетут? Но мне всё это очень не нравится. Если будут мешать и дальше, я застряну тут надолго. Может, напомнить им, что такое война? Не хочется ввязывать в дела этих благородных, но если придётся — я покажу им, почему меня считают вторым Малакартом. Деморон, кстати, встал на мою сторону. Содержание записей его не интересовало, возмутил сам факт их сокрытия. А ещё я узнал, за что он получил титул придворного силт ло. Благодаря своему плащу, или скорее балахону, он может следить за происходящим в пустыне на много миль вокруг. Из-за узкой направленности талисмана сила его довольно высока. Удобная вещь, нечего сказать. Никакой враг не подберётся незамеченным. Но мне кажется, его сделали придворным силт ло, чтобы артефакт не попал в чужие руки. Для пустынных бандитов он мог бы стать настоящей золотой жилой".
— Похоже, Силт Ло жутко не везёт, — сказал Сова. — Он мог призвать нас почти сразу после Первой волны, а вместо этого промотался неизвестно где десять лет.
— Или наоборот, везёт нам. — Гепард вложил в "везёт" весь свой сарказм. — После Первой волны охота на летар была в самом разгаре. Вряд ли нам удалось бы так долго скрывать свою сущность. Убить нас не убили бы, а вот нам бы пришлось убивать куда чаще. К тому же Силт Ло просидел пять лет в том доме, прежде чем призвал нас. Вряд ли только из-за того, что ему мешали. Скорее он проводил исследования.
— И ещё одна вещь меня интересует. — Сова вдруг сделался непривычно серьёзным. — Уже не в первый раз в дневнике упоминается событие, после которого спрятали все записи о летарах, и о необычном отношении к ним. И каждый раз ты вздрагиваешь, словно от неприятных воспоминаний. Позволено ли мне спросить, аларни?
Гепард замер, услышав последние слова. Обращение к равному. Давно он не слышал этой фразы. Хотя им пришлось прожить вместе десять лет, к ней ни разу не прибегали. Ведь если согласиться ответить, придётся рассказать всё, и только правду.
— Если в дневнике не раскроется причина, я расскажу, почему спрятали все записи о летарах. — Гепард не стал отвечать ни да, ни нет.
— Как скажешь, аларни. — Серьёзность снова сменилась лукавой ухмылкой. — Надеюсь, она связана с теми, кто согревает постели?
Сова увернулся от брошенной палки, на которой жарилось мясо, расправил плащ и лёг спать. Гепард остался наблюдать за разлетающимися искрами. Вот ещё одна вылетела из костра и погасла в ночи. Точно так же угасала жизнь в глазах людей, которых он встречал на своём пути, пылая жаждой мести.
Тогда, радуясь долгожданной свободе, он истребил весь королевский род на Западе. Силт Ло правильно писал в начале дневника — к власти должны были прийти правители с Востока, но их отвергли, и это стало главной причиной войны Престолонаследия. Фактически — его действия породили эту причину. Такое лучше не знать никому. Прошло не так много времени, найдётся множество приверженцев старой династии. И если Силт Ло сумел призвать аларни, может получиться и у других. И ничто не помешает им в качестве контракта заставить его отречься от своей сущности. Ведь это так по-человечески — разбираться со следствием, а не причиной.
Глава 28
На распутье
Утром небо затянули тучи, а ближе к полудню начался дождь. Плащи покинули сумки и заняли своё законное место. Но от ветра спасения не было. Гепард ворчал всю дорогу, впервые на памяти Совы выказывая нечто сродни благодарности силт ло, сотворившим чистое небо над Вердилом. За десять лет дождь они видели всего несколько раз, и то у самой границы.
К вечеру всадники продрогли до костей. Погода быстро напомнила, что до лета ещё далеко. Зато сквозь сплошную стену воды показались огни таверны. Путь Мира ветвился: одна дорога вела дальше на север, другая забирала к западу, и аккурат в углу меж ними устроилось прибежище "На распутье".
Если бы не третий этаж, здание было бы меньше дома паромщика. Свежие срубы, не успевшие почернеть от дождей, выдавали новизну таверны. Изнутри раздавался смех и звуки музыки, обещая тёплый приём. Но сейчас имело значение лишь наличие крыши, огня и сухой постели.
