Кстати, отношение ко мне Малькольма больше не улучшилось. За какой-то дырявый кувшин он расщедрился, а после сделки на несколько золотых не добавил ни одного очка. Козел.
Пожав ему на прощание когтистую руку, я покинул его затхлую каморку и снова вышел в люди. Буквально. Людей на улице от чего-то было много. Праздник у них тут что ли?
А надолго я у рогатого застрял. Солнце уже давно перевалило за полдень. А у нас с Зомби с утра ни одной крошки во рту. Хорошо, Амара о нас, сирых, позаботилась.
Достав из кармана врученый ею сверток, я развернул его. Там оказался большой бутерброд с сыром. Рядом что-то явственно заурчало. Нет, не живот — лягушонок. Так я и шел прямо по улице, среди разношерстной толпы разумных и поглощал бутерброд, периодически отщипывая кусочки сыра и подкармливая своего питомца. Пешеходы на меня неодобрительно косились. Что, некультурно жевать прямо на ходу? Так меня в лесу воспитывали, у нас еще те манеры.
Я ел, гулял, поглядывал на местные постройки и достопримечательности, и думал. Если исходить из расчета вчерашней цены за комнату в таверне и ужин, то в день у меня будет уходить три серебряных монеты. Вряд ли у меня каждый день будет получаться позавтракать на халяву, так что припишим еще пол серебряного. Итого три с половиной. Тридцать пять за десять дней, почти ровно вся та сумма, что у меня есть в наличии. Мне срочно нужна работа, или какой-нибудь другой денежный приток. Что я умею делать? В наличии у меня четыре умения. Самый перспективный из них "Дровосек", аж четвертого уровня. Остальные и того меньше. Есть еще конечно навыки, но в основном они у меня боевые и очень маленькие. С такими показателями ни в стражу, ни в охрану меня точно не возьмут. Так что, как бы не хотелось повторять судьбу отца, скорее всего придется устраиваться на местный лесоповал.
Мои не радужные мысли были прерваны довольно грубым образом. Перед глазами вдруг резко загорелась: "Вас ограбили, изъято: 1 золотой, 2 серебряных, 4 медных." Я резко обернулся. От меня шарахнулся в сторону какой-то тип в черном плаще и попытался исчезнуть в толпе. Нырнув следом, я успел схватить его рукой за плащ, вереща на всю округу: "Вор, держите вора." Толпа отхлынула от нас, как воды перед мессией. Обнаружив, что что-то ему мешает убежать, вор обернулся. На меня из-под капюшона уставились два испуганных глаза. Других черт лица разглядеть не удавалось, капюшон, по всей видимости зачарованный, создавал неправдоподобно густую тень. Как ни всматривался — лица не увидел, зато скользнув выше, прочитал имя. УхМылка.
Ну что дружище, похоже в ближайшее время ты будешь ухмыляться в тюрьме. Где стражники, когда они так нужны? Заняты тем, что обирают очередного бедолагу?
Я завертел головой в поисках того, кто смог бы мне помочь. Скрутить ворюгу или кликнуть стражу. Но все или избегали моего взгляда или, натыкаясь на него, опускали глаза. Что за гнилой городишко, у нас в лесу сознательных людей больше, чем у них на городской площади.
Боковым зрением я уловил какое-то движение от моего пленника, но повернуться не успел. Руку обожгло болью, и пальцы разжались сами собой. Макака на гиббоне, полоснул мне кинжалом по кисти, гад.
"Вас атаковал игрок УхМылка. В городе драки запрещены, но так как он напал первым, вы, защищаясь, теперь можете атаковать его в ответ без всяких штрафов"
Да с удовольствием. Вот только когда я поднял свою голову от созерцания раненой руки, мой противник уже был в одном шаге от укрытия. Один прыжок, и он исчез за углом ближайшего здания, я даже копье поднять не успел. Кое как успел среагировать только Зомби. Не слезая с плеча, он плюнул вслед убегающему, и даже попал.
Ну ты снайпер, зеленый. При том, дальнобойный. Там наверное все четыре метра были.
"Ваш питомец атаковал вашего противника"
Нанесено 0 урона
Успешно применено отравление
Вот это сейчас было внезапно. Ты чего зеленый, что-то просроченное съел? Или это я тебя неправильно кормлю. Может нам следует придерживаться специальной диеты?
Мельком осмотрев древолаза, я не заметил никаких видимых нарушений. Наоборот, Зомби весь светился довольством. По всей видимости, от того, что успешно защитил хозяина. Я не особо знаю, как должен выглядеть нездоровый лягушонок, но вряд ли он при этом будет раздуваться от завышенного чувства собственной значимости. Может быть это его особенность? Отравленный плевок. Надо будет позже внимательно почитать его характеристики.
С края обзора запрыгали какие-то цифры с пометкой урон УхМылке. Но длилось это не долго, то ли яд у Зомби слабый, то ли скрывшись, вор разорвал дистанцию, и я потерял возможность отслеживать его здоровье.
Как и ожидал, забежав за угол, беглеца я не обнаружил. Этот ловкач припустил с такой скоростью, что сейчас наверное уже находится возле западных ворот. Мне его ни в жизнь не поймать. Еще и рука дергает болью, напоминая, что неплохо бы ее полечить. Но спускать такое нельзя. Как только подлечусь, надо будет зайти в городской муниципалитет, и заявить о краже. Пусть стражники побегают и поищат вора. Хоть мне и слабо верится, что кто-то будет всерьез заниматься этим делом.
Я со страхом заглянул в кошелек. Так и есть: внутри болталось всего две золотых, пять серебряных и три медных монеты. Средств на существование стало еще меньше, а перспектива сражаться с деревьями все ближе. Ничего, УхМылка, сведет дорожка — посчитаемся, уж я то тебя не забуду.
Стража так и не появилась, и я отправился на поиски ближайшей аптеки, чтобы прикупить какое-нибудь снадобье для моей руки. Но, к моему удивлению, не успел я дойти до торговых рядов, как она полностью восстановилась. Не то что раны, даже шрама на кисти не осталось, и пальцы снова гнулись, как ни в чем ни бывало. Это правда произошло не мгновенно, но тех пятнадцати минут, что я топал до аптеки, хватило. И даже полоска здоровья снова была полной. Наверное, тут есть какая-то связь. Странно, почему тогда, после стычки с волками, еще дома, мои сломанные ребра так же не срастались?
В любом случае, мне еще лучше — не нужно тратить и без того скудный запас монет на лекарства.
Развернувшись, я вновь изменил свой маршрут, и направился в ратушу, муниципалитет, или где там заседают местные заправилы. Добраться до него труда не составило. Здание находилось в старой части города, и похоже каждый местный житель знал к нему дорогу лучше, чем к своему собственному дому. Серьезно. Когда я спросил дорогу у одной симпатичной девушки, она тут же без запинки подробно описала мне путь. Будто проработала в этом городе лет десять извозчиком. Но когда я у нее спросил уже ее собственный адрес, то ответа получить не смог. Извинившись и пробормотав что-то себе под нос, девушка тут же упорхнула.
Здание городского совета ни почета, ни восторга не внушало. Старая мрачная массивная постройка из серого камня, возведенная еще, наверное, при прадедушке нынешнего короля. Но зато на то золото, что осело в карманах местных чиновников, за то время, что стоит этот дом совета, можно было бы выстроить не один десяток прекрасных замков, или не одну сотню шикарных особняков. А может быть они и были выстроены, кто знает? В общем, как бы невзрачно не смотрелось здание муниципалитета, именно здесь решались все важные дела города и проходил основной денежный поток.
К мэру меня не пустили. Видите ли: моя репутация у мэра слишком низкая. Да ее вообще нет. Какая может быть репутация у человека, который меня в жизни не видел? Отправили меня к какому-то секретарю в отдел жалоб и предложений, где я нажаловался на вора-игрока и предложил его наказать. Секретарь, на вид человек, даже мой земляк, по факту оказался вражиной редкой. Даже гномы ко мне лучше относились. Издевался он надо мной часов пять. Гонял по всем четырем этажам здания совета, из кабинета в кабинет, за какими-то документами, печатями и подтверждениями, стребовал с меня полторы серебрухи за какие-то бланки, и в итоге, видя, что я никак не отстаю, все-таки удовлетворил мою просьбу.
— На человека по имени УхМылка городом будет наложен стандартный пакет санкций. — секретарь и до этого сыпал непонятными и умными словечками, пытаясь меня запутать.
— И в чем он заключается? — не подал я вида, что ни ежа не понял.
— Первым делом у него понизится общая городская репутация на десять пунктов. — секретарь сделал паузу и посмотрел на меня, оценил ли я весь масштаб затраченных городом ресурсов ради моей скромной особы. Удовлетворенный моим растерянным кивком, он продолжил. — Специально его, конечно, никто искать не будет, у нас и так дел невпроворот, но если он вдруг попадется на глаза страже, то будет немедленно арестован и доставлен сюда. Здесь у него будет два варианта. Либо ему придется отсидеть срок в тюрьме, при этом отрабатывая определенное количество часов на городских работах. Либо он оплатит казне штраф, тем самым компенсируя ущерб, который он нанес городу.
Э-э, так он же вроде мне нанес ущерб, а не городу.
— И какую часть этого штрафа получу я?
Секретарь поперхнулся и закашлялся. Все то время, что он приходил в себя, он с негодованием смотрел на меня.
— Штраф оплачивается городу за нарушение общественного порядка. — наконец-то справился он с кашлем. — Причем здесь вы вообще?
— УхМылка украл у меня деньги, и я хотел бы получить их назад.
— Если при аресте вора у него стражей будут изъяты деньги, то вы, конечно же, получите свою компенсацию.
То, как он сказал "если", не оставило мне сомнений, что своих денег я не увижу. Стражники, скорее всего, перед сдачей оббирают арестантов до нитки. Максимум оставляют что-нибудь срам прикрыть.
Ежа мне в ужа, и какого я сюда приперся?! Да я бы лучше все это время на дороге просидел, и то смысла было бы больше. Потратил полдня, часть, итак скудного, денежного запаса, и все ради чего? У УхМылки в городе понизилась репутация. Вот уж не думаю, что у воришки до этого она была заоблочной, и он по пятницам резался с мэром в покер.
Внутри меня волной поднялось раздражение и на секунду захлестнуло разум. Захотелось схватить этого хорька за грудки и трясти до тех пор, пока у него не отвалится голова или не проснется совесть. Первое — более вероятней. Но усилием воли я удержал себя в руках. Думаю, начни я тут буянить, и уже завтра пресловутыми городскими работами заниматься придется мне.
Пробурчав под нос проклятия в адрес чиновников любой руки, я понуро поплелся на выход. На улице уже был поздний вечер. Весь день насмарку. Столько планов было и все писцу под хвост. По поводу работы не узнал, нормальной таверны не нашел. Придется снова ночевать в ”Синем гноме”. Завтра мне вновь предстоит тяжелая побудка, если только соседский кузнец не взял выходной, не слег внезапно с болезнью, или не сменил профессию. Чувствую, такое везение маловероятно.
По пути к "Синему гному" мне подвернулась еще одна таверна. Но остановиться в ней не получилось. Называлась она "Золотая шпилька", и меня даже во внутрь не хотели пускать. Человек дежуривший у дверей, охранник или швейцар, заявил, что заведение мне, судя по-виду, не по карману, и вообще, нечего тут всяким бродягам шастать. После дня долгих и четных попыток продать товар, после сомнительного удовольствия стать жертвой ограбления, и пяти часов бездарно проведенных в мэрии, а по сути попросту слитых в нужник, настроение у меня было не из лучших. Поэтому, сорвавшись, я попросту излил всю свою злость на бедолагу, открыв ему глаза на некоторые эпизоды его жизни, и поделившись своим мнением о его семье, друзьях и его перспективах на будущее. Как ни странно, я не вылетел оттуда в тот же миг от данного для ускорения, пинка под зад. Что-то смущенно пробурчав, парень посторонился, пропуская меня внутрь. А перед глазами мазнули строчки о повышение репутации у этого человека. Люди — странные существа.
Обрамление зала в этом заведении даже не хотелось сравнивать с моей предыдущей ночлежкой. Соотношение было примерно таким же, как у городских складов с королевским музеем. Единственным сходством между той таверной и этой, было в том, что мебель и там и здесь называлась одинаково. Что тут столы, что там столы. Люстры, лавки, барная стойка, все это присутствовало в обоих заведениях. На этом сходство заканчивалось. Материалы, стиль и качество изготовления, ну и конечно же цена, все это разительно отличалась на десяток-другой уровней. Стойка была украшена затейливой резбой, а люстры, что болтались под потолком, вообще казались произведением искусства. Двухярусные подставки для свечей и металлические витые держаки. Не знаю сколько времени и труда потратил кузнец на их создание, но, надеюсь, денег за них с хозяина таверны он содрал прилично. Общий антураж зала навевал что-то такое уютное и одновременно с тем дорогое и шикарное. Даже стены тут были увешаны различными цветными и яркими гобеленами и картинами, запечатлившими сцены героических битв и крупных сражений. Ну и конечно клиенты. Публика соответствовала заведению. Те, кто ценил качественную еду, хороший отдых, не любил шумную неотесанную голытьбу, и был готов за все это заплатить две-три месячных зарплаты моего отца, за вечер, вальяжно сидели за столиками и поглощали изысканые блюда. Думаю, скинься вся вчерашняя толпа из "Синего гнома" по-максимуму, денег купить хоть одно из колец, красовавшихся на руках у местных завсегдатаев все равно бы не хватило.
Последним штрихом покорившим меня, было то, что из потолка не торчало никакого колюще-режущего оружия.
Зайдя в зал и оценив обстановку, я понял, что швейцар был прав, и здешние расценки мне не потянуть, но сразу же вернуться, означало признать его правоту и свое поражение. Поэтому неспеша я двинулся к стойке. Пока я шел, бармен с интересом меня разглядывал. Он знал, что денег поселиться тут у меня нет. И сидящие за соседними столиками знали это. А я знал, что они знают, но все равно продолжал идти. Возможно, гордость или стыд подталкивали меня вперед, а быть может желание казаться лучше и состоятельнее, чем было на самом деле. Но не выполнить этот бессмысленый ритуал: подойти, спросить цену, развернуться и уйти, я не мог.
Расценки оказались даже больше, чем я предполагал. Цена не просто кусалась, она отгрызала руки по локоть. Пять жеваных золотых! У местных посетителей что, в питомцах водятся венгати в образе оленя, гадящего золотыми кругляшами? Или отбивающего копытами чичетку на скале? Да и хотел бы я посмотреть на местный сервис за такие деньги. Номер должен быть как минимум с бассейном, кровать заправлена одеялом из шерсти йети, а подушка набита перьями грифона. На завтрак неприменно должны подавать омлет из драконьих яиц, и к нему эликсир вечной молодости, чтобы промочить горло, и не есть омлет всухомятку.
Нервно хихикнув, я поблагодарил бармена, и, провожаемый ехидными ухмылками постояльцев, постыдно ретировался из таверны. Только швейцар кивнул на прощание, как старому знакомому, пропуская меня наружу.
До своей ночлежки я добрался без происшествий. Было еще не сильно темно, и можно было побродить по улицам города в поисках лучшего ночлега, но желание заниматься этим не было абсолютно. Я устал и хотел лишь одного — развалится на кровати. Ну или свернуться маленьким клубочком, если речь идет о моем вчерашнем ложе. На меня навалилась такая апатия, что даже перспектива проснуться завтра с первыми кузнецами, не особо меня пугала.
