Последний бой Каина

— Пойдите и помогите Стеббинсу, — приказал я ему, и мне уже пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным в шуме двигателей челнока. Низкая нота в этом шуме заставила меня снова посмотреть вверх с внезапным приливом надежды. Вместо «Аквилы», которую я ожидал увидеть, в небе вырисовывался массивный корпус тяжелого транспортного челнока, подобного тому, что я видел в ангаре капера Орелиуса. Транспортник медленно заходил на посадочную площадку Схолы. Это была огромная машина, размерами сравнимая с десантными кораблями, способными перевозить целую роту солдат и к полетам на которых я привык за время своей службы с Имперской Гвардией. Мне стало намного легче дышать. Теперь мы сможем вывезти всех наших бойцов одним рейсом, хотя и не в самых комфортных условиях.

— Я отзываю всех с внутренних линий обороны, — раздался в воксе голос Роркинса. — Чем скорее мы начнем погрузку, тем лучше.

В этой логике я не находил ни малейшего изъяна, хотя она предполагала, что я останусь держать оборону в компании Юргена и горстки моих кадетов. Если оценка Моники касательно численности врага верна, это означает, что нам предстоит противостоять примерно сотне человек, полным двум взводам противника, если, конечно, противник оперирует такими понятиями, как «взвод». Я даже не хочу упоминать бэтээры, которые должны были стать нашей главной проблемой…

— Мне показалось, что вам захочется танны, сэр, — произнес Юрген, возникая за моим плечом подобно небольшому и очень пахучему заводному демону в деревенской театральной постановке.

— Вам правильно показалось, — подтвердил я, немного приободренный его присутствием. — Здесь становится немного прохладно.

— По правде говоря, не заметил этого, сэр, — сказал Юрген, вынимая флягу-термос. Памятуя о ледяном мире, откуда родом был мой помощник, я и не ожидал иного. В представлении вальхалльцев приятной погодкой была такая, при которой оконные стекла покрывались изморозью, а не шли трещинами от холода. Юрген наполнил чашку и снова убрал флягу в один из своих подсумков, а затем снял мелту с плеча.

— Ну что же, еще немного, и здесь станет совсем жарко, — сказал я, вслушиваясь в лязг гусениц за стенами, который уже не заглушал рев двигателей челнока.

Мы поспешили занять укрытие среди мешков с песком.

Юрген пожал плечами.

— На все воля Императора, — произнес он, флегматичный, как всегда.

— Они высаживаются, — произнес Фристер, и голос его в микронаушнике прозвучал несколько придушенно, поскольку кадет явно пытался справиться с приливом адреналина, который прокатился сейчас по его телу. Он был наверху вместе с Даллори и разглядывал происходящее через ампливизор, находясь в сравнительной безопасности на стрелковом парапете чуть ниже края стены. Я с удовлетворением отметил, что мои подопечные стараются без особой необходимости не высовываться. Не было никакого смысла провоцировать какого-нибудь из особо нетерпеливых солдат противника на выстрел.

— Выпрыгивают из машин. Похоже, собираются продвигаться под их прикрытием.

— Благодарю вас, Фристер, — произнес я, отметая дурные предчувствия, и обернулся к Юргену: — Мы должны перегородить им вход в ворота, как только они их пробьют.

— Будет сделано, — отозвался он все так же буднично, а я открыл канал связи с командным пунктом.

— Как проходит погрузка? — спросил я.

— Как и следовало бы ожидать, — коротко отозвался Роркинс. Мне не составило труда догадаться, что он под этим подразумевает, и я переключил частоты: — Кайла, Нелис, отправляйтесь на посадочную площадку и помогите поддерживать порядок, — сказал я. — Людей и оружие грузить в первую очередь, все остальное подождет. Тилар, Гейм, вы на командный пункт. Поможете командующему забрать или уничтожить информацию, которой мог бы воспользоваться противник.

Я подождал, пока затихнет хор подтверждающих приказ голосов, затем вернулся на канал штаба.

— Это вам поможет?

— Весьма, — отозвался Роркинс, в голосе которого прозвучал слабый намек на облегчение. — Мы можем вам чем-то помочь?

— Дайте нам подкрепление, — сказал я. — Противник превосходит нас численностью — двадцать к одному, не говоря уже о технике.

Расклад мне совершенно не нравился, и я переключился на закрытую сеть связи с моими четырьмя оставшимися кадетами.

— Наша задача здесь заключается только в том, чтобы задержать врага, — предупредил я их. — И когда я прикажу отступать, вы рванете отсюда так, как если бы за вами гнался сам Хорус, и не будете как фрагоголовые изображать героев и даже притормаживать для того, чтобы пристрелить лишнего еретика. Борт не будет ждать, и я не буду ждать тоже. Ясно?

— Как день, комиссар, — заверил меня Стеббинс, и остальные тоже выразили согласие.

— Отлично, — сказал я, доставая свое оружие и ощущая, как напряжение узлом завязывает мои внутренности.

У нас не осталось времени на обсуждения, это было очевидно. Через минуту или около того тяжелые керамитовые ворота затряслись, когда по ним открыли огонь мультилазеры вражеских «Химер», частые хлопки их выстрелов эхом разносились над плацем Схолы. Воздух, ионизированный их разрядами, наполнился едким привкусом озона, и броневые плиты ворот стали медленно оседать в петлях.

— Три «Химеры» остановились, чтобы вести огонь по воротам, — сквозь шуршание статики в воксе пробился голос Даллори. — Стреляют по очереди.

Это было совсем нехорошо. Какими бы прочными ни были ворота, да и окружающие нас стены, они не могли выдерживать подобное избиение.

Я обернулся к Юргену.

— Теперь уже скоро, — произнес я, и мой помощник кивнул, наводя мелту на готовые обрушиться створы. К этому времени они уже светились глубоким цветом, а алмазной прочности композитный материал стал мягким, будто сливочная тянучка, так что это звено наших фортификаций очень скоро будет разорвано.

— Первая машина выдвигается! — передал по воксу Фристер за мгновение до того, как ослабевшие створы прогнулись под тараном с внешней стороны. Но все-таки первый удар они выдержали, и двигатель машины противника взревел, когда водитель сдавал назад; затем звук его снова стал выше, и от удара содрогнулся уже проем. Толстые каменные колонны, несущие створки ворот, пошли трещинами, и целые куски каменной кладки стали сыпаться с арочного свода.

— Берегись! — предупредил я, но Фристер и Даллори не стояли на месте, уже отступая дальше по стене в более безопасное место. Третий таран оказался для противника удачным: ворота сорвались с петель, рухнув на камни плаца, и первая из вражеских «Химер» всунулась в пролом, подминая створы под гусеницы и поводя башенным мультилазером в поисках цели. Дуло носового орудия также повернулось, и мне на одно биение сердца показалось, что тупое рыло автопушки смотрит прямо на меня.

— Ну, этого достаточно, — рассудил Юрген, нажимая на спуск мелты. Зная, что за этим последует, я прикрыл глаза, но яркую вспышку было видно даже сквозь закрытые веки. Еще какое-то мгновение я мог видеть окружающее только сквозь танцующие блики на сетчатке.

— Отличный выстрел, — заключил я. Юргену удалось разнести одну из гусениц машины, и когда та рассыпалась на звенья, «Химера» прошла юзом и остановилась, едва ли не намертво перегородив пролом. Осталась только узкая щель, по которой в могли пройти одновременно один или два человека. Слабая надежда, что мы все-таки сможем сдержать неприятеля, вновь возродилась во мне. Надо сказать, что тяжелое вооружение подбитой «Химеры» еще нельзя было сбрасывать со счетов. Закрепленная в передней части машины автопушка в нынешнем ее положении не угрожала ничему важному, спасибо Императору, но башня была вполне мобильна, и, кажется, стрелок в ней намеревался сполна отыграться за причиненный нами урон.

— Бегом! — бросил я Юргену, и мы рванули ко второй линии мешков с песком за секунду до того, как на месте, где мы только что стояли, взвился столб дыма и обломков. У нас не было времени останавливаться, чтобы Юрген смог еще раз навести мелту на башню «Химеры» и выстрелить, равно как не было и желания хорошенько прожариться в лазерном огне, так что мы просто нырнули в укрытие. Очень вовремя. Разряд когерентного света прошелся над нашими головами подобно взмаху косы, достаточно низко для того, чтобы опалить мешки укрепления. Едкий запах горящей дерюги щекотал мне ноздри, пока я низко пригибался, ожидая следующего залпа.

— Сейчас мы этим займемся, — доложил Фристер, и я рискнул бросить взгляд вверх.

Фристер с Даллори бежали по верху стены в развевающихся шинелях, уже плохо различимые на фоне грозовых облаков в вечернем темнеющем небе. Вполне вероятно, что это и спасло им жизнь, потому что еретики снаружи не могли толком прицелиться, хотя некоторые наиболее ретивые и окатили моих кадетов фонтаном лазерных вспышек, к счастью, не причинивших им никакого вреда. Спустя еще мгновение оба спрыгнули со стены на крышу застрявшей «Химеры». Наводящий машины совершил классическую ошибку: открыл люк, дабы посмотреть, что происходит. Даллори пристрелил его из лазерного пистолета, едва тот высунул нос, и враг провалился внутрь «Химеры», а вслед ему Фристер бросил для надежности гранату.

— Граната! — проорал он со всей мочи, и кадеты спрыгнули с машины, приземлившись едва ли не в ту же секунду, когда фраг-граната внутри взорвалась. Башня «Химеры» перестала поворачиваться, и Фристер с Даллори присоединились ко мне и Юргену в нашем укрытии. Оба ухмылялись так радостно, будто только что побывали в борделе.

— То, что вы проделали, было опасно, безответственно и очень правильно, — сообщил я им, когда они залегли за горой мешков, с надеждой поглядывая в сторону ворот: не высунется ли оттуда еще парочка неосторожных еретиков. — Вам повезло. Но что бы вы делали, если бы этот идиот не открыл для вас люк?

— Использовали бы вот это, — отозвался Фристер, доставая из кармана пару бронебойных крак-гранат. — Засунули бы их под ствол башни и дали деру.

— Вы всегда нас учили, что нужно иметь запасной план, — добавил Даллори.

Это было правдой, да и мне как-то совсем не хотелось ругать своих кадетов за то, что они только что спасли мою шею.

— Весьма похвальная находчивость, — сказал я. — Придержите эти гранаты, они вам могут понадобиться.

Я заметил движение за разрушенной «Химерой» — это был солдат в форме СПО Перлии, осторожно оглядывающий двор из-за кучи обломков. Какой-то невезучий тип, вытащивший короткую спичку или каким-то образом досадивший своему сержанту, чтобы заработать честь погибнуть первым.

— Перлиец, — доложил Маклин, поднеся к глазам ампливизор. — Но я не могу расшифровать его знаки отличия. Там нацарапан какой-то рисунок типа тележного колеса.

Большего и не нужно было знать. Следовало ожидать, что не только охрана губернаторского дворца перешла на сторону противника, но насколько широко распространился мятеж, я не мог пока предположить. Однако серийные номера на разбитой нами «Химере» говорили о ее принадлежности к одной из Хейвендаунских рот, чему тоже не следовало удивляться: в округе не было других гарнизонов, чьи машины могли бы добраться сюда так же быстро.

— Прекратить огонь, — передал я на общекомандной частоте. — Пусть решатся на прорыв. Преимущество неожиданности мы сможем использовать лишь один раз.

Солдат-перебежчик осторожно пробрался на пару шагов вперед, оглядывая плац так же настороженно, как это делала бы крыса, вылезая из своей норы в сточной канаве. Он явно был ошеломлен тем фактом, что его все еще не пристрелили. Через минуту он обернулся и дал знак следовать за собой. Похоже, он несколько расслабился и был готов поверить, что наше сопротивление эффективно подавлено.

— Мы почти закончили погрузку, — предала по воксу Кайла, как раз в тот момент, когда из-за подбитого БТР стали вылезать новые персонажи. — Можете дать нам еще несколько минут?

— Сделаем все возможное, — ответил я очень тихо, чтобы не выдать вражеским солдатам наше местоположение.

Солдаты противника все прибывали, просачиваясь в щель между полуразрушенными колоннами портала и выведенной из строя «Химерой» с оружием наготове. Первые солдаты оказались перлийцами, в форме цвета хаки, но вскоре к ним прибавились бойцы, одетые в зеленое с серым.[75] Мадасцы. Мне очень не понравились выводы, которые напрашивались из этого факта. Каким бы психом ни был Варан, он смог включить свежих перебежчиков в свою армию так, будто они прошли подготовку в тренировочном лагере вместе с его старой армией. А это означало такое полководческое мастерство, за которое многие из знакомых мне имперских командующих с радостью продали бы душу. Хотя, насколько мне известно, такая форма оплаты популярна как раз у Губительных Сил, и я не сомневался, что душа была самой первой, но не последней ценой, которую заплатил Варан.

Через несколько секунд я решил, что пора. Еще парочка вражеских солдат, которых не мешало бы прикончить, стали бы неплохим дополнением, но промедли мы чуть более, и еретики смогут рассредоточиться и лишить нас возможности прикончить их скопом.

— Огонь! — выкрикнул я, и Стеббинс привел в действие автопушку, откровенно наслаждаясь тем, что наконец-то нашел такое орудие, из которого просто невозможно промахнуться. Он выкосил первый ряд вражеских солдат раньше, чем они смогли отреагировать на опасность. Затем Юрген в кои-то веки отложил мелту, дабы воспользоваться обычным своим лазганом. Мои кадеты также открыли огонь. Зажатые между ТОП[76] и вихрем лазерных вспышек, большинство вражеских солдат послушно упали, и только нескольким повезло прожить достаточно долгое время, чтобы найти укрытие, откуда они начали постреливать без какого-либо заметного эффекта. — Прикройте проем!

— Делаем все возможное, сэр, — заверил меня Маклин.

Автопушка на секунду замолчала, пока Стеббинс менял патронную ленту, а затем вновь загавкала, заставив парочку солдат противника нырнуть обратно в укрытие за корпусом «Химеры». Два или три бойца переминались позади бэтээра, и еще парочка, оказавшаяся чуть более расторопной, бегом устремилась к дымящемуся укрытию из мешков с песком, тому самому, которое мы с Юргеном покинули так поспешно пару минут назад. Один из еретиков упал, скошенный лазерным огнем, но его приятель добрался до укрытия и присоединился к перестрелке. Я принялся мысленно прикидывать численность противника, и выводы мне совершенно не понравились. Конечно, созданное нами узкое место замедляло продвижение противника, но в отличие от обычных орд Хаоса, с которыми мне приходилось сталкиваться, эти враги не собирались тупо бросаться навстречу нашему огню и гибнуть десятками. Они вели себя как тренированные и хорошо мотивированные солдаты, грамотно выбирая удобный момент для того, чтобы продвинуться вперед, при этом не забывая вести огонь на подавление и пользоваться в полной мере подвернувшимися укрытиями. При этом они оказались столь же фанатичны, как и всякие приспешники Губительных Сил, и совершенно не обращали внимания на потери в их рядах, рискуя так, как не стали бы рисковать даже имперские штурмовики.